Country roads, take me home To the place I belong West Virginia, mountain mama Take me home, country roads Lana Del Rey — Take Me Home, Country Roads
Холодный вечер. Бар был вновь пустым и безлюдным. Чимин снова закрыл его, как и вчера. Много ли прибыли он уже потерял? Свист ветра от распахнутых окон перебивал громкую ругань. — Какой в этом смысл? Ты совсем рехнулся? — нервы Дейва сдавали, и он уже явно переходил грань. От споров с упрямым барменом на его лбу выступила испарина. — И что ты будешь делать? Вот скажи мне! Просто полезешь в логово Чонгука, зная что Хосок тоже сейчас там? Очнись! Это безнадежно. — Дейв приземлился на стул от усталости. Вся сложившаяся ситуация выматывала, он не спал уже вторые сутки от стресса. Тем утром альфа заметил пару седых волосков у себя на висках. — Дейв, у тебя же уже получилось спасти его из лап Чона, получится и теперь! — Чимину казалось, что его план надежен, как швейцарские часы. Нужно всего лишь пытками выведать информацию о бункере у пленного из подвала, а после высвободить Тэхена, проникнув под покровом ночи прямо в гнездо к фанатикам. Безумие и отвага. — Делай, что хочешь, а я пошел, — и правда пошел… Просто встал и вышел из бара. И пускай Чимин решил, что он струсил. Пускай. Этот омега не осознавал всю опасность, которой он хотел себя подвергнуть. Дейв не хотел участвовать в этом цирке, не в тот вечер. Сумеречное свечение награждало своим присутствием только близстоящие столики у окон, вся остальная часть бара тонула во мраке точно так же, как и бета тонул в собственных раздумьях. Чимин хотел поступить верно и спасти друга, но справиться в одиночку было невозможно, поэтому он решил обратиться за помощью к Шерифу. Хоть и сопротивленцы не бросали своих, задача, которую хотел поставить перед ними омега, была чрезвычайно сложной, так сказать, со звездочкой. Однако, для начала нужно было выбить информацию о бункере у пленного из подвала. Вооружившись лопатой и ведром ледяной воды, Чимин спустился в подвал. Уже прошло много дней с тех пор, как Тэхен привел к нему этого сектанта, но он так и не сказал, что с ним нужно было делать, поэтому Пак время от времени заходил к нему, чтобы покормить и дать возможность справить нужду. Время от времени бета заставал его за молитвами и не решался в такие моменты прерывать. Чимин ненавидел секту и все, что было с ней связано, но где-то в глубине души ему было страшно перед этой огромной машиной для управления людьми, ведь папа и брат погибли из-за нее. Частые мысли и размышления поглощали его с головой каждый раз, когда он хотя бы косвенно сталкивался с Паствой Отца наяву, и точно так же каждый раз бета обещал себе бороться и отомстить за смерть близких, он боролся с собственными страхами, это был конфликт двух внутренних «Я». Пак выдохнул и в то же мгновение опустошил ведро, выплеснув все его содержимое на спящего пленника. Ледяная вода окатила фанатика, пробуждая его атрофированные конечности. — З-зачем ты это сделал? — губы плененного беты задрожали. — Как тебя зовут? — Маэль. — Расскажи мне про бункер Чонгука, Маэль. Расскажи все, что знаешь про посты охраны, а самое главное, дай мне точное время смены караула. — Ты хочешь, чтобы я предал Чон Чонгука, а вместе с ним и Отца нашего? Этому не бывать. Я пробыл у тебя в заточении не один день и сдаваться не собираюсь! — процедил сквозь зубы пленник. — Уверен в том, что ты говоришь? — обе руки бармена, державшие желтую лопату с нарисованным смайликом на полотне, взмыли в воздух. Одним резким движением Чимин предоставил возможность фанатику поцеловать это изображение. — Ну, до сих пор не хочешь мне ничего рассказать? Грудь Чимина быстро вздымалась, наполняя легкие воздухом. Надпочечники выбрасывали в кровь адреналин. Ему было страшно, а теперь еще и стыдно за свои действия. Он не хотел снова мысленно возвращаться в прошлое и окунаться в те мерзкие мгновения жизни, когда он лишил жизни своего брата. Похоже, теперь ему не избежать старых ночных кошмаров, где его руки были по локоть в крови, которая, стекая, капала оглушительно громко на пол. Чимин пытался защитить отца, но ярость ослепила его настолько, что в порыве гнева он не смог справиться с желанием перерезать горло своему брату. — Пожалуйста, Маэль, не вынуждай меня делать тебе больно, — бармен глубоко вдохнул, — Но если надо, я сделаю все, что потребуется, чтобы спасти своего друга. Я не могу больше терять близких мне людей… Пленник молчал как партизан, лишь сильнее сжимая челюсть и уставившись в пол. Он был напуган, но старался не выдавать своих эмоций. В секте ему почти всегда поручали самую бесполезную работу, не связанную с физическим трудом. Его называли хлюпиком, и когда сам Хосок обратил на него внимание, поручив важное дело — слежку, он даже не понял, что его выбрали не из-за способностей в выслеживании и добыче информации. Ранее Тэхен уже устранил нескольких способных парней старшего Чона, и Вояка не хотел лишний раз рисковать талантливыми бойцами, учитывая, что жизнь таких оперативников всё равно коротка. — Хорошо, хорошо, — нервно и тихо проговаривал Пак, — Тогда я начну отрубать тебе пальцы этой сраной лопатой, пока не расскажешь всё, что знаешь о бункере Чонгука, и как туда попасть. Раздался звонкий, скрежещущий звук, когда Чимин провёл лопатой по полу, прежде чем взметнуть её в воздух. Маэль зажмурился и, охваченный страхом, закричал: — Стой! Я всё расскажу. — Так-то лучше, — опустив лопату, Чимин облегченно вздохнул.***
Приближение зимы ощущалось в каждом уголке Фоллс Энда, но не в поместье Чонгука. В роскошном кабинете Вестника, обставленном резной мебелью из красного дерева и дополненном шкафом, до краёв наполненным элитным алкоголем, всегда царило спокойствие и самодовольство. По крайней мере, так было раньше. С появлением Помощника Шерифа в этих краях дела пошли наперекосяк, и Юнги всё чаще заставал здесь Чонгука в пьяном экстазе. Однако сегодня младший Чон был в совершенно трезвом состоянии и исполнен решимостью. Альфа сидел на своём кожаном стуле, прокручиваясь то влево, то вправо, не отводя глаз от синей коробочки с жёлтой лентой, лежавшей на рабочем столе. Подарок? Кому? Вдруг раздался стук в дверь. — Да-а, входите! — прозвучало из уст Чонгука с какой-то не присущей ему в последнее время жизнерадостностью. — Здравствуй, — Юнги вошел, аккуратно закрыв за собой дверь. Движения омеги были лёгкими, точно он был бабочкой, порхавшей в поисках очередного сладкого цветка, дабы испить весь его нектар. Тонкие запястья Юнги, покрытые белоснежной кожей, блистали, когда он поправлял светлые волосы за ухом. Подойдя сзади к Чонгуку, Мин положил кисти на его плечи и принялся медленно скользить ими вниз по груди альфы. Чонгук вздрогнул от прикосновения, но не отстранился. Аромат свежей клубники и нежность самого Юнги странным образом сочетались, расслабляя тело и душу. Тихий шёпот омеги был подобен дуновению ветра: — Что в этой коробке? Альфа улыбнулся одним уголком рта, ощущая, как напряжение в его теле начало расти из-за этого глупого вопроса Юнги по поводу того, что его вообще не касалось. — Тебя не учили не совать свой любопытный нос в чужие дела? — густые брови мужчины сошлись на переносице. — Зачем ты пришёл? — Сегодня я был на утреннем сборе, где объявили интересные новости о «Воссоединении» Намджуна и того сопливого пилота. Как его там зовут? А, точно, Джин. — сладкий голос омеги вдруг начал неимоверно раздражать слух Инквизитора, и тот запрокинул голову назад, тяжело вздыхая. — Ты уже решил, что наденешь? Кстати, Намджун объявил, что пары, особенно пары приближённых, будут находиться близко к амвону. У нас будет преимущество — отличный вид. Чонгук с трудом сдерживал раздражение, усилившееся из-за количества бесполезной информации, вылетевшей изо рта этого неугомонного омеги. Его взгляд, отягощённый неприкрытым раздражением, остановился на Юнги. — Мне не важно, где я буду сидеть, — ответил он, стараясь удержать голос ровным. — Ты не идешь со мной на обряд, ищи себе другую пару. — Я думал, что ты пойдешь со мной, — Юнги опустил глаза, его голос дрогнул. Чонгук вздохнул полной грудью, его терпение было на исходе. — Я пойду с Тэхёном, — произнёс он с безразличием в голосе. Юнги замер, его сердце сжалось от боли. Он знал, что Чонгук с ним только потому, что альфе было удобно с ним, он знал, что все это по большей части только ради плотских утех, но всё равно всегда надеялся на нечто большее. Однако тот факт, что Вестник предпочитал ему Тэхёна, заставлял кровь вскипать в жилах от ревности и обиды. — Ты же знаешь, что я люблю тебя, — сказал омега, голос его стал гораздо громче. — Почему ты так со мной? Чонгук нахмурился, его взгляд стал холодным. — Хватит, Юнги, — резко сказал он. — Ты знаешь, как всё обстоит. Мне не нужны твои эмоции и драмы. Намджун указал мне путь. Он ясно дал мне понять, что без Помощника путь в Эдем для меня закрыт, чтобы это ни значило. Если ты не можешь принять это, то, возможно, нам стоит прекратить общение. — Но я… — начал было Юнги, но его голос сорвался. — Хватит, — повторил Чонгук, вставая. — Юнги-Юнги… Ты забываешь своё место. Я не буду терпеть твоих истерик. Юнги отступил на шаг, его глаза наполнились слезами, но он сдержался, не желая показывать свою слабость. — Ладно, — тихо сказал он, глядя в сторону. — Я понял. Чонгук посмотрел на него ещё несколько секунд, затем отвернулся. — Хорошо. Пожалуй, тебе пора вернуться к работе, — сказал Чонгук с притворной улыбкой, сдерживая гнев. — Мне нужно заняться делами. Юнги, склонив голову, тихо вышел из кабинета, закрыв за собой дверь. Он знал, что его любовь к Чонгуку была безответной, но всё равно не мог заставить себя разорвать эту связь. Ему казалось, что им было предначертано быть вместе, а Тэхён был всего лишь обузой, глупым испытанием Господа на пути к их любви. Слезы текли по его щекам, но он шёл дальше, решив, что теперь ему нужен план по устранению Тэхена. Тем временем Чонгук накинул на себя свое темно-коричневое пальто, взял коробочку и спешно покинул кабинет.***
День близился к своему завершению. За все это время у Тэхёна не было ни единого гостя, который бы принес омеге хотя бы немного еды, чтобы тот попросту не умер с голоду. Омега провел день в кровати, периодически засыпая от усталости и изнеможения. Ему казалось, что от голода в животе уже зияла огромная дыра, но, к сожалению, а может, к счастью в его камере не было зеркала. Внезапно Тэхен вспомнил о птице, с клетки которой утром так и не снял чехол. Сил почти не было. С огромным трудом Тэхену удалось сесть на кровати и повернуться в сторону тумбы, на которой стояла клетка Джесси. Убрать накидку тоже стоило Тэхену немалых усилий, зато теперь птица, наверное, чувствовала себя лучше. «Теперь нужно покормить ее», — мысль пролетела быстро, но размышления на тему, где может быть ее корм, заставили себя подождать. Рука омеги медленно потянулась к ящику. Корм был там! «Точно ли нужно кормить ее?» — Тэ потряс в руке мешочек, оценив вес семян. — Давай поделим ужин, Джесси. Ты же не против? — все содержимое мешочка вдруг оказалось на тумбе. Заветный звон семян взбудоражил птицу, похоже, она тоже изголодалась. Омега пальцами перебирал семена, деля их на равные кучки. — Вот горсточка тебе, а эта — мне, — притянув еще несколько семечек указательным пальцем к себе он добавил: «Ну и еще немного мне». Поредевшая горсточка, всё-таки, оказалась в кормушке канарейки, совесть не позволила Тэхёну съесть все одному. Корм для птиц даже не показался Помощнику чем-то отвратительным, наоборот, он нашёл его вкусным после всей той чересчур пересоленной еды. Как же омеге хотелось снова оказаться в баре Чимина, слушать бестолковые рассказы пьянчуг и вновь вкусить то странное блюдо, приготовленное его другом — «Устрицы прерий». Короткий стук в дверь разорвал тишину. Первыми в камеру вошли старые берцы, на которых блестели свежие брызги крови, затем показалась рыжая макушка. О, эту макушку Тэхён узнал бы из тысячи. — Добрый вечер, Помощник Шерифа, — лицо Хосока расплылось в улыбке, которая скрывала за собой дно пропасти — покореженный разум, который хотел лишь крови и тотального контроля. — Почему меня перестали кормить? — у омеги едва ли хватило сил на каждое произнесенное им слово. В ответ альфа лишь рассмеялся и сел рядом с лежащим на кровати омегой. — Смени тон, щенок, — прорычал Хосок. Если бы Тэхен не чувствовал себя как выжатый лимон, то ответ не заставил бы себя долго ждать. — Так-так-так, пустой мешочек для корма, а где же сам корм? — альфа наклонил голову набок, стремясь проникнуть взглядом в самую глубину души парня через напряженный зрительный контакт. Может, пустой взгляд Кима или же его изнеможенный вид, а, может, и все сразу дало старшему Чону понять, что этот бесплодный диалог не привел бы ни к чему. Поэтому, решив сразу перейти к действиям, Хосок замахнулся и ударил омегу ладонью по лицу. Несмотря на его старание не переборщить, удар оказался достаточно оглушающим. — Кто тебе разрешал брать еду Джесси? — хлопок, еще один. Шквал ударов обрушился на омегу, но он стойко перенес этот акт внезапной агрессии. — Помощник, ты же не хочешь, чтобы эта птичка умерла от голода, верно? Ответь мне! — альфа вновь замахнулся, но удара не последовало. — Нет, не хочу, — наконец выдавил из себя Ким. — В наказание завтра ты снова проведешь весь день без еды, — тон Хосока вмиг стал ледяным. — И не думай, что сможешь, как сегодня проспать весь день. Увидимся утром, Помощник. Тяжелые шаги удалились, и дверь вновь была закрыта на ключ. Тишина. Только ноющая боль в левой стороне лица нарушала покой Тэхена, но даже это не помешало ему утонуть в объятиях сна. Прошёл час с тех пор, как Тэхен заснул. В дверь снова постучали, но омега не проснулся. Ручка двери медленно опустилась под тяжестью чьей-то руки. Держа поднос с едой, Чонгук вошёл в камеру. Он переставил клетку на комод и поставил поднос на тумбу. Тэхён крепко спал, не замечая присутствия другого. Чон был сконфужен и не знал, как лучше разбудить спящего омегу, поэтому осторожно потряс его одной рукой, приговаривая повелительным тоном: — Помощник. Проснись. Проклятье, проснись ты уже! — рыкнул Чонгук грубым тоном. Последний зов прозвучал настолько убедительно, что наконец разбудил парня. Тэхен открыл глаза и сонно моргнул, пытаясь понять, что произошло. Вокруг расплывался успокаивающий аромат тлеющей сосны. Его взгляд остановился на Чонгуке, сидящем на коленях рядом с кроватью. Альфа пристально смотрел на него. — Ты должен поесть, — произнес Чонгук своим бархатистым голосом, беря с подноса тарелку. — Я принес тебе еды. Тэхен моргнул еще раз, всё еще не полностью осознавая ситуацию. Он попытался сесть, но силы мгновенно покинули его, и он беспомощно опустился обратно на подушку. Чонгук с недовольством уставился на него, но затем поднес ложку к его губам, это обескуражило Тэ, но он не стал отказываться от возможности поесть. — Давай, тебе нужно подкрепиться, — настаивал он, аккуратно кормя Тэхёна запеченной форелью. Омега с трудом прожевывал пищу, его взгляд был затуманен. — Почему ты это делаешь? Чонгук ухмыльнулся. — Просто не хочу, чтобы ты отбросил коньки до обряда. Хосок часто заходит слишком далеко… Под хриплые звуки Тэхен предпринял очередную попытку сесть на кровати, и на этот раз успешную, после чего взял тарелку с едой на колени. Он чувствовал себя странно, что неудивительно, потому что кормящий его Чонгук это действительно чертовски странно, Ким ощущал в этом некий подвох. — Где же твои блокаторы, Помощник? — лицо Инквизитора исказилось в ухмылке, словно он наслаждался какой-то тайной, известной лишь ему одному, после чего он встал, поправив свою голубую рубашку с изысканным пренебрежением. — В этой комнате еще никогда не стоял такой сильный аромат виски и ландыша. Необычное сочетание… — Сотрудники оперативного отдела обязаны принимать блокаторы во время выполнения миссий и особых поручений. Как видишь, Хосоку было точно не наплевать на это. Хотя, возможно, его обоняние давно атрофировалось от постоянного запаха крови и дерьма, которым он у вас там занимается. Смелый ответ позабавил Чонгука. Каждый раз в плену Тэхён ходил по тонкому льду, не осознавая всю опасность своего острого языка. Возможно, его спасало лишь то, что понятие нормальности было размыто у таких, как члены семьи Чон, не говоря уже о главной звезде — Чон Чонгуке. — Это тебе, — Чонгук протянул Киму ту самую синюю коробочку с ярко-жёлтой лентой. — Считай это подарком от Проекта. Коробка легко поддалась омеге. Внутри, на бархатной подложке, лежал серебряный крест «Врат Эдема». — Ты должен будешь надеть этот крест на «Воссоединение». — Как скажешь, шеф, — Тэхён закатил глаза и, дразня, приложил два пальца к виску в насмешливом салюте. — Весело тебе? — Очень, — почему-то омегу теперь веселила вся абсурдность этой ситуации. Тэхён до сих пор не понимал, какого черта Чонгук появился у него посреди ночи, принес еду, а теперь еще и дарил подарки. Все это казалось ему крайне странным. Трудно было понять, действительно ли Креститель изменил свое отношение к Тэхёну или снова манипулировал им. — Тебе нужно отдохнуть, Помощник. Завтра ты покаешься мне во всех своих грехах, — Креститель протянул ему стакан чистой воды, а затем удалился, оставив омегу наедине с его мыслями. Тэхён смотрел вслед уходящему Чонгуку, пытаясь разобраться в своих чувствах и мотивах Крестителя. Ночной визит и подарки не вписывались в привычную картину его мира. До этого момента омега был уверен, что Чонгук желал лишь выпотрошить его, чтобы набить живот цветами Блажи, вывесив на всеобщее обозрение с большой деревяной табличкой «Грешник», прибитой прямо к груди, но как будто что-то изменилось, и теперь Тэ стало интересно, к чему это могло привести.