Мерзавец

Преследуя свои мечты, мы часто забываем о тех лицах и словах, слетающих с уст не многоликих прохожих забытой всеми земли. Да, вы можете быть самым пестрым среди улицы лжи или иметь удачу сравнимую с поцелуем Фортуны, но вы никогда на сможете отделаться от тех, что повязали на вашей жизнью крепкие узлы утягивая к самому дну. Людям свойственно забывать других, да… Человеческая память — это нечто куда загадочнее, чем чертов морской треугольник! Ах, а как ведь странно! Мы можем запомнить совершенно бесполезные нам вещи, но при этом не помнить о том, когда мы появились на этот чертов свет! А ведь это катастрофа для тех, кто кладёт свою жизнь на стол, собирая отрывки памяти по маленьким фрагментам газет… Да, такие личности долго сидят у камина вытянув ноги, они думают, что пламя очага сможет отогреть их мозолистые ступни от блеклого окоченения… Но они и не догадываются, что эта зараза уже в их крови. Такие люди собирают на своих полках тома мыслителей и философов, они рыскают в архивах Вавилона сдувая вековую пыль с замшелых папирусов. Эти люди считали себя Платоном, Данте и всеми теми лгунами, создающими от смердящего безделья шедевры. Возможно только эти люди и знали, что же такое человеческая память! Лишь они одни смогли поймать время за хвост превращая его нитки в целое полотно… Но человек понявший суть времени, её изгибы и карьеры, задастся вопросом… Почему зло помнят до самой гробовой доски? Почему доброту забывают через пару минут? Эти вопросы не были подвластны умам аристократов… Буржуев, что вновь расправили крылья воспаряя в небо фантазий! Хах… молодость. Лишь наша молодость хранит моменты времени в её лучшем обличии… Им давно уже был известен путь, по которому они пойдут. Да, возможно не это они ожидали, проснувшись с рассветом, но разве могут они возникать? Мальчишки уже давно привыкли к такому темпу жизни! Всё надо успеть, каждая минута на счету и нельзя было полагаться на судьбу, машущую им из окошка дворца за дорогими лоскутами габардина. Хотя иногда, совсем чуть-чуть, они скучали по той жизни, что была у них раньше… Может это и эгоистично, может они и вовсе трусы, бегущие в прошлое! Но сердце их всё тянется к пуховым колыбелям под тихий ропот маминого сердца… Они хотели бы мельком окунуться в дрейфующую по комнатам свежесть, что расстилалась слугами тонким абажуром. Мальчишки бы хотели вновь попробовать на вкус безе или шарлотку, а может просто пир на весь их золотой мир? Ни принц, ни генерал с орденами на груди и желать не могли себе такого счастья! Найти того, кто в смех и грех пробудет с ними под руку не повернув назад. Быть может всё не так уж плохо? Не плохо! Нет, совсем уж нет. Впервые за столько лет душа их пела, а не ныла в гортанных всхлипах из слёз и одиночества. Но всё равно эта немая тоска заставляла их сердца сжиматься, а мысли утаскивать их в думу грёз затыкая внешние голоса. Лишь шум моря был им лекарством, лишь горячие поцелуи антидотом, но тогда почему они молчат? Молчат, дрейфуя под свист ветра натягивающего белый парус небольшого катера, молчат заглушая разум мыслями и закладывая слух тревогами. Они - потерянные птенцы родины, что решились выпорхнуть из гнезда на зло отцам и матерям. В их сердцах было смятенье, пока глаза смотрели в даль разрезая очами голубую гладь моря. Джек это видел, но сам словно проглотил язык не смея обмолвиться. Зачем ему прерывать столь дивное молчанье? Этот неожиданный оркестр самой природы! Самого океана, бьющегося о корму волнами. Пират не был столь активным в такие минуты, ведь меланхоличное настроение его попутчиков ярко сказывалось на диких нравах моряка. Настолько сильно, что, высунув руку за борт он наивно желал схватить быстрые дразнящие глаза волны, словно дикую суку подцепить на поводок. Но у него не получалось. Волны, как свойственно воде, пусть и с привкусом соли и смеси водорослей, проходили сквозь пальцы, не оставляя мужчине и жалкой надежды ухватится за чудо необъятной синевы. Ему и вовсе было дурно от того места, куда они из-за всех сил надрывали мачту их корытца. Мерзкие воспоминания были от этого места... Воспоминания, что комом слиплись в роме, опиуме и шлюхах на его чёрном сердце. Ох, лишь монахи не слышали о этой лагуне! Лишь евнухи не пробовали её на вкус! Это рай для чертей, пляшущих в оргиях и виски, рай извращенных мужчин и распутных дев! Это Мыльная лагуна - место исполняющее любой каприз лишь за один хороший вечер. Ведь только здесь слуги в кружевах найдут для вас ласковые словечки взамен на монету! Пробудят страсть, желание и алчность да так, что вы сгорите в порыве безумной ночи. Множество людей ищут свой уголок на островах, погрязших в распутстве, но лишь немногим удается сбежать из цепких лап тварей сжирающих кошельки морских бродяг. Нет, в их пышные груди летят горсти монет, отблескивающие всеми красками: кто-то кидает им бронзу надеясь на порочный танец длинных стройных ног, покрытых кожей по колено, другие кидают этим девам серебро душа красавиц жаром собственного тела. Они рвут чулки подобные сетям, натягивают на кулак волосы вырывая с корнем и слушают умоляющий крик куртизанок, рыдающих под ними в последней вере. Но кем были те, что закидывали в их пышные груди золото? Кто были те мужчины у чьих ног толпились девы разных видов и наружности? Были те мужчины святыми или давно продали свою душу морскому владыки? Быть может, они были министрами, что боролись со стрессом заедая его похабством? Тогда дворяне, чьи глаза были скрыты под тканью пока десяток рук изнеживали их податливое разжиревшее тело? Кто знает, ведь ответы на это знали лишь те, кто сам ни раз бывали на пропахшей пьянством земле... — Джек, объясни во имя морского дьявола, на кой хер мы опять плывем в эту дыру? Кажется, эти ещё тогда дали нам понять, что они совершенно не рады нашим мордам. Да и я их постные лица не сильно горю видеть - все мысли, что были в темной голове одним своим возмущением смел пыхтящий Бинт, что держал в руках их последнюю надежду на хоть какое-то серое будущее - трос сплетенный из бечёвки, держащий паруса их лодчушки. Этот старик уже давно сверлил своим взглядом капитана без корабля, но тот в ответ лишь показывал всем своим видом нежелание строить с другом зрительный контакт. Джек готов был подписаться на что угодно, но никак не на гляделки с этим упертым до мозга и костей матросом. Нет, он уважал Бинта всем своим существом, но вот явно не готов был проявлять это уважение в бесстрастном пяленье за его собственную жизнь. Поэтому единственный здоровый глаз покосился в сторону и будь у него ещё один рубин в очах, то смотрели бы его глаза по разные берега самой Надежды… — Не бузи, итак, тошно. Ну не рады, так что уже переживать то? Мы ведь не бочка рома чтобы всем нравится! - фыркая отвечал шатен, увиливая от главного вопроса. Ему уж очень не хотелось раскрывать такую жизненно важную правду... — Джек, сукин ты сын, хватит сверлить взглядом горизонт, я не слепой ещё в отличие от некоторых. И не строй из себя шута, мелкий ты сосунок! Бинт не замолк, а лишь сильнее стал обругивать мальчишку, да так, что уши вяли от этой речи! А капитан лишь сильнее косился в сторону хлопая ресницами. Он был полностью уверен в том, что пройди так ещё пять минут, то его труп будут дожирать акулы давясь его собственными костяшками за бортом... К такому веселью невольно подключились и юнцы, что с замиранием сердца наблюдали за сложившейся картиной... Впервые они видели, как любовник растягивал свои губы в извилистой скверной улыбке косясь куда угодно, но не на собеседника! И кажется это первый раз на их памяти, когда мистер Бинт так злобно клацал зубами в сторону своего друга и верного товарища. Что же там такое было в этой лагуне, что вечно спокойный старик в столь грубой манере впился в загорелую шею пытаясь прокусить трахею? Это было интересно до дрожи в щиколотках... Да! Любопытство так и плескалось в клеточках их шаловливых нервишек выплясывая кадриль под биение пульса. Теперь их не волновали крадущиеся под черепом мысли, что невольно разбивали их спокойствие в щепки – сейчас у них совершенно другое горе… Горе, которое надо было спасти от лап обезумевшего старика, колотящего пирата канатом. — И вот так ты мне решил отплатить десятью годами службы?! Сутенерский каблук без капли совести! – возмущённый крик, что походил больше на гуденье паровоза, смешивался со свистом троса, ударяющегося об раба аристократов и его рассерженными воплями, перерастающими в борьбу за честь и достоинство. — Ты совсем ополоумел?! Мидий нажрался?! ДА ЕСЛИ БЫ НЕ Я! ТО-! – рявкнул капитан, но сразу осекся, скрипнув зубами, — УБЕРИ ЭТУ МРАЗОСТКУЮ ВЕРЁВКУ, БИНТ! — Ага, уберу как душу выложишь! Плут недобитый. Ничему тебя десять лет не научили… Проклятье просрал, роман завел! А дальше что, Джек?! ДЕТЕЙ РОДИШЬ? — КАТИСЬ К САН-МОРСКОЙ ШЛЮХЕ, МЕШОК С КОСТЯМИ! – схватился Джек за чужой воротник заводя кулак для удара. Они были настолько близко к друг другу, настолько взвинчены, что кипящая в венах кровь жаром прокатилась через кожу. — К МАТЕРИ ТВОЕЙ ЧТО ЛИ, СОСУНОК?! – огрызнулся мужчина готовясь ударить юнца в живот. Но кажется судьба решила пожалеть их бешенные характеры прервав столь фантастический бой среди голубой пустыни двумя птенцами, что выпучив глаза сверлили морских чертей взглядом. — Эм… Простите, что прерываем вашу… Десятилетнюю службу? Но может хоть нам вы объясните про кого говорит он и куда мы держим курс? Нас разбудили, дай боже, рассвет уже был… - пиратский клич сравнимый с трепыханьями полудохлых чаек, прервал мурчащий голос принца, что почесывал свою взъерошенную алую головушку в искреннем недоумении. Он впервые видел, чтобы эти мужчины дрались… А ведь эта была именно драка! Казалось, ещё немного и сорвавшись с цепей они утопят друг друга в море, так и не добравшись до берега. Плохо ли это?.. Очень даже! Не хотелось бы, чтобы на собственных глазах любимый человек самоуничтожился… Это был бы слишком плохой конец для Ромео и его Джульетт для, итак, трагичной пьесы. — Верно. Мы требуем объяснений. Куда мы держим путь? Кто такие ЭТИ и начинать ли нам паниковать из-за встречи с ними? – ворвался в разговор без эмоциональный генерал, что вновь скрестил на своей груди руки в недовольном, но уже так полюбившемся алым глазам жесте. Его зелёные очи прищурены в подозрении, ведь до этого их хоть немного, но просвещали в маршруты путешествий! Но что он видит сейчас? Как его возлюбленный и его напарник, как малые дети, только вышедшие в общество, затеяли драку из-за жалкой конфеты… Только в этот раз конфета была слишком дорогим удовольствием для обедневших детей… Слишком ярким пятном в их сером ковре из лжи. Пираты замерли, вылупившись в неожиданно взбодрившихся аристократов… Бинт, возможно, на минуту и забыл о их существовании, но вот горе лишь хлопало ресницами осмысливая все пути отступления. Но как только он старался прокрутить все пути дезертирства, то перед глазами вырисовывалась его собственная смерть… И это не оставляло ему никакого выбора. Возможно, слишком сильно он любил этих сорванцов, чтобы не рассказать им правду матку, таящуюся в глубине воспоминаний, погребенных под слоем пепла... — Ради морского дьявола, вы меня так точно доведете… Хах… Ладно, расскажу. Уговорили – вздыхая обрадовал тот юнцов отпуская воротник мужчины. Бинт совсем не был обижен на грубость своего капитана… Нет! А зачем ему из-за такого и обиду держать? В их жизни и не такое бывало! Помниться однажды он собственноручно скинул этого гада за борт... — Вот так и надо было сразу. Че упирался, как девственница перед попом? — Захлопни шлюз, пока я тебе его не заколотил… — Ха-ха! Смешной такой! – и под хохот старикашки мужчина уселся между мальчишек выдвигая Флоренса вперёд лишь для одной важной цели… Убрать этот дурдом с его головы. Как вот это могло вообще образоваться на имперской головушке? Неужто соловьи решили свить гнездо в этих багровых джунглях? — Капитан, я бы мог и подвинуться... Куда вы садитесь?.. – краснея роптал мальчишка. Какого черта этот мужчина творил?! Зачем он садиться за его спиной! Хотя нет, весьма глупый был вопрос для пирата. Лучше было бы спросить для чего он примостился ему за спину без всякого на то объяснения? Боже, это было невыносимо! Прямо на глазах мистера Бинта и он ничего не может с этим сделать! Это пытка! Сплошная пытка. Принц чувствовал его дыхание… Тяжёлое, горячее, как раскаленное железо, обижающее кожу. Его заводило это, но увы он был бессилен. Ему оставалось лишь сжимать кулаки сгорая в пунцовом смущении. Румянец прошелся даже по затылку невольно будя мурашки… — Сажусь чтобы привести тебя в человеческий вид. Разве не видно? Если будешь ерзать – обрублю тебе патлы под корень, ясно куколка? – цыкнул пират, рассматривая поле для работы. А это точно волосы, а не скомканная алая пряжа?! Ведь лишь вблизи было понятно, что шёлковое багряное полотно было похоже на побитый жизнью ковёр… Красиво, но что-то не то… И это прекрасно видел Рунэ прижавшийся к шатену подобно банному листу. Иностранец пристально наблюдал за тем, как хмурый пират доставал из-за пазухи белый зубчатый гребень вырезанный, как ему показалось на первый взгляд из березы… Но это было далеко не дерево, а кость какого-то зверя. Но чьей она была? Но увы им это не узнать, но работа была поистине невероятной! Такие изделия точно не мог себе позволить какой-то пират раз в месяц, находящий наживу… — Это ведь… Слоновая кость? – спросил он из интереса, а ему в ответ — Да, вроде слоновая. Черт её знает… пару лет назад свистнул у какой-то сучки. Уже не помню… но вроде эта была именно она… - задумчиво произнёс мужчина, топя гребень в кровавом шёлке… Хотелось бы ему вот так молча расчесывать эти алые пряди жизни, но даже ему приходится играть по чьим-то условиям… Если бы не сверлящий его лоб Бинт, то возможно он и просидел бы так молча до самой лагуны... Ведь что же особенное они хотели от него услышать? Правду, что ранит больнее ножа или ложь, струящуюся по языку подобно меду? Он мог дать им любое из двух лекарств, но их задача лишь рассчитать его дозу, чтобы не пропасть в пучине необузданных иллюзий и предрассудков прошлого... — С чего бы мне... Начать? Столь сильное капание в прошлом меня явно утомляют не хуже секса, - вздохнул пират, но всё равно нехотя продолжил свой говор, — Наш путь лежит в скверное место... Оно достаточно популярно в узких кругах, но лишь из-за того, что шлюхи там самого лучшего сорта на гребанном побережье. Ох, эти сучки точно высосут из любого душу... Но гниды подхалимые еще те, обокрадут до нитки и отдадут этому сраному Торгашу. Мудазвон бессовестный... Не в нем суть, но этот частенько бывает в тех краях набирая на свой плавучий тазик женщин. Мыльная лагуна в особенности пестрит слабым полом.... — Так значит наш путь лежит в Мыльную лагуну? По вашему рассказу это сплошной публичный дом на побережье... Зачем нам держать туда курс? - серьезно спросил блондин, сводя светлые брови к переносице. Вот совершенно не нравилась ему эта идея с какими-то шлюхами и не есть какими подлизами торгашами... Им вполне достаточно было и всех тех тварей, что они встречали до этого на своем нелегком пути... Да и странный укол под ребрами, смущал генерала. Не заболел ли он случаем? — Быстро улавливаешь суть. Причина нашей спешки туда очень проста - в Мыльной лагуне собираются бароны Надежды, поклявшиеся кровью на пиратском кодексе затонувшего Гарри. За последние шесть лет это первый раз, когда созыв был настолько резким- не поведя носом сообщил мужчина, молниеносно ощущая на себе пару удивленных взглядов. Мальчишкам не послышалось? Ведь так? Они совсем не растеряли рассудок за эти недели с бандитом?! Но нет, разбойник был слишком спокоен для того, кто бы врал на подобный счет... Хотя тот и врет не поведя бровью, но это был иной случай! Он смотрел на них изогнув бровь, словно на дураков впервые узнавших, что море не голубое. — Подождите! Раз идет созыв баронов, то получается, что и вы?.. — Да, я четвертый барон по кодексу. А я разве не говорил вам об этом?.. - задумчиво произнес капитан, получая сразу на два уха резвый ответ, — НЕТ! Капитан, да вы нам вообще ничего не рассказываете, не заметили?! - протест обрушился на мужчину сбивая его с ног. Казалось, что в последний раз такой крик он слышал в том пропитом кабаке... — От вас лишь шум, крысы корабельные... Арх, мои уши! Ладно, просвещу я вас в детали наших будущих “проблем”. - потирая переносицу пальцами ворчал пират, даже не представляя то, как будет вмещать ненавистных ему людей в короткие предложения, — Пойдем на повышение значит... Блять, зачем я вам вообще это должен рассказывать? Святая Нефида, до чего я опустился... — Меньше жалоб - шире рот открывай, Джеки - хмыкнул старикашка, услышав цоканье зубов, — Захлопнись ради своего же блага, Бинт. — Первым бароном всего нашего дрянного коллектива стала сучка, возомнившая себя главой всего бабского суеверия! Дрянь, ставящая мужчин на колени... Ее экипаж это сплошной караул! Понабрала себе девок и радуется, торгуя своими фруктами на всех четырех сторонах. Хотя есть в ней какая-то изюминка... Что-то цепляет в глазах этой чертовки... Она одна из тех отголосков разума, что мелькает за круглым шатающимся столом. Классная баба, жалко только, что мужиков не переносит - растягивал слова шатен, вспоминая девушку с густыми темными кудрями и такой же большой наружностью скрытой под лоскутами жилетки. Будь она чуть покладистей, то может и женился бы! Но увы, их отношения строились лишь на взаимной ненависти к другим баронам и любви хорошо выпить на пристани под покровом ночи. Может до измены её муженька она была более сердечной, но подобная черта напрочь стерлась из её характера... — Женщина и пират?.. Разве такое может быть? - удивился Флоренс уже было хотя завалить мужчину вопросами, как его голову пробила неожиданная боль заставившая его осесть обратно, — Не тяните за волосы! Больно же, капитан! — Уроком будет, что взрослых перебивать нельзя. Забыли какая бестия по вам огонь открыла? Вспомнили? Замечательно, а теперь заткнулись пока за борт не выкинул - фыркал Джек, плюясь ядом и возможно мальчишки бы приняли эти слова близко к сердцу, но увы такого не случилось. Бледную шею без единого изъяна накрыли губы, что с неприсущей капитану нежностью извинялись за столь едкий пыл матроса. Принц таял от подобных ласк...Ну как он мог злиться на этого грубияна, что жестами показывал совсем иные чувства? Рука мальчишки легла на колено мужчины поглаживая чашечку с особой лаской. Но в этом порыве нежности никто не был обделен, ведь нахмуренного генерала одарили воздушным, как пыльца поцелуем. Да, пылающая страсть разбойника сменилась ластящейся под руками мягкостью, что так заводила юные умы. Но увы, для страсти им сейчас не хватало запала, да и истории были дескать не детские. Впереди их ждут люди проклятые самим морем и носящие титулы смерти в белых кружевах. На ум ему приходит следующий совсем нелицеприятный барон... Да, может он и красив лицом, остр на язык и богат в штанах, но одного взгляда его было достаточно, чтобы кидаться за борт... Мужчина совсем не переваривал эту личность... — Как вспомню, аж блевать охота... Есть один торгашь среди нас который известен на весь свет своими идиотскими сделками чуть ли не с министрами имперских амбиций! Сволочь трахнувшая весь рабский путь через кровавый риф... Боюсь, что этот неотесанный выскочка и вашим дворам рабов поставлял да за глаза, - цыкнул мужчина, доставая папиросу. Его нос морщился лишь от одного упоминания этого шарлатана, мерзость, — Встретьтесь вы с этим плоточным чертом, то и прибьете его на месте за характер. Где это блядское огниво?.. — Ogonyok? - протянул ему огонек блондин. Пират на секунду призадумался, а откуда у этого мальца спиртовой коробок? Но откинул эту мысль куда подальше закуривая от танцующегося огня Прометея, — Так что вы имеете в виду под прибьете на месте? Неужели вы считаете нас такими драчунами, капитан? И ведь против этих зеленых глаз он и пойти не мог, утопая в их глубине. Болото, плескающееся в очах, обрамленных солнечными лучами, манило к себе и провоцировало уставший от разговоров мозг моряка.... Но как бы он ни желал избавить себя от такой головой боли, то всё равно продолжал говор выдыхая густой дым в лицо любовника. Второй от такого комплимента подавился дымом перегара. — Если вспоминать, что происходило на птичьих угодьях, то я вас ещё ангелами считаю, а не драчунами. — Какой же вы всё-таки жестокий, капитан! - заворчал огнегривый паршивец. — Каким увы уродился! Сами ко мне в любовники подались, я вас не звал - буркнул мужчина с усмешкой закуривая. Но за такие слова он поплатился моментально... Карма настигла его бумерангом. Его толкнули, заставляя опрокинуться назад равняясь с мокрой гладью макушкой. Волосы его окунулись в воду тяжелея, а спина хрустнула, будучи не готовой к таким акробатическим приемам... Сигарета выпала из рта мужчины уплывая ко дну, пока тяжелый разозленный жизнью вздох не прокатился по горлу вновь. Джек, подобно пляжному шезлонгу выгнулся через борт подбирая своими волосами дрейфующие по Надежде водоросли... Мальчишки хмыкали где-то сверху, пока Бинт надрывал горло со смеху. — Ну как вам водичка, капитан? Теперь то вы знаете какие мы драчуны! - ухмылялся принц, рассматривая откинувшегося на лодке капитана. Теперь это мужчина выглядел ещё более привлекательно, чем когда он просто сидел... Грудь вперед, ноги по-солдастки поджаты, руки он откинул в стороны крепко уцепившись за края судна надеясь не отлететь в мокрую синь ещё глубже. Грудная клетка ходила ходуном в волнении от своего положения... Две пары глаз как зачарованные наблюдали за дыханием мужчины слыша недовольное бурчанье с любимых ими уст... Не месть ли это, милые мои? — Я вас потом на кишках подвешу, спиногрызы малолетние... - рычал капитан, найдя опору в руках. Хватило пары секунд, чтобы аристократы осознали своё поражение... Первая секунда, и любовник уже сидел перед ними сверкая глазами. Его волосы спутались от влаги, покрылись зеленью морской капусты и завились, пропитавшись морской солью. Второй секунды хватило осознать весь ужас, что они натворили. Всё то, из-за чего их хитрые довольные лица изменились на испуг... На чистый ужас и панику, что сулил им капитан. Третья же секунда стала их дебютным полетом за борт на корм карасям, где они гораздо ближе познакомятся с местной голодной фауной под злобный хохот моряка. Джек лишь с улыбкой наблюдал, как два аристократа, чуть ли не самых главных лиц страны! Пытается забить треска подпинывая их своим хвостом на борт. И какое же было счастье видеть двух молодых людей вымокшими, как две облезшие собаки и злыми, как коты в майские праздники. — Ох... Простите, рука соскочила. Не ушиблись? - хлопал глазами пират, ухмыляясь мелким засранцам. А те что? А те его улыбке и слова сказать не могли! Любят же этого вредного старика до потери собственного пульса... Любят, да убить хотят ко всей чертовой матери! Недвижимый горизонт омыли золотые пески райского сада, что сгорали в огне заката превращаясь в черный пепел. Пепел, на чьем темном полотне были разбросаны сотни, а то и тысячи алмазов танцующих в медленном вальсе на раскидистом угольном холсте богов! Они слишком долго повели в море, что яркая пестрящая ночными огнями бухта вдалеке, всего в миле от них, казалась им немыслимой фантастикой среди скал и извилистых рифов. Мыльная лагуна предстала перед ними в своём первозданном, совсем несмущающемся наготы облике, даже наоборот, она надела на себя лучшие украшения совсем позабыв о тканях и приличиях! Эта шумная бухта с первого же шага по извилистому порту заманивала к себе глупых иностранцев дурманя их пышностью и развратом текущих по жилам красавицы. Но едкий аромат её духов и громкий смех отпугивал невинных птенцов, шагающих позади пирата в легком напряжении. Им не дано было бывать в подобных местах… Местах, что были хуже алых фонарей в разгар чумы. Спины их были ровные настолько, что многие дамы этих извилистых пропахших мускусом улиц невольно заинтересовались такими дивными ни на кого не похожими персонами. Лагуна была небольшим прибрежном городком, укрытым от посторонних глаз скалами с востока и непроходимыми глянцевыми рифами с запада создавая вокруг бухты грехов непроходимые баррикады. Но люди хитрые создания, если захотят – то хоть камень зубами сгрызут, лишь бы вкусить запретный плод всего живого. Оглядываясь по сторонам, мальчишки видели странности этого городка, тянущегося за ними женским подолом. Рунэ замечал черноту улиц, облупленность немногочисленных домиков, что чередовались с борделями и кабаками, будто клетки на шахматной доске. Только увы, черные явно побеждали, давя своим количеством жилые дома. Триумфальные арки, раскиданные по некоторым улицам, были увешаны табличками с разного рода услугами… Кто-то искал натурщиц, а другие дегустаторов «цветов» для их оранжереи. Были таблички и о странных покупках, но блондину толком не удалось разглядеть содержание, как в глаза уже ударил свет, исходящий из публичного дома под свист пропитых мужчин. Генерал кривился, сильнее хмурясь…Что они могли забыть в этом Богом забытом месте?.. Юный принц и сам невольно стал свидетелем немой драмы этого порта… Его голубые, как неба глаза, цеплялись за отвратительных как грязь персон несущих за собой дам разной наружности. Кто-то был черн, как угольная шахта, а кто-то бел, как снег на крышах монастырей. Глаза цеплялись за многие фигуры рассматривая их, изучая и даже жалея их не легкую судьбу… Вон дама! Стройная кокетка с огромными кроличьими ушками на голове! Зайка, что с удовольствием целовала пьяного жирдяя обменивая ласку на монеты. Быть может, кружева смогли бы и сдержать её душу, да вот только сорвали у неё её обнажая грудь… Это вгоняло в краску. Королевский ребенок отворачивался, желая скрыть свой румянец от взгляда Луны, но даже скрытые под стеклом глаза друга замечал горящие пунцом щеки. Вокруг был местный дьявольский хаос! Бухта увешана голубыми лентами, лазурной мишурой и фонарями, цвета морской пучину! Люди плясали, целовались и пели, надрывая голоса под голубой луною. Все люди пропахли табаком и опиумом, страстью и разлукой – они были частью праздника, что спустился на них манной небесной в чарующую ночь. — Лагуна всегда настолько нарядна или это нас так тепло приняли? J'ai des doutes à ce sujet… - мурчал блондин, бросая взгляды на случайных спутниц. Дамы всех видов смотрели на них с любопытством присущее хищницам… Красивые, но опасные – вот их удел. И ему невольно казалось, что когда он, озираясь по сторонам всматривался в темные переулки, то десяток глаз в ответ лишь безмолвно пялились, не отрывая хрусталиков. Здесь везде были женщины... Везде были уши, что готовы были разнести сплетни по городам словно крысы во времена бубонной чумы. По светлому загривку пробежались мурашки. Он не горел желанием встретиться с этими дамами ближе, чем на пять его широких шагов. И с каждой такой паранойно встречи в голове генерала проскакивала мысль. А куда ведет их прямо сейчас возлюбленный, почему эти гиены жрали его взглядом? И что таится под занавесом баронинщены в этом треклятом месте?! Джек ответил не сразу. Нет, его мысли были далеки от реальности, и он даже не слушал иностранца, его лепет и вопросы! Пират дернулся, вовремя словив ситуацию в свои руки. — Нет, это место редко пестрит такими цветами... Готовятся гады мне кости промывать... - сквозь зубы цедил мужчина, заводя команду в очередной узкий переулок. До таких мест свет от ламп не проникал, казалось, что даже серебристая луна не была способна освятить эти каменные трущобы оставляя людей без последней искры веры. И почему же пирата так манили эти каменные джунгли, пропитанные сыростью, грязью и болезнями, сжирающими последнюю душу людей. Ни принцу, ни генералу и даже Бинту не было дано познать весь хаос, творящийся в темной голове, что приводила их к гиблому месту, закрытому под тремя замками. Они вышли на новую улицу, еще больше пестрящую красками и девичьим смехом, что заражал невольных зрителей своими азартными нотками. Мужчина привел их к месту, о котором не говорят - к месту, о котором знают лишь по пятнам на коже. Флоренсо смутился, окидывая кротким взглядом стоящих у места посетителей. Сигаретный дым рисовал на их головах корону, но королевским от них была лишь наглость, перерастающая в животную похоть. Шлюшка, продавшая себя за пару папирос, не стеснялась оголить грудь прямо у порога заведения вкушая разгоряченные губы своего клиента. Принц отворачивался краснея, как и иностранец, закрывающий глаза и фыркающий от возмущения. Какое похабство они видели! И лишь пиратам было всё равно на двух горе-любовников, что вероятнее сдохнут от сифилиса трахаясь они на улице. — «Мерзость...» - пронеслось в голове его высочества. — «dégoûtant.» - подумал маршал, сощурив нос. — Ничего в этой дыре не меняется... Гадость какая - хмурился капитан ступая вперед. Ему сейчас не было дела до проебывавших своё время людей - у него другое горе. Ведь ступив на порог заведения, что все нежно называли домом терпимости от окончательно понял почему так ненавидел это блядскую лагуну... Как сильно он хотел её сжечь в огниве мести и крови. Под звон разноцветных бусин, заменявших в этом заведении шторы, они вошли в запретный рай, что встретил их густым дымом и крепким ароматом всевозможной дури, растущей на берегах Надежды. Но не только множество незаконных лиц с трубками у губ смутили мальчишек. Нет... Совсем не эти плебеи заставили их злиться... Гнев их был обрушен на мужчину, выросшего перед ними подобно баобабу, что имел наглость выдернуть из их строя их единственное сокровище. На того мужчину, что облачен в белые тряпки, как византийский шейх под солнцем пустыни... Мужчина с бронзовой кожей и янтарными глазами впился в брюнета ощущая на своём горле колкость металла, холод ствола, отобравшего множество жизней... — Ты ни капли не изменился, Джеки. Всё также носишь подаренный мной револьвер? Как мило - сладость голоса дурманила. Да, от этих арабских чар падали женщины... Но пистолет лишь щелчком сошел с предохранителя под злобный укол бардовых глаз. Он не велся на эти чары. Уже давно не велся. Его талию грубо сжали, притянув к себе, словно куклу на блошьем рынке! Эти загрёбистые руки никак не хотели его отпускать, провоцируя мальчишек, которых держал Бинт. — Я скучал... А ты по мне скучал, мой рубин? - шептал он ему с нежностью, грея золотые серьги в смуглых ушах... — Ещё одно слово и я прострелю тебе башку, сука. — Какая же ты всё-таки прелесть, мой милый রুবি