Мерзавец

      Музыка — это двигатель нашего тела. Разве не музыка помогает нам расслабиться, утопая в ритме звонкой гитары или же в ударном басе барабанов? Разве танцы не сближают людей? Они помогают почувствовать язык тела. Раскрыть его, влюбляясь всё сильнее. Они – заложники музыки. Заложники её чудного приворота из ритма и страсти. И лишь одна крепкая капля в серебряный бокал может сделать из их праздника настоящий ад. Сладкая капля яда, что отравит кровь того, кто заглотит наживку. Не чудно ли это? Конечно чудно!              Место, где сливается дым, музыка и свобода имело достаточно простенькое название – Голубая лагуна. Именно это место связало множество судеб, услышало тысячи историй и поведало десятки слёз, пролитых на деревянный, измазанный в грязи, паркет. Это единственное место, стены которого слышали пьяную правду, горький обман и страсть молодых вождей, что канули в небытие морской девы. Каждая тварь знала, что именно здесь можно найти кого угодно, хоть шлюху с прекрасной душой, хоть дилера без всякой совести, а может вам нужны дворяне, что сорвали свои лица в угоду плотской болезни? Какое чудное зрелище, не правда ли? Это место было для многих укрытием. Непробиваемой крепостью, в которой они могли спрятать свои злые лица от белого света. Им не было труда выйти из тени, но желания особо не появлялось. Мир – гнилое место. Гнилье, что дал нам создатель. В нём не было места для таких отбросов, что просиживали штаны за круглыми деревянными столами, что видели своего единственного друга лишь в собственном стакане. Нет места дамам, что обнажали душу за жалкие гроши. Нет места тем, кто испачкал руки в багровой краске без шанса на искупление. Даже содрав кожу, он не сможет отмыться от ярких пятен. Голубая лагуна была единственным местом, объединяющим в себе всех тварей их дорогого творца. Нарфы, люди… Может сам адвокат дьявола сидел у бара, попивая бренди? Никто не знал, но все догадывались, держа языки за зубами.       В юных глазах это место казалось чем-то запретным, чем-то настолько недоступным, что хотелось убежать. Десятки людей развалились кто где мог! Кто-то сидел за кривыми столами, разыгрывая партейку в картах, пока уже по соседству кто-то драл капризную девку, утопая в её пышной «душе». По углам и вовсе стоял толстый туман из непроходимого дыма трав и курева. С какого острова столь дивные ароматы? Они заполняли легкие, проникали в кровь подобно самому чистому опиуму. На втором этаже этого заведения слышали сотни голосов, сливающихся в одну какофонию из скрежетов и писка. Широкий бар был увешан фонарями, пока тучный дядька без чести и достоинства разливал по битым стаканам напитки. Кому бредни, кому ром! Кому горький виски, а кому сладкое вино! Всё было здесь! Всё он мог налить гостям! А гости то… Ох, гости то были совершенно не похожи на тех, кто танцевал на шикарных балах в райском саду! — Это все… – глаза Флоренса округлились, пока брови подлетели ввысь! — Они все нарфы? – с не меньшим удивлением продолжил фразу Рунэ. Прямо перед ними только что проползла леди, чья половина тела была подобна змеиному хвосту. Она красива и грациозна, а чешуя её переливалась латунью. На ней не было одежды, лишь небольшие куски ткани, висящие на поясе вместе с гирляндами из бусин. Чешуя скрывала её грудь, но всё равно обнажала её для фантазии мужчин. Она прошла мимо них, совсем не думая о том, какой эффект создает. Какое впечатление от этого места оседает в душах буржуев… — Это змея только что была? А это нормально, что она так ходит здесь? Или ползёт?.. – будто не веря своим глазам, вновь и вновь переспрашивал мальчишка, глядя на блондина, который лишь пожимал плечами не зная ответа, — Я не уверен конечно… Но мне кажется, что вон там сидят тоже совсем уж не «люди», – кивнув головой в сторону, он и сам осознал масштабы их вылазки в кабак… Здесь были не только люди. И это будоражило воображение.       Прямо сейчас перед ними открылся совершенно новый, необузданный мир фантазии и похоти, который они и не могли бы представить себе. Игривые музыканты нашептывали своими инструментами заводные мелодии, растрясая души закисших от серых будней людей. В этом месте они могли почувствовать себя королями. Чертовыми властителями этого гребаного мира! Царями без короны на голове. Прямо сейчас они, словно дикие кошки, пробирались в самое пекло, следуя за шустрыми движениями их единственной путеводной звезды – капитаном. Ох, шатен был здесь, словно рыба в воде. Ему настолько привычен тяжелый воздух, аромат десятка парфюмов, смешивающихся в единый дурман, дикий смех и кашель, что он совершенно не замечал сотни изъянов в этой красивой ночной картине. В этом дрянном кабаке без единого окна. Горло обволакивал тяжелый туман, душу окрылял привкус горького спирта на языке, пока глаза стреляли, подмечая для себя излюбленное пойло. Такие места были рассадником такой заразы как он. Прямо магнитом для всего зла Надежды…       И ведь скучающие люди с любопытством окидывали взглядом новых гостей. Совершенно новые лица в их огромной семье. Здесь не было общей крови, не было родственников, но все они с пристальным интересом разглядывали молодые чистые лики. Лица, не изуродованные жизнью и судьбой, белые, будто холст для великого художника, что рисует новый шедевр собственной кровью. Они довольствовались кровью и молоком, смущая своими горящими глазами молодых людей. Парни не впервой чувствуют на себе столько взглядов, но почему тогда их это так смутило? Рунэ шёл, хмуро метая искры в каждую, уж больно сильно любопытную, физиономию. Кулаки чесались вмазать кому-нибудь, да так, чтобы все к чертям отвернулись, уткнувшись лицами в пол, думая о своих никчёмных жизнях. Даже в армии самая мелкая букашка не смела его столь дерзко окидывать глазами. Эти пышногрудые стервы мерили его достоинство на глаз, пока убитые алкоголем пьяницы лишь смеряли своими потухшими очами. Мерзость. Флоренс же наоборот, шёл гордо, прямо и стойко! Голова его поднята к небу, спина прямая, а плечи расправлены. Казалось, что его ничего не смущало, ни один из этих пристальных взглядов в его сторону не мог пошатнуть в нём уверенность. Он вырос во дворце среди сада из тысячи роз, чьи шипы впивались в кожу, лишь коснись их единожды. Лишь оступись однажды. Он прекрасно знает, как вести себя с теми, кто смотрит на него с интересом, животным любопытством и желанием содрать с его костей мясо, обнажая слабости. Его взгляд холоден, и он даже не смотрел в сторону этих низших существ без дома и рода… Очи цвета кюрасао были скрыты под ширмой ресниц, они смотрели лишь на спину идущего перед ним человека. Лишь на единственную полярную звезду этого прожорливого места.       Бар оказался самым лакомым кусочком всего заведения. Широкая деревянная стойка и десяток бутылок, расположившись на полках сразу же давали понять, куда следует идти путникам. Но даже такое грязное место имело свои очаровательные детали, что грели душу, привлекая взгляды. Волны ткани охватывали стойку своими аметистовыми орхидеями, будто пытаясь завлечь к себе ещё больше любопытных глаз. Эта ткань была везде. Она висела на карнизах, как занавес на постановках Шекспира, свисала с деревянных колонн, ведя за собой связки из цветов и лент. Белые орхидеи и черные стеклянные фонари стали визитной карточкой этого заведения. Каждый цвет фиолетового полотна перетекал в друг друга, словно водопады из вина и хмеля. От яркой розовой лаванды, до королевского перста, что кружил голову своим глубоким оттенком роскоши. Фонари были везде, и они своим тусклым алым светом лишь сильнее играли с цветами позволяя орхидеям расцвести даже в самую глубокую ночь. Мальчишки расположились у стола упираясь локтями о бар. Они разглядывали десяток цветных бутылок так, будто впервые в жизни их видели! Хотя чего скрывать? Больше, чем вино или шампанское они на светских вечерах и знать не знали. Игристое розовое золото всегда шипело в хрустальных бокалах, пока пары кружились в новом потоке вальса. Обычно эта крашенная вода совершенно не чувствовалась на языке… Точно также, как и вино, окрашенное под стать сливе. Возможно их всё время обманывали, и они пили разведенную воду с соком, но сейчас… Им выпал шанс отыграться за эти годы лжи. — Какие люди! Неужто ещё не за решеткой? Тебе как обычно? Ты теперь редкий гость на голубом огоньке – ухмылялся полный мужчина, протирая стакан плешивой тряпкой. Бармен был отнюдь не самым простым человеком, но до дурости скучным и тучным, что Джек не был любителем разговаривать с ним хоть о чем-то кроме выпивки. Его мозолистые располневшие пальцы с серебряными перстнями напоминали моряку о том, что лучше попридержать язык прежде, чем выплевывать яд в сторону этого человека. Шатен лишь улыбнулся ему кладя на стол несколько бронзовых пятаков. — Ну разве не радостно, что моя тушка ещё не гниёт где-то в катакомбах? А огонёк твой мне отнюдь не интересен теперь. Плесни-ка и молодым чего-нибудь. Они впервые здесь – облизывая губы подмигнул он сорванцам. Хотя и подмигиванием это было странно назвать… Может он просто неудачно моргнул? Но даже так интерес их главного «ростовщика» не убавился к юным персонам его скромного заведения. — Так значит об этих юнцах молва гуляет? А они лучше выглядят, чем по слухам. Я уж думал будут два петуха и одна черная курица — Жить надоело? – рыкнул шатен и наглый бармен сразу отрезвел, протягивая руку за двумя мутными стаканами, — Молчу-молчу! Вот вечно ты так. Всё самое лучшее только себе любимому оставляешь. Надо уметь делиться… И ведь будучи в здравом уме и рассудке люди иногда совершают слишком глупые поступки. Некоторые подобия человека думают, что всё чужое это их, а их это не чужое. И такая логика убивала много нервных клеток в головах жертв подобных высказываний. Флоренс и Рунэ не успели бы среагировать даже если они об этом знали заранее. Как к такому можно подготовиться? С этим пиратом теперь ни один их день не сможет вновь стать спокойным. Ведь даже у бара им нельзя расслабляться. В их сторону резко полетели странные отростки. Щупальца лилового цвета с огромными присосками. Они были лишь в сантиметре от их лиц забирая дыхание. Сбивая его напрочь. Глаза от удивления открылись. Тело застыло. Они сглотнули. Вниз по челюсти скатилась капелька холодного пота… Что черт возьми здесь творится?.. Мальчишки невольно вжались в спинку стульев, пока где-то с боку прозвучал треск затвора револьвера. Оружие было направленно в голову любопытного бармена. В морскую каракатицу с лицом человека. — Капитан… Что это?.. Боже, оно шевелится… Я вижу, как оно двигается – сглатывал красновласка замечая, как каждая присоска сокращалась сжимаясь. Они были живыми… Блондин и вовсе смог разглядеть в этих дырках крошечные зубы. Совсем маленькие острые волоски, которые возможно оторвали бы их кожу лишь присосись они по крепче… — Я так, блять, и знал, что это будет… - цедил генерал, медленно дотягиваясь до меча на поясе. Если эта морская поебота хоть одно движение в их сторону сделает, он сделает из этого безмозглого существа сашими и заставит его сожрать собственные щупальца. И ведь за спиной тучного мужчины вырастали ещё шесть щупалец, пока его собственная кожа впитывала фиолетовый пигмент… перед ними не было человека. Это был нарфа с далёкого кораллового рифа, что любил полакомиться экзотическими блюдами из мяса… Кожа темнела, становясь жестче, пока глаза светлели, становясь практически белыми… Нос сжимался, оставляя после себя лишь две дырки, имитирующие хоть какое-то его наличие. Тухлый рыбий аромат запашком прошелся по воздуху заставляя кривиться, пряча нос в рукаве… Боже… вот всегда так! — Блять, хватит выпендриваться пустоголовый. Поняли мы, что ты та ещё морская тварина. Господи, какой отвратительный запах… - хмурился мужчина, поворачивая голову в сторону. Его сейчас стошнит от одного только этого аромата, а ведь и сам вид этого осьминога не внушал хоть какое-то доверие! Наоборот, ему хотелось сбежать куда подальше, лишь бы не чувствовать эту вонь. Морепродукты были главной слабостью капитана Проклятья… Ну не смог он полюбить такую роскошь, пусть даже и множество раз нырял за гребешками и крабами. До сих пор его нервная система от одного только вида морской живности било тревогу… И этот человек прекрасно об этом знал, лишь с довольной желтой улыбкой сворачивая свои щупальца на место. Белая рубашка и черный галстук бабочка ни капли не пострадали, что нельзя было сказать о молодых гостях… возможно, на их дворянских головушках только что появились новые белесые прядки, а может и вовсе случился приступ… Никогда в жизни мальчишки не видели настолько больших склизких осьминогов. Да они в принципе их сырыми не видели! А тут на тебе… Прямо перед лицом целое щупальце пролетело! Но самое удивительное было даже не вставшие дыбом волосы и то, как это существо намешивало за раз десяток коктейлей… А как неожиданно скривился вечно самоуверенный пират, моментально отворачиваясь от морской нечисти. Пара удивленных глаз стрельнули в мужчину с вопросом, но звон стеклянных сосудов о стол вновь прервал их цепочку мыслей. — Это… Я боюсь спросить, что это? - неуверенность плескалась в небесных очах также, как в стакане перед ним лягушачий глаз… А точно ли её?.. И ведь в этом прозрачном розоватом напитки кроме весьма специфичных «вишен» бороздили еще и странные тонкие палочки напоминающие тараканьи усики… Лёд трещал в стакане также, как и нервы принца в голове от недоумения. И ведь переглядываясь с барменом он понимал, что всё ЭТО так и должно плавать в стакане. Генерал и сам удивленно хлопал ресницами, не имея возможности даже слова одного подобрать! Он перебрасывал свой взгляд с одного стакана к другому сравнивая спец.меню для их особых статусов. В его стакане бурлила настоящая жизнь, состоящая из пиявок в зеленоватом пунше из кусочков чего-то когда-то живого… Это чем-то было похоже на пережеванные мидии под стружкой из льда. — У тебя хотя бы оно не грызёт лёд… Как пиявки жрать лёд могут… - поднимал свой стакан блондин, направляя его напротив света ламп. И ведь да… Эти мелкие твари вгрызались в куски ледяной воды пытаясь найти в ней хоть каплю чужой крови… Вот же глупые создания. — Капитан, а это точно наши напитки? Эм… Я кончено люблю узнавать что-то новое, но желание прожить ещё лет так десять у меня точно осталось – повернулся красновласка к пирату, что всё ещё ожидал свой заказ. В какой-то степени он улетел в свои мысли не желая возвращаться в реальность, что и заметили молодые люди. Джек не двигался о чем-то глубоко задумавшись в ожидании своего часа… Как бы им хотелось ещё немного понаблюдать за ним, но увы и ах, нет сейчас у них такой возможности… Они сидели бок о бок от капитана замыкая его между друг другом. Это было удобно, ведь зачем отделять этого старика уводя его из виду, если можно посадить посередине? А если убежит? Вот проблем то будет! Да и дух соперничества просыпался в юных сердцах покусывая своими зубками нежную кожу. Они переглянулись. Нефрит и бирюза столкнулись вновь в немом диалоге. Им не надо было много слов, чтобы обозначить правила игры. Возможно, это их дар, а может и злая шутка самой природы, но… Они тянулись к тому, кто невозможен… Но ведь и дно океана было когда-то чем-то невозможным! И высь Альп тоже была когда-то недостижима! Так чем они хуже? Они будут первыми, кто сорвет с этого зверя намордник. Капитан самого Проклятья на удивление для себя самого задумался настолько глубоко, что даже и не мог засечь странные игры молодняка. Он думал… Куда им двигать после этого порта? Куда им плыть? За какой звездой? У него было несколько вариантов, но он и не мог точно сказать к какому утру успеют сделать мачту на его дорогого сына… А держать мальчишек на поводке так и вовсе не было вариантом! Перегрызут и разбегутся, как тараканы по палубе! Такого допустить нельзя было… Не ради этого он сделку совершал. Стоп. Сделка. А зачем он её совершил? Ему тогда показалось, что только так он сможет их удержать. Удержать на борту кровь того, кто засадил ему нож в зеркало души. Но разве он может так делать? Они же люди! Молодые парни! Боже, да что это за проклятье такое? В какой момент у него вообще появилась совесть и ему жаль за то, что он впутал этих сорванцов в свои проблемы?! Но если бы не беглец, то и не было бы шанса заполучить желаемый ингредиент его жизни… А тогда на кой черт ему второй? Он тоже полезен. Это его билет на Восток… Нет, он должен все исправить раньше, чем они это заподозрят! Раньше, чем всё рухнет из-под его рук! Надо… Но любые мысли обрываются, как только начинается то, чего не знал человек раньше. То, чего не ощущал так остро. Из дурных мыслей его вырвали неожиданные движения по собственному телу заводящие мурашки в пляс. По его ноге ластилась, медленно плыла рука с длинными тонкими пальцами. Она покрыта бледной россыпью веснушек, будто на мрамор просыпали горсть рожи… На ней виднелись косточки, но всё равно она была подобна скульптуре. Прямо как руки Давида… Само совершенство. Она слегка сжимала темную замызганную ткань окончательно запуская мурашки в бой. Вторая рука скользнула ему по плечу с другой стороны. Такая изящная и утончённая. Она не была закалена боем, как прошлая, она была подобна лепесткам лотоса в хрустальном озере. Нежная, ласковая… Она бродила по плечу словно пуховое перышко. Ели касаясь, но так сильно дурманя… Длинные музыкальные пальцы без единого изъяна. Чистый гобелен для испорченного грешника. На этой белой скатерти их рук невольно хотелось оставить укусы. Багровые раны зубов, чтобы кровь омывала белоснежный снег. Они такие одинаковые, но при этом слишком разные. У всех аристократов есть такая манера?.. Пират обомлел сначала напрягшись, но затем расслабившись вздохнул от неожиданности. — Вы меня соблазнить пытаетесь или разозлить? – после недолгого молчания подал голос капитан. Он оглядывал молодые лица желая получить ответ, но те лишь хлопали глазами с уверенностью продолжая его лапать. Рунэ скользнул, выше подцепляя кончиками пальцев край кожаного ремня. Оттягивая его с глухим хлопком пробираясь к коже под рубахой. Флоренс шагал дальше, проводя по открытой шее ощущая жар плоти. Он невольно касался золота, невольно проводил по темным волосам ощущая их… — «Мягкие…» - подумал тот продевая между пальцами почти черные пряди. Джек одновременно был простым, но и этим привлекал взгляд. Он до дурости прост и очарователен. Но, наверное, они слишком сильно надеялись на это очарование забывая о наличии клыков у этого дикого и необузданного зверя. Резко перед глазами двух смельчаков пролетела вся жизнь, да и не только она. Там, кажется, всё пролетело вместе со страхом, удовольствием и конечно же удовлетворением своей пакостью. Два здоровых лба явно не пожалели о содеянном, когда в их воротники вцепились две крепкие руки угрожающе сжимая тонкую ткань. Впервые в жизни аристократам не было ни капли не стыдно за свои действия. Совершенно НИ КА-П-ЛИ. Они с довольными улыбками ловили гневные искры алого глаза, пока сами ощущали жар и упругость чужой кожи на кончиках пальцев. Ох, какая это благодать… — Совсем страх потеряли, гаденыши? Я вам шлюха портовая, что вы меня лапать удумали? – улыбался он мелким засранцам. А он ведь только подумал над тем, какие они бедные и несчастные… Как же он глубоко, блять, заблуждается. Эти два ребенка с золотым памперсом ни то, что волки в овечьей шкуре, они ебаные кролики в костюме курицы. Дай волю – затрахают, как последние черти. И это было видно по их довольным физиономиям и рукам, что продолжали испытывать судьбу на прочность. — Мы вас звали, но вы не отвечали… Вот мы и решили достучаться до вас другим способом – с невинной улыбкой отвечал мальчишка, закапываясь пальцами в затылке моряка. Волосы такие мягкие… Чем он их таким моет? Да они же ни разу не видели, чтобы он хотя бы ванну принимал! — Да, вы полностью нас игнорировали… Что за дрянь вы нам заказали? Неужели вы такие напитки предпочитаете, oui notre cher capitaine? – мурлыкал ему, с другой стороны, блондин. Этот хитрый белый лис даже невзирая на нехватку воздуха ластилась к нему, как куропатка весной. Его рука залезала под рубашку желая устремиться вверх до груди. Ощущать каждый рельеф этой недоступной кожи. Он лишь очертил точеную талию видя, как брови пирата сводятся подобна домику к переносице. — Уродцы мелкие… Да я ваши кишки намотаю на ебаный фонарь, как только выйдем из этого места… — Ну, а почему не сейчас? Неужели вам нравится это? – продолжал свой треп иностранец. Оказалось, что под его маской «невозмутимого кирпича» скрывается весьма пылкая восточная натура. Джек совершенно забыл, что у этой нации такой жаркий темперамент… Он в наглую ухмылялся ему, пока мурашки расходились по телу лишь от касаний этих пальцев по коже. Но резко свет перед глазами этих детей роскоши оборвался. Шатен отпустил их рубахи переключаясь уже на глупые пустые головы этих зажравшихся детишек. Схватив их за волосы и услышав звуки негодования, искреннего удивления, впечатал гениальные умы в стол… Прочными лбами о твердую поверхность с таким треском, что возможно они получат от руки мужчины сотрясение. Стаканы подпрыгнули, а лед от удара треснул, крошась в прозрачной жидкости. Именно после этого длинные шаловливые руки смельчаков подняли белую тряпку моля о прощении, ведь их бедные бледные головы вжимали в столешницу бара, пока сам бармен тихо смеялся над глупыми гостями. У шатена передернулся глаз. — Что-что вы там говорите? Вам так нравится этот стол? Да, древесина для него привезена с самих райских островов… Я как раз на них сейчас вас отправлю, ясно выражаюсь? – серьёзным и даже злым тоном говорил пират. Он в бешенстве с тупости этих двух буржуев. Нет, именно на глазах у всего скотного двора надо было руки распускать. Именно сейчас надо было петушить свои хвосты! Сердце болезненно колотилось где-то в ушах. Может у него лихорадка? Может цинга его охватила? Почему именно сейчас это поганое сердце решило помахать ему ручкой?! Это ещё сильнее злило Джека. Сильнее бесило его, что он ещё раз со злости впечатал два лица в стол. Не сильно, не так, чтобы разбить эти красивые лика, но чтобы преподать урок «благородных манер». Хотя он всё равно не хотел оставить на их лицах хоть что-то похожее на синяки… Совесть всё же сожрала его. — Живите, дерьмоеды. Бесите меня, ей богу – цыкал мужчина, отпуская их с миром, пока сам подбирал стакан с мутно бордовой жидкостью… Темной и густой. Биба и Боба впервые в жизни поверили в Бога… Именно сейчас они, будучи в эйфории какого-то азарта совершили столь глупый и детский поступок… Но… какая же была сладкая награда у этой шалости. И даже поцеловавшись со столом они вновь взглянули друг на друга довольно улыбаясь, пока старикан ворчал, выпивая свой кровавый коктейль… Но даже в такие спокойные моменты какая-нибудь особа решит прервать всю идиллию цветов и красок. В кабаке стало подозрительно шумно. Все то свистели, то охали нежданным гостям. Казалось, что некоторые мужчины и вовсе сейчас повыскакивают из своих штанов ради одной леди, что уверенной походкой шагала к барной стойке стуча каблуком. Возможно, мужчины бы и не заметили её, если бы не весь ажиотаж вокруг данной персоны… Джек отказывался разговаривать с мальчишками, поэтому последним пришлось заказать себе нечто попроще, чем их «экзотические яды», которые принесли им до этого. По их граненым прозрачным стеклышкам была разлита крепкая самбука. Юные впервые пробовали такой крепкий напиток… Сладковатый вкус явно был для приманки, но факт того, что этот ликёр горел – очень пугала. Но пугала не так сильно, как леди, идущая на них с горизонта… — Мне кажется или она идёт к нам?.. – смакуя на языке спиртное спрашивал он друга, что наблюдал, как их капитан осушал стопку за стопкой этой вязкой жидкости… Но пришлось отвлечься, уперев свой взгляд в до боли знакомое лицо… Он видел её где-то… — «Мне она кого-то напоминает… Где я её видел?..» – хмурясь размышлял он. Но в один момент его осенило. Плакаты о розыске. - Джеки!!! Карасик мой, божечки, как мы давно не виделись! – налетела девица на хмурого, как туча мужика. Он её бы и не увидел со спины, если бы не этот звенящий, как стекло голосок. Боже, только не она… Джек застыл со стопкой у губ, будто желая притвориться мертвым. А вдруг она подумает, что он реально сдох и уйдет откуда приперлась? Но кажется, этот слишком глупый выход даже для малолетки... Да и как эту стерву он от себя теперь отцепит под злобные взгляды двух птенцов? — И лучше бы ещё сто лет не виделись… Так и знал, что твоя эта рухлядь на горизонте не светила ничего хорошего… - язвил пират всё-таки осушая стекляшку вновь и подтолкнул её обратно к бармену. Тот без проблем понимал намёки. Не то что она. Её худые ручонки обхватили его шею сковывая в объятиях, пока она всем телом улеглась на его спину. Мужчины в зале явно ворчали от досады, пока сам шатен четко слышал хруст стекла где-то с боку… — Какой ты злой! Радуйся, что до третьего юбилея хоть дожил. А ведь ты всё сильнее седеешь! – хохотала девчушка, карябая его грудь своими коготками. Её черные, как деготь глаза стреляли в сторону двух слишком уж злобных её поклонников, но очень даже симпатичных! Ах, какие мальчики были рядом с Джеки! Какие молодые удальцы! Какие наливные яблочки! И она в диком предвкушении знакомства с ними, ведь никто никогда на неё столь злобно не смотрел… Хотя нет. Врала она! Один старикашка точно также на неё зыркал своим единственным зеньком. Флоренс и Рунэ не понимали кто это. Нет, они догадывались насчет того, что она тоже пират. Но почему именно сейчас она решила объявить о себе, сучка дранная? Перед ними была молодая девушка. Совсем молодая! Да она их черт возьми ровесница кажется, если не младше! Её волосы цвета хурмы не доставали и до плеч закручиваясь волнами в озорные кудряшки. В ушах блестели золотые кольца с небольшими камнями кунцинта – лилового кристалла, что болтался на золотой цепочке. Её белая рубашка была на подобии корсета с руками фонариками. Глубокое декольте демонстрирующие пышную грудь и узкие темные брюки с железным ремнем. На поясе её болтался кусок ткани – имитация юбки, служившей больше для красоты. Она стояла в кожаных сапогах на множество застежек, что подкреплялись высоким твердым металлические каблуком. На её плечах покоилась шуба… Да! Эта женщина носила бордовый камзол под цвет её волос, ушитый мехом южной лисицы из брошенных островов. Весь её воротник был в этой линяющей гадости… У какой шлюхи она её отобрала такая же загадка, как и откуда все свои бусы воровал Джек. Её острый носик с любопытством вынюхивал в темной голове новые запахи. Теперь от него носило гнильцой… Но главной особенностью этой девушки было то, что она не человек. Её длинный полосатый хвост нарезал круги из стороны в сторону желая наконец-то получить желаемое. Большие мягкие рыжие ушки с черными полосами, да белыми кончиками навострились, дергаясь в ужасе от сотни звуков. Она нарфа, которая точила клыки от непробиваемого пирата. — Скучал по мне? — Ни капли. — Господи, какой ты сухой! Мы же целый год не виделись! Хоть каплю чувственности прояви! — Ха-ха. Я был бы очень рад, если бы тебя сожрал какой-нибудь крокодил, а не это всё. – с таким же раздражением продолжил он хлебать свой напиток. Это уже шестая стопка и его начинает слегка клинить. Не привык он такое пить… Ром явно был любимее этой дребедени. Девушка поняла, что ей было ловить уже нечего… Поэтому её хитрые узкие глазки с алыми, как вишня, стрелками устремились в сторону птенцов. Они всё ещё молчали с недоверием смотря на эту особу во все глаза. Где-то в их душах щелкала зависть. Жгучая черная зависть, из-за которой они хотели быть на её месте. Также стоять и нашептывать всякие гадости на это загорелое ушко. — А кто это у нас такие красивые? Какие личики! Какие красивые! Мальчики, а вы случаем не из этих? Заплачу в два раза больше – с горящими глазами отпихнула она шатена в сторону. Да так, что тот и вовсе со стула слетел! Повезло, что с полом не поцеловался, а лишь криво переступая ногами приземлился за соседний столик. Детишки, выпучив глаза проследили за этим «балетом», да с ещё более хмурыми минами стали пилить малышку. — Нет, не из этих. Что вам надо? – холодно ответил ей Флоренс, но она лишь пуще зажглась от этого! Ах, какой милашка, а с таким тоном ей отвечает! Ну прям прелесть! — Ой, так ты недотрога у нас. Ну не переживай, мне и такие нравятся. А ты у нас кто такой, милашка? Какая у тебя интересная внешность… - открыв рот глядела она на Рунэ, что вновь стал подобием камня. Ноль эмоций – ноль проблем, но не в этот раз… — Ах! Ты, наверное, с тех самых островов! Как же они там… Оох… Ой, да не важно! Какие вы милые. Ты где таких лапулечек нашел? — Тебя ебать не должно, где я их нашел. Мои и точка. Иди давись хуями в каком-нибудь другом месте – подперев щеку рукой бурчал шатен. Алкоголь дошёл до крови наконец-то расслабляя напряженный организм мужчины, пока мальчишки даже того, не понимая и сами пьянели лишь глядя на него. Мимо тигриных глаз это не прошло следом. Девушка смекнула, что надо действовать по-другому. Что-то как-то нудно они сидят! А ей становится жарковато, лишь от одной мысли об этой крови с молоком. Она резко встала, напугав красновласку, пока блондин просто шарахнулся, прося у бармена долить ему самбуки. А девчушка свистела неожиданно скидывай свою шубку швырнув её в лицо мужика, сидящего рядом с Джеком. Эта тигрица влекла всех поправляя свою грудь, да расправляя волосы. Губы сладки, как мёд, а глаза подобны двум каплям яда – чернеет даже серебро. — Эй, парни! Музычку! Ха-ха! Что же вы все морды скривили то? Веселимся! Нашу давайте, про малолетку! – кричала она, разогревая толпу. А ведь все сразу смекнули, что за шоу сейчас будет перед ними. Все знали, что когда женщина раздевается – то пора оторваться от своих друзей в стакане. Высшее общество было единственными, кто не понимал всего ажиотажа. Что за черт укусил эту женщину? Но самое главное, кто она такая и как связана с Джеком? — «Он опять нам ничего не рассказывает… Из него силой это вытягивать надо! Изверг!» - возмутился в мыслях принц, пока не услышал заводную мелодию… Пианино! Голубая лагуна наполнилась звуками. Мелодией! Музыка! Мужчина стучал по клавишам пианино, пока золотистая потертая труба составляла ему романтический дуэт. Громкие барабаны отбивали ритм ударяя как по медным крышкам, так и по душам людей заставляя многих пуститься в пляс подбирая красивых дам, скучающих в уголках этой шарашкиной конторы. Кто-то отбивал сапогами по полу заводясь сильнее всякого мотора, некоторые танцевали, сливаясь в ритме страсти к друг другу. Ах, прямо горели желая отведать сердца! А были и те, кто отбивал ритм по столу, чокался стаканами и свистел на радость девице. Она же, как гордый зверь, взобралась на стол стуча своими сапогами. Разбрасывая стаканы разбивая их об пол! Ей плевать на этот мусор! Её душа требовала петь! И пока все смотрели на неё с восхищением, то один человек лишь смеялся над ней отпивая горький напиток. — А че ты смеешься? Готов со мной петь? – подстегивала она его, а ему лишь смех! Ах, как же пианист хорошо играл! Ах, как клавиши стучали! Ну не вечер, а сказка! Мальчишки глазам не верили тому, что видели… Да такое! Такое если бы было на балу, то всё! Хрен тебе, а не статус! А тут! На столы забирались всякие девицы, да стаканы бьет, будто это жалкие льдины! Но как же это интересно… — Ах как в порте Тамерла-ане! Папка с мамкою, да на бухалове. И в лицо их доченьку знает каждый страж…! – звонкий голосок ласкал уши. Ах, как она пела! Как она пела! Ну прямо ангел, прямо в оперу ей надо! А как танцует то! Как танцует! Все мужчины перед ней стелились хором подпевая, — ЗДРАВСТВУЙ ДЕВОЧКА, МАНТЕ-БЕ! — За монетку, за таблеточку! Сняли нашу малолеточку! Ожидает малолетку небо в клетку клеточку! — ОЙ ЙОЙ ЙОЙ ЙОЙ! — За монетку, за таблеточку! Сняли нашу малолеточку! Ожидает малолетку небо в клетку клеточку-у! ЕХА! – танцевала девица, стуча каблуками. Она прямо скакала по столам подобна молодой кобыле! Ах, какая юность! Какая красота! И ведь глаз от нее оторвать нельзя было! Но шатену больше нравились другие звезды… Звезды подобные изумрудам и сапфирам. Хах, кажется, они очень удивлены. — И не отчества! И не имени! Три по фермерству, два по химии! Жизнь её дурацкая, серенький конверт! — ЗДРАВСТВУЙ ДЕВОЧКА, МАНТЕ-БЕ! Они потеряли счёт времени… Потеряли меру трат. Потеряли хоть какие-то мысли в этом бардаке из музыки, песен и алкоголя! Сколько они там пробыли лишь богу известно… Сколько выпили? Утром узнают! Но почему-то именно так и ощущалась долгожданная свобода от короны. От золота и бриллиантов. От статуса! Да! В том кабаке у них не было статуса. Они были простыми людьми. И даже сейчас плетясь по улицам они всё ещё свободные люди! Всё ещё не какие-то там аристократы с большой буквы, они люди! ЛЮДИ! И это самое главное. Темень небосвода давно поглотила улицы, где лишь фонари были твоими друзьями. Холодно было… Прохлада текла с моря, прибегала заморозить поздних путников. Но даже это не остановило разгоряченные сердца от скверных мыслей. От разгоряченных фантазий, что бредом срывались с бледных губ юных пьяниц. Они шли чуть ли не под ручку уцепившись за пирата, как за спасательный круг. Держались, крепко обхватив шею и талию, вжимаясь в неё и слушая недовольное бурчание шатена. Но им было глубоко плевааать. Они вдыхали аромат терпкого курева, хотя по аромату было больше похоже на жженую древесину. Послевкусие алой настойки и противный женский парфюм этой мерзкой девицы. Да как вообще так нагло можно? Надо же всё аккуратно делать… Плавно! Или не плавно тоже можно? Бога ради, они не знали! Прямо сейчас они спотыкались о собственные ноги ковыляя до верхнего этажа ночлежки. Они скулили ему на ухо. Вздыхали, раскрывая душу. Кусали его серьги в пьяном угаре желая добраться до ушей. Но их нагло кинули в объятия кровати. — Арх… Вроде дрыщи, но какого черта как кабаны весите? Черт возьми, я спины не чувствую – ворчал главный виновник их пьянства. Он стоял над ними разумная спину, пока двое юнцов утопали в простынях чистой кровати. Их глаза скрыты под ресницами, они совершенно не соображают лишь с жадностью сглатывают. Сейчас они одни в комнате. Лишь они одни. И никого другого даже близко нет. — Всё. Карапузам пора бай-бай. Завтра всё равно будете познавать прелести похмелья… - вздыхая он уже было хотел уйти куда-нибудь дальше отдыхать, но видать судьба решила сделать ему подножку в виде двух пьяниц… Резко всё перед глазами изменилось на пару градусов вверх полностью переворачивая его мир в лежащие состояние. И это даже не самое страшное… Его потянули за руки заваливая на скрипящую от жалости кровать. Она просто не выдерживали сразу трех человек на этих маленьких метрах. Алый глаз округлился, пока двухцветные пряди рассыпались по простыням. Черный и белый смешивались в серый, пока над его лицо нависали два беса. Два красивых беса с прекрасными, как у картин, лицами… — Вы куда-то собрались?.. Не надо… Останетесь с нами… Вы опять сбежите… - почти хныча мямлил Флоренс. Он дул губы и красная будучи совсем пьяным. Ему хватило две самбуки, чтобы полностью потерять кукушку. — Я и сбежать?.. Да вы на меня наговариваете… — Вы настоящий ублюдок!.. Совершенно не умеете обращаться с чужими сердцами и только и делаете, что дразните нас. Вы бессердечный урод... – шипел ему в ответ Рунэ будучи очень даже эмоциональным. На его лице он столько эмоций в трезвом то виде не мог увидеть, а тут! Настоящая ревность на лице! Да неужели?.. — Вы… Мелкие, что ли ревнуете? – и этот вопрос попал в самое яблочко их раздора. Аристократы нахмурились. Они оба были сейчас до жути похожи, что у пирата закрывалась мысль о родственной связи. Но нет. У этих двоих просто полетела крыша. Полетела настолько далеко, что даже с помощью бинокля её уже не увидеть. Цепи сорвались – поводок порвался. Но Джек никогда бы не подумал, что эти самые тараканы, получив свободу накинутся на него. Лишь одного взгляда хватило этим двоим, чтобы действовать. На фоне инстинктов. На фоне их грешных фантазий. Всё произошло слишком быстро, чтобы быть правдой…