Мерзавец

      Возможно… Именно так его настиг сам ад в первородном своём обличии. Возможно, это кара, божий суд, который поднял на него меч. То, что было перед ним… Нельзя было описать словами. Нельзя было передать всё то зловонье, что шло от этого существа. А существо ли оно теперь? Живое ли или это сгусток массы, двигающийся на собственной злобе? Перед ним было то, что ликовали когда-то божеством. Что было для этого инородного племени смыслом всей их никчемной жизни!.. Но почему тогда, опустив голову, он видел перед собой голову вождя… Оторванную с кости голову, чьи полые глазницы смотрели со стеклянной пустотой. Будто в этих глазах ничего не было. Хотя там и в правду совсем ничего не было… Рот открылся, а из него полилась черная жидкость, подобная смоле. Дёгтю, который можно было выгребать ведрами из людских душ. Тело застыло, не в силах сдвинуться. Шатен медленно поднял голову, встречаясь с чавкающей огромной тварью…       Все замерли в ожидании. Они не были готовы к такому. Они никогда не видели нечто подобное. Флоренс тяжело кашлял, отрывая свою побитую тушку от земли, ощущая, как пернатая сука убилась своими руками об стену, не рассчитав силы полета. Её ломанные перья валялись повсюду, словно здесь забили целый курятник! Рунэ сильнее давил на клинок, вонзая его по самый позвоночник. Лезвие прошло плоть. Кровавое месиво изрыгнулось из раскрытой пасти, и та упала замертво. Кажется, он что-то повредил внутри её организма… Вот только что именно, ему не было известно. Он зажмурился и сжал зубы, сдерживая рвотные позывы, поступающие к самому горлу. Эта ебаная блядь вырыгала на него всю кровь из чрева, что была у неё внутри. Но даже картина умазанного в крови генерала не ужасала настолько сильно, как то, что он увидел в темноте. Факела почти погасли… Они освещали лишь морду этого божества.       Длинная узкая голова, покрытая черной гладкой кожей. Она была подобна змеиной… Она оборачивала разлагающиеся мышцы, будто надеясь сдержать всю гниль внутри. У этого зверя не было глаз. Совершенно не было… Были лишь огромные черные ноздри, что вбирали в себя влажный пещерный воздух, аромат крови, витающий в нём. Эти ноздри вздымались и резко сужались, совпадая с биением сердца в маленькой человеческой груди. Его пасть была клювообразна… Лишь её кончик имел какое-то отдаленное представление, но сама челюсть была по самую шею этого ходячего ада. Зубы длинные, точеные, гнилые до самой кости. С них капала желтая отвратительная слюна. Челюсть еле держалась на коже, что была рядом, казалось бы, для декора, ведь иссохшие дёсны были отлично видны людям. Серые… Дырявые… И вся эта отвратительная челюсть тянулась по длинной шее. Жирной, точно покрытой этой черной жесткой кожей, пока из тьмы проглядывали другие очертания монстра. Мощные крылья, а точнее то, что от них осталось. Кости, обтянутые резиной, размером с корабельный парус. Длинные лапки, что были прибиты к этим крыльям, шваркали по земле, баламутя пыль. Оно не видело их. Оно… Оно чувствовало их.       Самые страшные сны воплотились в реальность именно этим падшим Богом. Именно этим существом, что не смогло убежать от дьявольского поцелуя. Не скрылось от проклятья. Флоренса затрясло от страха и боли, что наконец-то ударила по пробитым когтями мышцам. Принц впервые видит... Это. И он, собрав силы в кулак, смог медленно дойти до блондина, что не выдержал всю серьезность ситуации. Весь этот отвратительный запах, что шёл отовсюду, даже от него самого! Тот скрючился, опустошая желудок. И даже то, что к нему подошёл принц, не остановило его. Они оба бледнее мела. Оба даже знать не хотели, что за зверь торчал из тьмы. — Оно… Оно смотрит на него?.. Что это блять?!.. – шептал иностранец, хватаясь за больное плечо и локоть красновласки. Сейчас ему безумно страшно, но даже страх отступал в минуту волнения совсем о другом человеке. Зелёные, как сама природа, глаза смотрели, прожигая пирата насквозь. Он желал, чтобы этот мудак отошёл подальше! Отошёл, блять, за километр от этой херни! — Я… Я не знаю!.. Почему они напали на нас?!... Надо уходить… Срочно!.. – панически отвечал второй, крепко сжимая в своей руке меч. Меч пирата, который был залит кровью. Он никогда не убивал… Ни разу в жизни ему не приходилось убивать… А сейчас… Он лишил жизни птаху. Лишил её жизни, даже не подумав. Но это… Об этом он подумает чуть позже. Сейчас он вместе с другом наблюдал за тем, как Джек, бледнеет, медленно отступая назад. Медленно заряжая последние пули в револьвер.       Существо смотрело на него. Смотрело своими незрячими глазами… Вдыхало его страх полной грудью. Оно насыщалось этим ароматом бегущего по коже холодного пота, что гроздьями падал на землю. Джеку показалось, что у него вся спина охладела от собственной застывшей крови. Нет… Она явно не застыла. Просто ноги приросли к земле. Страх не давал им двинуться, держал их в своих тисках, словно в тюремных кандалах. Руки тряслись в мелкой дрожи, всеми силами стараясь не уронить ледяные пули. Даже они казались теплее пальцев. Те медленно щелкали, находя своё место в магазине, пока божество дышало ему прямо в лицо. Отвратный трупный запах шёл из его пасти. Чудовищный аромат проклятья, которое он прекрасно знал. Ведь именно в тот день под горящими капителями… Именно в тот день… Он лишился всего. Он не отдаст этой твари его единственный шанс. — «Я… Да аминь тебя в аду, гниль сатанинская... Встретимся на том свете, мразь…» - рука задралась вверх. Прозвучал выстрел, ударившийся эхом по пещере, опережая звериный рёв. Этот сдавленный, шумящий и пронзающий кости крик существа всполошил всех. В кровь ударил адреналин. Сердце застучало. Пуля вновь полетела в бой. Существо вновь заорало, ощущая, как в его огромной ноздре застрял свинец, хвостом оставляя после себя дым. Дикий, неведомый природе, крик вновь пробил тишину, наконец-то заставляя своих обидчиков развернуться в бегство. Аристократы поднимались с земли, со звоном подбирая мечи и отпинывая ещё горячие тела в сторону, пока морской пёс, вновь угощая свинцом нечисть, не подобрал кусок отвалившейся черной кожи. Он отслоился от кости, как будто его поразила гангрена… Теперь им незачем здесь оставаться. Но бывший бог неба и огня не считал побег гостей чем-то вежливым. Нет. Совсем нет. Ему не понравилось угощение. Металл не был ему деликатесом, из-за чего слепой ходячий мертвец взревел, ещё сильнее отрывая свои лапы от насиженного за столько лет места. Люди бежали. Они рвались на волю. На свет! Рвались наконец-то забыть этот кошмар. Этот дурной сон без конца! Они не чувствовали боли, не чувствовали страха – лишь адреналин, дробящийся в крови. Лишь желание ВЫЖИТЬ. Парни не оглядывались назад. Нет. Оглянуться равнялась самоубийству. Ведь сейчас они были наподобие расстрела. Любой их промах был ценой с жизнь. Любая оплошность или промелькнувший страх мог стать последним, что они почувствуют в живом теле.       Спинами они чувствовали то, как это нечто набирало скорость. Как его массивное тело тащилось по земле, поднимая пыль и сотрясая землю. Они слышали, как длинные мощные когти карябали вековой камень, как они откидывали кости, ломая их в дребезги. Под тушкой монстра трупы крошились в кровавое месиво… Оно было слишком страшным для этого мира. Слишком ужасным для жизни, но слишком отвратительным для смерти. Это божество висело на волоске от собственной гибели, но всё равно продолжало преследовать их, несмотря на уже терявшиеся черные куски мяса. На тяжелый задыхающийся рык и на мощную тряску родной земли.       Аристократы с разбойником бежали. Бежали прочь из пещеры! Перед глазами они уже ничего не видели, ничего не чувствовали и даже не понимали, врываясь в зеленую долину. Теперь высокие пальмы и кустарники были не так приветливы, как раньше. Казалось, что сама природа направила на них свои шипы за убийство её детей. Дыхание смешивалось с кровью, что бурлила в венах – они будто пожар, заставляющий угли белеть. Если бы не огонь, то так бы и пропали они во влаге трясины. Они не останавливались, прорываясь сквозь заросли, сквозь густые лабиринты острова, что кишил опасностью. Но разве самое страшное не гналось за ними прямо сейчас? Разве треск стволов пальм не было самым страшным, что они слышали за свою жалкую жизнь?       Флоренс рискнул обернуться. Лишь на мгновение взглянуть на того, кто линчевал себя богом острова. Голубые глаза впервые окрасились в серый оттенок. В оттенок страха и ужаса перед тем, что казалось лишь глупыми сказками… Перед самим королём угодий.       Теперь это существо выглядело ещё уродливее при дневном свете. Огромное длинное тело с изуродованным черным гладким хвостом. Жирное, неповоротливое создание, чьи крылья были покрыты дырами. Да, тонкая кожа, натянутая на остатки костей, была подобна решету для золота. Длинная шея со вздувшимися гниющими венами… Эти маленькие лапы, которые пытались казаться быстрыми, но на самом деле были не быстрее кареты. Где же так былая роскошь в этой черной матовой коже? В этой резине, что пыталась быть ей подобна. Принцу не дано это понять, да и он сам не горел желанием знать подобное. Он лишь бежал вперёд, оглядываясь по сторонам. Он видел, как рядом с ним бежали двое мужчин… Да. Они бежали рядом с ним. Не где-то позади, как это делали все, кого он до этого знал. Нет. Они бежали на равне, даже перегоняли его! И почему-то… Даже в такой страшный для него момент. Ему это показалось забавным. Он впервые видел настолько злого Рунэ, впервые видел матерящегося на ходу капитана, который пытался на бегу убрать пистолет в кобуру. Он впервые… Ощутил себя живым.       Рунэ тоже впервые ощутил такое. Ему не раз приходилось бегать от разных страшных вещей, но от подобных он ещё никогда не убегал, теряя сапоги. Нет. Он никогда не видел столь дивных мест, таких отвратительных монстров и по-настоящему гладких пиратов. Но мельком бросив взгляд на этого мудака, он смог на секунду понять… Ему… Не противно бежать с ним рядом. Совершенно нет. И это странно. Ему пока что этого не понять, но… Разве никогда не поздно узнать что-то новое?       Зелень сменялась песком, что разлетался под ногами от их бега. Они практически валились, задыхались, но всё равно бежали! Всё равно бежали вперед, желая добраться до корабля! Вон оно! Вон Проклятье! Ах, совсем немного осталось! От существа практически ничего не осталось… За ними бежали лишь кости с обрубками черной плоти. Оно орало. Истошно кричало, пугая моряков, что были на борту судна. Что видели весь этот ужас издалека… Они видели, слышали, как кричал капитан приказ немедленно отплывать. Отчаливать ко всем чертям окаянным! Задрать паруса! Им делать здесь больше нечего! И ведь сколько бы Джек ни думал об этом… Но они были похожи с этой тварью. Они оба… Были пережитком чего-то хорошего. Чего-то… Чего у него никогда не было. — Что. Это. БЫЛО?!! – прогремел крик в каюте капитана. Сейчас они наконец-то могли выдохнуть. Набрать полную грудь воздуха и проораться. Зализать раны и наконец-то узнать истину, зачем они вообще туда пошли? Почему их пытались сожрать?! Почему этот грязный мудозвон вообще был целее их всех! Флоренс желал получить ответы. Рунэ горел от одной мысли, что их обманули во благо личной выгоды этого пиратишки. Мужика, которого даже монстры не тронули! Не коснулись! Да на его теле ни одной блядской царапины не было, пока они, буржуи, избиты, как подковы у лошадей! И ведь совершенно было ясно то, что шатен от них что-то скрывал. Что-то прятал, недоговаривал и уверенно не желал их просвещать в свои дальнейшие планы. Он лишь запихивал в шкатулку кусок мяса, которое каким-то хреном приволок с собой и всё! Больше ничего! Совсем ничего! — Какого, блять его господа, это было?.. Ты нас за дураков держишь?! Ублюдок, отвечай давай! – орал уже блондин. Его изумрудные глаза горели в огне злобы. У него болело буквально ВСЁ. Ему до ужаса хотелось пойти самостоятельно за борт и ликвидироваться ко всем морским чертям, лишь бы не чувствовать боль. Принц так вообще лежал на диване, практически умирая! А этому мужику хоть бы хны! Бесчувственный одноглазый сухарь! Каждая минута молчания шатена становилась для молодых людей бомбой замедленного действия. Ещё немного и они сами набросятся на капитана с желанием перегрызть ему глотку.       А тот… Тот лишь крепко сжал в своих руках коробочку, деревянную шкатулку, что была ему сейчас важнее людской жизни. Сердце стучало в груди, пока дыхание судорожно обжигало горло. Длинные пальцы потряхивало, а кожу под бинтами зудило. Хотелось разодрать эти проклятые бинты, содрать кожу и вгрызться в неё зубами по самую кость, лишь бы убрать этот противный крапивный зуд. В нос ударял аромат крови. Крови. Он… он не мог уже держать эту жажду. Не мог. Она шептала ему. Обвивала горло своими ледяными пальцами, давя на артерию. Нет. Он не должен. Не должен. — «Даже не думай об этом. Нет, Джек. Нет. Нельзя. Не слушай его. Не слушай… это лишь блеф сизой кобылы. Ты не хочешь. Нет…» - карябал он ногтями дерево, желая успокоиться. Он не ожидал того, что деревня окажется проклятой. Не ожидал, что даже ОН будет таким. Нет. Когда эта зараза пробралась туда?.. Когда она успела?!.. Разве боги могут ей болеть?.. Разве проклятье убивает настолько?.. А что же… Что же будет дальше? Что же будет?.. Нет… Не может этого быть… Нет… — ДЖЕК! – коснулась его плеча рука, но пират резко повернулся на юнцов с криком. — НЕТ!.. – словно прямо сейчас по его спине пробежались сотни паразитов. Сотни тараканов, которые сжирали его гнилое тело изнутри. Юноши замолкли. Они целую минуту пытались докричаться до шатена. Целую минуту пытались выдрать из этого телу информацию. А он лишь стоял к ним спиной, крепко вцепившись в шкатулку. Но когда он повернулся… Они увидели… — Капитан… – ужаснулся принц, поднимая свою голову. Он сидел на диване, не в силах встать, но… То, что было перед ним, заставило его силой встать рядом с генералом, что замер в ожидании. Он молчал. Молчал, смотря на мерзкого пирата, что был ему не мил с самого начала. Да. Он даже спорить не будет насчёт того, что именно этот кусок дерьма затащил его на корабль, потопил Фортуну и сейчас… Прямо сейчас! Как трус избегает вопросов, чтобы ему было проще жить! Этот изуродованный мужик заставлял его мозг рухнуть. Рунэ готов был поклясться, что если ещё один немой ответ прозвучит с этих уст, то он самолично прибьет эту назойливую рожу к стене. — Неужели вам этот кусок мяса дороже живой команды? А, капитан? Неужели пираты настолько мелочные, что даже экипаж продадут ради монстра? J'ai raison, salope – язвил иностранец, скрещивая руки на груди. Прямо сейчас… Зеленые, как александрит глаза сверлили в пирате дыру. Целый кратер Клеопатры! Сапфировые глаза же смотрели с беспокойством и усталостью… Они не желали кричать, но лишь один их взгляд молил о правде. Молил об истине.       Джек… Джек редко рассказывал правду людям. Да. Он не был честен даже с самим собой. Не был откровенен, не был святым. Он никем перед собой не был. Но… Тогда почему эти юноши согласились на его сделку? Почему прямо сейчас не изобьют его ради информации? Не выдерут волосы, не выпотрошат душу? Потому что аристократы?! Потому что не их это — стать марать руки в крови?!.. Но тогда почему?.. Почему они ещё тогда не убежали из пещеры. Ведь… Как только они победили их, то могли бежать сломя голову на корабль, оставив его на земле. Тогда… — Почему?.. Почему вы не убежали? – спросил он, поднимая голову. Теперь перед его глазом были они все. Были как на ладони, были как чертовы драгоценные камни в шкатулке. Он видел, как меняются их лица. Они задумались. Задумались, прокручивая в мыслях минувшие события. Мужчина наконец-то мог их разглядеть куда лучше. Он мог поставить шкатулку на стол, вытягивая руки к совершенно другому ящику. Эти двое… Никак не вписывались в мир капитана. Нет. Они были чем-то совершенно новым в его огромном мире страстей и ужаса. И он, наверное, тоже был их новым кусочком пазла в огромной картине.       Флоренс и Рунэ были аристократами… Невооруженным глазом было это видно. Прямые спины, гордая походка и тяга всем управлять. Они не привыкли кому-то подчиняться, из-за чего мерились с друг другом рогами, желая прибить. Но… У каждого было что-то особенное. Что-то поистине неповторимое и притягательное. Джек бы соврал, если бы сказал, что ему неинтересно наблюдать за этими детьми. Нет. Ему очень даже интересно. Он впервые видел таких буржуев. В них не было чрезмерной гордости, не было желания побежать вперёд в пекло или, наоборот, постоять в стороне, пока какие-то плебеи всё за них сделают. Нет. Они работали в одном ряду с экипажем… Да, пусть многое не умели, но учились этому. Странно всё… Безумно странно. Но они так и не дали ему ответа на вопрос. — Вы хотите знать всё? Уверенны, что ваши мозги смогут переварить такую информацию? – вновь подал он голос, поворачиваясь к задумавшимся мальчишкам. Они, будто котята, подняли на него свои глаза, невинно хлопая ресницами. Это умилило капитана, что-то защемив в груди, — Я думаю, что уже поздно от вас это скрывать. Тварь эту вы видели. Что вас теперь вообще уже после такого удивить сможет? Хах! Медленно волоча за собой стул, он сел напротив парней, держа в руках странный сундучок. Может показаться, что там лежат сокровища, но это лишь заблуждение. Там никогда их в помине и не было… — Стряхивайте рубахи, будем вас закатывать. Че вылупились? Думаете через ткань эта дрянь вас залечить сможет? – изогнув бровь, бурчал недовольно шатен. Но… В головах юных аристократов всё было совсем наоборот…       Перед их глазами всплыла картина прошлой ночи. Ночи, когда их взору предстала картина разврата и похоти… С тем человеком, которого раскусил монстр. Одна морда этого монстра вызывала мурашки по телу, но пикантные подробности всё равно отразились на лице предательским румянцем. Принц заалел ярче помидора, пряча лицо в обивке дивана, пока генерал лишь кашлял себе в кулак, слегка краснея. Чего они вообще так смущаются?.. Это не их дело! Да и вообще! Только милые леди имеют путь к их сердцу, и места для грязного зачуханного пирата там НЕТ! — Совсем ебу дали… Вам те девки по голове что ли врезали? — Да ничего нам не врезали… Это… Я просто ещё не отдышался! Жарко мне! – нашел себе оправдания красновласка, не поднимая головы, хотя окровавленную рубашку уже стягивал со своих плеч… — Согласен, тут достаточно жарковато… – отвернулся Рунэ, расстёгивая крупные пуговицы на своей рубашке… Если так присмотреться, то белоснежный шёлк был украшен зелёной строчкой по манжетам, имитирующих лозу. Будто из самого нефрита вышивали дивные извилистые тропы… Этот странный блеск нитки точно привлёк алый глаз, пока и вовсе элемент одежды не исчез из его вида.       Теперь перед ним были полуголые аристократы… Интересно, а будь на его месте какая-нибудь светская дамочка, то визжала от восторга при виде них? Или же сразу описалась от счастья? Пират не мог знать точно, но если бы сидела здесь куртизанка, то ух… Села бы она на их милые личики с огромным удовольствием. Джек снял с себя грязный мятый сюртук, вешая его на стул, затем и вовсе копошась в сундучке. Казалось, что он занырнет в него с головой, но нет… На свет появилось множество баночек да мешочков с плотной белой тряпкой. Глазки блондина следили за множеством баночек из-под светлых ресниц, даже не зная, что за травы и порошки там были. Некоторые стекляшки были подписаны кривым и даже практически неразборчивым почерком! Но какие-то очертания прослеживались в этих названиях. Ромашка… Можжевельник… Подорожник. О, а вон даже крапива была! Всё было разделено, и можно было бы подумать, что у этого мужчины есть хоть какая-то организованность… Но оказалось, что нет. — Эй! Ты зачем крапиву достаешь?! Убить меня ей хочешь?! – возмутился генерал, когда увидел, что мужчина высыпал на свою руку склянку с крапивой. Джек удивился, но то ли подмигнув, то ли просто моргнув, сказал с непоколебимым лицом, — Это можжевельник. — А… — Названия все перепутаны. Я по молодости их не так подписал, вот и по сей день они такие – пожимал плечами пират, добавляя капельку рома в порошок. Эту смесь он нанес на кровоточащую рану, не забывая втереть ту в кожу. Смесь адски щипала, из-за чего блондин шипел, глядя в потолок. Пирату теперь можно было разглядеть их куда лучше, чем раньше… Тело Рунэ было покрыто россыпью почти прозрачных веснушек. Да. Они были везде! На груди и плечах, руках и торсе… Возможен даже там они были. Но при этом на лице не было и намёка на такую особенность! Это удивило мужчину… Редко встретишь на голубом просторе людей, которых полюбила матерь солнце. — Ты же ведь с Востока? С Вульфанда? – нанося новый слой смеси, спросил тот. Джеку стало немного любопытно… Если откуда прибыл к нему Флоренс он прекрасно понимал, то вот откуда был Рунэ, он лишь смутно догадывался. Было много подсказок для решения этой загадки, но увы, на свете столько островов и мест, что трудно угадать точно! И ведь упертый, как осёл, генерал не сразу решил раскрыть столь сладкую правду. Он всё ещё слабо доверял этому ублюдку… Но… Что-то подсказывало ему, что тот не такой уж и плохой, как казался. — Да, я из Вульфанада. И как ты догадался только? Неужто мою Фортуну вспомнил? — И её тоже. Твой меч и акцент выдают тебя с потрохами. Только у вас могут смешиваться одновременно коренной и народный язык. Да и меч у тебя не хухры-мухры. За такой, мне кажется, даже почек не хватит. Не находишь? – хмыкнул ему пиратишка, приближаясь ещё ближе, чем раньше. Ещё опаснее, чем было… Иностранец напрягся, замерев. Он чувствовал чужое дыхание. Скользящий жар, что опалял кожу своими языками. Этот мужчина не знал меры. Не знал этикета и правил! Он лишь приблизился, касаясь раненого плеча, перематывая его, пока Рунэ молился всем святым. Кажется, у него сейчас давление поднимется! Ещё чуть-чуть, и всё! Губы поджаты, он почти не дышал. Лишь смотрел на черную макушку с белыми седыми прядями. Он что, уксусом осветлялся?.. — «От него… Пахнет табаком… И ромом… И ещё чем-то странным…» - промелькнула мысль, когда он слегка наклонил голову вперёд, вдыхая аромат черных, как уголь, волос. Будто… Сажей отдавало. Но какая у них сажа на корабле? И даже так ему не был противен этот запах… Совершенно наоборот. Аромат был для него приятным, пусть он и не сильно любил аромат табака. Но почему-то от этого мерзавца он ощущался очень даже соблазнительно. — Так, может расскажите, что мы только что видели? Что это было? – вдруг подал голос ещё живой принц. Он просто валялся, не подавая признаков жизни! А тут аж заговорил! Его странно кололо в груди при виде одной лишь этой картинки. Он впервые увидел, чтобы у его друга было такое заинтересованное лицо. Этот генерал, словно желал вынюхать весь аромат чужих черных волос… Светлые глаза стрельнули в сторону иностранца, пока тот, лишь поднял нос с довольной ухмылкой. В его глазах прямо и читалось то, что тот был доволен сложившейся ситуацией. Руки пирата были грубыми, как наждачка… Но нежные и аккуратные касания сразу делали из этой твёрдости шелковистую мягкость, подобную материнским рукам. Блондин млел от таких контрастов. Ему хотелось, чтобы это продлилось немного дольше, чем он мог заиметь… Но блаженство прервал чужой осипший голос. — Так… С чего бы начать то, чтобы гроб не ворошить?.. – почесал макушку мужчина, двигая стул теперь в сторону умирающей красновласки, открывая новую стекляшку, — То, что за нами гналось, когда-то было Богом. Точно было… Да, не таким большим, как те, которым вы поклоняетесь, но и явно не маленькое, чтобы его не почитать… В вашем узком золотом мире явно не найдется место для переваривания такой жесткой пищи, но вам придется сожрать её насильно. Птичьи угодья имеют ещё и другое название… «Угодье птицеедов». Почему так? Думаю, вам хватит мозгов, чтобы догадаться почему именно так этот остров окрестили моряки, - рассказ шёл медленно, как и пальцы, скользящие по мраморной спине. Он втирал в раны измельченный подорожник, не забывая капать крепкий ром. Из-за этого спирта мальчишка шипел, но как только пират дул на раны, то всё быстро проходило… Прямо как на массаже… — Эти птицы – жрут людей. Нарфы в принципе с подобным деликатесом не скромничают. Дай волю, и отгрызут что-нибудь… Но… Их настигло проклятье куда быстрее, чем я думал. Если оно уже здесь, то значит и соседние острова заражены этой гнилью. А ведь раньше там была сказка, а не место! — Вы были там раньше? – вскользь спросил Рунэ, складывая руки в замок. Сейчас они впервые могли что-то услышать об этом пирате лично от него, а не из чужих слухов… Не из чужих гнилых уст. — А? Да, был. Я пират всё-таки, а не приморская крыса! По юности я много где бывал и задерживался, птичьи угодья были одной из таких остановок. Не сказал бы, что мне там были рады, но учить их местный диалект было даже забавно. Я был глуп, молод… В моей душе горел пожар, вот и связался на свою голову. А потом бежал, как девица с кабаре! Чёрт побери, в одних штанах! Так и не вернул мне этот пернатый ублюдок рубашку, – возмутился шатен, откидываясь на спинке стула. Глаз его был прикрыт, пока он тяжело вздыхал, даже не понимая, как на него смотрели две пары цветных очей. Бледный, словно золотой самородок, Рунэ нахмурился, прекрасно понимая, от чего такого «серьезного» пират бежал, словно девка от ухажеров. А огненногривый лев и вовсе надул губы, представляя то, как это выглядело. Вот… молодой Джек бежал по песку в одних черных штанах! Его волосы развивались на ветру и… — А… А тогда у вас уже был шрам? – вырвался с уст вопрос. Такой… Быстрый, больной, что сразу же ударил по ребрам души капитана. У него не было какого-то желания рассказывать эту историю. Не было ни единого, хотя бы крохотного желания поделиться камнем своей души. Флоренс закрыл рот, пока генерал уже готовился ударить мальца по башке. — В картах глаз проиграл – пойдет? Хватит меня допрашивать. На боковую давайте, спиногрызы хреновы… Вот у вас, буржуев, только одни допросы невинных людей на уме! - все прекрасно знали, что он врал. Как в картах можно было проиграть глаз? Теперь буржуи поняли, что эта тема была слишком личной для пирата. Но эту тайну хотелось узнать… хотелось понять, каким же человеком был пират. Ведь хлопнув дверью, он оставил птенцов роскоши наедине друг с другом. Те переглянулись. Молча. Совсем ничего не говоря друг другу. Они… Поняли. — Да? —Определенно да… Надо ждать, когда он остынет… Я думаю, это будет лучший piège d'amour в его жизни…