— Рай, не отмалчивайся, — который раз повторилась фраза за ночь.
Она видела, как энергично теперь живёт мать, но, чтобы этим обеспокоился отец, для неё несколько странно. Почему он пришёл к дочери, а не к своей жене?
— Ну что тебе нужно сказать? Конкретика,
па, — неохотно повернулась она в сторону отца. На столе, судя по звукам и едва уловимому теплу, стояла свеча, что с трудом освещала кухню.
Она чувствует себя устало после ритуала. Возможно, не стоило входить в контакт с тем призрачным алым огнём, но у неё давно уже нет перед ним страха.
В Аду огонь имел свою отличительную характеристику: резвый, всепоглощающий, буйный, отзывающийся на стенания грешных душ. Нет той игривости и гипнотизирующих движений обыкновенного земного огня. Была лишь неутолимая жажда чего-нибудь отхватить. Дожрать за кураторами кровь, вылизать кости, обратить в пепел и сровнять с пыльными каменными дорожками.
Этот же огонь был другим. Благородным, знающим своё дело ритуального характера. Лишнего не просил, брал лишь то, что интуитивно приносили в дар.
От любопытства до упадка сил.
Она теперь недееспособна настолько, что на тренировке с отцом сама себе вывихнула нижнюю челюсть и не смогла вставить её на место. Как только тогда Камэ на своих двоих в деревню донесла?
Раз даже отец ей говорит, что с Камэ произошли необъяснимые вещи, пора вскрываться.
— Объясни, почему после вашей прогулки Камэ так хорошо себя чувствует? У неё возрос очаг чакры, а ты сама понимаешь, что боевых и духовных практик она не практикует, — Мэсэйуки сильнее приблизился к дочери, опустив голос до шёпота.
— Шинигами. Знаешь? — так же шёпотом спросила она, подхватывая настроение отца — добиться ответов на свои вопросы.
— Бог Смерти… Кажется, ему поклоняются Узумаки.
Девчонка задумчиво отклонилась назад, размышляя. Она краем глаза видела этого индивида при своём вознесении на суд божий. Он только довёл её и сопровождающих до какой-то невидимой развилки, что-то вынул из её груди и ушёл восвояси. Она даже сходу и не припомнит как тот выглядел. Да и не вспомнит уже похоже.
— Ну допустим — это Смерть, — заторможенно протянула она. — Встретились мы недавно, — «обрадовала» она отца, — от неё я узнала, что у нас будет не один ребёнок, а два, — рядом громко сглотнули. — А после этого сказали, что мама умрёт во время родов, — скривившись, Рай недовольно покачала головой.
— Как же так…
— Па, ты не переживай. Я провела ритуал один и вроде он даже работал. Из-за этого мама сейчас как заведённая шастает. Да и ей лучше стало, не заметил разве?
Мэсэйуки всматривался в лицо маленькой шестилетней дочери и не мог до конца поверить услышанному. И самое невообразимое, что центром всех чудес являлся его первенец.
Внезапно дочь тихо засмеялась и прикрыла повязку рукой. —
Па, ты что поверил?
Честно?
— Именно это я и сделал, — не стал злиться Мэсэйуки и сложил руки на груди. Он сможет проверить её слова совсем скоро.
Дочь стихла, сонно зевнула со звучным щелчком в челюсти и было уже собралась покидать общество отца, как почувствовала, что находится на его руках, а сам он идёт на выход.
—
Па, если топить, то лучше в туалете, а не в водах реки.
Мэсэйуки лишь закатил глаза, стукнул носками сандалий по полу, чтобы стопа лучше устроилась в обуви и направился к ирьёнинам.
Рай сама потом пожалела, когда почувствовала запах лекарственных трав. Её рот раскрыли, на зубы по бокам расположили большие пальцы обеих рук и стали умеренно надавливать для стабилизации сустава и возвращения его на законное место.
Было неприятно и солёно оттого, что какой-то мужик засунул свои культяпки ей в рот. Со смачным щелком нижняя челюсть вернулась туда, откуда внепланово ушла.
Успела прикусить чужие пальцы, услышать шипение сверху и, отбив руки от рта, отсела в сторону отплёвываться. Дома она рот с мылом вымоет.
Блять, противно-то как.
— Она здесь уже своя, — пробормотал Учиха, вправлявший челюсть.
— Сам недоволен этим фактом, — неохотно признался отец, что протягивал дочери стакан с водой. — С тем количеством ран, что она успевает собрать на своём теле, уже давно не должно было живого места остаться. А всё как-то ходит, тренируется и получает больше предыдущего.
— Непросто с таким ребёнком, — покачал головой Учиха.
— Не сказал бы, она достаточно самостоятельная.
«Но часто эта самостоятельность выходит боком». — обеспокоенно подумалось ему, когда он посмотрел на Рай, что машинально поглаживала глаза через повязку.
***
Стало как-то ощутимо пусто. Отец и Таджима собрали манатки и свинтили срывать жизни Сенджу на войне. Когда в поселении осталась одна треть от общего количества народа, это неприятно насторожило, ибо и на мелких тоже распределили часть обязанностей и ей приходилось два через два патрулировать границы клана в составе шести-семилетних пиздюков.
А те все как на подбор: молчаливые, собранные, неравнодушные к любому шороху в кустах. Они столько крюков делали на патрулируемой территории, что у одного закончилась чакра и его пришлось нести на себе.
На её ориентировки все дружно хуй клали, а она, на минуточку, сенсор, и видит, что там чертов заяц чуть со страха сердце не высрал.
— Да какой же ты
еблан, — она не раскаивается, прижучила их условного командира команды.
На её спине зашевелился один из пиздюков, как раз таки тот, что всю чакру из источника просрал на бег. Мальчишки вон как вздыбились, окружили, но не вмешивались, пока она левой ногой катала по земле их недо-капитана.
— Ты же осознаёшь, что я доложу на тебя, как только мы вернёмся в клан, — шептал мальчишка, расплываясь в пакостной улыбке.
— Я тоже на тебя доложу, не волнуйся, — даже не видя собеседника полноценно, Рафу отзеркалила улыбку мальчишки. — Кэп из тебя лажа полная. Истощил своего товарища, остальных постоянно дезориентировал, оставлял ненужные следы в попытках прибить дикое животное. Как на нас ещё Сенджу не выползли…
— Прекратите, — буркнули за спиной. — Нам нужно закончить патрулирование и сдать пост следующей команде, — её плечи сильно сжали, а мальчишка под ногами как-то неуместно сжался и отполз. — Нам не стоит добавлять работы ирьёнинам, верно?
О как. Рафу весело фыркнула и покачала головой. Был у них голос разума, но кэп собственноручно его подавил.
— Больной! — проорал мальчишка, что был у неё на спине лишним грузом, когда неслабо приложился о соклановца, которого она роднила с землёй.
— Ебальники завалили. Когда прибудем в клан, я попрошу переформировать отряд. Вы явно не осознаёте для чего была выдана эта территория и на что был расчёт.
***
В клане прочитали их отчёт, посмотрели, как на долбоёбов, и назначили капитаном мальчишку, что два часа с лишним катался на её спине.
Рай было порадовалась адекватному члену команды, но потом как-то стало глубоко похуй, ведь захотелось покушать. Она быстренько развернулась и ушла домой, как раз успевала на обед к Камэ.
Кстати, Таджима временно подселил к ним Касуми с Мадарой. Рай особо против не была, только обозначила, что в комнату к ней заходить не стоит.
Камэ тем временем не страдала от одиночества и тесно общалась с женой главы, параллельно притиралась с Мадарой. К счастью, мелкий спокойно реагировал на её маму.
— Отдай палец,
шалун, — Рай сидела на кухне с Мадарой, пока две хозяйки вместе готовили еду (Рай до сих пор не могла понять, каким же образом Касуми выбила у Камэ разрешение на работы по дому).
Когда Касуми поставила маленькую тарелку перед Рай, от которой тонко пахло персиком, Мадара на секунду отвлёкся от её рук.
— Покорми Мадару персиковым пюре. Если будет упираться, то не настаивай слишком сильно, — по её голове мягко прошлась пятерня Хьюги.
Пока Рай аккуратно скармливала пюре маленькой ложкой её сыну, Касуми старалась унять охватившее её беспокойство. Она случайно повторила жест Камэ.
Женщина видела, как ребёнок недоумённо подняла голову к потолку и, пожав плечами, словно скинула это недоразумение на пол. Заторможенно она вернулась к месту работы рядом с Камэ.
Ещё раз обернувшись к детям, она заметила, как Рай, улыбаясь, приглаживала волосы на затылке, когда Мадара, дёргал Учиху за воротник хаори, в попытках получить больше прикорма.
Снова Касуми себя накрутила. Этот ребёнок не против её ласк и внимания.
