На край света и далее

Аббат остался недоволен. По его мнению, Арно вел себя недостаточно смело и сдал позиции именно тогда, когда следовало проявить твердость. Возразить было нечего — кошачий Придд совершенно сбил Арно с толку. О Придде он аббату не рассказал. Ни аббату, ни графу Каданэру, ни единой живой душе. Любой сочувствующий слушатель, вслед за султаном, поинтересовался бы мнением Арно, но в том-то и дело, что мнения у Арно не было. Нет такой кары, которой не заслуживал бы предатель, добровольно перешедший на сторону узурпатора. Но вид Валентина Придда в рабской жилетке поразил Арно до глубины души. Такой участи и впрямь не пожелаешь даже самому злейшему врагу. Из талигойских герцогов в рабы, надо ж было умудриться! Эта мысль не давала Арно покоя. Весь следующий день он, в ожидании посланца султана, провел в гостиной. Это было единственное помещение, из окон которого открывался вид на улицу внизу. Проклятое солнце лупило в окна со всей дури. Арно героически обливался потом и проклинал собственную нерешительность. Надо было высказаться! Заявить султану в лицо, что выбирать не намерен. Все до единого талигойцы заслужили свободу или, в случае Придда, право на честный суд. Султан дал ему вдоволь помучаться — гонец явился аж неделю спустя. К тому времени Арно уже извелся вконец. Если ему семь дней кажутся семью годами, что уж говорить о рабах? Он как раз покинул свой пост и поднимался к себе в комнату, чтобы сменить рубашку перед вечерней трапезой, когда услышал стук дверного молотка. Первым побуждением было слететь вниз по лестнице, но показывать свое нетерпение не стоило ни в коем случае. Пришлось ждать, пока до двери дохромает привратник брат Ансельмо. Конечно, стучать мог кто-то из соседей — эсператистов в квартале хватало, аббата часто звали отпевать умерших, но сердцем Арно чувствовал — оно. На паланкин султан в этот раз не расщедрился. Наскоро переодевшись, Арно спустился вниз, где его дожидались дворцовые стражники. Шпагу и прочее оружие было велено оставить — тревожный признак, но возражать означало расписаться в трусости. На улицах к этому времени стало темно хоть глаз выколи. К счастью, один из стражников зажег факел. Будь Арно один, он рванул бы вперед со всех ног, а так приходилось ступать медленно и степенно, как подобает вельможе. Местных вельмож можно было понять — им стоило как можно внимательнее смотреть под ноги, чтобы не вступить в нечистоты. До султанского дворца добрались без приключений. Если не считать того, что Арно всю голову сломал в размышлениях, что его ждет. С султана станется преподнести опальному гостю подарочек — например, голову Придда на серебряном блюде. Во дворце к ним присоединился еще один стражник. Огни факелов отразились в полированном мраморе. Загадочно искрилась мозаика колонн. Больше не журчали фонтаны, во дворце царила напряженная тишина. Только звук шагов далеко разносился в пустоте. Идти пришлось долго. До сих пор Арно бывал только во внешних комнатах, теперь же его, судя по всему, вели в святая святых султанского дворца. Или насквозь, чтобы сбросить с обрыва в море, — подумал он, усмехнувшись про себя. Не зря мудрость великого султана восхваляют, называя ее непостижимой. Наконец впереди показался свет. По обеим сторонам от высоких расписных дверей пылали светильники. Двери казались запертыми, но стоило одному из стражников коснуться ручки, как створка распахнулась. Их не иначе как ждали. Человечек с неприятно-женственным лицом оглядел Арно с ног до головы и небрежно махнул пухлой рукой стражникам — мол, в вас больше не нуждаются. О евнухах, смотрителях султанского гарема, Арно успел наслушаться во время путешествия, и сейчас его внутренне передернуло от отвращения. Но пришлось натянуть на лицо светскую улыбку — аббат предупреждал, что иные евнухи бывают влиятельнее визирей. Во внутренних покоях горели светильники, удушающе пахло благовониями. Если приглядеться, можно было увидеть завитки дыма. С непривычки вскоре закружилась голова. Евнух привел его в маленькую комнату без окон, освещенную маленькой масляной лампой. Взяв со скамьи темную ткань, евнух с поклоном протянул ее Арно. — Что это? — пальцы ощутили дорогой шелк, покрытый тончайшей вышивкой. Вместо ответа евнух склонился еще ниже. Странное одеяние без пуговиц, но с длинными рукавами, полагалось надевать на голое тело. Евнух несколько раз повторил один и тот же жест — как будто снимал с гостя всю одежду и складывал на скамью. Возможно, он предлагал свою помощь — на всякий случай Арно жестами показал, что справится сам. Отвернуться евнух и не подумал. К счастью, одеяние доходило Арно до щиколоток. Кроме того, к нему прилагался широкий пояс, значит, можно было не опасаться, что полы распахнутся в неподходящий момент. Евнух распахнул следующую дверь и в комнату ворвались клубы пара. Купальня, вот что это было за место! Султан возлежал на кушетке, стоящей на самом краю бассейна. Темнокожий раб массировал ему стопы, то и дело смазывая их ароматическим маслом из стоящей рядом миски. Султан благосклонно кивнул. — Воспользуйтесь моим гостеприимством. Светски раскланиваясь, Арно подумал, что выглядит невероятно смешно. — Благодарю за честь, великий султан. Второй кушетки он не обнаружил, но ступени бассейна образовывали удобное сидение. Вода ласково обволокла колени, смывая усталость. — Прямо под дворцом бьет горячий источник, — пояснил султан. — Его вода полезна для здоровья. О горячих источниках Арно тоже слышал. Пахло от них, по рассказам Рокэ, неприятно, но здесь навязчивый аромат благовоний заглушал все запахи. — В Кэналлоа есть похожие. На этот раз появление Придда уже не застало Арно врасплох, и в беседе не возникло даже крошечной паузы. Султан расспрашивал о Кэналлоа, Арно отвечал насколько мог подробно. Рядом с ним, тем временем, были расставлены подносы со сладостями и кувшины с напитками. Придд наполнил пиалу и с поклоном протянул ее Арно, не поднимая глаз. Хорошо же его здесь выдрессировали! Арно осторожно пригубил напиток — но вместо тошнотворной дряни, которую наливали послам, там оказался прохладный шербет. Кстати зашла речь о винах. Сам Арно успел попробовать не так уж много сортов, но — спасибо старшим братьям и Рокэ — умел рассуждать о них с видом знатока. В Нуху вина не пили, но знали другие способы опьянения. Повинуясь знаку, раб придвинул к султану загадочный сосуд, снабженный гибкой трубкой. Точно такой же он поставил рядом с Арно. — Это приспособление называется арджила, — снисходительно пояснил султан и подал пример, сунув в рот кончик трубки. — Нужно вдохнуть дым и медленно выдохнуть его. Арно последовал совету, но неудачно — дым вызвал у него неудержимый кашель. Продышавшись и вытерев слезы с глаз, он увидел, что султан улыбается. — Требуется время, чтобы научиться. Стало немного грустно при мысли, что распробовать вкуснейшие сладости снова не получится. Не хватало еще, чтобы Арно стошнило прямо в роскошный султанский бассейн. Через две или три реплики он попытался еще, вдохнув совсем немного. Приятно закружилась голова. — В Нуху знают толк в изысканных удовольствиях. Султан загадочно улыбнулся в ответ. Теперь раб массировал ему колени, раздвинув полы халата. Арно наконец вспомнил, как называется эта одежда; арджила, в отличие от вина, не туманила голову, наоборот, делала мысли удивительно ясными. По шее над воротником скользнули чьи-то руки — от неожиданности Арно вздрогнул так, что чуть не свалился в бассейн. Но это оказался всё тот же Придд. Очевидно, гостю тоже полагался массаж. Под внимательным взглядом султана Арно ослабил пояс халата, открывая плечи. — В Нуху не принято стесняться своего тела, — намек прозрачнее не придумаешь. Если не думать о том, кто и как учил бывшего талигойского герцога доставлять удовольствие гостям, это было даже приятно. Смазанные маслом руки скользили по коже, то сжимая, то гладя, и вскоре Арно так привык, что перестал обращать на это внимание. Однако сосредоточиться на беседе становилось всё труднее. Дым благовоний густел на глазах. Арно вдохнул арджилы, пытаясь вернуть голове ясность, но стало только хуже. Раб разминал султану бедра, пачкая маслом шелк халата. В Нуху не стыдились своего тела, не стыдились наслаждения, которое оно приносит. Арно закрыл глаза, но это не помогло. Халат соскользнул с плеч, пояс распустился, но смутиться по этому поводу никак не удавалось. Чужие руки становились все настойчивее и, не в силах противиться этому напору, Арно откинулся назад. Но вместо горячего человеческого тела под спиной оказалась подушка. Он протестующе застонал, не размыкая губ — и был вознагражден. Уже знакомые руки огладили колени, раздвигая их в стороны, когда только… Чьи-то мягкие волосы коснулись внутренней стороны бедра. Мозг отказывался вместить происходящее. Сотни огненных ручьев бежали по венам, переплетаясь внизу живота безумными узорами. Всё существо Арно сосредоточилось в них. Он пытался вдохнуть и не мог. Вместо легких теперь была раскаленная лава, он сам был раскаленной лавой, сотней, тысячей ее водоворотов. Удовольствие на грани боли, удовольствие возвышалось до боли, чтобы вновь стать удовольствием — новой, острейшей гранью. Дольше выдерживать это было невозможно, огненные змеи устремились вниз, стиснулись в единый клубок — и взорвались, заставив каждую клетку тела задрожать от восторга. Пожар стих, лишь дым клубился по венам напоминанием о пережитом. Острое наслаждение сменилось блаженной негой, сладкой, как лучшие нухутские конфеты. Двигаться совершенно не хотелось, но что-то мешало расслабиться до конца. Подушка под спиной промокла от пота. Арно приподнялся, чтобы перевернуть ее — и вдруг заметил внимательные светлые глаза. Валентин Придд наконец-то поднял голову и теперь смотрел на Арно в упор. Губы его показались неожиданно яркими, в уголке рта белела подсыхающая капля. Арно дернуло назад как на веревке. — Созда… — вот уж кого здесь точно не было! — Лево… Нет! С грохотом упала арджила, рассыпав по мраморному полу угольки. Кое-как выкарабкавшись из бассейна, Арно отпихнул подушку подальше от себя и от углей и замер, не представляя, что делать дальше. — Вижу, муасель пришелся вам по вкусу, — благодушно заметил султан. — В переводе на ваш язык — «медовая». Так называется курительная смесь, дарующая особое упоение в сладкие минуты. Бородатая ты сволочь! — Беседы с вами, — губы дрожали, вежливые слова давались с необычайным трудом, — весьма познавательны, великий султан. Да не оскорбит вас мой растерянный вид, столь утонченные радости для меня в новинку. Придд не шевелился. Он сидел по пояс в воде, склонив голову и ничем не давая понять, что слушает разговор. — К хорошему стоит привыкнуть. Отныне вам предоставляется полная свобода мстить вашему врагу так, как вы сочтете нужным. Я дарю этого раба вам, мой гость. Остальные ваши единоверцы получат свободу. Все, кого гостеприимному аббату удастся отыскать до вашего отъезда. — Ваша щедрость… Султан махнул рукой. — А теперь уходите. От облегчения едва не подкосились ноги. Еще одного «испытания» Арно бы точно не пережил. — Желаю вам доброй ночи, о великий и милосердный султан. Дальнейшее слилось в сплошную дымную муть, в памяти сохранились только отдельные картинки. Вот он переодевается в собственную одежду под любопытным взглядом евнуха. Придд стоит рядом, и с его шаровар на пол капает вода. А вот уже они идут за стражниками сквозь темные залы, гротескные уродливые тени мечутся по стенам и потолку. На улице — ночная духота. Вдалеке слышится протяжный крик, то ли пение, то ли молитва. Или это шакалы воют в пустыне. Аббат встречает их на пороге, прижимая к груди султанский фирман. Когда успели доставить? Чтобы снарядить караван, потребуется не меньше недели, но Арно хочется уехать немедленно. До границы — долго, и всё это время Придд будет вынужден изображать раба. Шпионы султана повсюду, даже в миссии нанимают слуг из местных. Ступенька неудачно подворачивается под ногу, Арно едва не падает, а Придд не делает даже попытки его подхватить. Толку с таких рабов! Но пошутить не удается, язык заплетается от усталости. Долгожданная прохлада наволочки под щекой. Спать.