Тринадцать дней войны. Том I

      Джон вышел из подъезда и стал ждать ещё собирающихся к отлёту родителей. Взгляд подростка блуждал по знакомым домам, родному двору, деревьям, высаженным в ряд вон у того ларька с мороженым, наверное, самым вкусным по мнению местных детей в Лондоне.       На уме была навязчивая мысль, что скоро он покинет всё это вместе с родителями. Они полетят между горячих звёзд в неизведанные нашими учёными дали, в Агхимато, на зловещий и пугающий Рогхаут.       Джо чувствует на себе чей-то взгляд и оборачивается. В переулке между домами он замечает еле различимую фигуру. Неизвестный стоял прижавшись спиной к стене многоэтажки. Присмотревшись получше Джо различает руки и волосы парня. Вдруг тот машет ему. Сомнений у Уоррена не остаётся — это Ноэль. Он приближается к землянину, на лице его сияет улыбка. Уже на подходе к Джону рогхаутец меняет походку, начинает немного шататься, спотыкается о мусор. — Привет беглецам! — Перестань шататься, так ты похож на маньяка или на безумца под кайфом! — ...говорит мне человек с кругами под глазами, в мятой футболке и разодранных джинсах. Собрался? — Да. — А родители где? — В квартире, отключают газ и свет.       Уайт кивнул. Оба парня смотрели. Ноэль — на подъезд, ожидая Уорренов. Джо — на друга. Он рассматривал его с ещё большим интересом, чем в первую их встречу.       Ноэль замечает этот взгляд. — Что-то не так? — Нет, всё нормально, просто я недавно прочитал труд одного учёного о Рогхауте и... — Там было написано, что психологически мы гермафродиты?       Уоррен согласился. Увидев выражение лица Ноэля, он думает: «Вот гад, ещё ухмыляется! И зачем я это ляпнул..?».       Чета Уорренов вышла из своей квартиры, закрыли её на ключ и, таща чемоданы, спустились на первый этаж. У подъезда Саманту и Питера ждал их сын в компании такого же подростка.       Опасаясь лишних разговоров, Пит обратился к сыну: — Джо, думаю, тебе стоит попрощаться со своим другом. — Пап, это и есть Ноэль, про которого я рассказывал вам с мамой, — объяснил парень. Питер оценивающе взглянул на Ноэля. — Не думал, что до корабля нас будет провожать... столь юный военный. — Я не солдат. Вояки редко бывают на поверхности, чаще всего отправляют детей или стариков. — Почему же? — Военные привлекают много взглядов, в последствии можно ожидать разговоров, а там и до розыска недалеко. Но на стариков и детей обращают меньше внимания, думаю, это очевидно.       Мистер Уоррен согласно кивнул. — Сейчас по метро нужно будет добраться до края города, а дальше? — спросил он. — Потом спустимся в подземку и по заброшенным путям дойдём до челнока, — пояснил Ноэль. — На нём поднимемся на орбиту Земли, в исследовательский центр, и оттуда отправимся на пассажирском корабле в Агхимато, когда придёт конец ближайшей смены.       Вот компания доходит до метро, спускается на станцию. Ещё двадцать минут ожидания. Саманта спрашивает: — То есть вы просто ожидаете определенную семью, а затем улетаете вместе с ней на Рогхаут? — Не совсем. Мы собираем ровно столько семей, чтобы общее количество людей на борту не превышало возможности корабля, — Ноэль ухмыльнулся. — Вам, кстати, здорово повезло, мы могли бы не взять вас и улететь ещё три дня назад, но наши люди вышли на Джо. Позавчера одна из семей отказалась от полёта, поэтому решили дождаться вас.       Мистер Уоррен вспоминает о недавнем разговоре с одним из его коллег, который говорил, будто бы его сын тоже, возможно, полетит на Рогхаут. — Не знаешь, кто ещё на борту? — спрашивает Питер. — Всего пятнадцать семей, но таких как ваша всего две. — А остальные тринадцать? — Учёные, мракоборцы и министры. Ещё будет семья зоолога, — добавляет Ноэль, выдержав паузу.       Компания спустилась на заброшенные пути. Спереди и сзади людей, готовящихся к отлёту, шёл конвой военных разных рас. Под ногами неприятно шумела вода, в конце ответвлений от главной «дороги» то и дело мигали почти перегоревшие лампочки.       Вот в конце тоннеля стал виден просвет, глядя на который Джо вспоминал рассказы про умирающих и свет в конце коридора. Группа выходит на свежий воздух. Вокруг зеленеет лес, лёгкий ветер перебирает листья деревьев, тихо поют птицы. — Не отставай, — толкает в бок друга Ноэль.       Уоррен-младший оборачивается. Рогхаутец идёт рядом с той же девушкой-альбиноской, с коей он беседовал в тот день, когда Джон впервые побывал в бункере солдатов. — Кто это? — спрашивает Уоррен, когда девушка отошла к остальным военным. — Люси Кронэллен, моя... подруга. — Я заметил, ты таскаешься за ней? — С чего бы это? — Да так. Она и вправду красивая. Откуда она? — Судя по внешности — с Хузаира, но выросла на Рогхауте. — То есть «по внешности»? Разве жители Агхимато различаются внешне? — Да. Рогхаутцы во многом похожи на землян, но во внешности нам присущи контрасты: чёрные волосы — фарфоровая кожа, яркие глаза и так далее. Жители Хузаира либо альбиносы, живущие в темноте приморских пещер, либо чернокожие мореплаватели или жители островов. А про фрименов, думаю, знают все: чёрные жёсткие волосы, тёмная кожа и ярко-голубые или синие глаза. Лекция окончена, поднимайся в челнок, землянин, — засмеялся Уайт и указал на тихую гладь лесного водоёма.       Джо не сразу понял подвоха. Прямо перед ними из воды поднялся корабль, блестя железным корпусом на солнце. Это была огромная машина блиновидной формы. Как заметил Джонатан, челнок не имел ни одного окна или иллюминатора, зато сплошь и всюду был покрыт пластами железа. Вот один из них отодвигается в сторону и наезжает на соседний пласт, открывая проход в челнок. Вот выдвигаются ступени, земляне поднимаются на борт.       Через десять минут Джо стоит в центре управления и наблюдает с мониторов вместе с Ноэлем медленно отдаляющуюся Землю, которая с каждым мгновением становится всё меньше и меньше.       Все находящиеся на челноке почувствовали сильный толчок. Солдаты вышли в коридоры дабы успокоить пассажиров, люди начали собираться в дальнейший полёт. Джон выглянул из комнаты, в которой был всё это время с родителями. Вот они выходят с вещами в руках и направляются к выходу. Там же Уоррен-младший обращает внимание на Ноэля, несколько изменившегося в поведении, и радостную фрименку Хут, чуть ли не скачущую рядом с братом.       Челнок соединяется с космическим кораблём, открывается проход между ними.       Когда все переходят на космический корабль, Джо спрашивает у Уайта: — Что случилось? — Помнишь того чудака, который крался за нами в библиотеке в которого я стрелял? Это был наш же солдат. Хут рассказала об этом отцу и ... — он махнул в неопределённом направлении, показывая всю безысходность своего положения.       Перейдя на корабль Джонатан с удивлением замечает, что фантасты прошлого века плохо постарались, когда пытались описать средства передвижения инопланетян. Не было никаких разноцветных ламп, устрашающих монстров с других планет и тому подобного. Вместо всего этого — прекрасное освещение, большое количество окон из бронированного стекла и дружелюбные ахиматовцы.       В середине зала, к которому присоеденился челнок стояла высокая женщина-фрименка, командующая прибывшими. — Саламандеры, вам в 240 каюту. Поттеры в 167. Уоррены в... Где Уоррены? — Мы тут! — кричит Саманта и направляется к уроженке Арракиса. — Ваш ключ, 245 комната. Будете жить в корпусе на втором уровне — женщина протягивает миссис Уоррен небольшую металлическую карточку с чипом и выгравированным орнаментом.       Каюта представляла из себя огромное помещение с двумя кроватями: одной двухместной и одной одноместной. Сама каюта делилась на прихожую, коридор и две комнаты, расположенные по обе его стороны, в которых и были спальные места. В конце коридора стеклянной стеной возвышалось панорамное окно, из которого было видно всю красоту бескрайней Вселенной.       Джон дошёл вместе с матерью до 245-ой комнаты и тут же понял, почему отец так неохотно готовился к отлёту       Зайдя в каюту Ман сразу же начала критиковать «неудобную и непрактичную махину жертв биологического эксперимента» — именно так она называла рогхаутцев: — Ужас! Комната без обогревателя и батарей! Как так можно?! Никакого уважения! Не для постройки кораблей их выводили учёные, это точно! — Мам, учёные Агхимато выводили заново только сакхаугтов и только мужчин, а корабли у них проектируют женщины, причём из племени фахпров. — Не спорь с матерью!       После этой фразы в помещение зашёл мистер Уоррен. — Семья, уже через шесть часов мы будем в галактике Агхимато, а спустя три часа после этого прибудем на Рогхаут. — Тебе не сказали, где мы будем жить? — спрашивает Ман. — В двухэтажном доме в Юго-Восточном секторе Гаршилла. — Это тот самый военно-научный город миллионник, да? — поинтересовался Джонатан. — Да. Самое живописное и самое охраняемое место на Рогхауте. Да что на Рогхауте! В Агхимато сильнее охраняют лишь военные базы на Арракисе, — мистер Уоррен повесил своё пальто на крючок. — К тому же первый месяц нам нужно будет посещать лекции в Гаршиллском Училище Боевых Искусств. И да, Джон, ты, скорее всего, будешь в нём учиться.       В монолог Питера вмешалась Саманта: — Обучение там стоит как огромный дом с бассейном в Калифорнии. Не думаю, что мы сможем оплачивать Джонатану хотя бы часть занятий. — Я поговорил с мистером Уайтом. Для беглецов с Земли образование, медицина и общественный транспорт бесплатные, — успокоил жену Уоррен. — Раз образование бесплатное может поищем другое... училище? — спрашивает Джо.       Пит вздыхает. — К сожалению, у мужчин на Рогхауте нет особого выбора, куда идти. Либо ты будешь военным, либо учёным или медиком, либо заканчиваешь учёбу по общеобразовательной программе и идёшь куда-нибудь водителем, барменом и так далее. Оно тебе надо? — М-да... И впрямь, выбирать мне не из чего. — Не волнуйся, в любом случае, где бы ты не служил после этого училища, ты всегда будешь при деньгах. Насколько мне известно, Ноэль тоже учится в ГУБИ. — Не знал... — Теперь знаешь.       Пока родители располагались в каюте, Джонатан решил отыскать кого-нибудь, с кем можно было бы прогуляться по кораблю. Выйдя из комнаты он дошёл до широкого и просторного помещения с огромным стеклянным окном в одной из стен. Его взгляд тут же упал на компанию подростков, разговаривающих в пол голоса тут же. Определить язык Джо так и не смог, но это точно не был ни один из языков Рогхаута. Звуки свистели, шипели, чем-то это отдалённо напоминало разговор змей, но Уоррен тут же отбросил эту догадку — откуда рогхаутцам знать парселтанг?       Вот несколько из них отходят в сторону, перешёптываются, громко говорят что-то остальным и удаляются в один из коридоров. В одном из оставшихся трёх юношах Джон узнаёт Ноэля. Те двое, что стоят рядом с ним старше примерно года на два. Оба парня были примерно одинаковой внешности, однако в одежде и поведении их было достаточно много отличий.       Один из них был худощавым шестнадцатилетним парнем в светло-серой рубашке, брюках и кедах. Из такого его образа выбивался только хвост тёмных волос, падающих ниже лопаток. Глаза инопланетянина были ярко-зелёного, почти изумрудного цвета, они казались чем-то единственным, что выжило на худом лице рогхаутца. В целом черты лица были тонкими и, как ни удивительно при такой худобе, из острого были только скулы, не очень заметные и не сильно выпирающие, но всё же.       Разговор парень вёл спокойно, с минимальным количеством жестов и резких слов. Всё это время он стоял оперевшись на обе ноги и слушал своих собеседников, скрестив руки на груди. Джо заметил, что за всё время разговора, часть которого слышал Уоррен, этот юноша вставил лишь несколько слов, да и то, видимо, уточняющие какие-то подробности.       Второй из стоявших рядом с Ноэлем парней был, как уже оговаривалось выше, копией первого, но с некоторыми поправками. Волосы распущены, всё та же худоба. Глаза его были зелёными как и у первого, но с некоторым бутылочным отливом, светло-болотного цвета. Выглядел этот рогхаутец как все типичные металлисты: в джинсах, футболке с неразбираемым логотипом группы, в кроссовках и кожанке, одетой, видимо, не сколько для красоты, а для тепла, ибо в зале было прохладно.       В разговоре этот мальчишка жестикулировал намного больше, чем брат-близнец. Создавалось впечатление, что он прямо не может стоять спокойно — если его активная жестикуляция прекращалась, то на её место приходили повороты головы, движения руками и ногами...       Ноэль отрывается от разговора с парнями и подзывает к себе Джона. Тот прекращает разглядывать рогхаутцев, стоящих рядом с Уайтом, и подходит к компании. — Гэвин, Гатдарт, это Джонатан, — знакомит друзей с Уорреном сакхаугт. — Привет. Можно вопрос? — обращается к новым знакомым Джо.       Ему отвечает тот, что был одет в кожаную куртку: — Да, конечно. — Кто из вас Гэвин, а кто Гатдарт? — Я Гэвин, — отзывается парень в рубашке.       Давая знать, что он разобрался, Джон кивает. — На каком языке вы только что разговаривали? — спрашивает он. — Слышал что-нибудь про парселтанг? — интересуется Гатдарт. — Змеиный язык? — Да. Это был он. — Откуда вы его знаете? — Это язык Рода, он у всех разный, — пояснил Гэвин. — То есть у каждого рода свой язык? — Да. У рода Слизеринов это парселтанг. — Ясно.       Гатдарт с недоумением уставился на землянина. — Он... магл? — спрашивает Слизерин у Ноэля. — Да, нормально же. — Ну да, хотя бы не падает в обморок от нашей фамилии. — Вообще-то я понимаю значение имени вашего Рода... — поправил рогхаутца Уоррен. — Серьёзно? — Да. Вашим предком был Салазар Слизерин, один из основателей Хогвартса. — Верно. — Но он не такой уж и предок. Салазар Слизерин — наш дед, — отозвался Гэвин.       Гатдарт: — Не думал, что справочники научились разговаривать, —             Слизерин затыкается, увидев вовсе не доброжелательный взгляд брата. — Ты...сын Питера Уоррена, верно? — спрашивает Гэвин. — Да, а что?       Услышав ответ Гатдарт заметно напрягся. Он отозвал Ноэля в сторону и начал что-то тараторить ему на парселтанге, сопровождая и без того странную картину ещё более странными жестами. Кто-то легонько хлопнул Джо по плечу. Обернувшись Уоррен понимает, что это был Гэв. — Не удивляйся, это нормально, — улыбаясь произносит он. — О чём они так долго разговаривают? — А какая разница? — Разницы-то нет, но вы и до того, как позвали меня, очень долго обсуждали что-то. — Или кого-то? — На кого это намёки? — Родители ничего не говорили тебе о твоём происхождении? — А у тебя есть вопросы? Задавай, не стесняйся. — Вопросы будут у тебя... Пойдём в общую комнату? Тут прохладно. — Прохладно?! Да я пальцев не чувствую! — Странно, земляне переносят такой климат. Кстати, сакхаугт тут замёрзнет быстрее, чем ты. Привычные для нас температуры кажутся им либо холодными либо жаркими. Эй, Джо, нам в этот коридор! — Прости, по привычке иду прямо. — Ничего, бывает. — Так что там насчёт моего происхождения? — То есть тебе ничего так и не сказали? — Нет, а что именно? — Ты... не совсем землянин. Точнее не так. Уоррены не твои родители.       Джон не верил услышанному. Вернее, поверить-то он поверил, но вот объяснить всё это... — Я не понимаю... А мои родители? Кто тогда они? — Твоя мать проходила стажировку в Агхимато, поэтому тебя доверили ей. А мистер Уоррен прибился к вам уже через несколько месяцев, дал вам с Самантой крышу над головой и фамилию. — Кто тогда мои настоящие родители? — Твой отец происходит из рода Уайтов. Не смотри на меня так, пожалуйста. Да, вы с Ноэлем родственники. Именно поэтому тогда к тебе отправили именно его. — Но он сказал что... — Мы много чего говорим, чтобы помочь таким как ты. В твоём случае всё прекрасно. — Чего хорошего? Вырос, по сути, не на своей планете, настоящие родители бросили... — Они не бросали тебя. Им нужно было срочно скрыться от преследования. Для укрытия Трувор и Мэри выбрали Арракис, так как остальные планеты под контролем, а планета-пустыня никем, кроме союзников Уайтов, не охраняется. Но детям на Арракисе не место в силу жёсткого климата. Тебя отправили на Землю, чтобы там ты получил начальное образование. Год назад розыск прекратился, твои родители вернулись к привычной им жизни, продолжили работу. Теперь вы сможете наконец-то встретиться. — А моя...вторая семья? Они вернутся на Землю? — Да, это часть договора. — Я пойду к себе. — Да, конечно.       Джон разворачивается и следует в обратном направлении. Когда он почти доходит до главного коридора Гэвин кричит ему вслед: — Поговори с родителями, они тебе всё объяснят!       Уоррен оборачивается, но рогхаутца уже и след простыл.       Вот Джо проходит мимо зала, где встретил Гатдарта, Гэвина и Ноэля, приближается к каюте, в коей живёт его семья. Касается ручки двери, уже собираясь открыть её, но не делает этого. Из-за закрытых дверей раздаются голоса Саманты и Питера. Пара что-то громко обсуждает, в разговоре то и дело мелькает имя их сына. — Но мы должны ему сказать это! Пит, как ты не понимаешь — через считанные часы он всё равно встретит их! — Трувор и Мэри могут медлить со встречей с сыном, так что... — Какие родители не хотят увидеть своего ребенка?! — Ты так отстаиваешь интересы Джо, будто бы он — твой родной сын. — Да пойми же ты наконец — он мне как родной, — воскликнула Саманта. — Ман, успокойся, пожалуйста. Я понимаю, ты привязалась к мальчику. Но через считанные месяцы он получит право выбирать, где ему жить. Я уверен, если Джо привык к нам, он вернётся в нашу семью.       Из окон и иллюминаторов космического корабля открывался прекрасный вид на всю систему Агхимато. Чудесная яркая россыпь далёких звёзд, мёртвая планета Арракис, её спутник с известной Рукой Господа — всё это поражало прибывших землян своей красотой и величием.       Точкой в темноте обозначился Рогхаут. Его яркая световая оболочка показалась ещё издалека, но сама поверхность открылась пассажирам только тогда, когда корабль прошёл насквозь стену света.       Конечно, во многом Рогхаут напоминает нашу родную Землю. Материки, моря и океаны, острова, ледники, пустыни... Как казалось Джонатану, то солдат было бы легче обучать прямо в колыбели жизни Агхимато — климат планеты невероятно разнообразен, что подготовило бы вояк к дальнейшей службе.       Однако после приближения к планете всё встало на свои места. Вся поверхность Рогхаута была как бы разделена на несколько частей. Всего их было пять.       В первой царила вечная мерзлота, лёд покрывал океан вокруг небольших островов, живыми были только ледяные горные реки. Как рассказал Джону кто-то с корабля эту часть планеты называют Старым миром — солнечная оболочка здесь пробита метеоритом, люди жили тут пару сотен лет назад.       Вторая часть планеты была небольшой пустынею, но без гигантских червей как на Арракисе. Просто пустыня. Есть, конечно, несколько селений фрименов, да и то, это мигранты.       Третья «республика» представляла собой центр торговли и отдыха на Рогхауте — плато-мегаполис. Теплый климат, чем-то похожий на средиземноморский, круглый год лето, вокруг — море. В основном тут жили владельцы крупных компаний, просто богатые люди, военные в пенсионном возрасте, цифрой которому были восемьсот лет.       Следующей часть Рогхаута находилась под его поверхностью. Тоннели Арлундо Виольче. Великие подземные ходы, построенные в чёрт знает каком веке до нашей эры предками Слизеринов. Невероятное множество ловушек и тупиков, змеи, обитающие в недрах тоннелей — всё это пугает золотоискателей. Почему именно их? Ходят слухи, что в далёком прошлом выходец из рода змееустов спрятал в недрах планеты сокровища, добытые на Арракисе, и добраться до клада можно только по тем самым тоннелям.       Пятым сектором стала самая непредсказуемая область Рогхаута — Порозлейг. Столицей этой страны был тот самый знаменитый своими видами и военными организациями Гаршилл. Умеренно-континентальный климат, леса, горы, поля, реки, озёра, моря — рай для землян. Сюда-то и спустился корабль с нашими путешественниками.       Пассажиры перешли в челнок, отделившийся от корабля спустя несколько мгновений после того, как за его порог ступил последний человек. Небольшая машина опускается на поверхность Рогхаута, в его самую зелёную страну — Порозлейг. Когда молодые леса занимают весь вид из иллюминаторов внизу обозначается пятно города. Это был Гаршилл. Невероятные строения его открылись мигрантам.       Часть города была заселена древними аристократическими родами: некоторые дворцы были выстроены ещё в Средневековье, а некоторые только казались таковыми. Вокруг родовых имений виднелись  необъятные сады с озёрцами, фруктовыми деревьями, фонтанами... Среди такого буйства красок в глаза бросалось одно из поместий. Крепость из тёмного камня, заросшая мхом и вьющимися растениями создавала чувство пустоши, казалась тёмным пятном коррозии в этой живописной части города-миллионника. Заброшенный, по всей видимости, замок так и остался загадкой для Джо. Но не будем забывать про остальной город.       В Юго-Восточном секторе, где будут жить наши герои, царила самая что ни есть весёлая обстановка. На улицах гуляли люди, школьники весело проводили время прогуливая занятия, на площадях вокруг уличных музыкантов плясали девочки, девушки и женщины... Весь район, казалось, дышал праздником. Это был пир, начавшийся шумно и давно, потерявший конец свой и оставшийся в петлях времени.       Следующая часть города представляла собой образовательно-рабочий район города. Виделись строения школ, училищ, университетов, институтов. Отдельно от всего этого стояли здания офисов, центры управления. Над всеми этими современными конструкциями из груд бетона, металла, пластика и стёкол величаво возвышались воздушные и утончённые резные мраморные стены и купола Гаршиллского Училища Боевых Искусств.       Остальные области Гаршилла занимали сады и парки, с огромным количеством озёр, рек мостов, плотин... Зеркалом в середине города блестело озеро Ганфолк. В некоторых местах, где имелся какой-либо мыс, через воды озера были перекинуты мосты из камня. Но оставим город, ведь наши герои скоро спустятся на его главную площадь и встретятся с жителями Гаршилла.       Челнок стал отпускаться ниже и, наконец, приземлился на широкую площадь. Сотрудники спецслужб удерживали людей, рвавшихся к прибывшим. Джонатан с удивлением отметил, что кроме их челнока тут было ещё восемь. Народное волнение всё-таки прошло, мигрантов с Земли отделили от прилетевших из командировок солдатов. Вот к толпе последних подходит женщина лет сорока. Её не удерживают спецслужбы, наоборот, даже пропускают незнакомку. Женщина подходит к Гэвину, Гатдарту и мужчине, стоявшему рядом с парнями. Удивительно, но они, Гэвин, Гатдарт и этот мужчина, были похожи между собой, что наталкивало на мысль о том, что это были отец и дети.       Вот та самая женщина подходит к троице, обнимает мужчину. Тот аккуратно гладит её по золотистым волосам, так ярко блестящим на солнце. Пара переговаривается о чём-то на гортанном языке, имевшем происхождение, видимо, где-то в другом конце галактики Агхимато.       Питер окликает сына: — Джон, нужно серьезно поговорить. Давай отойдём.       Джонатан прекращает разглядывать Слизеринов и следует за отцом. Они направляются в сторону единственного украшения площади — небольшой клумбы с приятно пахнущими травами и цветами. — До меня дошла информация, что несколько часов назад ты пересёкся на корабле с... одним из Слизеринов. О чём он рассказал тебе? — А как ты думаешь? — Джо, отвечай, пожалуйста, прямо. Он говорил тебе что-нибудь про Трувора и Мэри Уайтов? — Да, это мои настоящие родители. Питер Уоррен только кивнул и отошёл к Саманте. Было видно, для него это не самая приятная тема разговора.       Через полчаса ожидания общественного транспорта на площади Джо заметно приуныл. Минуты казались часами, время тянулось как черт знает что. Не выдержав одиночества Джонатан направился к Ноэлю. — Эль, ещё раз привет, — кричит издалека другу Уоррен-Уайт. — Привет. Ты пришёл очень даже кстати. Твои родители сейчас недалеко отсюда, думаю, вы могли бы познакомиться.       Ноэль оказался прав. В толпе недалеко от него Джон увидел пару рогхаутцев-альбиносов, на которых мальчик был так похож. Вот они произносят чьё-то имя, один из солдатов оборачивается.       Мужчина и женщина  спрашивают у него что-то на местном языке, вояка взглядом указывает им на Джонатана. Оба переводят взгляд на него. Две пары серых со стальным отливом глаз уставились на землянина. Про себя Джо отметил, что если это и были его родители, то большее сходство было между ним и и его матерью: худое лицо, тонкий нос и слегка вьющиеся светлые волосы присутствовали у и у Джо, и у Мэри.       Не будем рассказывать о том, как прошла встреча Джона с его родителями. Одно можно отметить точно: в этот день воссоединилась семья, на роду которой написано пройти ещё немало испытаний.