Тринадцать дней войны. Том I

      Саманта стряхнула с полки последнюю пылинку и обернулась. Весь дом, стоявший некогда в одиночестве, дышал чистотой. Мисс Уоррен почувствовала, как со спины к ней подошёл муж. — Я думал, Джо разрешат побыть с нами ещё хотя бы день-два. — Я тоже так думала. — Ты разговаривала с миссис Уайт? — Да. Она объяснила мне о необходимости вернуть Джонатана в его родную семью. — И в чём же эта необходимость заключается? — Я и сама-то не поняла. Она говорила что-то про кровное родство, наследников, сплетение двух древнейших семей, силу... Это всё так запутанно!       Только вечером Джонатан с родителями добрался до дома. Хотя и домом это не назовешь — перед глазами Джона предстал дворец, подобные которому описывались только в школьных учебниках по истории. Великолепные каменные башни, стены, заросшие вьющимися растениями, окна в пол и смотровая площадка на крыше семейной библиотеке производили неизгладимое впечатление на не видавших такого людей. — Не понимаю, зачем вам такие большие здания? — обратился к Трувору Джо. — Средневековье давно закончилось, думаю, пора бы переехать в дома по меньше и функциональнее. — В одной такой крепости скрыты кладбище, комнаты, библиотека, астрономический центр, тайник с оружием и архивные записи истории определённых родов. — И зачем всё это?       На этот вопрос мальчика ответила Мэри: — Память о былых временах многое значит для нас. Порой в старинных документах можно найти ответы на современные вопросы, понимаешь? — Более-менее.       В молчании они троица дошла до огромных дверей, окованных в железо не одно столетие назад. На крепких деревянных створках виднелось выгоревшее на солнце изображение змея в форме буквы «S». Из пасти древней рептилии виднелся высунутый язык, своими кольцами змея душила кого-то отдалённо напоминающего крысу или мышь. — Это герб рода, — пояснил Трувор, увидевший недоумевающего сына. — Я понимаю, но какого? Уайтов? — Не совсем. Уайты — ветвь рода Слизеринов. Если верить архивам, их родоначальником был Людвиг Слизерин, первый из змееустов Рогхаута. Его сестра, Люси, вышла замуж за некоего Уэла Уайта. Так и началась история столь древнего рода, — закончил свой рассказ отец и толкнул дверь.       Семья оказалась в обширном зале с высокими сводами. Под самым потолком висела люстра со свечами, стены были исписаны фрагментами из местных рассказов и легенд, таких как появление Рогхаута, зарождение в Ганфолке первой формы жизни, деление жителей на двенадцать основных фракций... В сумраке редких свечей и факелов изображения будто оживали, дёргались и меняли цвета. Все это и поражало и пугало одновременно, но испуг этот был полон трепета и уважения. Джонатан впервые чувствовал такое.       В дальнем углу что-то зашуршало. На свет из темноты вышла худая светловолосая девочка лет шести. Медленным шагом она подошла к Джо с родителями, прижалась к Мэри. — Господи, Элиза, что ты тут делаешь? — бросилась к девочке миссис Уайт. — Мне приснился страшный сон и пошла сюда чтобы встретить тебя с папой. А кто это?       Элиза удивлённо подняла бровки и уставилась на Джона. Девочка и впрямь выглядела только проснувшейся: две слабые светлые косички растрепались, глаза выглядели уставшими, белая сорочка-рубашка измялась, а на ногах не было обуви... — Пап, а кто это с вами? — спрашивает Эли у мистера Уайта. — Это твой старший брат, Джо. Джо, это Элизабет, твоя младшая сестрёнка.       Девочка улыбнулась и протянула свои маленькие ручки, собираясь обнять брата. Ему же пришлось сесть на колени, чтобы девочке не нужно было тянуться. Крошка Эли, казалось, светилась от счастья, пыталась прижаться к брату сильнее, будто боялась, что он уйдёт так же неожиданно, как и вернулся домой. — Как ты, мала́я? — обращается к Элизабет Джон. — Какая я тебе мала́я? Мне уже целых семь лет! — Да ладно?! Блин, и вправду уже взрослая, — смеётся Джонатан.       Наверху раздались шаги. Кто-то, чуть ли не бежа, спускался с по каменным ступеням, негромко топая ногами. Элиза прекратила обнимать брата и подняла взгляд к идущему. Сверху раздался женский голос: — Мэри, Трув, думаю, детям пора в постели. Тебя, Ноэль, это тоже касается, — немного помолчав добавила незнакомка. — Извини, Глэдис, но я не вижу тут Эля, — смутилась Мэри. — Прямо за вами на одном из штырей камина чёрная змея. Похожа на чугунную. Во она моргнула. Ноэль, прекращай подслушивать людей, — вздыхает Глэдис и направляется к Уайтам.       Она подходит к камину, дотрагивается до той самой змеи. — Она шевелится! — кричит Элизабет.       В этот же миг вместо змеи рядом со всеми появляется Ноэль. С хитрым и даже наглым выражением лица он подходит ко Глэдис и глядит ей прямо в глаза, говоря: — Если бы это был...ваш брат, дядя Гас, или, хотя бы, ваши племянники, Гэвин или Гатдарт... Вы бы ничего не сказали, верно?       Мисс Слизерин поджала губы. — Ноэль, будь добр, иди спать. Завтра утром вы с отцом и Гасом вылетаете... они сами расскажут тебе, куда.       Джонатан заметил взгляд, брошенный Ноэлем в сторону миссис Слизерин. Взгляд, полный презрения и ненависти. Эль вышел в одну из боковых дверей. — Хаар, проводи его, — тихим полушёпотом произнесла Глэдис.       В миг одна из теней у стены шелохнулась и направилась в сторону раздающихся в коридоре шагов Ноэля. — Кто это? — спрашивает Джон.       В ответе миссис Слизерин можно было услышать нотку гордыни, вознесения себя над другими: — Мёртвая тень, один из наших предков. Они служат нам после смерти и повинуются лишь своим потомкам. — Зачем вы отправили Его следить за Элем? — Поверь, мальчишка, я знаю этого сорванца получше тебя.       Рассвет коснулся окон комнаты Джонатана, залил солнечными лучами огромный зал с витражными стёклами. Джо прищурился, прикрывая глаза от струек света, льющегося откуда-то сбоку. Вот солнце прекращает слепить взор, будто бы кто-то заслонил его. Через мгновение лучи вновь возвращаются. Не выдержав, Джон рывком садится в постели.       На другом краю широкой кровати Джо увидел силуэт, скрытый в тени плотного занавеса на окне. Некто сидел, скрестив ноги по-турецки, волосы были всклочены, как после драки. Худая шея, угловатые плечи и невероятная худоба наводили подозрения на уже знакомого нам героя. Невольно Джон залюбовался фигурой. Вот в сумерках ему удалось разглядеть слабо отсвечивающие жёлто-зелёным глаза, ворот белоснежной рубашки, и... улыбку. Незнакомец мягко улыбался глядя на него. В молчании раздался тихий полушёпот: — Я не хотел тебя будить... Честно. — Ноэль? — узнал кузена Джо.       Сакхаугт встал с постели и подошёл к Джонатану. Тот лишь молча разглядывал, как оказалось, родственника. Что-то изменилось в нём за вчерашний день, хотя Джон понимал, что именно. Отношение к нему. — Как ты? — Ноэль прижимает к себе Джонатана.       Не понимая столь резких порывов кузена, который ещё недавно назвал бы его за такое голубым, Джо обнял его в ответ. — Всё нормально. Почему ты спрашиваешь? — Просто... Ты расстался с людьми, которые вырастили тебя. Думаю, ты волновался. Голос Эля еле заметно дрожал. «Нет, ты боишься чего-то другого», — подумал Джон. — Ты врёшь. — Почему? — возмутился Ноэль. — Просто знаю. Что случилось?       Ноэль молча обнимал Джо. Сквозь одежду последний чувствовал сердце старшего, отбивающее быстрый, очень быстрый ритм. Будто случилось что-то, выбившее мигом всё спокойствие из сакхаугта.

— Ноэль, будь добр, иди спать. Завтра утром вы с отцом и Гасом вылетаете... они сами расскажут тебе, куда.

      «И что только эта ведьма имела ввиду?» — задумался Джон. Пока он пытался отгадать эту тайну, Эль стал осторожно выбираться из объятий младшего: — Мне надо идти... Джо, отпусти, пожалуйста. — Можно вопрос? — Да, конечно. — Куда и зачем? — Тебе всё расскажут. Через два часа будет завтрак, спустишься в столовую. Там будет моя мать, она знает.       В следующую минуту Ноэль вышел из комнаты, оставив Джонатана в одиночестве.       Как и пообещал Эль, через два часа в дверь к Джону постучали. Открыв, подросток увидел на пороге Расхуту. — Пора на завтрак. Надеюсь, ты быстро привыкнешь к нашему распорядку дня: завтрак, отдых, тренировка, обед, дневной сон, тренировка, ужин, отдых, тренировка. — А что будет, если не привыкну? — Тогда ты сдохнешь при первой же возможности. — Странно... Мне казалось, что в Порозлейге безопасно.       Хут резко остановилась на ступенях лестницы и взглянула на кузена: — Да, тут безопасно. Только если ты не сын или не родственник военного, террориста или любого другого человека замешанного в политике.       Слова кузины озадачили Джонатана. Вдвоём они спустились на первый этаж. Когда они проходили мимо одного из тёмных узких коридоров, в нём раздались голоса. По ним Джо узнал братьев-Слизеринов: Гатдарта и Гэвина. Один из них объяснял другому: — Тетя Глэдис та ещё химера. Каждый раз, когда она просит сделать что-либо, то посылает проследить за тобой одну из мёртвых душ. — Насколько мне известно, Гат, мисс Слизерин не умеет просить. Она только приказывает и... — Замолчи! Тише... Там кто-то есть...       Расхута легонько дёрнула Джона на рукав. — Пошли.       Пройдя ещё несколько лестничных площадок Джонатан обратился к Хут: — Почему мы не остались там и не пошли в столовую вместе с Гэвином и Гатдартом? — Потому что узнай о их разговоре тётя Глэдис она их накажет. А если бы с ними были ещё и мы, то наказание коснулось бы и нас. — Мы ведь просто прошли бы вместе в столовую? Да и как эта ваша Глэдис догадается? Она человек, в конце концов. — Во-первых, если ты был на месте преступления ты уже на половину преступник. Во-вторых, Глэдис — некромант или медиум — называй её как хочешь. Она узнает обо всём. — В этой...семье все такие? — В какой-то степени — да. Дар наследственный, он есть у каждого из нас, просто у кого-то он спит. Ноэлю повезло меньше всех: его способности к общению с мёртвыми невероятно развиты, но вот управлять ими как следует он так и не научился.       Джо не поверил своим ушам. — Он...разговаривает с мёртвыми? — Да. Обычно это наши предки. Но, как показал случай, он, в отличие от тёти Глэдис, может выйти на контакт с любой из душ. Достаточно лишь вещи или места, связанных с жизнью человека. А вот мы и пришли. Мам, пап, мы здесь! — воскликнула неожиданно для Джонатана Хута.       Спустившись из темноты, Джо оказался в просторном помещении. Перед его взглядом был огромный зал с высокими сводами. Окна в пол открывали вид на тёмные воды Ганфолка, некогда давшие тут жизнь всевозможным тварям. Внутри зала, помимо обеденного стола и нескольких кресел с высокими спинками, были камин, шкура медведя на полу возле него (Джонатану это сразу показалось дикостью), портрет семьи в средневековых одеяниях. — Джо, садись за стол, — окликнул кто-то подростка. — Будь любезен, не смущай мёртвых с картины своим любопытством.       Обернувшись, Джон увидел мать, Мэри Уайт. — Кто это? — спросил он у неё, кивком указав на групповой портрет.       Он изображал большую семью из четырнадцати человек, удивительно похожих, но в то же время разных. Вон та девочка с каштановыми кудрями уж больно походит на светловолосую женщину рядом. А те трое мальчишек — одно лицо! Один из них особенно привлёк внимание Джона: тонкие черты лица, худые запястья, жёлто-зелёные глаза и тонкие губы взывали его воспоминаниям о сегодняшнем утреннем визите Эля. — Это... Сколько Ноэлю на самом деле? — спрашивает Джо. — Ему пятнадцать. Если ты думаешь, что этот мальчишка — он, хочу тебя переубедить. Это Арамиль Уайт, твой дядя. — Они похожи... — А это твой отец, — Мэри с улыбкой смотрит на паренька с зачесаными назад тёмными волосами. — Кто здесь ещё? — Твои бабушка и дедушка — Ребекка Уайт-Боунз и Лоренс Уайт. Те две девочки с каштановыми кудрями — Лилиан и Дженнифер Уайт, твои, ныне покойные, тёти. Про тех двух парней ты знаешь: это Арамиль и Трувор. А рядом с ними — Вильгельм и Брэд. — Это всё... Уайты? — Только те, которых я перечислила. — А остальные? — А остальные это Слизерины, — раздался уже знакомый Джонатану голос.       Как оказалось, это был Трувор Уайт. Заметив его приближение, миссис Уайт обратилась к мужу: — Трувор, расскажи сыну про этот портрет. Я пообещала Полли помочь ей с перераспределением мест за столом. — Итак, спрашивай! — произнёс отец, когда Мэри удалилась в коридор. — Кто из Слизеринов тут изображён? — Так... Этот мужчина — Салазар Слизерин, думаю, самый известный из нашего рода. Женщина... — Кстати, как он мог в те времена оказаться на Земле? Ну, он был основателем Хогвартса и... — Я знаю, дальше можешь не рассказывать. Дело в том, что в Запретном Лесу рядом с Хогвартсом есть портал. Если грамотнее — брешь в пространстве, соединяющая Агхимато с Млечным Путём. Но ты прервал меня. Женщина рядом с Салазаром — его вторая жена, Гудди Слизерин. — Вторая? — Да, это мать Гаса, Аскольда и Пола, — называя эти имена, Трувор поочередно указывал сыну на изображения трёх совершенно разных мальчиков. — Первую жену Салазара Слизерина казнили за соучастие в преступлении. — И она была матерью... — Да. Глэдис — её дочь. Это, кстати, она.       С полотна на Джона смотрела девушка лет шестнадцати-семнадцати, с фарфоровой кожей, тёмными глазами и тугой, немыслимо чёрной косой ниже пояса. — Вчера Глэдис сказала, что сегодня утром Ноэль вместе с Арамилем и Гасом вылетит куда-то. Ты не знаешь, куда?       Отец промолчал, на лице его явно читалось беспокойство. Джонатану казалось, что все в этом замке боятся говорить о двух вещах: секретах друг друга и Глэдис.       Так и не получив ответа на свой вопрос, Джо сел за стол. Люди понемногу стекались, вот уж спустилась в столовую маленькая Элиза с мальчишкой своего возраста. Увидев брата, девочка подбежала к нему, волоча за собой мальчика. — Привет, Джо! Это Майк, он брат Эля. Майк, это Джо, мой брат.       Мальчик разглядывал Джонатана своими тёмно-зелёными глазами. Вскоре, прервав осмотр нового члена семьи, Майк обнял Джона за ноги, сильно прижавшись к нему. — Не обращай внимания, это нормально, — узнал голос Гатдарта Джонатан. — Ты и Ноэль похожи внешне, а Майк просто понимает, где он сейчас. — Гат, стой, — произнёс Джо, поняв, что Слизерин уже хочет удалиться. — Чего тебе? — Где Ноэль?       Оглянувшись на мирно разговаривающих в другом конце комнаты взрослых, Гатдарт помогает кузену выбраться из объятий маленького мальчика и отводит Джо в сторону: — Он сам тебе ничего не говорил? — Нет. — Утром Ноэль собирался зайти к тебе и... — Он заходил, но... — Не перебивай! — прервал Джонатана Гат. — Спешка — признак недалёкого ума. — Кто это сказал? — Святой Гессер. Вернёмся к Ноэлю. Его отец и наш с тобой дядя — Арамиль Уайт. Последний из рождённых в тринадцатом веке мужчин Уайтов, да и Слизеринов тоже, кто прошёл обряд Ордена Бене Гессерит без вреда себе. — То есть? — спросил Джо, когда Гатдарт замолк. — То есть не умер во время испытания ядом. — Зачем это делали? — Сёстры Бене Гессерит таким образом находят людей среди животных, то есть тех, кто умеет контролировать... так скажем, животные позывы. — Инстинкты. — Да. Если ты прошёл обряд, то считается, будто ты готов к военной службе даже при МВД. Но к концу шестнадцатого века этот обряд отменили, так как нация в то время ослабла, умерла большая часть мужчин, проходивших это испытание. — Ты хочешь сказать, что... — Именно. Обряд вернули. Его в нашей семье прошли все, кроме Ноэля и... тебя. — Он пройдёт это испытание?       Гатдарт повременил с ответом. Нервно сглотнув, он направился к столу, где собралась уже вся семья.       Ноэль тихо ступал по тёмному коридору. «Не оборачивайся ни на какие звуки, не бойся ничего. Это часть обряда», —  так говорил его отец. Элю показалось, кто-то окликнул его по имени. По спине пробежал мелкий холодок, мимо него пронеслась какая-то тень. Ноэль вспоминает слова Гаса: «Страх — это самовнушение мысли, что боишься чего-то, что это опасно. Чем меньше обращаешь на него внимания, тем быстрее это чувство исчезает полностью».       Эль доходит до зала, окутанного такой же тьмой. В его глубине горит свеча. Воспользовавшись тем, что его не видно, Ноэль останавливается, переводит дух. «Если я умру даже отец не поймёт это. Им запрещено входить сюда», — проносится в его  мыслях.       Он вступает в круг света, спотыкается об какую-то склянку. «Чёртовы ведьмы!» — Считать Дочерей Гессера ведьмами! Знаешь, милый, это высшая степень неуважения к своим родителям, — раздаётся чей-то голос.       Ноэль замедляет шаг, вглядывается в сумрак. Женщина. Худое лицо, хриплый голос, шрам на ладони. Как и говорил Гас. Преподобная. — Подойди ко мне. — Зачем?       Лицо Преподобной вытянулось в изумлении. — Разве отец не говорил тебе повиноваться мне? Подойди, — она использует Голос. — На колени!       Не успев понять, что происходит, Ноэль повинуется. — Как тебя зовут, — спрашивает старуха. — Ноэль Уайт. — А твои родители значит..? — Джоанна и Арамиль Уайты.       Во взгляде ведьмы мелькает что-то, отдалённо напоминающее резко нахлынувшую любовь. — Твой отец был прекрасен... И в бою, и в учёбе... Тебе ещё долго до него. Нужно прожить не один десяток лет, чтобы постигнуть тайну жизни. Чтобы научиться вливаться в бой, становиться с ним единым организмом, как твой отец, нужен не один и не два века. — Какой он был? — Кто? Арамиль? — увидев кивок Ноэля, Преподобная продолжила. — О, это был прекрасный юноша. Скромный, но знающий себе цену. Красивый, но не использующий это во благо тела. Я надеюсь, в скором времени ты станешь таким же. — Не дай Бог... — тихо отвечает Эль. — Арамиль тоже был здесь. Тоже сидел у моих ног, клялся, что не будет воевать, как твой дед. Вы во многом похожи. Ты — есть он, — шепчет женщина, наклонившись к мальчику. — У вас один взгляд на двоих. Одна на двоих боль и радость. Ты понимаешь, о чём я? — Да. Боль — моя мать. Радость — смерть её убийц.       Ведьма вглядывается в лицо мальчишки: «Одно лицо... Они и впрямь будто один человек, как мне и говорили. Хотелось бы, чтобы и он прошёл это испытание так же, как и Эмир». — Гом Джабарр убьёт только животное. Если ты выживешь — поздравляю. Если нет — мы отдадим твоё тело родителям, в этом можешь быть уверен. — Мне будет уже всё равно. — Раз так, — Преподобная резко поднесла свою руку к его шее. — то начнём. Положи свою правую руку в эту коробку. Жди, — говорит она, когда все её требования выполнены.       Рука в коробке. Он моча смотрит на неё, понимая, что сейчас произойдёт.       Сначала никаких ощущений не было. Затем появился лёгкий зуд, перешедший вскоре в покалывание. «Началось», — понимает Ноэль, зная, что пути назад нет.       У входа в небольшой кирпичный дом виднеются две фигуры. Два одинаковых силуэта, в чёрной одежде, с тёмными длинными волосами. На шее одного порез. — Ты готовил его? — говорит он другому. — Да. Он должен выдержать. — А если нет? — Такого не будет. Ты помнишь, кем была его мать, — напоминает второй.       Первый ёжится, будто ему резко стало холодно. — Она мне никогда не нравилась, — произносит он. — Странная. Все они, из рода Гёз, странные. — Не смей, — тихо отвечает второй. — Она готовила Ноэля ещё пока была жива. — Она и после смерти готовила его. — Ты уверен? — Он усвоил кое-что после смерти Джоанны. Его Дар будто бы начал повиноваться ему. Он научился им управлять. — Значит, Эль и сейчас общается с матерью?       Второй кивает, соглашаясь. Первый возражает ему: — Это опасно. Мёртвые, сами не понимая того, затягивают к себе живых с подобным даром.       Спустя час в проёме входа в заброшенный дом показалась мальчишеская фигура. Он шёл спокойно, не обращая внимания на Преподобную, идущую за ним в метрах пяти. Вот они приближаются к двум мужчинам. — Ноэль, иди пока к дороге, мы догоним тебя позже, — обращается к сыну Арамиль.       Проводив подростка взглядом, женщина обращается к Уайту: — Эмир, твой сын... Ты знаешь, что вы с ним похожи? — Да, это сразу бросается в глаза. — Я не про внешность. Отойдём? — ведьма с неодобрением косится на Гаса. — Я бы не обратила на это внимания, если бы не знала о том, что он обладает этим даром. Он некромант, верно? — Да. — Во время испытания Гом Джабарром он отводил взгляд. Смотрел в сторону. Я не сразу заметила это, но поняла, в чём дело. Ты знаешь, что это значит? — Нет. Понятия не имею.       Преподобная вгляделась в лицо воспитанника. — Когда-то, — начала она. — одна из нас предсказала, будто бы Род, бывший до определенного времени в упадке, с рождением Воина станет процветать. Будто этот самый Воин вместе со своим сыном положит конец вражде между землянами и рогхаутцами. — Я знаю это. Вы говорили и раньше, что первым и последним моим ребёнком будет мальчик, цитирую, «удивительно похожий на тебя как внешне, так и эмоционально». — Да. Ребёнок, это... — Дитё, рождённое от кого-то из Истинных, — продолжает за Преподобную Арамиль. — Мне до сих пор это кажется дикостью. — Почему же? — Это не укладывается в нормы, которые мне дали родители. — Вполне ожидаемо. Уайты на одно лицо даже сквозь поколения. Ребекка училась в школе Бене Гессерит, а Лоренс воспитывался такой же женщиной. Ты воспитал своего сына так же, как воспитали тебя. Это знак уважения к предкам, заслуживающий похвалы. Ваши моральные устои непоколебимы. Можешь идти, я сказала всё, — добавляет женщина, выдержав паузу.       Поклонившись наставнице, Арамиль удаляется.       На замок Слизерин опустилась ночь. Вдали мигали огни, Порозлейг жил своей жизнью даже ночью. Джонатан сидел у окна на полу в своей комнате и вглядывался в тьму, окружавшую, как казалось, весь мир. Дверь комнаты тихо скрипнула, однако шагов Джо не услышал. Не оборачиваясь, он нащупал нож у руки, вспомнил слова отца: «Когда метаешь что-либо не забывай о вероятности того, что противник может уклониться. Кидай нож немного в сторону от цели».       Сконцентрировавшись на звуках комнаты, Джон ожидал проявления присутствия неизвестного. Наконец он услышал дыхание. Рядом со своим ухом. Кто-то стоял совсем рядом, видимо, присев недалеко от него. В стекле Джо улавливает чей-то силуэт и оборачивается. — Эль! — вырывается у него.       Кузен сидел перед ним, легко улыбаясь. Всё те же волнистые растрёпанные волосы, худые натренированные в рукопашном бою и в бою на ножах и мечах руки, а взгляд... Ноэль смотрел на Джонатана с беспокойством, его глаза быстро изучали каждый миллиметр лица кузена. А последний точно был уверен: сейчас в уме Эль анализирует и проводит параллели, как и все на этой планете, пытаясь угадать настроение собеседника.       Такое поведение Ноэля настораживало Джо, поэтому он решил прервать тишину: — Сегодня утром... — Я помню. — Я не про это. Гатдарт сказал мне, что... — Джо.       Названный по имени подросток взглянул на Эля. Тот выглядел измученным, уставшим. — Джо, это всё неважно. — Я волновался. — Не стоило. Всё нормально. Прекращай, — произносит Ноэль, когда сталкивается взглядом с кузеном. — Я знаю, где ты был. — А я знаю, кто тебе об этом рассказал. Гатдарт, верно? — Да — Он мог соврать, в следующий раз учитывай это. Послушай: в этом замке нет ни капли правды. И в его хозяевах. Слизерины те ещё... змеи. — Что ты имеешь в виду? — Ты видел ту картину в столовой? — Портрет? Да, видел. — За ней проход. — Куда? — На самом деле по этому проходу можно прийти много куда. И в закрытый отдел родовой библиотеки, и в подвалы замка, и на кладбище... и в замок Уайтов. — Отец говорил, будто всё, что ты сейчас назвал, защищено некими полями. — ЭМЗ-полями? — Да. — Не то, чтобы защищены полностью, только входы. — Но зачем? — Места повышенной паранормальной активности. Та часть библиотеки напичкана древними книгами о чёрной магии, в подземельях обитают души тех, кто был в них заключён... — Что? — Что? Не перебивай. На кладбище часто ходит не стоит, думаю, это очевидно. А замок Уайтов... Там всё сложно. — Почему? — Когда мы пролетали над Порозлейгом, ты видел ту заброшенную крепость? — Это... ваш замок? — Был когда-то нашим. — Почему Уайты ушли оттуда? Чего вам бояться? — Да и вправду, чего? Стен, которые двигаются навстречу друг другу, пока ты спишь? А может, коридоров, которые постоянно перестраиваются? — В Хогвартсе так же, — фыркнул Джо. — Не совсем. Замок будто... ест тебя. Там много призраков. — Здесь тоже. Но тут вы их запечатали в один зал, так почему в замке Уайтов нельзя сделать так же? — Слышал что-нибудь про переход собственности от одного владельца к другому? — Да. — Здесь так же. Мой дед перед свадьбой подарил замок нашей бабушке...       Джонатан догадался: — Значит запечатывать духов должен наследник Рода Боунз. — По сути — да. Но есть одна проблема. Последний из Боунзов пропал без вести в 1253 году на Арракисе. Теперь, собственно говоря, то, зачем я пришёл к тебе: через неделю отец отправляется на эту планету и я хочу уговорить его взять меня с собой. Ты с нами? — Да. — Тогда с завтрашнего дня будем заниматься вместе. Не умея обращаться с клинком ты погибнешь ещё не ступив в пески Арракиса.       Корабль для перелётов находился в пятнадцати километрах от Порозлейга. Прибыв туда ранним утром вместе с Ноэлем и Арамилем Уайтом, Джон разместился в кают-кампании и принялся изучать материал, данный ему Элем накануне.       В моменте он поймал себя на мысли, что уже не удивляется резким переездам, неожиданным подробностям и прочему. «Попав в среду, где расположены наши корни мы очень быстро приспосабливаемся к тому, что, казалось бы, не привычно нам. Как будто сотни голосов предков в тебе повелевают тобой, и ты знаешь, что готовит тебе завтрашний день».       Джо не помнил, сказал ли ему это кто-то или он сам. Одно для подростка было ясно — с завтрашнего дня он поймёт разницу между Рогхаутом и Арракисом. Это пугало. И завораж ивало.