***
В уютном гнездышке Позовых вечеринка была в самом разгаре. Последние прибывшие гости не так были интересны Антону, как чета преподавателей. И хоть Лилия, подруга Кати, оказалась довольно юной особой в сравнении со всеми, первокурсника тянуло к «возрастной» части коллектива. — За любовь! — Маша, уже несколько захмелевшая после двух бокалов вина, подняла тост. Ведь именно третий бокал обыкновенно пьётся за это прекрасное чувство. — За любовь! — Дима нежнейшим взглядом пронзил жену, вызвав у неё несколько смущенную улыбку. — Всем желаю такой же чистой и искренней любви, как у этих двоих, — Косицын был растроган этой сценой. Каждый из присутствующих поднял свой бокал и молча отпил алкоголь, вспоминая свою любовь. Мог ли Антон назвать Арсения своей любовью? Он не знал наверняка, но мысль о соседе возникла моментально, а перед глазами явился его прекрасный образ, сошедший с обложки журнала. Лиля, девушка с ярко-розовыми волосами, что сочетались с футболкой Поза, была приятно удивлена, что не самая младшая, как это обыкновенно бывало, от чего её называли «мелкая». — На каком курсе? — она подсела к Антону, сменив твёрдый стул на мягкий диван. — Первом… А я стесняюсь спросить, ты ещё учишься или уже нет? — личико девушки выглядело довольно молодо — задорные глазки ещё не успели покрыться налетом рутины, а свободная одежда в виде свитера и длинных прямых джинс не давали с точностью определить возраст. — В этом заканчиваю, диплом пишу. Ну, буду писать… — на последнюю фразу она занизила громкость голоса и загадочно улыбнулась, скрывая от преподов, что в начале ноября её работа даже не была начата. — А ты… на менеджера, что ли? — Ой, не, это вы там учитесь, я лингвист. — А как вы с Катей и ребятами познакомились? — Шастун не знал, что во взрослой жизни так просто можно дружить с людьми абсолютно разного возраста. — Я — младшая сестра Катиного бывшего одноклассника, — объяснила Лиля. — Тима свалил в другой город, а я вот решила поступить сюда, ну и Катя мне помогала первое время, сейчас как старшая сестра, — на рассказ новой знакомой брови пекуса полезли вверх. — Вот это жесть! Тут эти одногруппники собрались, — рука юного менеджера указала в сторону преподавателей, — у тебя брат учился с Катей… один я тут ни с кем не связан. Последнее предложение услышали Косицын с Миногаровой, что повернули головы на свое упоминание. — Что, говоришь, ни с кем не связан? — правый уголок рта Ромы растянулся. — А как же эти, Попов с Матвиенко? — не хватало только упоминания Бибы и Бобы на столь приятном мероприятии. — А они тут причём? — нахмурился Антон. — Расскажи ему, Маш! — алкоголь ударил в голову уже и преподавателям, вызывая желание поделиться интересными подробностями. — О, эту историю я не забуду! — засмеялась Мария Альбертовна. — А ты какое отношение к ним имеешь? — прежде, чем поведать любопытную историю, блондинка пыталась для себя выяснить, в каких выражениях можно её озвучить. — Я с Поповым живу в одной комнате… — этот козёл, пусть и нематериально, но пробрался на тусовку. — И как? — Сложно, но подружились, — этим ответом Шастун надеялся удовлетворить интерес Маши. Единственное, о чем сейчас пожалел первокурсник, так это о том, что когда-то рассказал Позу с Косом о чувствах к этому старшику. Он не мог предположить, что решат сморозить его преподаватели, но те, все же зная рамки приличия, к счастью, молчали. — Эти шкеты, — девушка-преподаватель ностальгически улыбнулась, — подкатывали весь семестр. — Оба? — перваша уже сложно было удивить выходками приятелей, но слышать про них в таком ключе было неловко. Про Арса так вообще неприятно. — Кто во что горазд. Один раз притащили 19 роз, сказав, что по количеству лет, на которые я выгляжу. Шастун прыснул со смеху. Что-что, а это действительно улыбнуло. — Узнаю их… Сейчас все такие же, — заметил он. — Матвиенко просил дополнительные, притворяясь глупеньким, хотя он просто хитрый. Маша в перерывах размеренно подносила прозрачный бокал с белым вином внутри к губам и так же медленно отпивала. Любой бы восемнадцатилетний студент кончил только от фантазий совместного распития алкоголя с молодой преподавательницей модельной внешности. И если бы не ориентация Антона, он, скорее всего, тоже загляделся бы на столь эффектную девушку. — А Арсений? — услышать про голубоглазого третьекурсника хотелось больше, чем про его друга-ловеласа. — Попов-то? — Миногарова призадумалась. — Он делал ставку на свое аполлоноподобное тело, иногда как бы случайно оголяя свои плечи или щиколотки. Вот это был запрещённый приём… — язык собеседницы уже развязался. Секундой позже она поняла, что начала болтать лишнего. — Только предупреждаю: если узнаю, что это разлетится среди первокурсников, я знаю, кто это сделал, — она по-актёрски махнула тонкой ручкой, что повернулась по направлению к Антону. — Моя совесть не позволит этого сделать, — заверил первокурсник. — Вот и отлично! А теперь давайте поиграем во что-нибудь? — Маша поднялась на ноги, обращаясь ко всей компании. Её идею поддержали, и на столе появилась Дженга, в которую играли на желание. И поскольку все присутствующие были уже достаточно подвыпившие, ошибки допускались часто. Шаст, проигравший два раза, был вынужден звонить на незнакомый номер с предложением купить банку с воздухом, а также исполнить какую-нибудь мелодию при помощи клаксона в салоне Диминой машины уже после наступления одиннадцати. Ребята сидели до двух часов ночи. Антон совершенно позабыл о том, что в общагу ему уже не попасть (а как давать взятки охранникам — он не знал), поэтому, теребя кольца, сидел нервозный. — Всё нормально? — это заметил хозяин. — Да я забыл, что общага уже закрыта, мне некуда до 6 утра идти… — он опустил стеклянно-зеленые глаза в пол от стыда. — Так не проблема — ложись здесь, — Поз указал на тот самый серый диван в гостиной. — Ну уж это слишком, я лучше просто погуляю… — первокурсник был уверен, что и так злоупотребляет радушием преподавателя. — Антон! Ты свихнулся? — послышался железный тон. — Ты до утра остаёшься. Кать, постели ему, пожалуйста! — последнее относилось к жене. — Конечно! — отозвалась добрая хозяйка. — Никаких ночных прогулок, а только хороший и крепкий сон! — Спасибо… — Шаст ощущал себя последним дураком, но был искренне благодарен за тёплую постель и столь пристальную заботу. Перед сном он вспомнил Арса, который, скорее всего, уже спал и видел сладкие сны, но пальцы потянулись за телефоном, печатая: Антоха, 02:14 Как самочувствие? И, пялясь в яркий экран, заснул прямо с гаджетом в руках, ещё не подозревая, что ему принесёт следующий день.***
Перваш проснулся от того, что его кто-то настойчиво будил. Этим кто-то оказался Дима, решивший дать отоспаться бедному студенту. — Уже десять утра. — Сколько?! — Антон резко соскочил с дивана. — Ты чего так рванул? — Позов недоуменно поглядел на чуть помятого Шастуна. — Сегодня воскресенье. — Фух, а то уже испугался… — наконец, юный алкоголик восстановил в памяти все произошедшее. — Поеду в общагу, — констатировал он, как бы говоря: «намёк понят, убираюсь от вас». — Если хочешь, можешь остаться на завтрак — Катя блинчики сделала. — Ой, нет, это уже слишком, — отмахнулись в ответ. — И так загостился. — Ну, как знаешь, — пожал плечами преподаватель. — Рад помочь. За пять минут Антон захапал все свои немногочисленные вещи и вышел на морозный воздух, который подсказывал скорое приближение зимы. И только сейчас, стоя на остановке и нахохлившись, как воробушек, пекус заглянул в переписку с соседом. Ответа не было, поскольку сообщение оставалось даже непрочитанным. «Ну сколько можно дрыхнуть?!» — он возмущённо подумал и представил, как обдаст жёсткого соню холодом. Только какого же было его удивление, когда он не обнаружил Попова в комнате. Соседняя кровать была аккуратно заправлена, будто на ней совсем не спали или уже с утра пораньше куда-то убежали. «Странно… Куда он мог упиздить в воскресенье утром?» — студент ладонью потёр глаза, которые с похмелья ещё не до конца разлепились. «Или он все же ушёл ещё вчера?..» Со скоростью света Антон подлетел к шкафу, в котором держали обыкновенно тот самый чёрный рюкзак. На полочке оказалось пусто. — Сука, Арс! — выругался вслух юный менеджер, не в силах сдержать злость и разочарование. — И ты, блять, поверил, что он послушается тебя?! — эмоции перекинулись на себя, заставляя жалеть, что вообще повёлся на его слова. Он присел на кровать, сверля глазами диалог с треклятым Арсением, в надежде, что на том конце его разубедят. Весь позитивный настрой улетучился, принеся лишь горечь от ситуации. — Ладно, как будто ты не знал, что это плохой парень… — Антон общался сам с собой, пока готовил свои любимые бутерброды. Его рассуждения прервал телефонный звонок от незнакомого номера. — Алло? — нехотя ответил он. — Шастун, ты? — кажется, этот голос принадлежал Матвиенко, но сейчас он был глуше, чем обычно. — Серёга?.. Че звонишь? — все это напрягало, ибо не походило на обычный диалог. — Тут это… — на том конце провода нервно сглотнули, — Арса избили… Повисла пауза. Шаст застыл в страхе и непонимании. — Ч-чего? — наконец, он смог хоть что-то вымолвить. — Он сейчас с тобой?.. — Я сейчас в двадцать девятой больнице, он у врача… — даже через динамик было слышно, как друг не на шутку обеспокоен. — Что вы вытворили на этот раз?! — взорвался житель 205 комнаты, не в силах сдержать все эмоции внутри. — Просто приедь, пожалуйста, и привези ему сменную одежду. Он, я думаю, будет рад тебя видеть… — Ладно, скоро буду. Сбросив звонок, Шастун упёрся взглядом на кровать напротив, что даже не подозревала о приключениях своего хозяина. Двухметрового парня трясло от спектра эмоций, колеблющихся в диапазоне от гнева до вселенского сострадания, от которого сжималось сердце. Глубоко вдохнув три раза и закрыв глаза, студент смог собрать себя с мыслями. Захватив домашнее одеяние соседа, он чуть не забыл про нижнее белье, которое в другой раз трогал бы с возбуждением, а не раздражением. Двадцать девятая больница находилась в пятнадцати минутах ходьбы от общежития, поэтому Антон быстро добрался. — Шустро ты! — одобрил Матвиенко, встретивший первокурсника в холле приёмного покоя. — Что, блять, произошло?! — Шаст был уверен, что в этом замешаны оба старшекурсника. — Я сам, если честно, мало что знаю… — признался приятель. — Позвонили из больницы, так как я указан у Арса в экстренных вызовах. — Ты не с ним был? — ситуация все больше путала и пугала. — Нет. — А где он по ночам в субботу пропадает?! — этот вопрос, ранее игнорировавшийся, все же вырвался из уст Антона. — Об этом сам с ним поговоришь, я ничего не скажу, — в этом отношении Серёжа был твёрд. — Но ты знаешь? — по эмоции старшика пытались хоть что-то сообразить. — В целом, без подробностей. Это его дело, — вокруг тайны нагонялось ещё больше дыма. — А куда его побили? — Врач после предварительного осмотра сказал, что в районе живота есть повреждения, ну и по лицу ему досталось… — Матвиенко аж передернуло от собственных слов. — Ты сам с Арсом говорил? — Нет, вот жду, пока все процедуры проведут, тогда и пустят. Вместе зайдём. — Пиздец… — наконец выдохнул Антон, медленно присаживаясь на сиденье, поняв, что от переизбытка эмоций все это время стоял на ногах. — Согласен… Но он черт живучий, все будет хорошо, — Серж успокаивал обоих.***
— Арс, ты как? — первое, что спросил Матвиенко, как зашёл в палату к больному. — Да эти гандоны… — начал было Попов, но, завидев соседа, осекся. — А ты тут чего? — он глянул из-под все ещё божественных ресниц на Антона. — Если не нравится, могу уйти, — эту реплику собеседник принял за намёк на то, что ему не рады. — Да нет, я просто удивлён… — голова Арсения была перебинтована, от чего он не мог громко говорить. На левом предплечье красовалась белая повязка. Слава богу, посетители ещё не видели торс, который был усеян сплошь гематомами. — Так что врач говорит? — перевёл тему третьекурсник. — Да ничего серьёзного, только плохо, что я от вируса не до конца вылечился, а тут ещё это… — пациент здоровой рукой досадливо указал на видимые повреждения. — Пару дней тут кукую, потом ещё недельку в общаге… — Ну хорошо, что не умер! — его друг с лёгкостью относился к жизни, может поэтому так позитивно отреагировал на невеселые новости. — И то верно! — Попов попытался усмехнуться, но вышел лишь кривой оскал, так как одной стороне лица явно досталось больше, чем другой. — Я тут, если что, одежду принёс… — встрял Антон, который при первом же взоре на друга перестал злиться на него. Как можно было держать обиду на такого маленького комочка, что сейчас явно не кайфовал от своего положения? В первокурснике вновь включилась заботливая мамаша. Дурацкие инстинкты! — Спасибо, Антох… — Мы можем наедине поговорить? — этот разговор когда-то должен случиться. И если не в воскресный день морозного ноября в небольшой палате больницы, что похожа на все остальные, то когда? — Если недолго… — Арс понимал, что провинился перед соседом, который за это время стал ему дорог, поэтому не развернул его под предлогом плохого самочувствия. — Хорошо, я позже зайду, — спасибо Серёже, что всегда понимал все с полуслова. Дверь комнаты со скрипом закрылась, от чего колыхнулись белые занавески на окне, оставив двух соседей наедине.