***
— Шастун, я ничего не сделаю с твоей драгоценной Наденькой, потому что… — на следующее утро Матвиенко заглянул в 205 комнату, притащив говяжьи Дошираки, что отлично убирали похмелье, — она мне не только внешне понравилась… — А я думаю, че так сегодня холодно — а это Серж влюбился… — помятый Арсений подкалывать был готов в любом состоянии. — Иди на хуй, — привычно отмахнулся гость. — Если я узнаю, что ты её хоть как-то обидел, член отрежу, — будничным голосом угрожал Антон, от чего сказанное пугало ещё больше. — Да понял я, киллер… — Шаст, поставь чайник лучше, — отвлек первокурсника Попов, массируя лицо в попытках убрать отёки, которые к двадцати годам начали появляться на щетинистом лице. После загадочного ночного разговора парни на «А» несколько иначе стали смотреть друг на друга — более искренне и понимающе, что ли. Арсений остался удовлетворенный результатом разговора, хотя, возможно, его воображение иногда могло подкинуть картинку, не соответствующую статусу «дружба». Антон же испытывал двоякие чувства — ему, несомненно, грела душу та связь, что установилась с соседом, но постоянное возвращение к мысли о тёмной тайне, которая была наподобие мигающей красной лампочки, расстраивало и заставляло задуматься о необходимости близкого общения. Позавтракав лапшой быстрого приготовления, приятели устроили турнир по шашкам, которые Арсений откопал в шкафу, видимо, оставшиеся от предыдущих хозяев. — Вы не только бухаете, но ещё и в шашки рубитесь? — подстебнул перваш. — Мы ещё и на третьем курсе универа, даже не отчислены, — Сережа горделиво вздел палец вверх. — Вот уж достижение! — в ответ улыбнулись. — Вот доживёшь до нашего возраста, посмотрим на тебя, — двое старшекурсников, будучи против одного юнца, создавали численное неравенство. — Я вообще удивлён, как вы дожили до двадцати, — не беря во внимание ответки, продолжал Антон, при этом расставляя шашки на соответствующие клетки доски. — Ну все, тебе хана! — Арс провел большим пальцем по шее, показывая сопернику, что этот шашечный поединок останется за ним с большим разгромом. И хоть Антон в детстве часто практиковался с отцом в умении обыгрывать соперника в шашки так, чтобы тот даже поначалу и не понял, победить старшиков, которые явно знали больше, не удалось. Финал происходил между Серёжей и Арсением. — Ты наверно за Арса болеешь, раз вы вместе живёте, — Матвиенко обратился к стороннеему наблюдателю. В том, что юный менеджер был за соседа, приятель оказался прав, только совершенно по другой причине. — Пусть победит сильнейший, — Шастун уклонился от прямого ответа. Первая белая шашка Серёжи передвинулась на диагональную клетку. За ней последовала чёрная фигурка, двигаясь навстречу, как бы принимая бой. — Так тебе! — уже на четвёртом ходу полководец белых уничтожил два снаряда противника. — Вот ты ублюдок! — зашипел Арс, утыкаясь взором в игральную доску в попытках найти лазейки. — Мальчики, брэйк! — шуточно их разнимал «судья». За последующие два хода «тёмному рыцарю» удалось уничтожить одного воина команды Матвиенко. — Ты не учёл, что я теперь сделаю вот так, — с этой надменной интонацией соперник демонстративно поднял свою пешку, «перепрыгивая», иначе говоря, срубая три подряд вражеских снаряда. — Е-ебан бобан! — Попов выругался. — Ну тут уже без вариантов. — Играй давай! — подначивал друг, через три хода оказавшийся в дамках. — На нахуй! — Арсений радовался и маленьким победам — вывести из игры две фигурки Сержа уже считалось успехом. — Арс, вынеси его! — открыто болеть за соседа в ситуации его проигрышного положения, уже было не зазорно. — Ни за что! — задорно отвечал Серёжа, чётко выговаривая каждое слово. Дамки помогали ему в дальнейшем максимально быстро обезоруживать противника. У Арсения осталась одна пешка, которой Матвиенко-белый позволил стать дамкой. Противостояние могло бы быть долгим, если бы не похуистичное отношения Попова-чёрного — он, без особого энтузиазма подставился сам, дабы быстрее закончить этот бессмысленный поединок. — Поздравляю, Сергей Борисович, — он протянул руку для пожатия, а Антона чуть не откинуло на спинку стула, возвращая к событиям ночи и его протянутой руки с фразой: «друзья…» — Вам достаётся это! — из чёрного рюкзака, который таскался по субботним ночам с собой, третьекурсник вынул шоколадную медаль, вызвав недоуменную реакцию двух остальных. Точно, рюкзак! О своей идее досмотреть его, Шастун уже и позабыл, но сейчас разум одолело сомнение: «а нужно ли докапываться до правды во что бы то ни стало?». На этот вопрос у первокурсника ответ уже был — доверие соседа не стоит ни одного чёрного рюкзака, даже если тот поможет раскрыть тайну всего человечества.***
В понедельник начиналась новая трудовая неделя — до сессии становилось все меньше времени, ведь студенты преодолели экватор семестра. — Я хуй знает, как мы это все сдавать будем… — компашка за обедом обсуждала учёбу, поскольку узнала о зачётной неделе в конце декабря. — Да как-нибудь уж сдадим, не это ведь главное, — подмигнул Ваш, загребая в свои объятия свою девушку. — Ой… Приторные слишком… — закатила глаза Кира. — Ты это, давай-ка сама себя вспомни! — иронично заметила подруга. — Клеился к ней второкурсник, ишь че! — Ну может он и хорош, — щеки Александровой заалели, будто их только что намазали свёклой. — Давайте лучше Лёхе искать спутницу, — перевёл тему Ваш. — Ой, да успеется ещё, — отмахнулся единственный отсутствующий на хэллоуинской вечеринке. Размеренно шагая по коридорам универа, ребята столкнулись с Дмитрием Темуровичем, что пытался открыть мизинцем дверь кафедры, ибо обе руки были заняты разными папками. Шастун в два шага подлетел к двери, открывая её максимально широко, удостоившись благодарного взгляда. — О, Шастун, раз вы здесь — помогите мне с папками, — попросил преподаватель. — Конечно, — Антон не мог позволить себе отказ. Все, кроме Саши, сложили руки на груди и закатили глаза, которые говорили: «ну и нафиг ты этому умачу помогаешь?», не зная всех подробностей их отношений. Дверь кафедры закрылась, оставляя компанию «шалаве» без первой буквы или Шастуна без остальных пяти букв. — Пока перерыв, расставь, пожалуйста, по алфавиту вот сюда, — Поз указал на три полочки, на которых располагался алфавитный указатель. — Без проблем, — хмыкнул Антон. — Мы тут в пятницу были на Хэллоуине, вы, наверно, на такие мероприятия не ходите, — он захотел завести дружеский диалог. — Когда сам студентом был — ходил, сейчас уже статус не позволяет, — Дима, пока его студент работал, занимался сортировкой методичек и пособий. — А вот если не секрет — где и как вы познакомились с женой? — первокурснику искренне было любопытно, где люди встречают своих вторых половинок. — Познакомились как раз в студенчестве, я был на втором, она только поступила, но дружила с моей одногруппницей. Ну и на какой-то общей тусовке познакомились… Первое время было сложно — характер у Кати взрывной, но со временем притерлись, да и мы повзрослели, — вещая о любимой, губы Поза бессознательно растягивались, являя Антону такую улыбку, что не могла сравниться даже с самым тёплым пледом. — Блин, это круто, когда свою любовь вы проносите сквозь года… — перваш пытался представить знакомство преподавателя со своей будущей женой. — Это удивительный человек, правда… — собеседник задумался, на минуту выпадая из реальности и забывая о том, почему перед ним лежит гора книжек. — Кстати, об этом — хочешь познакомиться с ней и ещё с некоторыми людьми? — Дима изначально этого не планировал, но раз подвернулся случай… почему нет? Шаст опешил, чуть не выронив папку «Материалы к XIV конференции менеджмента в г. Хогала». Её стоило поставить на стеллаж к букве «М», но рука была готова затолкать куда угодно, лишь бы избавиться от мешавшего в данный момент веса. — Вы же шутите? — Да нет, почему? Мы в субботу собираемся у нас по случаю новоселья — будет пару человек с кафедры, в том числе и Мария Альбертовна — та самая подружка Кати, и моя бывшая одногруппница. Она, кстати, у тебя должна в следующем семестре вести… — Ничего у вас мир тесен… — все ещё в непонимании юный менеджер хлопал зелёными глазками. — Есть такое. Так вот, Рома будет, и ещё может кто-то. Любезно и тебя приглашаю. — Блин, я даже не знаю что на это сказать… — потерянный студент, наконец, отвиснув, запихал несчастную папку, что все это время находилась в руках, на правильную полку. — Все отнесутся нормально к тому, что на взрослом мероприятии будет восемнадцатилетний пиздюк… ой… студент? На оговорочку по Фрейду Позов лишь насмешливо вскинул бровь, но серьёзно ответил: — Ты вроде не ребёнок, так что нормально. Мы все люди. — Ну тогда я с удовольствием приму ваше предложение, — покровительство самого сурового препода все ещё вводило Антона в ступор. — Только одно условие — в гости обязательно нести угощение, — подмигнул Дима. — Понял… Вот, все, расставил. — Всё, спасибо, Антон, жду в субботу, адрес позже скину. — До субботы, — машинально попрощался студент, удивляясь этому удивительному и по-своему заботливому человеку.***
Ура, это свершилось — Шастуну можно было вновь появляться на занятиях по баскетболу. Он с невиданным воодушевлением ехал на физкультуру, что была последней парой на сегодня. — Ну этому гандону теперь несдобровать, — он припоминал другу, который с ним вместе посещал секцию, того, кого бы по-хорошему, отпиздить. — Да ладно, надо понять и простить, — Саша призывал к милосердию. — Это отношения так влияют? — на него вопросительно покосились. — Даже если и так — я все равно самый счастливый, — он сейчас визуализировал строчки одной известной песни: «мальчик поплыл, мальчик попал». — Ну тогда лад… — не успел договорить Антон, как увидел на экране телефона сообщение от соседа, который обыкновенно не писал. Арс, 15:34 Ты ещё на парах? «Разве в ноябре бывают магнитные бури?» — пекус мысленно спросил сам себя, но быстро настучал ответ. Антоха, 15:35 На физру еду, а что? Через пару минут пришло ещё одно послание, удивившее Антона. Что ни день, то приключение. Арс, 15:38 Заскочишь после в аптеку? А то меня хуевит. Купи Терафлю и леденцы для горла. Антоха, 15:39 Я только около шести вернусь… А Серёга что? Арс, 15:40 Где-то по своим делам пропадает, хз, где он. И хоть Попов обратился за помощью к соседу только после попыток договориться с другом, в душе потеплело, как будто ноябрь сменился на апрель. Антоха, 15:42 Да без проблем, не умирай там только. Арс, 15:43 Хуй тебе :) А вообще, спасибо, братан — Любимый пишет? — ухмыльнулся Ваш, заметив высвечивающееся имя третьекурсника на телефоне друга. — Ага, свидание в аптеке назначает. — Уже прогресс! — Антона ободряюще похлопали по плечу. Всю тренировку Шастун пытался сосредоточиться на элементах, что успели выучить его сокомандники, но никак не мог уложить информацию, полученную за день. Позов, Попов… Разница в одной букве. И кем он себя окружил? Или же это его окружили? Непонятно. — Шаст, пас! — орал ему Ваш на поле, и тот, подчиняясь лишь инстинктам и натренированным навыкам, отдал мяч. После занятия его поманила тренер. — Антон, у нас в декабре будут соревнования, и я бы хотела вас поставить в основной состав, если не будете пропускать и соберётесь после травмы, — голос Елизаветы Алексеевны звучал мягко, но требовательно. — Да, понял, буду стараться, — выдохнул перваш, впервые за день желавший прокричать: «да не крутится весь мир вокруг меня!» Или все же крутится?***
Он заторопился в общагу, а до неё в аптеку, чтобы быстрее приобрести лекарства и помочь Арсению в лечении. — А кто у нас тут больной? — он решил залететь в комнату с шуткой, чтобы поднять её обитателю настроение. — Ты — на голову, а я — так… — спокойно парировал Попов. — Вот лекарства. Температура есть? — первокурсник волновался, как суетящаяся мамаша обыкновенно прыгает вокруг своего птенчика. — Около 38… — старшак выглядел неважно — лицо покраснело, появились тёмные круги под глазами. Антон осторожно прикоснулся ко лбу больного. — Да, ты действительно горячий… — подтвердил он, не сразу поняв, что сморозил двусмысленную фразу. На его реплику хихикнули: — Спасибо за комплимент, доктор! — Так, ложись, а то галлюны посильнее словишь, — Антон даже не отдавал себе отчёт в том, что делал, просто действовал по внутренним установкам, выдергивая из-под соседа одеяло. — Под вечер температура ещё выше поднимется, там выпьешь жаропонижающее. А пока я сделаю чай с малиной. Третьекурсник не ожидал такой заботы. Он не привык, что с ним возились как с малышом. Нет, не так — возились как с самым драгоценными, что есть. Он глядел на соседа сквозь отяжелевшие веки: его сосредоточенное лицо, закатанные рукава на толстовке, длинные и костлявые пальцы и не понимал, за что ему такое чудо. Напоив Арса чаем, уложив его в кровать, Шаст намешивал и убойную дозу Терафлю. — И где меня угораздило?.. — мысли больного превратились в кисель, затуманивая разум. — Да на Хэллоуине, наверно, мы ж без курток стояли. — Но ты же здоров, как бык… — Кто знает — может ты успел с кем-то пососаться… — внезапность передавалась Антону, жаль, что не половым путем. — С кем? С тобой? — один глаз приоткрылся в попытках увидеть реакцию, но амебное состояние пригвоздило к кровати, налив все тело свинцом. — Тогда бы и я слег, — никто не ожидал, что ученик так быстро научится у учителя-соседа увиливанию от ответов. — Да ни с кем я не сосался… — речь лежащего замедлилась, подавая сигнал к тому, что организм медленно, но верно погружался в температурный сон. Заметив это, Шастун потушил яркий свет люстры, оставив только настольную лампу. Даже с температурой Арсений был прекрасен — из-под одеяла выглядывала лишь голова, мирно покоившаяся на подушке. Свет от лампы бросал тень, затемняя микроморщинки у глаз и ямочки около рта. «Какой очаровательный кот…» — сосед любовался этой картиной, бесконечно крутя кольца на пальцах, выдавая свое трепетное отношение к спящему напротив созданию.