***
В последний рабочий день физкультура для студентов была как нельзя кстати — косточки к концу недели требовали растряски, а мозг — разгрузки. Шастун лишь в мыслях был похож на Майкла Джордана, что гонял в стилевой баскетбольной форме, а на деле это был немного неуклюжий двухметровый человек, откопавший в закромах своего гардероба майку и неоново-оранжевые шорты, доходящие почти до колена. В таком одеянии Антон мог привлечь продавщицу чурчхелы где-нибудь на берегу моря в Геленджике, поэтому после очередной тренировки намеревался заглянуть в спортивный отдел. Ваш же, наоборот, угорал по спортивным вещам, поэтому с легкостью отыскал темно-синюю майку с черной окантовкой и обыкновенные черные шорты, что сидели на нем довольно свободно, не сковывая движений. — Биба и Боба, блять, — дурашливо скривился Антон, переводя взгляд с зеркала на друга. — Зато ты мяч круто держишь! — возразил Саша. — Ты хоть раз видел крутых баскетболистов, гоняющих в этом? — длинные пальцы оттянули уже несколько растянутую майку. — Ты кого-то соблазнять собрался? Елизавету Алексеевну? — смешок одногруппника сопроводился легким ударом в плечо. — Тебя, дебил! — в ответ выкрашенной русой голове, на которой уже проглядывал натуральный цвет, прилетело подзатыльником. Тренироваться на площадке юному менеджеру нравилось — он ощущал себя совершенно иначе, нежели на закрытой баскетбольной «коробке» где-то во дворах Созярска. Лакированный пол так и манил побегать, а кольцо, висевшее довольно высоко, скорее завладеть мячом и попасть точно в цель. Занятие началось с привычной разминки — разные части тела то вращались, то поднимались и опускались, то встряхивались. — Разбились по командам и играем. Сегодня будем отрабатывать отбор мяча у соперника, — командовала тренер. Двое менеджеров, как всегда, примкнули к одной команде, уже вычислив сильных и слабых игроков. В противоположной команде оказался один из самых быстрых и широкоплечих «спортсменов», что, кажется, гордился этим. По команде Елизаветы Алексеевны матч начался. Были слышны лишь скрипы кроссовок о паркет, сбившееся дыхание игроков и их короткие выкрики: — Мне! — Кидай! — Сзади! Антон, как кот, безотчетно увлекался игрушкой, забывая обо всем вокруг. Тем более, в одно мгновение мяч, прилетевший ему прямо в руки, будто вторил: «беги и забей уже меня!» От нахлынувшего азарта и желания увидеть ликование своей команды, он ринулся от середины поля в зону соперника, что располагалась справа, одной рукой «ведя» снаряд, ритмично отбивая об пол, а другой пытался ставить блоки соперникам. Перед глазами было только кольцо, поэтому резкий толчок в бок чьим-то корпусом, резко сбил дыхание, запутал ноги, заставив отлететь на метр. Мяч выпал из ладони, которая до этого прекрасно справлялась со своими обязанностями, а тело в оранжевых шортах медленно, но верно рассекало воздух, с каждой долей секунды приближая встречу с паркетом. Антон сам не понял, как оказался на земле, и только боль правой руки, на которую приземлился, пронзила тело. Он ударился локтем о лакированный пол. Не зря же тот завораживающий и притягивающий — вот свидание и случилось. — Твою мать… — прошипел он от боли, не в силах поднять себя. — Все в порядке? — тут же подлетела Елизавета Алексеевна, осматривая травмированного. — Рука болит, — наконец, Шаст, здоровой рукой оторвал свою тушку от земли, обезумевшими от боли глазами посмотрев вокруг. — Григорий, это не по правилам! — она обернулась к виновнику, тому самому широкоплечему парнише, что стоял с невинным взглядом неподалеку. — Быстро за врачом! — Я сбегаю! — судьба друга Сашу волновала гораздо больше, поэтому он не замедлил поспешить за медиком. — Ничего серьезного нет, небольшой ушиб и растяжение связок плечевого сустава, — констатировала молодая медсестра, что с большой долей вероятности просто подрабатывала на площадке. — Сейчас мы вам наложим повязку, чтобы зафиксировать положение, а вы ближайшие два дня прикладывайте лёд и не совершайте лишних движений. — Хоть бы извинился… — буркнул Шаст Грише, недовольно высматривая на его лице хоть капельку сожаления. — Сорян, — тот пожал плечами, принося извинения как будто для галочки. А вот повязка для галочки не была. Радовало хотя бы то, что впереди выходные, и на учёбу тащиться не надо. Можно покуковать в общаге, лениво сделать уборку, ссылаясь на состояние руки, и помыть полы шваброй. Как стало ясно раньше — убираться Антон не любил. Теперь уж первокурснику не было дела до магазинов. Точнее, до одного было — аптеки, куда заглянул после «удачной» тренировки, остаток которой провел на лавочке запасных, ощущая непрерывное «гудение» в руке. Обезбол помог спустя полчаса с визита медсестры, поэтому болезненное состояние чуть-чуть притупилось. «Поиграл в баскет, забил решающий мяч…» — про себя горестно-иронично подумал Шаст, представляя, как отреагирует Арс на «боевую рану». В его сознании проплывали умилительные картины: Попов порывается упростить жизнь юному студенту, помогая приготовить еду, заправить постель и даже побриться, опасаясь невзначай оставить на нежной коже лёгкий порез.***
— Много дрочил? — первое, что спросил Арсений, взглянув на травмированного «спортсмена» исподлобья, дабы скрыть сострадание на своем лице. — Мама говорила про то, что бородавки вырастут, а не про это… — он свободной рукой указал на повязку, что фиксировала его руку в согнутом положении. — Эх, Шастун, ты чего такой неаккуратный?.. — сочувственно вздохнул сосед, пытаясь понять, нужна ли тому помощь. — Да там один гандон толкнул… — Гандон уж точно… — Попов все-таки решил немного облегчить жизнь первокурснику, помогая переодеть футболку. — Спасибо, Арс, — Антон благодарил так, будто не фантазировал об этом пятнадцать минут назад. — Пустяки! Я как-то месяц за Матвиенко так ухаживал, когда он руку сломал. У тебя хотя бы не перелом, — Арсений, кажется, думал о своем, не придавая своим словам много значения и не подозревал, что такая откровенность буквально плавила его слушателя. — Ухаживал? — Шасту показалось, что в такой интимный момент можно было придать шутке немного гейщины. — Да, цветы ему приносил, вином угощал, — на ходу ответил Арсений, поддерживая прикол. — А мне подаришь? — подначивал Антон. — Конечно, без проблем! — он лукаво повел бровями и одним уголком рта, как бы соблазняя собеседника, который, впрочем, был сражен наповал уже давно. Несмотря на травму, необходимо было работать над проектом Позова, благо, компьютерную мышь рука пекуса была в состоянии держать. И чтобы на поврежденную руку нагрузка распределялась равномерно, юный теперь не только менеджер, но и инженер, расположившись за столом между кроватями, под правое предплечье подсунул подушку, обеспечивая комфортное положение. Сам он расположился на мягком стуле, поджав одну ногу под другую, полностью расслабляя тело. Тема, взятая по указке Дмитрия Темуровича, звучала как «Футбольный клуб — внутреннее устройство, система управления с точки зрения менеджмента». Полистав свои конспекты с лекций и рекомендуемые источники из методички, Антон часто тыкал мышкой, переключаясь между кучей вкладок. Также параллельно он открыл статьи про футбольные клубы, пытаясь вычленить из них нужную для него информацию. За этим занятием первокурсник даже не сразу заметил, что Арсений куда-то свалил. «Опять наверно по своим загадочным делам…» — тяжко вздохнул Антон, но вскоре мозг донес обрывок десятиминутной давности, в котором Попов коротко оповестил: — Я до магазина. Вспомнив этот эпизод, Шастун дальше углубился в свою деятельность, которая за счет близости к интересной ему теме превращала скучную работу в немного увлекательный процесс. Вернувшийся вскоре Арс наблюдал интересную картину — двухметровый парень, уже несколько скрючившись, но держа поврежденную руку на подушке, напряженно глядел в экран. И чтобы привлечь внимание студента, Попов демонстративно дошел до своей койки, плюхнулся на неё и произнес: — А ты говорил — «не купишь»! — вдруг слева от Антона зашуршала странная обертка. Шастун развернулся и чуть не упал со стула от неожиданности: ему протягивали небольшой букетик желтых хризантем. — Это ЧТО? — его зрачки, прежде маленькие от света экрана ноутбука, расширились, практически полностью заполняя зеленую радужку. — Цветы. Ты же просил, — невозмутимо последовал ответ. — Но… — Антон запнулся, пытаясь примирить сердце и разум, которые противоборствовали с невероятной силой. — Это же шутка была… — он совершенно не понимал, с чего вдруг Попову совершать такой жест, если, конечно, он тоже не… Последнее слово не укладывалось в голове. И не только оно. — А нечего со мной шутки шутить! — надменно улыбнулся сосед, убивая все надежды Антона на взаимность. Не было в этом трепетных чувств, а лишь попытка утвердить соседа в своем слове пацана. — Не, если тебе не нравится, девчонке подарю, может еще секс перепадет… — Арсений был той еще стервой. Шастун бросил растерянно-обиженный взгляд на человека, разыгрывающего настоящий спектакль. Ему было обидно за то, что объект его воздыхания даже не догадывается о его чувствах и, шутя, по его мнению, просто, задевает юного менеджера до глубины души. И хоть его сердце искренне радовалось такому странному жесту, осознание всей ситуации добавляло ложку дегтя в бочку меда. Неожиданно маска понтов и выебонов под таким взглядом слетела, обнажая иную эмоцию: — Это просто способ поддержать. С девчонками всегда срабатывает… — он в полуулыбке закусил нижнюю губу. — А тут ещё твои слова, все как-то сошлось. — Только не говори, что ухаживаешь за мной, — у Антона так потеплело на душе, что он даже бросил провокационную фразу. — Ну вот тут точно иди нахуй, пекус! И вообще, хризантемы я купил себе, чтобы вдыхать их приятный аромат. — Ага, да, — сарказм хлестал из Шастуна как из ведра, поскольку сейчас его переполняли эмоции, ведь на самом деле Арсений захотел его поддержать. И если бы не человеческое тело, не способное к трансформациям, первокурсник уже растекся бы сахарной лужицей. И чтобы не выдать своих чувств, он вновь попытался сосредоточиться на футбольной статье, что была открыта на ноутбуке. Арсений в это время откопал высокую и довольно узкую банку, которую наполнил водой и погрузил туда пусть небольшой, но миленький и яркий букет. Ничего лучше как поставить цветы на рабочий стол, за которым сейчас сидел Антон, он не придумал. Его глаза невольно взглянули в чужой экран, успев прочитать заголовок одной из статей «Устройство футбольного клуба изнутри». — Тебе еще мяч по голове прилетел? — в своем сучьем стиле продолжил Арсений, оказавшись сзади Антона. — Че делаешь? — Да по учебе надо, — тот продолжал придерживаться тактики «раньше времени не выебываться про Позова», но совершенно забыл, что сосед когда-то также проходил первый курс. — Не помню я такого, про футбол ничего не делали, — память третьекурсника в некоторых моментах была избирательна. — Так че это? Ладно, раз Арсений сам интересуется, может и стоит уже поднять себя в его глазах, только необходимо сделать это ненавязчиво, но производя ожидаемый эффект. Именно поэтому Шастун прикусил щеку изнутри, чтобы хитро не улыбаться, уткнулся вновь в экран, собирая все силы для безразличного ответа: — Да Позов дал индивидуальное задание за билет на футбольный матч… — получилось даже лучше, чем ожидал Антон: Попов нахмурился. — Да пиздишь! — Думаешь? — настала очередь первокурсника злорадствовать. — Если перестанешь отвлекать, то в среду приду с билетом на руках, — эти двое по части игры с чувствами могли побороться за целый кубок. — Да не мог этот гандон просто так дать такое… — все еще не верил Арс. — Вовсе он не гандон, а в неофициальной обстановке очень даже неплохой парень… — продолжал хвастать Шаст. — И когда ты успел с ним пообщаться? — Попов резко отодвинул соседний стул за рабочим столом, нетерпеливо сел на него, пристально рассматривая человека напротив, что с каждым днем открывался для него с новой стороны. — Еще на прошлой неделе, на этой… про футбол как раз болтали на кафедре, — первокурсник добился своего — на него смотрел почти немигающий взгляд, пытаясь разгадать его загадку. И хоть внешне он держался достойно, внутри все трепетало. «Ну и денек, блин…» — пятница только подходила к концу, а Антон уже испытал весь спектр эмоций: от боли и обиды до эйфории и морального удовлетворения. — Пекус, ну ты пиздец… — наконец вырвалось у соседа, не то с интонацией восхищения, не то поражения. — Если сдашь ему с первого раза хорошо, можно ставить тебе памятник… — Аккуратнее со словами — а то придется выполнять! — хмыкнул потешивший свое эго юный менеджер, рисуя в воображении забавные картинки Арсения с памятником, изображающего его с зачеткой в руках.***
После пятничных потрясений жители 205 комнаты будто стали чуть ближе — и хоть комната не уменьшилась в своих размерах, отношения парней на «А» укреплялись невидимыми нитями: Антон старался смириться с похабным образом жизни Арсения, а тот все больше видел в соседе не простого восемнадцатилетнего мальчишку, что спит на постельном белье с сериалом и пижаме с молниями, но и вполне взрослого человека с не совсем очевидными достоинствами. Правда, эта идиллия продлилась недолго — Попов в свойственной манере неожиданности вновь собирался в неизвестность. — Меня может не быть до завтрашнего вечера, — натягивая светло-голубой, как его глаза, свитер, объявил Арсений, ведь уже перевалило за середину сентября, и за окном температура с каждым днем опускалась все ниже. — Даже спрашивать не буду куда ты, — нахмурился Антон, пытаясь понять, куда можно свалить на целые сутки. — Вот и правильно, лучше за рукой следи и не сильно напрягайся, — перевёл тему уже стоящий на пороге третьекурсник. С этими словами он захватил чёрный рюкзак, что валялся в шкафу и, легонько хлопнув дверью, ушёл, оставив осененного некой идеей Антона одного. Он второй раз наблюдал, как сосед хватал рюкзак на свои загадочные променады, поэтому решил досмотреть его, когда Арсения не окажется дома. «Вдруг он по притонам шатается…» — с таким образом жизни было бы даже не удивительно, но, безусловно, прискорбно. У Шаста одна из догадок имела наибольший вес, и была она явно не в его пользу — ему думалось, что Попов по непонятным причинам либо скрывает одну существующую девушку, с которой видится лишь по выходным, либо посещает увеселительные заведения, готовые предоставить девушку на одну ночь. Мысль с посещением клубов волновала меньше, ибо тусовки в них не скрывались от общественности. О местах употребления наркотиков думать не хотелось, но скрытная жизнь этого старшика заставляла рассматривать все варианты. Придумав пошариться в рюкзаке Арса, Антон уже воображал, что найдёт там годовой запас либо презервативов, либо наркоты. Как же иронично случилось, что следующим днем его ждала любопытная находка в неожиданном месте. Воскресным днем было решено прибраться в комнате, так как рука болела меньше и позволяла вполне успешно орудовать веником и шваброй. Настроение находилось на отметке «выше среднего», потому никаких пиздострадальческих песен, лишь инди-рок, а в частности, Imagine Dragons, у которых Антону нравилось соединение инди, попа, альтернативы в исполнении бархатного голоса с хрипотцой. Под песню «It's Times» здоровая рука орудовала веником, выгребая мусор из-под кроватей, а травмированная в статичном положении держала совок. В небольшом слое пыли, что успел накопиться, ничего интересного и привлекательного не было. Лишь однажды, доставая веником до стены под кроватью Арса, Шаст услышал шуршание небольшого предмета. Он дотянулся и лёгким движением выгреб что-то круглое. На его ладони оказалась чуть пыльная, игровая покерная фишка номиналом в тысячу рублей. Она аккуратно лежала на длинных пальцах: оранжево-желтая, с белыми вставками по краям. Шастун первую минуту соображал, откуда в их комнате могли заваляться фишки, очевидно, покерные. Он оставил круглую пластиковую штуковину на столе, пытаясь вспомнить хоть какое-то упоминание Арсением покера. Озарение — и в голове всплыл эпизод с карточным фокусом, который мастерски показывал сосед. А если быть точнее, мастерски он обращался с картами. И тут до влюблённого Антона дошло: неужели Арс — лудоман?..