Rooftops

꧁Пов Джордж꧂ Я провожу 5 часов, сидя в уединенной комнате ожидания больницы, абсолютно ничего не делая. Вокруг нет ничего, что могло бы меня отвлечь, поэтому я остался со своими мыслями. Если это занимает так много времени, то это не может быть хорошо, верно? Или, может быть, это означает, что это хорошо, может быть, это означает, что у них все под контролем. Время от времени мимо проезжают тележки и медсестры, но никто из них не заставляет меня задуматься. Они все выглядят занятыми, как будто им есть, куда идти. Я не уверен, на каком этаже я нахожусь, но почти уверен, что он высоко. В коридорах здесь тихо, и я безмерно благодарен за это. Это именно то, что мне сейчас нужно. Я держал его, пока к нам не подъехала скорая помощь, но даже тогда мне казалось неправильным покидать его. Мне пришлось солгать парамедикам, иначе они не разрешили бы мне ехать в машине скорой помощи, поэтому они думают, что я брат Дрима. Слова казались странными, покидая мой рот, и мы действительно совсем не похожи. Однако никто не был мудрее, так что я думаю, что сейчас со мной все в порядке. На улице темно, но я знаю, что скоро станет светлее. Уилбур и остальные будут волноваться, если я не позвоню в ближайшее время, но я не могу заставить себя взять телефон и позвонить. Я до сих пор чувствую, что это моя вина, я все еще чувствую вину за то, что произошло. По коридорам разносятся всевозможные мелкие звуки, но я привыкаю к ним примерно через второй час. Однако с наступлением ночи они, кажется, затихают. —Привет! Джордж, не так ли? Я поднимаю глаза и вижу лицо молодого мужчины, улыбающегося мне из двери зала ожидания. Он выглядит гостеприимным и дружелюбным. —Да, это так — отвечаю я, пытаясь в ответ слегка улыбнуться. — Мило, а ты здесь с Клэем, если я прав? Я смущенно смотрю на него, собираясь поправить его. Но потом я вспоминаю, что он на самом деле прав. — Да, я — киваю я, — как он? —Он вышел из операционной около часа назад — читает он мне, — но мы хотим оставить его здесь еще немного, пока он не очнется, чтобы мы могли убедиться, что с ним все будет в порядке. —Так с ним все в порядке? С ним все будет в порядке? —На данный момент он выглядит идеально — улыбается мужчина, отрываясь от блокнота. Я глубоко задержала дыхание, чувствуя, как меня охватывает уверенность. —Могу ли я увидеть его? — спрашиваю я, готовясь встать. —Он все еще спит, но если ты все еще хочешь? — говорит он, вставая прямо, опираясь на дверной косяк. —Да, да, знаю — тороплюсь я, вставая и следуя за мужчиной по длинному бежевому коридору. Он подводит нас обоих к лифту, и мы поднимаемся еще на 3 этажа. Здесь еще спокойнее, чем где я был. Он также намного более открыт, с большим количеством окон и людей. Мужчина кивает и бормочет приветствия другим врачам и медсестрам, которые проходят мимо, даже останавливаясь, чтобы поболтать с некоторыми из них. Это дает мне время осмотреться и все осознать. Палата 35 Приятный мужчина открывает дверь, приглашая меня войти. —Просто будьте осторожен, лекарства утомят его после того, как он проснется — отмечает он, — если мы вам нужны, просто нажмите кнопку вызова рядом с его кроватью. —Спасибо — улыбаюсь я, и мой голос звучит тише, чем я ожидал. Я устал, правда, очень устал. Я не сомкнул глаз за последние 48 часов. Он закрывает дверь после того, как я вхожу, и остаюсь только я. Ну, я и он. Я подползаю к креслу, стоящему рядом с его кроватью, позволяя себе устроиться поудобнее. Это довольно простая палата. Стены белые, прямо за тем местом, где я сидел, есть окно, а через комнату — ванная. Там тоже тепло, почти уютно. Однако в конце концов я не могу игнорировать его, а также все провода, которые к нему протащили и прикрепили. Я пододвигаю кресло ближе к его кровати, чтобы лучше его видеть. Он все еще бледен, даже слишком бледен, на мой взгляд. Его волосы по-прежнему растрепаны, но каким-то образом им удается обрамлять округлое лицо. Если не считать этих двух вещей, он не сильно отличается. У него по-прежнему идеально изогнутый нос, длинные черные ресницы и длинные тонкие губы. Я уже давно не мог восхищаться им так. Приятно делать это снова, почти вызывая у меня чувство ностальгии. Мой телефон вибрирует в кармане, кажется, уже в 12-й раз за вечер, но я снова игнорирую его. Я скоро позвоню им, но не сейчас. Вокруг него стояли громкие мониторы, которые пищали и издавали громкие злобные звуки, но меня они не беспокоили. Я знаю, что они приносят ему пользу, я знаю, что они ему помогают, поэтому я не против. В любом случае, я не могу их слышать, я слишком потерян, глядя на него. Его дыхание ровное и мягкое, заставляя меня ошеломленно наблюдать, как его грудь медленно вздымается вверх и вниз. У меня такое ощущение, будто я в каком-то трансе, но не могу оторвать от него глаз. Прежде чем я успеваю сдержаться, я наклоняюсь и беру его за руку. Его руки теперь согрелись, что позволило мне медленно переплести свои пальцы с его. Мои руки, конечно, меньше, но ему нравилось играть с моими пальцами. Иногда он даже не осознавал что делает. Будь то ленивый субботний день в постели или напряженная среда в городе, его рука всегда возвращалась к моей. Это действительно заставляет меня задуматься о том, как долго я держал его руку. Мой указательный палец водит вверх и вниз по каждой линии на его руке. Интересно, чувствует ли он это? Интересно, знает ли он, что я здесь? Интересно, слышит ли он меня? Я собираюсь сказать себе, что это глупо, что я просто буду выглядеть идиотом, сидящим здесь и разговаривающим с мужчиной, находящимся без сознания. Но опять же, что мне терять? —Знаешь, ты многое пропустил в Лондоне — шепчу я, начиная с того, что первым приходит на ум. Я крепко сжимаю его руку, но теперь мои глаза прикованы к его красивому лицу. —Тебе бы это понравилось во время Рождества — улыбаюсь я, мой голос начинает звучать громче, когда я представляю город во время снега — хотя я знаю, что тебе не понравился бы холод, я более или менее имею в виду атмосферу. Я не думал, что это подойдет мне, но теперь на ум приходит бесчисленное количество вещей. Бесчисленные вещи, о которых мне не терпится рассказать ему. —Моя мама постоянно спрашивает о тебе, мой отец тоже иногда — ухмыляюсь я, вспоминая, когда я видел ее в последний раз, — —мои сестры вернулись домой этим летом, так что тебе придется встретиться с ними, когда мы вернемся. Если кто-нибудь меня слышит, я думаю, они уже поняли, что я не его брат, но я не могу остановиться. —Томми очень скучал по тебе, — смеюсь я, — ты бы слышал, как он говорил о тебе, когда мы были в Англии, все эти поддразнивания и шутки. Интересно, что бы он сказал, если бы узнал, что Томми и Таббо тоже здесь и ждут его встречи. Что они скучали по нему. Что я скучал по нему. Я продолжаю говорить с ним некоторое время обо всем, что приходит на ум. Но потом мне пришлось иметь дело с непрерывным звонком моего телефона. Как бы мне не хотелось оставлять его, я не хочу делать это, пока я рядом с ним. Это кажется неправильным, как будто он услышит разговор. Я быстро целую его руку, прежде чем встать со стула и покинуть его комнату, тихо закрыв за собой дверь. —Привет? —Джордж? Голос Ранбу раздается по всему телефону, что меня сбивает с толку, поскольку звонит Уилбур. —Да, это я. Я слышу приглушенные голоса, доносящиеся из линии, как будто меня толкают между руками. —Я убью тебя, я действительно собираюсь тебя убить — угрожает Уилбур, но я слышу в его тоне неясное облегчение. —Позвольте мне объяснить… —Нет-нет, ты вышел из этой квартиры вчера вечером в 23:00, ты знаешь, сколько сейчас времени?— он плюет. —Уилбур я… —Сейчас 7 утра, Джордж, 7 утра следующего утра, и я не получил даже сообщения, чтобы сказать мне, где ты и все ли с тобой в порядке — кричит он, —Тебя не было 8 часов, все очень волновались. —Мне очень жаль — тороплюсь я, пытаясь произнести слова прежде, чем он сможет меня перебить. Я слышу, как Томми на заднем плане пристает к Уилбуру, требуя, чтобы ему разрешили поговорить со мной. Я не могу не улыбнуться при мысли о том, как немного рассерженный Томми пытается заставить Уилбура отдать ему телефон. Однако в конце концов он исчезает, и я думаю, это из-за того, что Уилбур передвигается по комнате. Очередь затихает, но тишину быстро нарушает легкий вздох. —Где ты? Позволь мне забрать тебя, мы можем поговорить обо всем… —Нет! —Я поспешно перебиваю —Нет, я в порядке. —Ты в порядке? Джордж, мне плевать, если ты в порядке, тебе нужно прийти, ба… —Он в порядке — шепчу я в трубку. Опять тишина. —Что? Итак, я продолжаю объяснять все, что произошло за последние пару часов. Я рассказываю ему о письмах и о том, как все это быстро приобрело для меня смысл. Я рассказываю ему о крыше, о том, как мне пришлось пробираться сюда, и что врачи думают, что с ним все будет в порядке. Моё сердце радостно колотится при этих словах 'с ним все будет в порядке' Уилбур молчит пару минут после того, как я заканчиваю объяснение. Я не виню его, это многое нужно принять. Я прислонился к стене возле комнаты Дрима, неосознанно постукивая ногой, ожидая ответа Уилбура. —Итак — начинает он тихо, — так с вами обоими все в порядке, вы в больнице и все в порядке? —Я не чувствовал себя так хорошо уже несколько месяцев. И на этих словах он вешает трубку. Я собираюсь перезвонить Уилбуру, но потом понимаю, что меня это не беспокоит, я просто хочу снова оказаться с ним в комнате. Тогда вот что я делаю: возвращаюсь на место, чтобы снова быть рядом с ним. Я чувствую себя навязчивым, я чувствую себя нуждающимся. Как будто мне нужно быть рядом с ним. Интересно, как я справлюсь, когда он проснется, интересно, захочет ли он, чтобы я был рядом или нет. Я хочу поговорить с ним еще немного, обо всем, о чем только могу подумать. В основном это мелочи, глупые вещи, о которых, я знаю, он все равно слушал бы мое бормотание, даже если бы не спал. Однако в конце концов у меня пересохло в горле, и мне явно надоели все эти разговоры. Хотя я мог бы продолжать болтать и, надеюсь, тоже этого хочу, моя острая головная боль умоляет меня сделать перерыв. Я удобно откидываюсь на стуле, позволяя моей голове лежать на спинке. Комната медленно окрашивается в спокойный желтый цвет, сладкие лучи солнечного света скользят по его телу и в конечном итоге попадают на лицо. Его лицо, на которое я на самом деле сидел здесь и смотрел. Думаю, теперь я начинаю понимать, что я действительно здесь. Что я здесь, с ним. И мы оба в порядке. Конечно, с ним почти не было все в порядке, но теперь он в порядке, он в безопасности. Его рука все еще крепко держится в моей, и я боюсь отпустить. Я не знаю, выпущу ли я его когда-нибудь из виду после всего, что произошло. Но мне не нужно беспокоиться о том, что он снова сделает что-нибудь подобное, я сейчас здесь. И это не изменится. Нет, я здесь, пока он не прикажет мне уйти.