Rooftops

꧁Пов Джордж꧂ Не так я представлял себе то, как Томми узнает об этом. Ну почему ему необходимо быть таким любопытным? Возвращаясь в лагерь, мы с Уилбуром говорили о Дриме и о том, что я чувствую, и, угадайте, кто там был? Кто подслушивал? Томми. Думаю, это и оказалось последней каплей, прежде чем я действительно упал в обморок. Это всё уже просто было чересчур. Когда он вышел из-за деревьев, у него на лице было такое виноватое выражение, что казалось, ему действительно было жаль. Я буквально запаниковал, он слышал наш разговор о Дриме, а потом всё вокруг просто почернело. Когда я очнулся, Ники и Уилбур были рядом, чтобы помочь мне подняться, пока Томми неподалёку во всю ржал надо мной. Мне захотелось убить его на месте. Ники спросила Уилбура о том, что случилось, и он ответил ей, что, возможно, это был лёгкий солнечный удар, и она согласилась. Но большинство из нас знало, что это было отнюдь не из-за жары. Затем пришёл Дрим, чтобы проверить, в порядке ли я, и от этого всё стало раз в десять хуже. Мне поплохело сразу же, как он появился в поле зрения. Уилбур был единственным, кто говорил с ним, пока я прилагал максимум своих усилий, чтобы сфокусироваться на диалоге и преодолеть головокружение. Я начал сосредотачиваться сильнее, когда Дрим заговорил уже напрямую со мной, спрашивая, в порядке ли я. Потом я сказал ему, что Томми останется со мной сегодня вечером. Хотелось бы, чтобы остался Дрим, но это было бы просто эгоистично, да и мне нужно было время, чтобы подумать. Тогда Дрим, прежде чем уйти обратно к остальным, сказал что-то о том, чтобы позвонить ему, и я просто кивнул в ответ. Уилбур помог мне дойти до палатки и посидел со мной, пока не пришёл Томми, а потом сказал что-то ещё о том, чтобы позвонить. Томми, кажется, понял то, о чём бы ни говорил ему Уилбур, так что я позволил себе расслабиться, спокойно сидя на своём месте. После того, как Уилбур ушёл, остались только я и Томми. Я всё ещё был зол на него, так что я повернулся к нему спиной и стал смотреть в совершенно противоположную от него сторону — на стену палатки. — Ну ладно тебе, Джордж, — сказал Томми сердитым голосом, в котором всё равно слышалась улыбка. — Ты же знаешь, я не хотел. Я обернулся и зыркнул на него, что быстро стёрло улыбку с его лица. — Джордж, я не собираюсь никому говорить, — он немного смягчил голос. Я всё ещё не отвечал. Это была его вина, так что пусть он теперь разбирается с последствиями. — Мне жаль, — он произнёс это очень тихо и грустно. Я ненавидел его прямо сейчас, и я знаю, что его чувство вины сбивает меня с толку. Мне стало стыдно за свою грубость. Я повернулся и посмотрел на него. — О, тебе ещё будет жаль, если продолжишь подслушивать мои разговоры, — сказал я ему, стараясь немного улыбнуться. Томми улыбнулся мне в ответ, зная, что его дурацкий план сработал. Затем он ухмыльнулся. — Он тебе и правда нравится? — нетерпеливо спросил он. Я прикинул, стоит ли мне начинать говорить с ним об этом, действительно ли он сможет сохранить подобный секрет? Он сказал, что не станет никому говорить, но это же Томми. Я кивнул ему, и он заулыбался. — Это хорошо, вы были бы классной парой, — сказал он мне, усмехнувшись. — Погоди-ка, а с каких это пор ты гей? — спросил он, посмотрев на меня и приподняв бровь. — Я без понятия, кто я, — ответил я ему чистую правду, поскольку действительно не знал. — Оу, ну, кем бы ты ни был, я рад за тебя, — сказал он, отчего я немного посмеялся. Попытки Томми быть серьёзным всегда были странными. — Спасибо, — улыбнулся я ему. Мы заговорили о том, что мы будем есть, и Томми в итоге написал Уилбуру, чтобы они на обратном пути взяли что-нибудь на вынос для нас. Потом мы начали обсуждать, по чему в Лондоне мы скучаем больше всего, и Томми сказал, что ему больше всего не хватает той некой особой лондонской атмосферы. Он спросил, по чему скучаю я, но я не был уверен. — Мне много что в нём нравится, — ответил я, честно не зная, на чём остановиться. — Выбери своё самое любимое, — сказал мне Томми, ложась на свой спальный мешок. Я посидел и поразмышлял над этим. Что я люблю больше всего в Лондоне? — Мне нравится зима там, особенно когда идёт снег, — наконец сказал я, приняв решение. — О да, в снежные дни очень весёло, — ответил Томми, и я видел, как он кивнул, соглашаясь. Мы оба замолчали на минуту или две, но эта тишина не была неловкой, скорее умиротворённой, нежели какой-то другой. Томми прочистил горло. — А что тебе больше всего нравится в Дриме? — осторожно спросил он тихим голосом. Я обернулся к нему, но он не смеялся и выглядел вполне себе серьёзно. Я подумал над его вопросом, несколько затрудняясь ответить сразу. Что мне нравится в нём больше всего? — Я не знаю, всё в нём просто такое… он настолько близок к совершенству, — пробормотал я. Знаю, это нельзя было бы назвать ответом на вопрос, но я без понятия даже, что отвечать. Томми отвернулся обратно к потолку палатки, прежде чем сесть. Очевидно, ему не хочется слишком на меня давить. — Тебе уже лучше? — спросил он. — Да, думаю, я в порядке сейчас, а что? — Тогда пошли посидим у брёвен, тут становится слишком жарко, — пожаловался он, расстёгивая палатку. Я выпрямился, и всё вокруг перестало кружиться. Думаю, со мной всё нормально. Я поднялся и вышел из палатки следом за Томми. Темнеть пока ещё особо не начало, но небо уже стало приобретать розовато-фиолетовый оттенок. Дул только лёгкий ветерок, но было всё равно холоднее, чем прошлым вечером. Мы с Томми дошли до брёвен и сели на них, решив поболтать о том, что ещё мы собирались сделать, пока мы в Америке. Я немного отклонился назад, слушая Томми, и стал наблюдать, как деревья перед нами размеренно покачивались под ветром. Розовые линии в небе начали медленно исчезать, переходя из фиолетового в тёмно-синий, а затем и в чёрный. Ветер стал слабеть с наступлением темноты до тех пор, пока не оставил после себя лишь жутковатую тишину. Томми нашёл где-то колоду карт, и я попытался научить его, как раскладывать пасьянс. Поначалу у него получалось не очень, но после пары раундов он втянулся. Через некоторое время я заставил его сыграть раунд без меня, и у него, в общем-то, получилось довольно хорошо. Томми спрашивал у меня, куда положить очередную карту, когда я услышал приближающиеся к нам голоса. Они действительно уже вернулись? Я достал свой телефон, чтобы проверить время. 19:30, их не было почти три часа. — Как время пролетело, — сказал мне Томми, не отрывая взгляда от карт. — Ага, не правда ли? — спросил я у него, замечая, как остальные показывались в поле зрения, смеясь и шутя все вместе. — А теперь, куда мне положить эту карту? Ну же, сосредоточься, — сказал Томми, хлопнув мне по ноге. Я отвёл взгляд от остальных, посмотрев на то, о чём он говорил. Он закончил игру как раз тогда, когда остальные дошли до нас. — Хэй, как прошёл ужин? — спросил Томми, и большинство ответило, что хорошо. Уилбур отдал нам нашу еду, которая оказалась из какого-то китайского ресторана. Мы с Томми взяли по своей части и начали есть. Ники подошла, чтобы сесть рядом с нами двумя, и спросила, как я себя чувствую. Я поблагодарил её за то, что она мне ранее помогла, и ответил, что всё хорошо. Она улыбнулась моим словам, прежде чем заговорить с Уилбуром. Мы с Томми закончили с едой, и, убрав мусор, я сел возле него, чтобы снова помочь с картами. Все сидели по кругу, обсуждая завтрашнее шоу, и я почувствовал, как кто-то сел прямо позади меня. Мне даже не нужно было оборачиваться, чтобы понять, кто это. Никто не обращал на нас внимание, все были сосредоточены на своих разговорах, а Томми продолжал говорить мне о своих картах. Я слегка повернул голову, и он оказался намного ближе, чем я ожидал. Он улыбнулся мне, когда я посмотрел на него, и я почувствовал, как моё лицо начинает гореть, а голова — идти кругом. Я отвернулся обратно, потому что мне показалось, что Томми спросил меня о чём-то. Тот поднял на меня глаза и даже бровью не повёл, когда увидел Дрима позади меня, просто продолжив говорить и задавать мне вопросы. Я почувствовал, как рука Дрима скользнула по моей спине в районе пояса, и из-за этого моё дыхание начало учащаться. Если я снова упаду из-за него в обморок, Томми уже никогда в жизни не заткнётся об этом, так что я старался держать себя в руках. Он начал медленно проводить рукой вверх и вниз, и я очень надеялся, что никто сейчас не видел моего лица. Дрим вдруг отстранился и, как будто вокруг никого не было, лёг, так что его голова оказалась на моём колене, а затем достал телефон, ведя себя так, словно ничего не произошло. Томми задал очередной вопрос и посмотрел на меня, ожидая ответа, но я был без понятия, о чём он вообще спрашивал. — Её нужно положить на вторую стопку, либо просто возьми новую карту, — ответил ему Дрим, не отрываясь от телефона. — Боже, Джордж, будь внимательнее, — сказал мне Дрим, усмехнувшись. Я неверяще смотрел на него сверху вниз, прежде чем слегка стукнуть его по голове, над чем он хихикнул, возвращаясь обратно к телефону. — Спасибо, Дрим, и да, Джордж, будь внимательнее, — сказал Томми, повторяя за Дримом. Задумавшись, я и не заметил, как начал играть с волосами Дрима. Они явно отросли, а яркое солнце сделало их светлее обычного. Подошёл Ранбу и сказал Томми, что сыграет с ним в какую-то карточную игру, и Томми обрадовался, что у него обнаружилось новое занятие. Дрим убрал свой телефон и закрыл глаза, пока я перебирал пальцами его волосы. Я не знаю, уснул ли он или нет. — Ты когда-нибудь осветлял волосы? — спросил я у него. Это заняло несколько секунд, но он заулыбался. — Нет, почему ты так подумал? — ответил он всё ещё с закрытыми глазами. — Не знаю, некоторые части просто заметно светлее других, — сказал я ему, передвигая руку и проводя ею вдоль его щеки. Он тихонько засмеялся. — Щекотно, — сказал он, открыв глаза. Я улыбнулся ему, и он тоже улыбнулся мне с моего колена. Через несколько секунд я, смутившись, отвёл от него свой взгляд. — Тебе не обязательно это делать, ты знаешь? — сказал он мне, снова закрыв глаза, когда я вернулся к перебиранию его волос. — Делать что? — спросил я в замешательстве. — Отворачиваться в сторону всякий раз, когда я тоже смотрю на тебя, — ответил он, немного улыбнувшись от собственных слов. — Почему нет? — спросил я, продолжая смотреть на него сверху вниз. При том, как сейчас была наклона его голова, его губы были практически прямо передо мной, и я мог думать только о том, чтобы наклониться и поцеловать их. — Мне нравится, когда ты на меня смотришь, — сказал Дрим, чья улыбка теперь превратилась в ухмылку. Он открыл глаза. Я выдерживал его взгляд, становясь слишком самоуверенным. Он смотрел прямо в мои глаза, и я не собирался нарушать зрительный контакт. Ему это нравится? Он это получит. Дрим твёрдо держал свой взгляд, мягко прикусив свою нижнюю губу. Моё сердце начало бешено колотиться, и я отвернулся, покраснев. Я мог чувствовать, как он начал смеяться надо мной. Я повернулся обратно к нему и увидел, что он ухмыляется. — Неужели я слишком великолепен для тебя? — спросил он, драматично приложив руку ко лбу. Это заставило меня слегка засмеяться. — Да, думаю да, — сказал я, улыбнувшись ему. Приподнявшись на локтях, он посмотрел на меня с таким выражением, какого я у него ещё ни разу не видел. Он смотрел на меня, но его глаза выглядели «облачно», как будто кроме меня он видел и ещё что-то. Он был словно под гипнозом. Я смотрел на него в ответ, но это было не так, как несколько секунд назад. Что-то как будто бы начало прыгать у меня в животе, но моё сердце билось ровно. Он смотрит на меня иначе, нежели минуту назад. Нет, это было явно что-то другое. — Что? — спросил я и даже не заметил бы, как он улыбнулся, если бы я неосознанно не оказался настолько близко к его лицу. Он дважды моргнул и, кажется, пришёл в себя. Он не ответил мне и просто лёг обратно, достав свой телефон. Он продолжал улыбаться, хоть я и был без понятия, почему или что это вообще только что было. Я в замешательстве наблюдал за ним. Странно, может быть, он не услышал меня? — Дрим, что? — повторил я, всё ещё наблюдая за ним. Он положил телефон себе на грудь и снова посмотрел на меня снизу вверх. — Я не могу тебе сейчас сказать, — ответил он, начиная вести своей рукой снизу вверх по внутренней стороне моей ноги. Казалось, что моё сердце остановилось, я наблюдал за ним, пытаясь контролировать своё выражение лица. Он достиг верха моей ноги и, убрав руку, снова взял свой телефон. — Это было только для того, чтобы заставить меня забыть о моём вопросе, не так ли? — спросил я. Он немного ухмыльнулся, прежде чем кивнуть. Я щёлкнул его по уху, и он засмеялся, возвращаясь к своему телефону. Я поднял голову и осмотрелся вокруг нас. Я уже начинал забывать, что на самом деле мы находимся снаружи с другими людьми, которые могли бы запросто увидеть что-то. Но не думаю, что кто-либо из них был достаточно заинтересован, чтобы повернуться и посмотреть, что мы делали, поэтому я немного успокоился. — Сколько времени? — спросил я у Дрима, не потрудившись достать собственный телефон и проверить. — 21:30 — ответил он и вернулся к листанию приложения, в каком бы он сейчас ни сидел. Я наблюдал за тем, что делал Дрим. Иногда он откладывал телефон и начинал говорить со мной, иногда он закрывал глаза на несколько минут, а иногда — просто листал что-то в телефоне. Через некоторое время подошёл Ранбу и начал говорить с Дримом, кажется, совсем не беспокоясь о том, что тот лежал у меня на колене. Но я не обращал на него внимания, я наблюдал за Дримом. Его рот, то, как он убирал с глаз волосы, то, как он проводил пальцем по подбородку всякий раз, когда задумывался. Все эти вещи я не замечал раньше, но определённо точно делал это сейчас. Томми крикнул, зовя Ранбу помочь ему, что прервало ход моих мыслей. Ранбу встал и пошел к Томми, а Дрим посмотрел на меня. — Не хочешь заняться чем-нибудь ещё сегодня ночью? — спросил он, понизив голос. — Зависит от того, насколько долго ты планируешь меня задержать? — спросил я у него. Я без понятия, сколько бы ещё мог протянуть с таким коротким сном. — Обещаю, что верну тебя сюда к двум, — ответил он. Я не знаю, поверить ему или нет, учитывая то, как он ухмылялся мне, но я не собирался отказываться от очередной ночной вылазки с ним. Мне нужно было бы быть безумцем, чтобы сделать это.