Нити судьбы

Ноябрь шёл на удивление тихо и спокойно. В школе не происходило никаких неожиданных происшествий, уроки шли своим чередом, тренировки и декатлон — тоже. Крис и Теодор перестали маячить перед лицом Барнс и как-то пытаться её задеть, а проблем с уроками стало намного меньше по сравнению с прошлым учебным годом. И из-за такого спокойного течения жизни Джеки не могла не удивиться тому, что случилось в один из уже поздненоябрьских дней. А дело было вот в чём: после звонка на урок миссис Леман зашла не одна, а с хорошо знакомым Джеки человеком. Она проводила его взглядом от двери и до центра класса, миссис Леман замерла встала около доски, держа школьника за плечо. — Добрый день, класс. Мне выпала честь представить вам нового ученика, его зовут Грей Робертс. Барнс перевела взгляд с Грея на Фло, сидевшую через проход. Их взгляды встретились. Джеки пребывала в лёгком недоумении, выражение удивления на лице Флоренс быстро сменилось хитрой улыбкой. Девушка точно собиралась допросить старого знакомого на предмет причин перехода в новую школу. И Джеки, в целом, была с ней согласна: надо было узнать о такой неожиданности побольше. — Грей, садись на свободное место, — миссис Леман указала Грею на одну из последних парт и он совершенно безмолвно направился к ней. Когда парень проходил мимо Джеки, он даже не улыбнулся ей, Барнс увидела у него вместо лица застывшую маску неприятных ожиданий; она эту маску видела издалека. И от этой маски её даже передёрнуло. Весь урок Джеки не могла сконцентрироваться на химии. Впрочем, она никогда не могла на ней сконцентрироваться: это было не самый понятный и интересный для неё предмет. А сейчас неусидчивость усиливалась интересом к тому, что же случилось с Греем, почему он настолько каменный и расскажет ли он ей истинную причину. Почему-то девушка беспокоилась, что он скроет от неё правду. Она ёрзала на стуле, заставляя себя не оборачиваться и не коситься; мысли не слушались. Ей было настолько беспокойно, что, как только прозвенел звонок, он абросилась к Грею и выпалила: — Что они с тобой сделали? Парень посмотрел на неё совершенно бесстрастно — и это вписывалось в ту маску, которую он на себя наклеил. — Ничего особенного. Прост пару раз засунули мою голову в унитаз, утопили мои учебники, порвали три рюкзака и избили на выходе из школы. Если в большинство деяний Джеки поверить могла, то последнее её серьёзно удивило. — В каком смысле избили? — уточнила она ровным голосом. Её выдавали лишь слегка выпученные глаза. Но она быстро взяла себя в руки и, поняв причины, заговорила: — Они это сделали не после уроков, а во время обеденного перерыва, когда там никого нет. Автобусы стоят на парковке, родители ещё не приехали. Камер нет. Отличное место для драки. Я права? К разговаривающим семиклассникам подошла Флоренс, на лице которой отражалось неподдельное беспокойство. Парень облизал губы, но всё же ответил. Теперь в его голосе послышались хоть какие-то эмоции. — Да, ты права, — ответил он. — У тебя голос дрожит, — тихо сказала Фло. — Ну дрожит и дрожит, — пожал плечами Грей. — Я просто сглупил. Кабинет опустел, — все, кроме троих студентов, вышли в коридор, — и разговор мог продолжаться более громко и более уверенно. Робертс продолжал: — Надо было последовать твоему примеру и прислушаться к твоему совету ещё до Хэллоуина. Джеки мысленно выругалась, благо знала достаточно проклятий. — Они решили устроить масштабное избиение в канун Хэллоуина. — Бывшие друзья твои? Кей с Джоном? — осведомилась Фло, при этом не глядя Грею в глаза. — Да, именно они. Парень кивнул. Джеки вздохнула, а потом, наклонившись немного вперёд, заговорила: — У меня у самой была драка в канун Хэллоуина, на меня набросились два дурня, которые позавидовали мен на стрельбе. — Что, прямо два дурня-завистника? — спросил Грей. Джеки показалось, что ему немного смешно. — Ну… я так поняла, что один был дурнем-завистником, а другой — лишь ведомым дурнем, — сказала Фло, тоже неосознанно наклонившись вперёд. Джеки с готовностью кивнула, ведь именно это и пыталась донести до Норман. — И ты мне говоришь, что тут лучше? — спросил парень у Барнс. Его ореховые глаза встретились с её синими глазами. Джеки неловко хмыкнула, а потом кивнула. — Да, тут лучше. Уже почти месяц прошёл, всё теперь спокойно. И в любом случае два человека это не весь класс. С этим сложно было не согласиться. Два человека, которые после той драки ни разу не посмотрели в её сторону, были намного безопаснее агрессивно настроенного класса, в котором нормой было завоёвывать авторитет исключительно силой и унижениями, а предотвращение этих унижений возможно было лишь при попадании школьника в определённую группу учеников в первые же несколько дней. — Ну… Это, конечно, всё немного успокаивает, — ответил Грей на все попытки девушек его успокоить. На его лице всё ещё оставалась тень маски, но он стал чуточку живее. — Но у меня есть и другой вопрос. Когда дома были разборки и я предложил перевести меня в другую школу, я упомянул вас обеих. И мама решила, что спустя полгода знакомства ей надо с вами встретиться. Джеки и Фло переглянулись. Это был неожиданный поворот. И неожиданность эта заключалась в основном в том, что, по данным от самого Грея, его мать не была очень милой женщиной и была слишком строга. Почему же тогда она проявила такой интерес?.. — А она не будет пытаться прижать нас к стенке? — спросила Фло, блеснув глазами в сторону парня. Джеки тоже посмотрела на него, он опустил взгляд в пол. На лице не отразилось абсолютно ничего. — Скорее всего, будет. Она поняла, что вы влияете на моё мнение, и решила проверить, стоит ли влиять на вас. — А с Кеем и Джоном она так же поступила? Грей помотал головой. Фло усмехнулась. Джеки заметила, что наверняка это неспроста и уточнила: — Это потому, что мы с Фло влияем на тебя больше, чем они? — Они вообще не упоминались в разговорах, — последовал ответ парня. — Я тусил с ними и вёл себя как они, но в доме о них не говорил. Они были просто безликими друзьями. А в том разговоре про школу я назвал матери ваши имена, да и озвучивал, по сути, твоё мнение. Грей взглянул на Джеки. Она немного поджала губы. Всё вставало на свои места. Его мать действительно обеспокоилась тем, что кто-то из ровесников парня может оказывать на него серьёзное влияние, и решила посмотреть на этих людей под микроскопом своего мировоззрения. — Ладно, мы придём в гости, — сказала Джеки немного устрашающим голосом. Флоренс, уловившая настрой Барнс, кивнула и добавила: — Когда приходить? Приходить решено было в субботу. И они пришли: в седьмом часу вечера они уже позвонили в домофон; когда дверь открылась и они поднялись на нужный этаж их встретила рыжая женщина с тонкими губами. На её лице было написано желание просканировать обеим школьницам головы. — Добрый день, — сказали девушки и женщина пропустила их в квартиру. — Добрый день, — заметила женщина. Джеки не могла не отметить, насколько холодным был её голос. Эта женщина была похожа на айсберг. Она делала ледяным всё вокруг. Она не была некрасивой, она не была злой. В её глазах не было ни намёка на негативные эмоции. Она просто замораживала людей вокруг себя. Из-за этого холода Джеки будто вернулась в ГИДРу, туда, где этот холод был обычным делом. В её голове замелькали картинки одиночества и бессилия, и как раз в тот миг, когда девушка поняла, что проигрывает сражение с мрачными воспоминаниями, она почувствовала на своём плече руку Флоренс. — Пошли в гостиную, — едва слышно прошептала она. — Мы же уже сняли куртки. Эти едва слышно сказанные слова Барнс восприняла не без удивления. Она неожиданно для себя осознала, что есть ещё на свете люди, способные уронить её в омут скольких воспоминаний — и мама Грея как раз оказалась таким человеком, с головой погружающим в холодную воду омута памяти. — Ты права, — таким же едва слышным шёпотом согласилась Джеки и они прошли в комнату, стоя как можно ближе друг к другу. — Рада видеть вас, — заметила женщина. В её голосе не было ни единой эмоции. Фло бросила на Джеки быстрый взгляд. Барнс немного поджала губы. «Да, она похожа на меня. Я тоже была ледяной глыбой,» — подумала она и попыталась изобразит на лице добродушное выражение. — Узнала, что мой сын с вами общается. Хотелось бы узнать вас получше. — Это вполне естественно, — вежливо заметила Флоренс, поправляя рукав свитера. — Каждый родитель хочет удостовериться в благонадёжности друзей своего ребёнка. Видимо, на мать Грея эта довольно по-взрослому составленная фраза произвела приятное впечатление. Её губы тронула лёгкая улыбка, которая, однако, не ощущалась таковой. Она махнула рукой в сторону накрытого стола. — Верно. Присаживайтесь, пожалуйста. Девушки подошли к столу, за которым уже сидели Грей и мистер Робертс, и тоже сели. Мама парня заняла своё место последней, и, дав жестом знак, что можно ужинать, властно произнесла: — Меня зовут Элла Робертс, это мой муж Томас, — она указала викой на статного и бородатого мужчину, который мягко улыбнулся девушкам. Джеки не могла не отметить, что его улыбка была более эмоциональной, чем улыбка Эллы. — Приятно познакомиться, меня зовут Джеки, — решила не создавать пауз в разговоре Барнс. Она кивнула в сторону блондинки: — Это Флоренс. — Мне тоже очень приятно познакомиться, — добавила Фло и продолжила гнуть свою линию приличной и начитанной школьницы: — Надеюсь, наше знакомство будет длительным и приятным. Хочется не только сохранить дружеские отношения с Греем, но и познакомиться поближе с людьми, воспитавшими его. Джеки не знала, что лучше: гомерический хохот или скупая слеза. Эти слова были такими сухими, такими неестественными, такими пустыми… А главное — льстивыми. Ей совершенно не нравилась показуха, её раздражала лесть. Но при этом она прекрасно понимала, что люди, привыкшие к доминированию, именно такого и ждут. Поэтому Барнс сохранила лицо и, кивнув, поддакнула: — Именно так. На лицах Грея и мистера Робертса отразилось удивление; они явно не ожидали того, что девушки легко подстроятся под мать. Однако Элла, кажется, не заметила удивления членов семьи и, удовлетворённо кивнув, спросила: — Чем вы занимаетесь после учебных занятий? — Я состою в футбольной команде, — сказала Джеки и на миг помедлила, следя за реакцией женщины. Решив, что Элла отреагировала положительно, она продолжила гнуть эту линию: — Я вообще слежу за своим здоровьем и своей физической формой. Я занималась боевыми искусствами, хожу в тренажёрный зал… Она немного рассказала про спорт и разнообразные спортивные дела, которые были в её жизни в последнее время. На Томаса они явно произвели большое впечатление; Элла казалась лишь относительно довольной. Поэтому Барнс её добила: — А ещё я поеду на соревнования по декатлону. Я довольно хорошо знаю информатику. Тут Элла, которая всё время казалась ледышкой, наконец слегка отмерла. Нет, она не перестала быть ледяной, она лишь вскинула брови и более быстро, чем обычно, спросила: — Правда? — Чистая правда, — кивнула Джеки и наконец положила в рот небольшой кусочек индейки. — Она действительно очень хороша в информатике, — заметила Флоренс. Элла перевела взгляд на блондинку. — Я больше люблю химию и биологию, скорее всего, свяжу с ними свою будущую профессию. Грей чуть не поперхнулся: он ещё не знал, что Норман очень серьёзно относится к своему увлечению этими предметами. Элла зыркнула на сына, в её ледяных глазах отразилось ледяное недовольство. Через секунду она вновь повернулась к Фло и вежливо попросила: — Продолжай, Флоренс. — Я люблю вязать, — немного неловко заметила девушка. — Я сама связала свитер, который сейчас на мне надет. Женщина придирчиво оглядела свитер и, видимо, решила, что для двенадцатилетней вещь выглядит очень хорошо. Кивнув сама себе, она холодно, но с лёгкой улыбкой осведомилась: — Ты планируешь поступать на врача? На лице Фло отразилась едва заметная эмоция, которая была Джеки хорошо известна. Но до того, как Барнс успела придумать этой эмоции название, Норман уверенно заявила: — Да, на психиатра. Хочу лечить людей с психическими расстройствами. Элла слегка сощурилась; было непонятно, о чём она думает. Впервые за вечер заговорил мистер Робертс: — Хороший выбор, Флоренс. Это перспективное направление. Миссис Робертс смерила мужа нечитаемым прохладным взглядом, а потом кивнула: — Верно, — видимо, она решила не вступать в полемику о перспективности, важности и адекватности психиатров. Вернув взгляд к девушкам, она продолжила: — Надеюсь, вы добьётесь успеха в своих сферах деятельности. Я уважаю целеустремлённых людей. — Не беспокойтесь об этом, мы всегда достигаем цели, — ответила Барнс, и на её лице появилось такое же холодное выражение, которое весь ужин был на лице Эллы. — Верно, — прямолинейно и уверенно кивнула Норман. — Мы от целей не отступаем. Она немного нагло улыбнулась. Мистер Робертс и Грей явно оценили её смелость — но этого согласия с гостьей Элла не заметила, её взгляд был прикован к Джеки. Заметив сходство, женщина не могла отвести взгляда, и в какой-то миг обратилась лично к ней: — Джеки, скажи, а вы с Фло родные сёстры? — Что вы, вовсе нет, — Барнс повела плечом, холодно отвечая на вопрос женщины. — Мы знакомы всего полгода. Более того, мы слишком разные, у нас нет общих интересов. Брюнетка бросила взгляд на блондинку, та недовольно отбросила прядь волос с лица. После короткой паузы Флоренс сказала: — Это верно. Мы очень разные. Да и вопрос довольно необычный, пусть и его и задают нам почти каждый день. Когда Норман сказала последнюю фразу, она смотрела Элле прямо в глаза. Та, как предполагала Джеки, была поражена тем, насколько открыто блондинка сравнила её с большинством людей и должна была прийти в ярость — таким людям не нравится, когда их упрекают в отсутствии индивидуальности. — Что ж, я вижу, вы обе умные и целеустремлённые девушки, — заметила Элла, не меняясь ни в лице, ни в интонации. Джеки мысленно фыркнула. — На самом деле, приятно было с вами поговорить. Барнс, понявшая, что их сейчас вежливо выпроваживают, положила вилку на тарелку, сделав вид, что наелась. Фло это заметила и тоже, прожевав последний кусок, положенный в рот, положила приборы. — Верно, вышел приятный и информативный разговор, — согласилась брюнетка. — Надеюсь, вас устраивают наши кандидатуры Грею в друзья. Эмма улыбнулась, но в её глазах до сих пор плескалось Северное море. — О, не беспокойтесь. Вы намного приятнее, чем его бывшие товарищи. Мало того, что они малодушно сменили вектор отношений, так ещё и оказались драчунами и лентяями. — Возмутительная история, — вставили девушки, наконец сумев произнести фразу одновременно. — Мы полностью разделяем ваше мнение на этот счёт. Мистер Робертс чуть не рассмеялся, но довольно легко переборол это своё желание. Грей закусил губу и закатил глаза, еле сдерживаясь. Видимо, мало кто решался так общаться с этой женщиной. — Ну что ж, думаю, наш ужин можно считать состоявшимся. Я рада, что вы с Греем хорошо общаетесь. Больше не будем вас задерживать, а то станет поздно. — Да, негоже девочкам по темноте ходить, — согласилась Барнс, мысленно отмечая, насколько абсурдно эти слова звучали из её уст. Обе девушки встали. Не прошло и десяти минут, а они уже живо отдалялись от дома, в котором Робертсы имели квартиру. И они не могли больше скрывать своих эмоций. — Какая же она… холодная, — подобрала подходящее слово Барнс спустя минуту размышлений. — Ледяная просто. — Ты тоже была ледяная, но не настолько самоуверенная. — Потому что я, в отличие от этой Эллы, не привыкла быть главной, — заметила Барнс. Фло фыркнула. — Это точно. Да и заигралась она в командиршу. Она на семью свою только дважды посмотрела, и то — когда их поведение её не устраивало! Да и понравились мы ей просто потому, что действовали её же методами — манипуляциями и словесными уколами, а не грубой силой! Хмф! Барнс не могла не заметить, как её приёмную сестру трясло. Она даже подумала, что Фло сейчас взлетит в небо от такой неприкрытой злости. — Меня это так бесит! Ненавижу таких людей! Эгоистичная, самовлюблённая, уверенная в своей важности, подминающая под себя людей, пытающаяся сожрать окружающих изнутри… — Ты поэтому сказала, что поступаешь на психиатра? — фыркнула Джеки, пытаясь разрядить обстановку. — Чтобы намекнуть, что у неё с головой не всё в порядке? — Да! — припечатала Норман, продолжая быстро идти в сторону дома. Джеки подметила, что Фло никогда в обычное время не ходила с такой большой скоростью. — Именно для того, чтобы она поняла: я считаю, что у неё не все дома. — После небольшой паузы Фло немного успокоилась и добавила: — К тому же ты знаешь, что я хочу стать не психиатром, а экологом.

***

В декабре активно шли соревнования по футболу: игра оказалась на удивление сложной, — это признала Энн Мёрфи, капитан команды, — в четвертьфинале редко выходили такие сложные игры. Из-за того, что Мидтаунской команде достались очень серьёзные соперники, они вваливались в раздевалку, чуть не падая на пол при входе и обливаясь потом. Даже Джеки не могла не признать, что устала. — Сегодня хорошо поиграли, — сказала она, усаживаясь на скамейку и прислоняясь спиной к стене. — О, даже Барнс признала, что игра хорошая, — заметила Бонни Крайтон, она из самых опытных участниц команды. — Для Джеки хорошая игра равна сложной игре, это и так понятно, — хмыкнула почти умирающая Эва Холланд. Она, кажется, была готова потерять сознание прямо посреди комнаты. Сев на пол, она ссутулилась, и лишь через пару глубоких вдохов спросила: — Ведь так, Джеки? Барнс, уже отдышавшись, согласилась, и, под тихое хихиканье сокомандниц, обратилась к Энн: — У нас же не будет игр ни завтра, ни послезавтра? Не думаю, что мы сможем завтра сыграть так же круто! Это было правдой. Многие девушки устали не в пример больше Джеки, и она знала: завтра они еле встанут со своих кроватей. А следующая игра их ждёт уже в полуфинале. — Нет, слава Богу, завтра ничего нет, — вполголоса ответила Энн, вытирая лицо полотенцем. — Организаторы не дураки, они понимают, что играть каждый день для школьников проблематично. — Ну да, мы же не суперсолдаты, чтобы, как капитан Америка, крошить врагов направо и налево! — фыркнула Жаклин Уиттакер. Многие её поддержали, а Барнс лишь усмехнулась. Для неё эта фраза звучала очень уморительно, ведь она-то как раз и была суперсолдатом, предназначением было крошить направо и налево врагов. Её готовили даже к тому, чтобы драться со взрослыми суперсолдатами. Такими, как капитан Америка. — Ну, мы победили, и славно, — выдохнула Стефани Майерс, уже обернувшаяся полотенцем и собиравшаяся исчезнуть в душевой: — Осталось победить ещё несколько раз! — с этими словами она юркнула в соседнюю комнату, чтобы помыться. Джеки начала стягивать с себя мокрую форму. К ней обратилась Индия, игравшая в центре линии защиты: — А ты чем занималась до футбола? — Боевыми искусствами и лёгкой атлетикой, — буднично заметила уже привыкшая к такому вопросу Барнс. — Выделяюсь? — Даже слишком, — заметила Индия. — Может, более новеньким девочкам и не заметно, но я, как и Энн, и Бонни, и Стефани, и Эва, и друге опытные девочки… Мы видим, что ты очень сильная и очень быстрая. Таких людей мало. Джеки мысленно содрогнулась. Не хватало ей ещё подозрений от сокомандниц. Уже обернувшаяся полотенцем Индия продолжила: — В общем, ты уникальная. Поразительно, что попала именно к нам. Она неловко улыбнулась. Барнс кивнула, не глядя собеседнице в глаза. Видимо, Индия либо не до конца поняла ситуацию, либо поняла больше, чем сказала. Но в любом случае Джеки это было только на руку: даже если Индия что-то просекла и решила молчать, она вряд ли станет трепать о своих сомнениях всем вокруг. Если ей и поверят, что маловероятно, то просто забудут через пару дней. Джеки за свою жизнь успела понять, что подавляющему большинству людей на ней плевать, а более близкие знакомые думают о ней меньше, чем думает о них она. В принципе люди думают о нас меньше, чем нам кажется. — Ладно, лучше скажи, как тебе Мидтаунская школа, — сменила тему Индия., которая давно успела узнать, что Джеки успела сменить школу. — Лучше, чем прошлая, — пожала плечами Барнс и тоже обернулась полотенцем. Девушки направились в душевую. заняв соседние кабинки, они продолжили разговор. Индия, пытаясь перекрыть шум воды, крикнула: — А что было не так с прошлой школой? — Агрессивная атмосфера, — так же громко ответила Джеки. Она не боялась говорить об этом вслух, теперь для неё не было проблемы вслух высказываться о том, что происходило в её жизни весной. Это было для неё огромным и важным шагом, и Барнс была горда собой. — Насколько агрессивная? — поинтересовалась Индия, и тут в их разговор вклинилась Этель, которая только зашла в душ: — Кто-то кого-то ударил? Или что случилось? — Сейчас никто никого не ударял, — ответила Барнс и на время выключила воду, чтобы тщательно намылить волосы. — Я рассказываю, почему ушла из прошлой школы. — О, и почему же? — поинтересовалась Этель, закрываясь в одной из кабинок напротив. — Потому что в головах моих одноклассников словосочетание «иностранная сирота» оказалось красной тряпкой. Меня невзлюбили и всячески мне гадили. — Например? — уточнила Индия, вновь повышая голос, ведь Джеки вновь включила воду. — Например, пачкали мне школьную форму, разрезали мои кроссовки и угрожали сексуальным насилием. Воцарилось молчание, лишь вода лилась из леек. — Того человека исключили? — наконец раздался голос Этель. — Нет, только выговор сделали и от занятий отстранили на максимально возможный срок, — ответила Джеки и закрыла кран. Вода перестала литься. Через пару мгновений в душевой было тихо. — А надо бы исключить. — Даже учитывая то, что я с этим человеком подралась? — даже учитывая, что ты с этим человеком подралась! — заявила Индия. — Его должны были исключить за такое. — Ну… это, конечно, исключительно наше мнение. По закону так не делается, — добавила Этель. — Но человек, который до этого додумался, точно козёл! — Главное, что он в моей жизни больше никогда не появлялся и не появится! — заметила Джеки и вышла из душевой. она искренне надеялась, что хотя бы в этот раз её слова окажутся правдой и она действительно не увидит Шона. Должен был быть хотя бы один человек, с которым ей не суждено встретиться больше одного раза. Сокомандницы вышли из душа в странном настроении: им явно было неловко, но при этом и злились они не по-детски. Многие девушки до сих пор сидели или лежали на скамейках, часть из них переоделась и помылась, но при этом не спешила уходить. Барнс, скинув вещи в сумку и захватив свой шлем, покинула раздевалку. И чуть не подскочила: её ждали. — Ура! — Мы в полуфинале! Нори и Эми подбежали поближе к Джеки и чуть не обняли её — они быстро вспомнили, что девушка не любит ни объятий, ни проявлений чувств. Барнс, искренне удивившись тому, что её ждали, смотрела то на одну девушку, то на другую, и лишь спустя две минуты недоумённого молчания спросила: — Вы чего не ушли? Девушки, как показалось Джеки, оскорбились. — Ну как мы могли уйти! — насупилась Эмили, сложив руки на груди. — Мы же подруги! — Вот именно, — добавила Нори, бросив на Джеки слегка недовольный взгляд. — Мы не могли не сказать тебе, что мы очень рады. — В общем, мы поздравляем с победой и выходом в полуфинал! — более дружелюбно закончила Флорес, разводя руками. Джеки едва заметно хмыкнула. — Ну, спасибо. Это было странно. Они поздравляли её с победой, утверждая, что друзья всегда так делают. Они утверждали, что уже являются её подругами. Но были ли они подругами на самом деле?.. Для Барнс это был слишком сложный вопрос, и на него она пока не могла ответить. Внезапно девушке в голову пришла довольно глупая, но при этом очень интересная мысль, и она спросила: — А где Флоренс? Нора и Эмили переглянулись, а потом виновато посмотрели на Джеки. — Ей стало плохо и она уехала домой посреди игры, — мягко заметила Эмили. — Она должна быть дома. Задумавшись, Джеки кивнула и отправилась домой. Она знала: Фло никогда не станет пренебрегать социальными нормами просто так. Раз уж Нора и Эми пришли её поздравить, то Фло уж точно пришла бы — если бы блондинке действительно не было бы плохо. Но вот насколько плохо ей было, Джеки не знала. И это её сильно беспокоило. Но, видимо, беспокоило зря: когда Джеки прибыла домой и, разложив весь скарб по местам, постучалась в комнату Фло, та открыла, выглядя при этом вполне сносно. — Неплохо выглядишь, — ляпнула Барнс, а потом подумала, что прозвучало это на удивление неприятно и даже агрессивно. — Ты тоже выглядишь на удивление хорошо, — заметила Фло, которая, судя по всему, если и возмутилась такому заявлению, то лишь мысленно, никак не проявляя себя в общении. — Как сыграли? — Выиграли. Вышли в полуфинал, — ответила Джеки. Она думала улыбнуться, но не стала этого делать. Она до сих пор не понимала, как из оскала делать улыбку. Видимо, моральных ресурсов на искреннюю радость в ней всё ещё не было. — Это прекрасно, — Норман мило улыбнулась. Брюнетка почувствовала, что её собеседница заметно расслабилась. — Я беспокоилась, что пропущу что-то серьёзное, ведь вашими соперницами была команда из сильной спортивной школы. — Ты пропустила только серьёзную игру, там было, на что посмотреть, — нарочито пожала плечами Джеки. — Расстраиваться ни мне, ни тебе нет причин. Что случилось-то у тебя? Девушка сменила тему довольно внезапно и довольно круто. Она и сама этому смутилась. Флоренс, в свою очередь, лишь хихикнула и ответила: — Голова разболелась. Метеозависимость, все дела. Я уже выпила таблетку и голова почти прошла. — Почти? — приподняла одну бровь Барнс. — Ну, всё ещё есть небольшая боль в голове, но это мелочи. Они помолчали пару секунд, а потом Норман спохватилась и сделала шаг назад, открывая Джеки проход в комнату. — Ну что, заходи. Зачем в коридоре стоять. Отказать было сложно, к тому же Джеки хотелось с кем-то поговорить. И ещё до того, как она поняла, что конкретно ей хочется обсудить, она поняла, что комфортнее всего ей будет пообщаться именно с Флоренс. Они, пусть до сих пор знали друг о друге далеко не всё, уже успели почувствовать друг друга и немного, пусть и не до конца, понять. Обе девушки улеглись на кровати, и, глядя в потолок, помолчали пару мгновений. Первой заговорила Флоренс. — Я сначала подумала, что тут все такие же самоуверенные, как и в той школе. — Ну, получилось, что это не совсем так, — ответила Джеки в тон приёмной сестре. — Да они нормальные ребята. Флэш оказался совершенно обычным, ничего в нём такого неприятного нет. А первая его фраза, если помнишь, была не очень милой, — сказала Норман и немного поджала губы. — Да, Флэш оказался нормальным парнем. Даже хорошим. Когда он увидел ту драку, ни слова не сказал. С ним и договориться можно. Флоренс закатила глаза, но Джеки этого не видела: слишком внимательно разглядывала чисто белый натяжной потолок. — Да у тебя, кажется, главный критерий оценки человеческих качеств — возможность договориться. Голос Норман прозвучал с лёгкой ноткой сарказма, но Джеки не повелась на это и совершенно буднично уточнила: — Ты считаешь, что это плохо? — Я считаю, что это логично, но не является ключевым. Часто другие качества перевешивают. — Но в тот момент это было главным. Ты же помнишь, что я Крису бровь рассекла? — Конечно, помню, — в голосе Фло послышался смех. — Я недавно видела его в коридоре, у него след остался. Видимо, не обработал как следует. Теперь со шрамом будет ходить. — Ну ничего, — подытожила Джеки. — Как там твоя мама говорила? Шрамы украшают мужчину? Норман расхохоталась. — Вижу, настроение у тебя хорошее, — заметила блондинка. — Потому что не приходится ни с кем конкурировать за возможность жить без проблем, — последовал угрюмый ответ. — Просто чёрная полоса прошла. — Фло? — Что? — Ты серьёзно веришь в чёрные и белые полосы? — Ну а почему нет? Джеки закатила глаза, Флоренс села на кровати. Начался более оживлённый разговор, они заговорили про суеверия и фигуры речи, а потом вновь плюхнулись на кровать и, лёжа на спине, начали обсуждать своё окружение. Они говорили в основном о том, какие разные люди учатся в одном классе и как много разных тем для разговоров можно найти, просто разговаривая с огромным количеством людей за день. Флоренс рассказывала, какую косметику она недавно купила, а Джеки — сколько карманных денег накопила на покупку гоночного велосипеда. На вопрос, зачем ей гоночный велосипед, она ответить не могла, сказала лишь, что просто хочет гоночный велосипед; впрочем, и Флоренс на заявление брюнетки о том, что она и без косметики красивая, не смогла возразить ничего кроме утверждения о всеобщей популярности косметических средств. Разговор шёл очень бурно, но вскоре начал сходить на нет: был уже поздний вечер. Девушки даже не заметили, что за окном стало совсем темно, и заснули прямо посреди обсуждения Тома Уоттса — человека, которого нельзя было не обсудить. Именно спящими девушек и застал Гэри, поднявшийся на второй этаж и заглянувший в комнату. Не решившись мешать сну, он просто прикрыл и спустился обратно к жене, и там сказал ей: — Они уснули. Видимо, слишком устали за день. Луиза с улыбкой кивнула. — Вполне вероятно. Да и не может не радовать, что теперь они близко общаются. — Это точно, — радостно поддакнул Гэри.