Нити судьбы

Спустя две недели Джеки заметила, что её отношения с разными людьми стали ещё более непохожими. С Флоренс они всё же продолжили общаться довольно нейтрально, Норман даже улыбалась и подсказывала ей по некоторым вопросам. К тому же светловолосая казалась искренне обеспокоенной состоянием Джеки. Луиза и Гэри, которые тоже были искренне обеспокоены тем, что происходило в голове Барнс, терпеливо ждали, когда она сама сможет с ними поговорить и, несколько раз сводив её к психотерапевту, неизменно интересовались, всё ли её устраивает и пытались мило общаться с девочкой по вечерам. Она, конечно, не рассказывала им о своих эмоциях и пока оставалась такой же, как раньше, но приёмные родители не давили, при этом не оставляя своих попыток наладить общение. Нори и Эми тоже оказались теми людьми, с которыми Барнс нашла что-то вроде общего языка — они периодически встречались в школе и списывались на выходных. Барнс не знала, как охарактеризовать такие отношения, но они явно относились к чему-то приятному. А вот многие одноклассники продолжали воротить нос, задирать её и пытаться всячески задеть. До физического насилия или угроз больше не доходило — в конце концов, за первые два вызова Джеки к директору ученики успели уяснить, что они тоже будут от этого страдать. Барнс вообще заметила, что обычные люди, прожившие в «обычном» для них мире всю жизнь, не хотят страдать. Она же, привыкшая к страданиям и насилию, не думала, что оскорбления это ненормально. На самом деле понимание того, что этот ненормально пришло только после нескольких сессий с психотерапевтом, которые давались девочке очень тяжело. На первой сессии она в основном молчала, пытаясь выдавить из себя хоть какую-то правду. Врач сначала пыталась использовать привычные ей приёмы, но быстро поняла, что Барнс — особенный случай. Девочка, приученная молчать даже при физическом насилии, не открывала свои мысли и эмоции при обычных разговорах. Но дело всё же слегка, пусть и очень медленно, продвигалось — в тот день две недели назад Джеки поняла, что надо что-то менять и выдавливала из себя слова по буквам. Пока что она заставляла себя это делать исходя из мысли о том, что раз ей больно говорить, то так и надо — установки о необходимости боли продолжали ей руководить. Но спустя две недели Джеки всё же осознала, что большинство людей, окружающих её, не стремятся жить жизнь, полную боли. Но сама она пока так не могла. И поэтому, руководствуясь своими старыми принципами, она медленно и тяжело отвечала на наводящие вопросы врача, чтобы попытаться поменять свои установки и надеялась, что когда-нибудь она сможет исправить то, что мучает её больше всего — отношения с матерью и кошмары. Несмотря на то, что именно это было самым важным, она пока не могла произнести ничего, что указывало бы на это. Хотя психотерапевт, кажется, начала догадываться. Несмотря на то, что очень много сил у Джеки ушло на те несколько встреч с врачом, прошедших за эти две недели, она продолжала ходить на тренировки, где поняла, что Флоренс не менее меткая, чем она сама. До этого Джеки не сильно всматривалась в то, как стреляет Норман, но теперь увидела — она могла бы быть опасным врагом, если бы захотела. При этом ни Крис, ни Тео, на тренировках не появлялись. Барнс не понимала, почему так на них зациклилась, но объясняла это тем, что, когда мистер Мендес их представил, они врезались ей в память. Будучи выделенными тренером, они выбивались из общей толпы и девочка их помнила. Хотя где-то в глубине сознания она понимала, что дело не в этом, а в чём-то ещё. Она спросила у Гэри, почему она хорошо запомнила тех, кто ничем примечательным не отличается, тот сказал, что, возможно, и правда сработало то, что тренер специально их отметил вместе с ней, но в конце добавил странную фразу. Что-то про рыбаков и то, что они друг друга узнают. Также Джеки пару раз видела около дома того парня, с которым однажды поссорилась на улице. Однако он за ней, возможно, не следил — просто проходил мимо, спеша по своим делам. Барнс даже начала думать, что его слежка просто привиделась её намуштрованному мозгу и что он просто живёт с ней в одном районе и ходит мимо её дома на какие-нибудь секции или дела, которые её не касаются. В общем и целом, самыми неприятными для девочки оставались встречи с психотерапевтом и стычки с одноклассниками. И если необходимость первого она могла обосновать, то в важности второго она начала сомневаться. И огонь в камин сомнений подливала Фло, которая периодически говорила, что нужно менять что-то и что им стоит сменить школу. Вот и в эту субботу Норман зашла в комнату к сестре и сказала: — Джеки, нам надо решить, хотим ли мы менять школу. В конце концов, на следующей неделе надо сдать учебники, а через две недели уже пойдут финальные тесты и контрольные. А документы сами себя не подпишут. Джеки посмотрела на серьёзное лицо Флоренс и, кивнув, сказала: — Документы сами себя не подпишут. И ты так часто об этом говоришь, что мне и правда кажется, что нам точно надо менять школу. Фло закивала. Она наконец смогла добиться хотя бы какого-то согласия. — Вот и я о том же, — сказала она. — Надо только подумать, хотим ли мы в какую-то конкретную школу перед тем, как идти к родителям. Они могут согласиться с нашим выбором, если предложим. А если не предложим, велик шанс, что сами выберут. — Согласна. Но мне интересно, тебе-то зачем переводиться? Джеки и правда мучил этот вопрос. Фло заправила выбившуюся из косы прядь за ухо. — Мне просто не нравится, что над тобой издеваются. К тому же ко мне тоже стали немного придираться из-за этого. А если ты уйдёшь одна, а я останусь, мне будут постоянно и очень по-хамски напоминать про тебя. А я не хочу этого. Поэтому и хочу перейти с тобой. Для Барнс это было достаточно веским аргументом и она замолчала, вспоминая, про какие школы уже слышала. Название одной из школ всплыло в её памяти почти мгновенно — она услышала его от Нори в день их знакомства и потом слышала ещё несколько раз как от Нори, так и от Эми. — Можем пойти в Мидтанускую школу науки и технологий, — спокойно произнесла Джеки. — Эмили и Нора хотят туда перейти в новом учебном году. — Это те самые семиклассницы, с которыми ты общаешься? — безэмоционально, но с выражением знания ответа на лице спросила Фло. — Да, они, — Барнс кивнула. — Они говорят, что это одна из лучших школ Нью-Йорка, там очень хорошо преподают. К тому же мы будем знать хоть кого-то. — Ты будешь знать, — выделила первое слово Норман. — Я их не знаю. Хотя и комментировать их мнение и характер не могу, как раз из-за того, что не знаю. — Можем сайт школы посмотреть, если хочешь, — предложила Джеки и девочки пошли к столу. Барнс включила свой ноутбук. Через пару минут девочки уже вовсю изучали онлайн-страницу школы в социальных сетях, потом перешли на официальный сайт. Флоренс, старательно выписывавшая важные пункты, в конце концов сказала: — Ну, основное мы записали. К тому же ты хорошо выделяешь главное. Джеки мысленно хмыкнула. Это было одной из ключевых характеристик её как агента ГИДРы, пусть Фло об этом и не знала. Хотя, похвала была приятной. — Тогда нам надо к родителям, — сказала она после секундного молчания. Девочки постучались к Гэри и Луизе в комнату и попросили их поговорить. После вопроса о важности разговора мистер и миссис Норман попросили детей спуститься в гостиную и налить себе сок. После того, как девочки выполнили указания и сели за стол, они увидели, что родители спускаются по лестнице. Их лица не выражали абсолютно ничего — они пока даже не задумывались о том, чего стоит ожидать от разговора. Сев за стол, оба родителя кивнула и синхронно сказали: — Говорите. После этих слов девочки немного невпопад, но всё равно вместе сказали одну и ту же фразу: — Мы хотим перевестись в Мидтаунскую школу науки и технологий. На лице Луизы застыло удивлённое выражение, а брови Гэри поползли вверх. — Вы уже выбрали школу, — утвердительно заметил он. — И… И почему именно её? Было заметно, что мистер Норман выбирал этот вопрос из нескольких важных вопросов. Флоренс, посмотрев на листок, собралась уже ответить, но Луиза подняла руку, привлекая внимания, и произнесла: — Так, погодите. Гэри, ты не с того начал. Вы уверены, что вообще хотите уйти из школы? — Да, — мрачно ответила Барнс. — Да, — с более позитивной интонацией сказала Фло. — Джеки в этой школе обижают, мне тоже начинает это мешать. К тому же в Мидтаунской школе больше возможностей изучать точные и естественные науки. Гэри и Луиза переглянулись. Они явно были согласны со сказанным Флоренс, но всё же их удивляло то, что обе девочки, отношения которых были довольно странными, — а они были таковыми, если учитывать, что они общались, но особой теплоты друг к другу не испытывали, — пришли к одинаковому выводу и решили поговорить вместе. Мистер и миссис Норман явно хотели считать это признаком укрепления отношений между Фло и Джеки, но поспешных выводов делать не хотели. Поэтому они решили продолжить обсуждение школы. — Вернёмся к моему вопросу. Почему именно это школа? — спросил Гэри, посмотрев на Флоренс, взявшую в руку исписанный лист. Флоренс сделала глоток сока из стакана, который она держала в другой руке. — Во-первых, как я уже сказала, там очень хорошее образование в сфере точных и естественных наук. — Мы читали отзывы выпускников и родителей и смотрели инфографику по победителям и призёрам городских, региональных и федеральных конкурсов и олимпиад, — встряла Джеки. Флоренс кивнула. По её лицу родители поняли, что она недовольна тем, что её перебили. Джеки же этого не заметила — смотрела на стакан сока, не отрываясь. Видимо, ей было некомфортно явно выражать своё мнение перед взрослыми, отвечающими за её жизнь. — Во-вторых, в этой школе очень хорошо развиты факультативные занятия, — начала Флоренс и, чтобы Джеки её не перебила, быстро добавила: — Это тоже есть в отзывах. Ну и спортивные команды тоже успешны на городских соревнованиях, представители школы участвуют в региональных состязаниях школьников. И да, Джеки, мне не нравится, когда меня перебивают. — Хорошо, я не буду, — безэмоционально сказала Джеки. — Просто я помню, что у школы очень высокий процент представительства на разных мероприятиях. Гэри и Луиза внимательно слушали. Статистику они посмотреть не могли, но, судя по всему, стоило взглянуть на официальный сайт. Несмотря на то, что это сделали их дети, они, как родители, должны были тоже проверить всю информацию. — Ещё в отзывах писали про хорошую организацию массовых мероприятий и то, что директор лоялен, но справедлив. Джеки кивнула, соглашаясь с Флоренс, а потом добавила: — В общем, мы не нашли ничего плохого. Думаю, это отличный вариант. Луиза тихо вздохнула. — Хорошо, девочки, мы тоже взглянем на сайт школы и потом скажем вам наше решение по поводу выбора школы. — Ну, пока всё выглядит достаточно убедительно, — сказал Гэри, улыбаясь жене. Та тоже слегка улыбнулась. Барнс оторвалась от созерцания стакана, Флоренс положила листок на стол, обе посмотрели на родителей. — То есть мы так и сделаем? — спросила Джеки. Внутренне она была рада, что её предложение было принято. На самом деле, этот факт её шокировал. — Вполне вероятно, — сказала Луиза с доброй улыбкой. Джеки уже привыкла к тому, что все вокруг улыбаются, но не ответила ничем, кроме строгого кивка. — Но, конечно же, мы проверим сайт и позвоним в школу, чтобы поговорить с секретарём или другим ответственным человеком. — И конец учебного года вы доучитесь в старой школе, — сказал Гэри. — Вам осталось всего четыре недели, одна с уроками, три — в основном с контрольными и финальными встречами. Девочки кивнули и допили сок. На этом разговор был закончен, и все разошлись по разным делам: родители пошли изучать школу, предложенную детьми, Джеки засела над английским в своей комнате, а Флоренс, у которой начала немного болеть голова, решила немного поваляться в постели.

***

В воскресенье оказалось, что Флоренс простыла, поэтому в понедельник она осталась дома. Джеки впервые пошла в школу одна. Пусть она и успела выучить все оскорбления наизусть, ей всё равно не очень хотелось оставаться наедине с ненавистниками. Естественно, не весь класс относиться к ней с презрением, но большинство всё же позволяло себе высказаться о ней нелицеприятным образом. А те, кто ничего не говорили, просто молчали. Никто уже не пытался никак ей помочь, все лишь наблюдали за этими поддёвками со стороны. На математике она сидела одна, на последней парте, надеясь, что к ней никто не подойдёт и не скажет никакую гадость. К счастью, после второго урока, — химии, — была запланирована сдача учебников и школьной техники — всяких флэшек, планшетов и тому подобного. Как поняла Джеки, школьники каждый год в сентябре получали необходимые вещи, а в конце мая — сдавали. Спустя десять минут после окончания химии четыре шестых класса уже стояли в очереди в библиотеку. Джеки стояла с двумя комплектами — она взяла и планшет Флоренс, и несколько школьных книг, которые та брала, чтобы читать. Позади Барнс, к её недовольству, встали Дэн и Себ. — Ну уже ты точно будешь колупаться дольше всех, — обратился к ней Себ. — Мало того, что впервые это делаешь, так ещё и за сестру отдаёшь. Мы будем торчать ту кучу времени из-за тебя! "Ну так вам всё равно делать нечего, — подумала Джеки. — Вы ведь всё равно после уроков никуда кроме школы не ходите!" — В любом случае вам потом придётся идти в учебный отдел к мистеру Филлипсу, чтобы получить расписание контрольных работ, — сказала она вместо того, что подумала. — А там тоже может быть очередь. — Но ты всё равно нас задержишь, — сказал Дэн. — Мы не хотим задерживаться. Это бессмысленный разговор длился ровно столько времени, сколько понадобилось Барнс, чтобы продвинуться в очереди и наконец подойти к сотруднице библиотеки. Женщина спросила фамилию, потом стала проверять все предметы на сохранность. Джеки в это время сказала, что сдаёт ещё и за больную сестру. Оказалось, что всё происходило быстрее, чем думала девочка, и её опустили довольно быстро. В общем, предсказания Дэна и Себа о том, что она задержит очередь не оправдались, пусть они и пытались ныть, что она долго разбиралась, даже после того, как девочка уже направилась к выходу из библиотеки. Закатив глаза, она вышла на улицу и направилась к мистеру Филлипсу, чтобы посмотреть на своё расписание на ближайшие три недели. Подойдя к нужному кабинету, Джеки заметила несколько групп. Она даже не сразу поняла, что делать. — Тут по классам, — сказал Грей, с которым она не разговарвала после той неудачной поптыки пообщаться в столовой. — Запускают по группам, отдельно шестиклассников, отдельно семиклассников и тому подобное. Грей облокотился спиной о стену и говорил довольно вальяжно, что вызывало у Бранс двойственные ассоциации. С одной стороны, он не был агрессивен; с другой, его голос всё равно звучал не очень приятно. — И кто вошёл последний? — А неважно, — сказала какая-то девушка из более старшего класса. — Мистер Филлипс сам решает, кого пускать. Мы тут все разное время сидим. Но это ненадолго, там просто выдают листы и говорят, что значит какой тип подписи. Джеки кивнула и тоже встала у стены, около Грея. Он и бровью не повёл, она тоже молчала. Они не говорили друг другу ни слова. К ним вскоре подошли Дэн, Себ и Линдси, и сразу после того, как Линдси Кай улыбнулась и отвесила комментарий по поводу недовольного вида Барнс, из кабинета вышли семиклассники и сказали, что сейчас очередь шестого класса. Вся компания, если школьников можно было так назвать, зашла, Джеки чувствовала себя неловко. Мистер Филлипс чем-то напоминал ей Айхенвальда — такой же высокий и с таким же строгим лицом. Он выдал каждому по листу и сказал: — Тут написаны все ваши контрольные, консультации, встречи и уроки. Контрольные отмечены красным; консультации — зелёным. Если предмет никак не отмечен, это не значит, что на него не нужно идти. Это всего лишь показывает, что предполагается обычный урок по остаткам программы. — Обычные уроки после того, как мы сдали учебники? — приподняла бровь Барнс. — Для тех тем, которые вы ещё не успели освоить, учебники не понадобятся, — спокойно ответил мистер Филлипс. — К тому же осталось совсем немного. Барнс кивнула и вновь посмотрела на листок. Первым экзаменом была история. И она была назначена на следующий понедельник! Ей стало страшно. Она до сих пор не смогла разобраться в истории и сомневалась, что в принципе сможет набрать хотя бы минимальный балл. Выходя из кабинета, она чуть не врезалась в дверной косяк. — Беспокоишься? — спросил Грей. В его голосе не было издёвки, но Джеки стало обидно. — Беспокоюсь?! Да я в ужасе! — слова вырвались из её рта самопроизвольно, она даже не хотела говорить с ним. — Если хочешь, могу помочь, — внезапно для девочки предложил парень. Он не задирал её в последнее время, но и не разговаривал с ней, отчего Джеки даже не сразу поняла, что он ей сказал. Поняв, что она не реагирует, Робертс повторил: — Тебе помочь с историей? Я правда хорошо её знаю. Джеки посмотрела на него с едва скрываемым удивлением. Чтобы человек, с которым она ссорилась в столовой две недели назад, предлагал ей помощь!.. Да чтобы хоть кто-то предлагал ей помощь!.. Это было немыслимо. Но и отказываться было глупо. — Если ты правда хочешь мне помочь, то я была бы рада, — сдержанно ответила она, сумев скрыть все свои эмоции, которые минуту назад вырвались из неё впервые за долгое время. — Тогда запиши мой номер, — сказал Грей и продиктовал ей цифры. Они до сих пор стояли в коридоре у кабинета Филлипса, и вокруг были другие школьники, но Джеки уже никого не замечала. — Напиши, когда тебе будет удобно встретиться, мы вместе подготовимся. Джеки кивнула и, развернувшись, пошла на выход. Грей усмехнулся и неторопливо направился за ней.

***

В тот же день у Джеки была тренировка по стрельбе, и туда она тоже шла одна. С одной стороны, она не ожидала, что в этот раз тренировка пройдёт как-то неспокойно, потому что две недели всё было очень стандартно и без неожиданностей. Несмотря на все логические доводы, что-то внутри Джеки подсказывало ей: сегодня произойдет нечто из ряда вон, и Флоренс ей бы очень пригодилась. Однако Флоренс болела и уж точно не могла пойти на тренировку. Джеки в гордом одиночестве пришла в спорткомплекс, прошла все нужные места и прошла в зал. Она заметила в зале Криса и Тео и жутко удивилась: она уже думала, что никогда их не увидит. И на самом деле её эта перспектива даже радовала. Они были подозрительными. К счастью, несмотря на всю свою подозрительность, они не пытались с ней заговорить, а просто вполголоса что-то обсуждали, не подходя ни к кому из детей. Джеки оказалась самой младшей в группе, если не считать Флоренс, которая была на несколько месяцев младше самой Барнс и отменившей надвиающийся посреди последней недели мая день рождения из-за болезни; по этой причине — а возраст зачастую мешает общению — Джеки молчала и стояла в углу зала, думая о чём-то своём до начала тренировки. После прихода мистера Мендеса всё шло нормально и девочка даже подумала, что это «что-то» внутри неё её подвело и соврало о том, что случился нечто неприятное. Они выполняли обычные упражнения, Крис и Тео, которые всё же немного напрягали Барнс своим присутствием, тоже вели себя спокойно. Единственное, они периодически косились на неё и внимательно смотрели, как она стреляет. Джеки всё гадала, чем вызван такой интерес, но в самом конце тренировки, когда тренер уже отпустил детей, поняла, к чему были эти взгляды. Крис и Тео подошли к тренеру. — Может, нам стоит помериться меткостью с той девочкой? — Крис указал на Барнс. Она замерла на полпути к раздевалкам. — Она выглядит хорошим стрелком. — Да, мы хотим попробовать, — сказал Тео. Тренер посмотрел на Джеки, потом на сына и его друга. Он усмехнулся. — Джеки никогда не промазывает. С ней может сравниться только Флоренс. — Ну… мы хотим попробовать, — сказал Крис. — Да. Я могу начать, — предложил Тео, но Крис его одёрнул. — Давай лучше я. Они посмотрели друг на друга. Джеки подошла ближе, потому что тернер жестом подозвал её к нему. — Погодите вы, — сказал мистер Мендес. — Может, девочка не хочет. — Хочу, — возразила Барнс. Возможно, ей не стоило этого говорить, но желание подтвердить слова тренера было выше. — Я буду последняя. — Хорошо, — мягко произнёс тренер. — Тогда ты первый, Кристофер. Парень взял пистолет и прицелился. — Только одну серию по четыре выстрела. Четыре серии не успеем, — сказал мистер Мендес. Крис сделал серию выстрелов. Он все четыре раза попал по мишеням, но вышло не очень: он дважды попал между семёркой и восьмёркой, один раз в шестёрку и один раз в четвёрку. Джеки показалось, будто он довольно хорош в стрельбе, но не считает это своим важным навыком. Для него это скорее дополнительное развлечение. Парень с улыбкой передал пистолет Тео и тот тоже начал готовиться. Прострелив две восьмёрки, семёрку и пятёрку, он оказался в стрельбе лучше, чем его друг. Джеки подошла к нему и хотела взять пистолет, но Тео на миг — очень короткий, но заметный для девочки миг — задержал оружие в своих руках. В его глазах на мгновение что-то загорелось, но Джеки этот не заметила, потому что не смотрела ему в глаза. Джеки подняла пистолет и тут же почувствовала, что с ним что-то не так. Слегка прицелившись, она нажала на спусковой крючок, но ничего не произошло. Она попробовала ещё раз, но выстрела не призошло. Джеки опустила пистолет, поставив его на предохранитель и, оглядевшись вокруг и заметив, что никого, кроме тренера, Криса и Тео уже нет, обратилась к тренеру: — Он вышел из строя. Вы сами видите. Мистер Мендес нахмурился и попросил девочку показать ему пистолет. Оглядев оружие, он не заметил видимых повреждений и спросил: — Ты точно ничего не сделала? — Нет. — Да как же нет? — спросил Тео. — Когда он был у меня, всё было хорошо. — Но ты ведь тоже мог что-то сделать, — сказала Джеки. Она не знала, что такого он мог устроить, но была уверена, что это дело рук или Криса, или Тео. Именно эти двое придумали всё это. — Не надо устраивать балаган, — строго сказал тренер. — Я узнаю, что с пистолетом. Сейчас вы просто идёте по домам. Не надо никого обвинять. — Ну ведь ясно, что девчонка просто случайно нажала на что-то, — сказал Тно. — Вот он и перестал работать. "Ах вот вы чего хотите, пытаетесь унизить меня в глаза тренера? — подумала Барнс. В её синих глазах появилась злость. — Да, возможно он часто вам говорит о том, что я хорошо стреляю, но зависть должна толкать вас не на такие поступки, а на саморазвитие! Даже мне это ясно!" Она не стала говорить ничего вслух, молча развернулась и пошла в раздевалку, попрощавшись с тренером и парнями. Она понимала, что парни так просто не отстанут, но удивилась, что они не подошли к ней внутри спорткомплекса. Она уже успела выйти на улицу и завернуть за угол, как услышала, что за ней бегут. Развернувшись. она инстинктивно ударила человека, подлетающего к ней, ногой в живот. Тео согнулся пополам от боли. Крис, который увидел, что девочка сделала с его другом, налетел на неё, пытаясь сбить с ног, но она успела отскочить в сторону и, схватив его, перевернула в воздухе. Парень впечатался спиной в асфальт. Почувствовав движение сзади, Джеки обернулась и отступила к стене, вытягивая руку вперёд. — Только попробуй, и я тебе руки оторву, — сказала она, глядя на Тео. — Кем бы ты ни был, стой на месте. Она опять начала беспокоиться о том, что за ней следит ГИДРА. Крис встал, слегка держась за спину, Тео замер. На его перекошенном лице появилось первобытное выражение злобы. — Если ты думаешь, что мы тебе спустим это с рук, ты ошибаешься, — даже голос Теодора стал намного ниже. Его зелёные глаза сверкнули синим цветом. Джеки сглотнула. — Мы не будем приставать к тебе на стрельбе, мы даже в группу к тебе не придём, — сказал Крис, переставая держаться за спину. На его лице оставалось выражение боли. — Только попробуй сказать моему отцу, что мы пытались с тобой разобраться. — Кристофер, — начал было Теодор, но Мендес его перебил. — Заткнись, Лейн. Если мой отец узнает, я больше из дома не выйду никуда, кроме школы. Лейн и правда замолк. Все трое стояли, не шевелясь несколько минут. В конце концов Барнс сказала: — Так уж и быть. Вы больше не появляетесь на стрельбе, я же не скажу никому про то, что сейчас случилось. И я надеюсь, что вы больше не встретитесь на моём пути. — Я тоже на это надеюсь, — сказал Теодор. — Иначе мне придётся отомстить тебе за этот позор. Джеки очень надеялась, что она правда их больше не увидит. И хотела она этого не совсем из-за желания Теодора отомстить. Она понимала, что если он из какой-то организации, то точно не суперсолдат — он бы среагировал быстрее и так не подставился. И раз уж он не суперсолдат, у него другие способности или другое назначение. И использовать его он в людном месте или около камер не сможет. Как и Крис. Она надеялась, что больше их никогда не увидит потому, что знала — если их пути пересекутся, они, возможно, будут передавать информацию о ней в ГИДРу или в ещё более неприятное место. А ей не нужны няни, которые будут рассказывать злодею вроде Айхенвальда о каждом её шаге. — А теперь прощайте, — сказала она Кристоферу Мендесу и Теодору Лейну, отходя от стены. Она продолжает смотреть на них и они поворачиваются в противоположную сторону. — Прощай, — сказал Крис. — Но помни, что мы злопамятные. — Я тоже. На этой мстительной ноте они разошлись.

***

Джеки возвращалась со стрельбы в панике. У неё в голове смешались мысли, ей казалось, что её преследуют. В голове не укладывалось, что вокруг крутятся странные люди, которые наверняка связаны с её прошлым. Голова начала кружиться, но девочка продолжала идти вперёд. Её шаги не заплетались, но думать она не могла вовсе. Она подошла к дому и оперлась рукой на забор. Она смотрела под ноги несколько минут, пытаясь сфокусировать взгляд. Когда её глаза стали отчётливо видеть кроссовки, она в последний раз вздохнула и подняла глаза. На скамейке в десятке метров от неё сидел парень с тёмно-карими глазами и взъерошенными каштановыми волосами. Он сидел, скрестив руки на груди, и смотрел прямо на неё. — Какого хера ты тут делаешь? — хрипло сказала она. Не дождавшись ответа, она уже громче спросила: — Кто тебя сюда послал?! — Меня? Меня никто не слал, — сказал он спокойно. Он не улыбался, но Джеки всё это казалось какой-то глупой шуткой. — Я хочу с тобой поговорить. — Поговорить? Такой, как ты? — А ты знаешь, какой я? — теперь парень усмехнулся. — Ты со мной разговаривала всего один раз. Ты сделала слишком странные выводы для суперсолдата ГИДРы. Джеки, которая несколько секунд боролась с очередным приступом тошноты, внезапно пришла в себя и, подлетев к нему, зашипела: — Ты о чём так громко говоришь, придурок?! — Ты же говорила, что я недогений, — сказал он всё так же громко. Парень продолжал усмехаться. — Недогений это почти придурок, — сказала Джеки громким шёпотом. — К тому же это могут быть совместимые понятия. Парень хотел что-то сказать, но не успел. — И говори тише! Я вообще не хочу с тобой говорить, но раз уж ты знаешь… — Я знаю, потому что сам оттуда, —парень посерьёзнел и стал говорить намного тише. — Меня тоже выслали, больше года назад. "Так это он! — промелькнуло в голове у Барнс. — Про него говорили Файоль и Баргас тогда!" — И мне не стёрли память. Как и тебе, — парень говорил совершенно серьёзно. Барнс словно облили холодной водой. Она поняла, что он может просто врать ей. — Ты не можешь ничего знать! Я тебе не давала повода… — Давала, — сказал он. Бранс осеклась. — Ты бежала со скоростью мотоцикла. Люди, знаешь ли, так не бегают. Я знаю, что ты суперсолдат. — И кому ты это расскажешь? — ледяным тоном спросила она. — Никому. Жертвы ГИДРы должны держаться вместе. К тому же, раз нам сохранили память, то мы нужны для чего-то. Девочка поджала губы. — Ты бы ещё сказал, что мы служим великой цели. — Вообще-то, я это и сказал. — Да какая разница! Я не стану слушать какую-то чувырлу с улицы! — Я не чувы… — Ты себя в зеркале видел? А причёску свою? Да и вижу я тебя только на улице, будто у тебя никаких других дел, кроме прогулок, нет! Барнс даже не заметила, как стала говорить громче. Если бы она смотрела по сторонам, то удивилась бы тому, что никто из соседей и её семьи не услышал её слов. — Слушай, да ты вообще хамка, оказывается, — более тихо протянул парень, пытаясь снизить тон разговора. — И сама тише говорить начни, а то меня сначала обвинила, а теперь… — Ты мог понять, что я хамка ещё в прошлый раз. Разговаривать я с тобой не хочу, ты какой-то имбецил. Или засланный казачок, не дай бог расскажешь про меня своему боссу. Парень чуть не задохнулся от возмущения. — До свидания, товарищ неудавшийся агент! — сказала она, проходя во двор. — Чтоб ты сдох!