the heart of sunflower

джихё начинает свой день неожиданно ожиданно — от пищащего звонка своего телефона. в который раз проклинает себя за то, что не сменила этот ужасный рингтон, но всё равно после забудет его поменять. звонит ей, конечно же, сана. кто еще мог разбудить бедную девушку в свои заслуженные каникулы так рано утром, если не минатозаки. джихё лениво принимает вызов и прикладывает телефон к уху, подпирая плечом — рукой ей держать лень, да и сил сейчас нет. — доброе утро! уже готова покорять осаку? — радостно воркует сана в трубку. — доброе утро. я только открыла свои глаза. — джихё! проснись и пой, уже день на улице! пак переводит взгляд на часы. ровно десять. она закатывает глаза на странные представления о времени саны, а после привстает с кровати, всё еще усиленно сжимая телефон между ухом и плечом. — через двадцать минут я подойду к двери. буду ждать тебя готовой. я уже распланировала сегодняшний поход! — откуда в тебе столько энергии так рано? — перестраивай свой режим, делай зарядку по утрам, пей больше зеленого чая, и тогда будешь полна сил и энергии. я вообще встаю в шесть каждый день и даже не устаю! джихё удивленно раскрывает рот: — надеюсь, в следующие разы ты не будешь пытаться разбудить и меня в шесть? — конечно нет! буду в полседьмого, — сана звонко смеется, — всё, джихё, завтракай и одевайся. я буду тебя ждать. пак бурчит что-то невнятное в ответ и после слышит лишь пару коротких гудков. она кидает телефон на тумбочку, а сама осторожно вылезает из постели. по пути в ванну, та завязывает смолистые волосы в небольшой хвостик и пару раз зевает. перед зеркалом она усиленно натирает лицо водой, а после и немногочисленными кремами, надеясь на то, что ее кожа сразу же станет гладкой и блестящей, что, конечно же, не происходит. почистив зубы и расчесав пушистые волосы, джихё заходит на кухню. заваривает крепкий чай в маленькой кружочке, снова закидывает ноги на стул, опираясь коленями на край столика, и, вдохнув аромат трав, отпивает немного горячего чая из кружки. тепло разливается по горлу, грея все тело до кончиков пальцев на ногах, а приятный горький вкус повисает на языке. джихё шуршит пакетиком и достает из него последнюю булочку от саны. пак решает насладиться ей как следует, поэтому делает маленькие укусы, запивая таким же маленьким количеством чая, чтобы не перебивать вкус. телефон снова начинает звонить и джихё приходится подпрыгнуть, вскочить и пробежать до тумбочки, чтобы ответить на звонок. — джихё! ты скоро? — растроенно протягивает сана, которая и была той, кто звонил. — скоро. вообще-то, я наслаждаюсь твоей булочкой! последней… я всё доела… — успею ли я испечь что-нибудь еще, пока ты собираешься? — успеешь. и не одну партию, — шутливо отвечает джихё, пытаясь прожевать последние кусочки булочки. — я тебя жду! я уже одета! — но прошло ведь всего пять минут, а не двадцать… — я уже рядом с твоей дверью. после этого звонок прекращается, а во входную дверь джихё слышатся два коротких ударов. — она серьёзно?! джихё понимала, что ее новая соседка достаточно активная и практически не может усидеть на месте, но не думала, что всё настолько… плохо. пак подскакивает и бежит открывать дверь. перед ней и вправду стоит сана в плотном элегантном пальто черного цвета и яркой розовой сумочкой, накинутой на плечо. ногой она крутит каблук кожаных ботинок, а рукой поправляет воротник такой же яркой водолазки цвета фуксии. — одевайся. я уже заждалась. — я только проснулась, мисс минатозаки! извольте дать мне хоть пару минут прийти в себя, — недовольно мычит джихё. — пять минут хватит? — да вы балуете! джихё сразу же бежит к себе в спальню, по пути выкрикивая: — посиди на кухне! я сейчас! сана пожимает плечами, сбрасывает ботинки и проходит на кухню, неловко присаживаясь на стул. смотрит — на столе крошки и пустой пакетик. джихё правда съела все булочки до единой, и сана соврет, если скажет, что не гордится собой. через пару минут громкого грохота и разных странных звуков из спальни джихё, та появляется в коридоре в модном черном спортивном костюме с разными крутыми надписями белым округлым шрифтом. — пошли! — вздыхает запыхавшаяся джихё и зазывает ее за собой рукой. они обе спешно обуваются, а после выходят на улицу. джихё практически забывает закрыть дверь, но сана ей напоминает, посмеиваясь над растерявшейся пак. джихё дуется, выпячивая нижнюю губу, но почти сразу начинает ярко улыбаться, когда видит такую же счастливую улыбку на лице саны. они, слегка вприпрыжку, идут по асфальтированной дороге. точнее сана, цокая каблуками, ведет джихё в какое-то интересное, по словам минатозаки, место. — а почему нами не взяла с собой? она, вероятно, скучает дома одна. — она бы мешалась под ногами! да и дома она не одна… мама сегодня отдыхает, так что следит за ней. джихё понимающе кивает и продолжает твердо вышагивать своими кроссовками вслед за саной. — а долго нам еще идти? — совсем нет! мы почти пришли, — сана широко улыбается от того, какая джихё нетерпеливая и как сильно наконец хочет узнать, что же это за загадочное место, — но! перед этим, мы зайдем вот сюда. сана указывает пальцем на непримечательный магазинчик. он был узким: лишь маленькая прозрачная дверка, да небольшое окошко с подоконником рядом, где стояли цветки в коричневых горшках, а над ними висела табличка с графиком работы. только две вещи выделялись на фоне общей тусклости — ярко-зеленая вывеска и пестрый красный автомат с напитками. — нам нужно взять перекусить что-нибудь! — счастливо протягивает сана и ускоряет шаг. она дергает ручку и открывает дверь, дразня колокольчик сверху, оповещающий о приходе покупателей. внутри магазина тесно, полки полностью забиты разной яркой мелочью. сана быстро пробегается по товарам, останавливая свой взгляд на холодильнике. там стоит большое количество разных напитков, но сана сразу выбирает себе нужную баночку — содовая со вкусом клубники. рядом с напитками стоят запакованные ланчи, роллы, суши, онигири и многие другие уже готовые блюда, которые легко можно купить и сразу же съесть. джихё мнется, смотрит на разнообразие вокруг и даже не знает, что выбрать, с учетом ее бюджета в ноль монет. она не взяла с собой кошелек, поэтому и не могла купить даже что-то самое дешевое. — почему себе ничего не выбираешь? — взволновано спрашивает сана. — я… я даже не взяла кошелек. я не думала, что мы будем заходить в магазин. — выбирай. я оплачу, — сана улыбается, говоря это так легко, словно в этом ничего нет и делает она так каждый день. — но… не успевает джихё ответить ей что-либо, как сана уже хватает девушку за запястье и ведет к холодильникам. — эта виноградная газировка очень вкусная! она мне так нравилась, что я перепила её, и теперь меня от нее тошнит, — она хихикает, — советую тебе взять ее. сана берет баночку виноградной содовой. джихё снова пытается что-то возразить, но сана снова ее перебивает. — а еще она хорошо сочетается с дораяки, — сана тащит пак к кассе, возле которой стоит прозрачный стеллаж с разной выпечкой. добрая бабушка на кассе улыбается им, ожидая, когда девушки наконец определяться с покупками. — хорошо… бери… — джихе принимает свою участь, — но я обязательно тебе отплачу! отдам все-все! — какая ты принципиальная, — сана снова смеется, — здравствуйте! мне пожалуйста дораяки и круассан с шоколадом. сана переводит взгляд на бабулечку, что, переминая меж друг друга морщинистые руки, трепетно ждет их. минатозаки ставит на кассу обе баночки и начинает рыться в сумочке. находит кошелек с изображением какого-то персонажа из детского мультика. конечно же он в розовом цвете, но главное — он до самых краев заполнен мелочью. сана ждет, когда бабуля разложит выпечку в мешочки и подсчитает все, назвав сумму. оплатив их небольшой полдник, сана кладет свой кошелечек обратно и протягивает джихё мешочек с баночкой. — а теперь пошли насладимся нашим перекусом! джихё кивает и вновь позволяет сане вести себя. минатозаки же, весело крутя мешок в руке, шагает по мокрой после дождя плитке. на улице безлюдно, хотя уже давно не раннее утро. лишь изредко кошки пробегают мимо и садятся на край бордюра, вылизывая грязные от мокрого асфальта лапы. тропинка, по которой они идут, совсем узенькая. по одной стороне стоят жилые дома, по другой — лес, наполненный голыми и костлявыми деревьями. они сворачивают на одном из поворотов, выходя на дорогу вдоль неширокой речки. сана проходит немного, а после, слегка повернув, начинает идти по траве, приближаясь к речке. там виднеется небольшой спуск с протоптанной тропинкой, поросшей мелкой травкой, куда сана и ведет свой путь. джихё спешит за ней, хлюпая кроссовками по мокрой земле. — мы идем к речке? — да! мое любимое место детства, — вздыхает сана, чуть не поскользнувшись на скользкой грязи, но зато быстро спустившись вниз. они наконец спускаются к бережку, взбираясь на бетонное возвышение, которым окантована речка. джихё присаживается на корточки, трогая воду. — холодная. — а ты планировала купаться? — сана смеется и присаживается рядом. джихё внимательно изучает водную гладь, которую равномерно толкает ветер. порой на воде появляются ровные круги от капель редкого дождя и разной грязи. — в детстве я могла так сидеть часами. обычно я приносила с собой плед, стелила и сидела у самого берега, окуная ноги и играясь с водой. — а почему ты сбегала? была ли причина? или просто хотелось? — не сбегала я! просто порой желала одиночества после всего давления в семье. джихё вздыхает, ее зная что ответить. кажется, для саны это не самая приятная тема. — может покушаем? сана улыбается и начинает шуршать пакетиком, распаковавая круассан и сразу же откусывая его. ловким движением минатозаки открывает газировку, джихё следует ее примеру. и вот вместе они начинают свою трапезу, наблюдая за тем, как на другом берегу дедушка, медленно перебирая обессиленными ногами, выгуливает свою маленькую собаку. а рядом едет мальчик на велосипеде и радостно улыбается, сверкая выпавшим зубом. люди редко, но появляются в поле зрения саны и джихё. а они, словно шпионы, сидят в своей засаде, окруженной бетонными постройками неизвестного происхождения и голыми кустами. — но ты не подумай, что у меня плохая семья, — резко начинает сана. — ни в коем случае! я не приучена додумывать чужие слова. — у меня прекрасные родители, просто порой моя мама слишком заботится обо мне, знаешь… — понимаю. и маму твою вполне понимаю. вроде хочется постоянно следить за ребенком, давать ему лучшее, потому что ты невносимо любишь свое чадо, но порой это угнетает. я не сталкивалась с таким, но часто видела эту картину у других. уверена, это выматывает. — еще как. порой мне стыдно, что в некоторых вещах я абсолютно несамостоятельна, но ведь где моя вина, если меня приучили к другим порядкам! джихё внимательно наблюдает за тем, как сана, спрятав откусанный кусочек круассана за щекой, словно хомяк, недовольно ругается. пак умиляет это, но она не подает виду, пытаясь со всей серьёзностью выслушивать сану. — тебе стоит придавать этому меньше значения и начать принимать помощь минимально. — я пыталась, но все будто тщетно, — она супится, допивая газировку и сминая баночку. — тогда я даже не знаю, чем помочь, — грустно мямлит джихё. — ты же знаешь, что не должна, так ведь? я просто выговариваюсь, я понимаю, что даже если я не могу найти выход из такой ситуации, то другой человек вряд ли поможет. джихё пожимает плечами, доедая свою порцию, и, облизнув пальцы, скручивает баночку, отправляя ее покоится в мешок. пак еще раз осматривается и замечает стену, исписанную граффити и разными надписями не особо приличного содержания. она привстает, подходит и, поковырявшись в кармане костюма, находит черный маркер. не то чтобы она заядлая бунтарка, но оставлять свой след на бетонных стенах ей нравится. пак щелкает колпачком, а сана же наблюдает за тем, как джихё осторожно выводит иероглифы. теперь на стене красуется: «здесь была джихё и сана!». минатозаки смеется с несерьезного поступка джихё, а после, отобрав у пак маркер, дорисовывает сердечко и год рядом. на память. на будущее. — интересно, найдем ли мы эту надпись через несколько лет? — надеюсь… — вздыхает джихё и прячет маркер обратно. вдруг начинает моросить дождь, с каждой секундой становясь все крупнее и сильнее. сана и джихё с распахнутыми глазами смотрят друг на друга, не зная, что и предпринять. — бежим! — пищит сана, хватая джихё за рукав спортивного костюма и притягивая под небольшое сооружение над речкой, обитой трубами. они обе прячутся, прижимаясь к себе ближе, будто это спасет их от косых капель, попадающих на них. — что за погода в этом году! — негодует сана, злостно складывая руки под грудью, — и почему именно тогда, когда мы гуляем! я не хотела тебе портить первое впечатление. джихё же завороженно наблюдает за тем, как стукают о воду тяжелые капли, а белые стены домов красятся в серый под натиском дождя. — это не испортило мне впечатление. это сделало его еще лучше, — радуется джихё, не в силах отвести взгляда от красоты происходящего. сана невольно улыбается, радуясь тому, что пак не разозлилась на начавшийся дождь и не расстроилась его резким появлением. — я надеюсь, что мы не заболеем. потому что становится слишком прохладно, — смеется сана прижимая к себе плечи, пытаясь с носом закутаться в воротник водолазки. — тебе холодно? — джихё прикрывает рот ладонью, скрывая хитрую улыбку, — есть идея, как можно согреться. сана вопросительно поднимает брови, не совсем понимая, к чему клонит джихё. тогда пак резко вскакивает, начиная взбираться по склону обратно наверх, к дороге, вслед сане выкрикивая: — кто последний до дома, тот глупышка! минатозаки сразу же подскакивает и несется за джихё, старательно перебирая ногами. бегать она совсем не умеет, поэтому понимает, что с большей вероятностью проиграет, но соревновательный дух побеждает в ней, и она мчится к своей победе с большим энтузиазмом, но после видит, что джихё уже на квартал впереди. — погоди! у меня каблуки! — пищит сана, чувствуя, как пальто ее промокает от дождя. джихё оборачивается, с сияющей улыбкой и громким хохотом наблюдая за неуклюжим бегом саны. она немного сбавляет скорость, чтобы очевидно поддаться минатозаки, но даже от такого жеста сане становится приятно на душе. она прилагает все усилия и почти догоняет пак. в этот момент джихё снова начинает набирать скорость, но, слишком часто оборачиваясь на сану, не успевает следить за дорогой, из-за чего спотыкается и падает на колени, пачкая штаны в луже. пак упирается руками, царапая о маленькие камни ладонь. она слегка прикрикивает, но вовремя останавливает себя, сразу же собираясь с силами и, даже не отряхнувшись, встает, чтобы побежать снова. сана бы остановилась и помогла ей встать, если бы желание победить не взяло над ней вверх. минатозаки ускоряется, громко стуча каблуками по плитке, домики проносятся один за другим перед ее глазами, и вот заветная лестница к их дому уже совсем близка. джихё увесистыми шагами бежит где-то недалеко сзади, но все равно отстает. сана радостно понимает, что побеждает. последняя лесенка, пару шагов вперед, и вот минатозаки уже у двери джихё. — победа! — громко и триумфально выкрикивает сана, стараясь не обращать внимания на то, как она совсем выдохлась и промокла до ниточки. через пару секунд прибегает джихё, из последних сил ухватывая воздух. на коленях ее сверкают мокрые грязные пятна, а руки все выпачканы. — я глупышка. признаю, — между тяжелыми вдохами отпускает джихё. — глупышка джихё! я обязательно запишу так тебя в телефонной книжке, — смеется сана, но смех ее обрывается, когда та видит кровь на ладони джихё, — у тебя кровь! боже, прости меня за то, что я не помогла тебе встать. — кровь? — джихё осматривает свою руку и замечает глубокий порез на своей ладони, — я даже не заметила… сана, всё хорошо! мне не так уж и больно, я практически ничего не чувствую! — пошли скорее к тебе, нужно обработать, — сана самостоятельно роется в кармане куртки джихё, потому что знает, что сама девушка своими грязными руками туда залезть не сможет, а после, открыв дверь, кладет ключи обратно. они вместе проходят в ванну. сана, под руководством джихё, достает все нужное, а после обрабатывает рану каким-то раствором из небольшой баночки и лепит сверху большой пластырь. минатозаки целует два пальца на своей руке, а после прикладывает их к пластырю. — это какой-то осакский обряд? — смеется джихё, посматривая на руку. — эй, моя мама всегда так делала мне в детстве! у меня правда любая ранка переставала болеть и заживала быстрее! — это самовнушение, сана. — не рушь мои детские фантазии, — растроенно, но несерьёзно отвечает сана. — прости, прости! у меня все прошло. спасибо тебе за твой лечебный поцелуй, — ехидно выпаливает пак. сана закатывает глаза и, погладив джихё по больной руке, отпускает. — не забывай постоянно обрабатывать и менять пластырь. еще раз прости меня. — пустяки, сана, все хорошо. это еще цветочки по сравнению со всеми моими другими травмами. — какой ужас! будь осторожнее! — я осторожна, но люди вокруг меня — нет, — огорченно вздыхает джихё, — спасибо тебе за небольшую прогулку. и пускай все так сложилось, мне все равно она понравилась. было весело. и вкусно. я буду ждать еще возможности провести с тобой так время! — тебе спасибо за то, что вышла со мной погулять. с тобой весело, правда-правда. и… теперь мы можем считать друг друга подругами? — теперь мы можем считать друг друга подругами, — утвредительно отвечает джихё и, заглянув в глаза сане, неловко улыбается, — обнимемся? минтозаки сразу же накидывается на джихё с крепкими и теплыми объятиями. пак слегка пугается, но прижимает сану в ответ, поглаживая большим пальцем по спине. — ты мой первый друг здесь, гордись… — шепчет джихё, прикрыв глаза. — горжусь, — сана улыбается куда-то в плечо джихё.