the heart of sunflower

джихё снова просыпается от звонка на свой телефон. странно, но теперь рингтон даже не раздражает пак. глаза её медленно открываются и читают имя на экранчике телефона. удивительно! звонит сама минатозаки сана вместе со своим сердечком рядом с именем. джихё нажимает на зеленую трубочку, чтобы ответить на звонок, и сразу же прижимает телефон к уху. — джихё… — голос саны куда более тусклый, чем он был вчера, а хрипотца режет слух, — у меня, кажется, проблемы. — что случилось? — джихё резко вскакивает с кровати, сонливость сразу отходит на второй план. — я заболела, — хнычет в трубку сана, прокашливаясь между слов, — видимо, дождь вчера все же победил мой иммунитет. — мне прийти к тебе? тебе нужно что-то? — мне ничего не нужно… кроме твоего присутствия. мама сейчас уходит на работу, и мне нужен человек, который присмотрит за мной, потому что мама считает, что сама я никак не справлюсь, — в голосе саны присутствует нотка грусти и угнетенности всем этим. джихё становится жаль ее вдвойне. — я сейчас приду, хорошо? только умоюсь… — хорошо… я жду, — практически шепчет сана и сбрасывает звонок. джихё сразу бежит в ванну, чтобы умыться прохладной водой и почистить зубы, а после накидывает на себя первую попавшуюся под руку кофту и натягивает старенькие джинсы. выходя из дома, та сует в карман лечебный чай, который она пила еще в корее при болезнях. он очень даже хорошо помогал ей в критических ситуациях, поэтому она не думает, что это будет лишним для саны. добежав до квартиры минатозаки за пару секунд, пак осторожно стучится. дверь открывает женщина средних лет, уже закутанная в пальто и очень нервно ожидающая чего-то. или же кого-то. — наконец-то! джихё, верно? спасибо, что пришла, — та рукоплещет руками, приглашая джихё зайти, — быстрее, пока я не начала опаздывать. пак спешно вбегает в квартиру и следует за миссис минатозаки. та ведет ее на кухню: — днем заваришь ей этот чай и дашь съесть суп. перед приемом пищи напомни ей выпить сироп. не забудь через тридцать минут, уже после еды, дать ей эти таблетки, — она указывает пальцем на всё нужное, что аккуратно разложено на столе, — вечером сделаешь ей дренажный массаж, она уже начала кашлять. на этом все. спасибо тебе еще раз. и не забудь постоянно измерять ее температуру! мама саны вздыхает и смотрит на время. она резко охает и, поклонившись, выбегает из квартиры, напоследок выкрикивая что-то невнятное, но джихё уверена, что это было очередное непонятное указание для борьбы с болезнью саны. теперь пак остается одиноко стоять над всей этой кашей лекарств. она чешет затылок, уже абсолютно забыв, какая таблетка за каким сиропом идет. — джихё? ты здесь? — из дальней комнаты слышится слабый голос саны. пак срывается и бежит на звук, вспоминая, что ее поручили следить именно за саной, а не гурьбой бластеров с лекарствами. джихё останавливается перед закрытой дверью и терзает себя сомнениями о том, правильно ли будет ворваться в пространство саны. — заходи, — совсем неслышно бурчит сана. пак выдыхает и открывает дверь. перед ней предстает маленькая комната, увешанная разными небольшими плакатами и вырезками из модных журналов. в комнате стоит небольшой шкаф, а рядом, приставленный к самому шкафу, расположен столик, на котором разбросана разная канцелярия. но самое главное — в комнате стоит большая кровать с пышными подушками и одеялом, в котором с головой утонула сана. она ерзает на месте, запрятанная под тканью. — как ты? — болею. — это я уже поняла, а если конкретнее? горло болит? или голова? — хочу умереть. — это не особо похоже на симптом обычной простуды. джихё проходит в комнату и присаживается на корточки прямо перед лицом саны, заглядывая девушке в уставшие глаза. — эй! не смотри на меня! я сейчас выгляжу отвратительно. — я все равно не вижу ничего, кроме твоих глаз. — и хорошо! — сана сильнее натягивает одеяло, прячась в нем еще глубже. — я принесла чай. он всегда мне помогал. мне заварить его? — горло болит, я не смогу его выпить… — нужно через боль, иначе вообще не вылечишься. сана вздыхает и слегка высовывает голову на свежий воздух. — ты выглядишь как червяк. — я и ощущаю себя примерно так же. джихё смеется и осторожно поправляет одеяло, чтобы сане было удобнее лежать. минатозаки кивает, молчаливо благодаря джихё за это. — что вообще значит «дренажный массаж»? — джихё кривит лицом, абсолютно не понимая, о чем речь. — тебе необязательно это знать. — но твоя мама сказала мне сделать его… — прости, моя мама та еще заноза в заднице, когда дело доходит до заботы от человека извне! она думает, что я все еще ребенок и мне нужна максимальная забота. но мне правда не особо нужны эти массажи, джихё. все хорошо, она все равно не будет проверять, насколько прилежно ты выполнила все поручения. вообще, я и тебя позвала из-за нее. она ворчала о том, что мне нужен человек, который за мной сегодня присмотрит. и вот мой выбор пал на тебя, потому что мои подруги заняты. — правда? то есть это было лишь для твоей мамы? я могу идти домой? — не можешь. твое присутствует здесь не только для моей мамы. мне тоже хочется, чтобы ты была рядом. мне скучно. и плохо. джихё вздыхает и окончательно садится на пол, повернувшись спиной к кровати и прижавшись к бортику. — хорошо, я останусь с тобой. и вообще, если тебе плохо, то поспи. сон всегда помогает. сон — лучшее лекарство. а как проснешься, мы поедим суп и попьем чай, хорошо? сана что-то мямлит в одеяло и, поворочавшись, удобно устраивается на своей кровати. — ты же не уйдешь? ты будешь здесь? — я буду здесь. засыпай уже. и вот в комнате повисает тишина. не требуется много времени, чтобы уставшая и измотанная болезнью сана уснула. размеренные и тяжелые вдохи разносятся по тихой комнате, прерываясь почти неслышным, словно кошачьим, сопением. а пока сана сладко спит, джихё, сидящая на полу рядом, успевает обдумать многое. как она так быстро подружилась с саной? и подружилась ли вообще? она думала, что их громкое звание «подруги», обесценивает понятие дружбы. но и знакомыми она бы себя с саной не назвала, ведь между ними чувствовалась какая-то особая необъяснимая связь. люди по-романтичному назвали бы это «родственные души». джихё смеется про себя, понимая, что эта фраза абсолютно описывает их с саной. так быстро они нашли общий язык, а сейчас разговаривают, словно давние друзья, хотя практически ничего не знают друг о друге. их встреча — это действительно встреча, данная судьбой. а после мысли джихё уходят в семью саны. теперь, увидев маму саны в реальности, она понимает все беспокоящие чувства минатозаки на ее счет. и помимо этого, джихё понимает, что сана абсолютная копия своей мамы по внешности. удивительно красивая семейка. пак еще не видела отца, но спокойно могла предположить, что он не уступает им по красоте. а еще до пак наконец доходит то, почему сана вчера так торопилась поскорее встретиться и почему её «через двадцать минут» за минуту превратилось в «через пять минут». она просто хотела поскорее сбежать из дома, ведь у миссис минатозаки был выходной. пазл медленно складывается в голове джихё. она так сильно погружается в свои мысли, что потихоньку начинает засыпать. забытая до этого сонливость напоминает о себе, а джихё, как человек, который может уснуть где угодно, поддается ей. голова становится тяжелой и падает на край кровати. пак погружается в приятный дрем, начиная сопеть в унисон с саной. спят так они достаточно долго. но тут джихё чувствует, как что-то мокрое тыкается в ее руку, оставляя неприятный след. в ту же секунду пак визжит, распахивая глаза и слегка подпрыгивая. она слышит, как на кровати резко дергается сана. — что?! — пищит она, нервно оглядываясь по сторонам. джихё опускает глаза и видит, что перед ней стоит такая же испуганная нами. ее нос — вот виновник резкого испуга пак. — о боже! нами меня испугала! — а ты напугала меня! я думала, что произошло что-то очень плохое… мне кажется, у меня сейчас остановится сердце, — сана хватается за грудь, чувствуя быстрое и твердое биение под ладонью. — прости, — джихе вскакивает и складывает ладони вместе, слегка кланяясь, — я сама не заметила, как заснула… сана виновато опускает голову и натягивает одеяло выше. джихё смеется и снова опускается на пол, начиная чесать виновника этого хаоса. нами же довольно зевает под ласками. — извини, что тебе пришлось встать так рано сегодня. ты совсем не выспалась, да? — не буду врать о том, что я очень хочу спать… но тебе не стоит извиняться. все же ситуация серьезная. кстати! как ты? стоит измерить температуру… — мне стало чуть лучше, хотя голова немного побаливает. джихё приближается к кровати и, протянув руку вперед, прикладывает тыльной стороной ладонь ко лбу. — вроде нет… но все равно стоит убедиться, — джихё берет градусник с тумбочки и, открыв колпачек, протягивает сане, — надеюсь, ставить градусники ты умеешь, потому что лазить под твоей футболкой я не собираюсь. сана смеется и забирает градусник, но в ту же секунду выражение ее лица меняется на встревоженное: — как твоя рука? ты меняла пластырь сегодня? джихё вскидывает брови, будто уже совсем позабыв про порез, а после осматривает свою руку. — я забыла поменять. но обязательно сделаю это, когда приду домой. у меня ничего уже не болит, честно, — джихё пожимает плечами, наблюдая за тем, как сана ковыряется под одеялом, старательно пытаясь засунуть градусник, — ты и вправду как червяк. — а что поделать? справлюсь, как могу… — можешь просто скинуть одеяло и не мучаться. — во-первых, мне холодно. во-вторых, я в трусах. джихё икает от неожиданности и вскакивает с пола: — оденься тогда! я на кухне, заварю тебе чай. она слегка краснеет и, быстро перебирая ногами, удаляется на кухню. там, гипнотизируя гору разных чаев, которые мама саны выставила на видное место утром, она решает всё же заварить свой чай. настояв его некоторое время, она идет обратно в спальню саны. постучав костяшкой в дверь и услышав разрешение от саны, та проходит внутрь. минатозаки стоит в милой и мягкой пижаме светло-голубого цвета, а сама потягивается и разминает мышцы. — я заварила чай. пошли, попьешь его на кухне. в кровати пить небезопасно — вдруг прольешь. сана кивает, и тогда они обе удаляются на кухню. там, удобно усевшись на маленьком стульчике, сана осторожно берет в холодные руки горячую кружку с чаем и вдыхает приятный аромат. — так вкусно пахнет! — сана улыбается джихё, что медленно подходит ближе и садится на стульчик рядом. — да, он очень вкусный. и очень полезный. но пей осторожно! не обожгись. кстати, что насчет температуры? — есть… небольшая, но есть. — тогда будем тебя лечить. сана смеется, отмахиваясь рукой от заботы джихё, а сама мило дует, чтобы остудить чай. джихё внимательно наблюдает за каждым ее движением с волнением в глазах, будто следит за ребенком, с которым ее оставили, словно няньку. хотя, в какой-то мере так и есть. — а почему ты чай не пьешь? может ты голодная? — пей сама, я разберусь. с голоду уж точно не умру. — погоди! — сана вскакивает и открывает холодильник, спешно доставая маленькую миску и наливая туда суп с курицей. разогрев его пару минут под сопровождение журчания микроволновки и неловкой тишины, та ставит тарелку перед джихё и ярко улыбается ей. — ешь. — но… — ешь. джихё вздыхает, берет керамическую ложку и, поблагодарив сану и пожелав ей приятного аппетита, начинает с огромным рвением хлебать суп. — ты такая голодная, а мне ничего не говорила! — я не хотела доставлять тебе дискомфорт, ты же болеешь. — это моя вина, что ты не поела с утра, поэтому я обязана тебя покормить. больше никогда не молчи о таких вещах, хорошо? джихё кивает и продолжает пылко кушать, одной рукой ловко управляясь палочками и накручивая на них лапшу, а другой держа ложку и набирая немного горячего бульона в нее. сана же медленно, маленькими глоточками, отпивает ягодный чай, с удовлетворением смотря за тем, с каким аппетитом кушает джихё. джихё улыбается и, приподняв миску, выпивает весь бульон. — спасибо тебе еще раз! суп очень вкусный, — пак ставит тарелку на стол, сана же — пустую кружку. — поблагодаришь мою маму, когда она придет. — обязательно! дальше их день проходит достаточно монотонно. сане после чая становится плохо — ее температура поднимается, поэтому джихё принимает решение уложить ее спать обратно в пышную постель. минатозаки пытается заснуть, но постоянно ворочается и бурчит невнятные слова под нос. пак понимает, что она находится в полусне из-за температуры — не бодрствует, но и уснуть не может, поэтому дремлет, порой просыпаясь и жалуюсь джихё на головную боль. пак же сидит и практически грызет свои локти от волнения, ведь не знает, что делать с саной. пак устроилась на полу рядом, как и до этого, внимательно наблюдая за каждым движением минатозаки и вслушиваясь в нечленораздельные звуки, которые та изредка издает. через некоторое время сане все же удается уснуть, но джихё — нет. она сидит, в одной руке сжимая градусник, а в другой — таблетки от жара. пак внимательно смотрит на сану, изучая каждый сантиметр ее лица, что слегка покраснело от температуры. скулы ее немного напрягаются, а после снова расслабляются, нос дергается и морщится. порой подрагивает ее уголок губ, превращаясь в маленькую ухмылку. удивительно, какая подвижная мимика у саны во сне. «что ей там снится вообще?» — думает джихё, продолжая проходится взглядом по лицу саны. так она просидела достаточно долго, дав волю своим размышлениям, пока не услышала тихое ворчание саны. — джихё? джихё, ты здесь? — да, да, я здесь, что такое? — джихё приподнимается на колени и с легким страхом в сердце ждёт, что же скажет сана. — принеси воды… в горле так сухо… джихё пулей несется на кухню, за секунду набрав стакан воды и вручив его минатозаки. та жадно выпивает всё до последней капли и отдаёт бокал обратно пак. — сколько время? — сана переводит взгляд на часы, не дожидаясь ответа, — о боги! скоро уже и мама домой вернётся. — уже? боже, сколько я вообще просидела над твоей кроватью… — она работает неполный день, поэтому не бойся, времени еще не так много… — тогда давай попьем чай ещё раз, а там уже и твоя мама придёт. — хорошо… — шепчет сана и устало плетется на кухню. джихё, словно хвостик, идет за ней. пак снова заваривает чай, на этот раз другой, не лечебный, а совершенно обычный зеленый. пьют чай они совсем в тишине, прерываясь на хруст печенья и причмокивания. — ты так неспокойно спала. выспалась хоть? — не очень… мне снились какие-то странные и тревожные сны, поэтому поспать спокойно я не смогла. но ничего, отосплюсь сегодня ночью. — я вот тоже не смогла уснуть… — ты все это время не спала? прости меня за эти неудобства… — не стоит, сана! я просто волновалась за тебя и твое состояние. — очень мило с твоей стороны, но себе ведь тоже нужно давать отдыхать. — все хорошо, я тоже отосплюсь сегодня ночью. посидев на кухне пару минут и поговорив о состоянии саны, которое маленькими шажочками уже приходит в норму, они слышат, как открывается входная дверь. джихё сразу вскакивает и встает в позу солдатика, которую она всегда принимает перед людьми, рядом с которыми ей неловко или страшно. в квартиру заходит уставшая миссис минатоазки, быстро сбрасывает с себя верхнюю одежду и неудобные сапоги с высоким каблуком, а после проходит на кухню: — здравствуйте, девочки. как ваши дела? как моя сана? — со мной все в порядке. температура вроде прошла… или нет. чай выпила, лекарства тоже, — сана заметно тускнеет и начинает отвечать с большой неохотой. — хорошо. джихё, спасибо тебе большое за то, что присмотрела за моей дочей. — вам спасибо! я поела ваш суп, он был прекрасен! — джихё слегка кланяется, — с саной все хорошо, она много спала и выпила мой чай, который должен помочь ей. — вы молодцы. теперь можешь идти домой, дальше я сама разберусь, — радушно протягивает мама саны. сама же сана выглядит еще более грустно, когда понимает, что пак придется уйти. она медленно водит пальцами по столу, печально опустив голову. — хорошо! спасибо вам еще раз и до свидания. сана, лечись! напиши мне завтра или позвони. прощай, — джихё скованно машет рукой, на что сана хихикает, а после очень быстро бежит в коридор. она натягивает свою обувь и, словно молния, выбегает из дома, напоследок прощаясь еще раз. она спешит быстрее уйти, потому что очень боится миссис минатозаки и чувствует себя запредельно неловко рядом. хотя сама не знает, почему так происходит. — постой! джихё, ты сделала ей дренажный массаж? — кричит ей вслед мама саны, но пак ее уже не слышит.