От судьбы не уйдёшь

      - Марина, не уходи, слышишь, - шептал Брагин. — Останься… останься ради меня.       Брагин сидел в реанимационной палате и смотрел на Нарочинскую, которая была подключена к монитору контроля гемодинамики. Все показатели были в норме. И он мог себе позволить смотреть на её бледное лицо, и не сосредотачивать своё внимание, на ползущих линиях, указывающих на то, что Нарочинская ещё на этом свете.       Олег пытался запомнить каждую чёрточку её лица. Оно практически стёрлось из его памяти. Он помнил её фигуру, походку, запах и голос, но вот само лицо… он не мог вспомнить его нюансы, он только помнил её серо-голубые глаза, которые в данную минуту были закрыты.       Вообще-то в реанимацию никого не пускают, кроме медперсонала, но здесь в глуши всё намного проще, да и Брагина приняли «за своего». Он участвовал в операции, которую проводили Марине и во время которой он понял, что был не прав, сомневаясь в профессионализме местных эскулапов. Хирург Жулин, встретивший их у входа, его удивил, хотя оснащение операционной не шло ни в какое сравнение со столичной больницей.       - Где я? — Услышал Брагин тихий вопрос.       - Ты в реанимации. Всё уже хорошо. Ты не волнуйся. Тебя прооперировали, - медленно произнёс он, чтобы Марина смогла осознать все слова сказанные им.       - Бра-аги-ин, - протянула она слабым голосом, увидев сидящего около её кровати Олега. — Что ты тут делаешь? — Её язык еле ворочался во рту.       - Ты попала в аварию, а я мимо проезжал, - не вдавался Брагин в подробности. — Ты не разговаривай. Отдохни. Поспи, - произнёс он, когда увидел, что она пытается через силу держать глаза открытыми.       - Не уходи. - Услышал Брагин тихий голос.       - Я никуда не уйду. - Он подсел ближе, взял Марину за ладонь и сжал её своими пальцами, пытаясь передать ей свои силы. — Спи, маленькая моя. Я здесь с тобой.