Невероятные приключения спецназа в мире мушкетеров

Ангелина: пап влипли мы. Что будем делать? Кот осматриваясь : не знаю. Гвардейца мы потеряли из виду и нам назначили дуэль. Превосходно. Ладно. Возвращаемся на место встречи и надеюсь ребята нашли этого Ришелье. А в это время у Физиков. Они отправились в другом направлении и внезапно Сергей Ионов заметил гвардейца. Физик 2: Серег бежим. Смотри там гвардеец. Он нас приведет к Ришелье. Два Физика побежали за гвардейцем. Понеслись они как одержимые, надеясь догнать гвардейца, который двигался не спеша. Но у каких-то ворот они увидели Портоса, беседовавшего с мушкетерами. Между собеседниками оставалось свободное пространство, через которое мог проскользнуть один или два человека. Сергей Ионов: тьфу ты. Не пройдем. Физик: пройдем. Бегом. Они побежали. Но Мыцик не принял в расчет ветра. В тот миг, когда они собирались проскользнуть между разговаривавшими, ветер раздул длинный плащ Портоса, и Физики запутались в его складках. У Портоса, по-видимому, были веские причины не расставаться с этой важной частью своего одеяния, и, вместо того чтобы выпустить из рук полу, которую он придерживал, он потянул ее к себе, так что Физики, по вине упрямого Портоса проделав какое-то вращательное движение, оказались совершенно закутанными в бархат плаща. Слыша проклятия, которыми осыпал их мушкетер, Мыцик и Ионов, как слепые, ощупывали складки, пытаясь выбраться из-под плаща. Они больше всего опасались как-нибудь повредить роскошную перевязь, о которой они услышали. Но, робко приоткрыв глаза, они увидели, что их носы упираются в спину Портоса, как раз между лопатками, другими словами - в самую перевязь. Перевязь Портоса сверкала золотым шитьем лишь спереди, а сзади была из простой буйволовой кожи. Портос, как истинный хвастун, не имея возможности приобрести перевязь, целиком шитую золотом, приобрел перевязь, шитую золотом хотя бы лишь спереди. Отсюда и выдуманная простуда, и необходимость плаща. Портос: Дьявол! С ума вы спятили, что бросаетесь на людей. Мыцик и Ионов, выглядывая из под локтя Портоса: Простите, но мы очень спешим. Мы гонимся за одним человеком... Портос орал: Глаза вы, что ли, забываете дома, когда гонитесь за кем-нибудь? — Физики с обидой: нет.. и наши глаза позволяют видеть даже то, чего не видят другие.Понял ли Портос или не понял, но он дал полную волю своему гневу. Портос прорычал: судари,предупреждаю вас, если вы будете задевать мушкетеров, дело для вас кончится трепкой! Мыцик и Ионов: трепкой? Не сильно ли сказано? Портос: сказано человеком, привыкшим смотреть в лицо своим врагам. Сергей Ионов: Еще бы! Мне хорошо известно, что тыл вы не покажете никому. И Ионов, в восторге от своей озорной шутки, двинулся дальше, хохоча во все горло. Портос в дикой ярости сделал движение, намереваясь броситься на обидчика. Физик 2 крикнул: Потом, потом! Когда на вас не будет плаща! Портос: Значит, в час, позади Люксембургского дворца! Мыцик и Ионов: Прекрасно, в час!. И вновь бросились бежать. Но ни на улице, по которой они пробежали, ни на той, которую они могли теперь охватить взглядом, не видно было ни души. Как ни медленно двигался гвардеец, он успел скрыться из виду или зайти в какой-нибудь дом. Физики расспрашивали о нем всех встречных, но ничего, ровно ничего. Мыцик: влипли мы. Прости Серег, что не послушал тебя. Ионов: да проехали уже. Возвращаться надо. Вот же влипли. Ришелье мы не нашли, да плюс дуэль. Надеюсь у других хорошие новости. Мыцик: да, ты прав. Пора возвращаться. И они пошли на место встречи. В это время у Рифа, Льва и Пантеры. Пошли они в другом направлении. Шли они шли и ничего не обнаружили. Через некоторое время они поравнялись с особняком д′Эгильона и увидел Арамиса, который, остановившись перед самым домом, беседовал с двумя королевскими гвардейцами. Пантера восхищенно: это же Арамис. Риф: ну и что тут такого. Арамис со своей стороны, заметил троих неизвестных ему людей. Арамис сделал вид, что не замечает их. Пантера, а после и остальные, приблизились к молодым людям и отвесили им изысканнейший поклон, сопровождаемый самой приветливой улыбкой. Арамис слегка поклонился, но без улыбки. Все трое при этом сразу прервали разговор. Все трое были не так глупы, чтобы не заметить, что они лишние. Но они не были еще достаточно искушены в приемах высшего света, чтобы найти выход из неудобного положения, в каком оказывается человек, подошедший к людям, мало ему знакомым, и вмешавшийся в разговор, его не касающийся. Они тщетно искали способа, не теряя достоинства, убраться отсюда, как вдруг Пантера заметила, что Арамис уронил платок и, должно быть по рассеянности, наступил на него ногой. Пантере показалось, что она нашла случай загладить неловкость. Риф: Рита, не делай этого. Но было поздно. Наклонившись, она с самым любезным видом вытащила платок из-под ноги мушкетера, как крепко тот ни наступал на него. Пантера с учтивостью: вот ваш платок, сударь, вам, вероятно, жаль было бы его потерять. Платок был действительно покрыт богатой вышивкой, и в одном углу его выделялись корона и герб. Арамис густо покраснел и скорее выхватил, чем взял платок из рук девушки. Так, так, воскликнул один из гвардейцев, - теперь наш скрытный Арамис не станет уверять, что у него дурные отношения с госпожой де Буа-Траси, раз эта милая дама была столь любезна, что одолжила ему свой платок. Арамис бросил на Маргариту и остальных спецназовцев, один из тех взглядов, которые ясно дают понять человеку, что он нажил себе смертельного врага, но тут же перешел к обычному для него слащавому тону. Арамис: Вы ошибаетесь, господа. Платок этот вовсе не принадлежит мне, и я не знаю, почему этой даме взбрело на ум подать его именно мне, а не любому из вас. Лучшим подтверждением моих слов может служить то, что мой платок у меня в кармане. С этими словами он вытащил из кармана свой собственный платок, также очень изящный и из тончайшего батиста, — а батист в те годы стоил очень дорого, — но без всякой вышивки и герба, а лишь помеченный монограммой владельца. Пантера и все остальные промолчали. Но приятели Арамиса не дали себя убедить, несмотря на все его уверения. Один из них с деланной серьезностью обратился к мушкетеру - Если дело обстоит так, как ты говоришь, дорогой мой Арамис, - сказал он, - я вынужден буду потребовать от тебя этот платок. Как тебе известно, Буа-Траси - мой близкий друг, и я не желаю, чтобы кто-либо хвастал вещами, принадлежащими его супруге. Арамис: ты не так просишь об этом. И, признавая справедливость твоего требования, я все же откажу тебе из-за формы, в которую оно облечено. Пантера робко: в самом деле - я не видела, чтобы платок выпал из кармана господина Арамиса. Господин Арамис наступил на него ногой, вот я и подумала, что платок принадлежит ему. Арамис холодно: и ошиблись. Кстати, - продолжал он, обращаясь к гвардейцу, сославшемуся на свою дружбу с Буа-Траси, - я вспомнил, дорогой мой, что связан с графом де Буа-Траси не менее нежной дружбой, чем ты, близкий его друг, так что... платок с таким же успехом мог выпасть из твоего кармана, как из моего. Гвардеец его величества воскликнул: Нет, клянусь честью! Арамис: ты будешь клясться честью, а я — ручаться честным словом, и один из нас при этом, очевидно, будет лжецом. Знаешь что, Монтаран? Давай лучше поделим его. Монтаран: Платок? Арамис: Да. Оба: Великолепно! Соломонов суд! Арамис, ты в самом деле воплощенная мудрость! Молодые люди расхохотались, и все дело, как ясно всякому, на том и кончилось. Через несколько минут разговор оборвался, и собеседники расстались, сердечно пожав друг другу руки. Гвардейцы зашагали в одну сторону, Арамис — в другую. Пантера подумала: Вот подходящее время, чтобы помириться с этим благородным человеком. В продолжение всего этого разговора они стояли в стороне. И, подчиняясь доброму порыву, они поспешили догнать мушкетера, который шел, не обращая больше на них внимания. Пантера: сударь, надеюсь, вы извините меня... Арамис: Милостивая государыня, разрешите вам заметить, что в этом деле вы поступили не так, как подобало бы благородному человеку. Риф воскликнул: Как, милостивый государь! Вы можете предположить... Арамис: Я предполагаю, сударь, и сударыня, что вы не глупцы и вам, должно быть известно, что без причины не наступают ногой на носовой платок. Париж, черт возьми, не вымощен батистовыми платочками. Пантера: Сударь, вы напрасно стараетесь нас унизить. В ней задорный нрав начинал уже брать верх над мирными намерениями. Мы прибыли издалека. И раз извинившись хотя бы за сделанную глупость, мы убеждены, что сделали вдвое больше положенного. Арамис: Сударь и сударыня, я сказал это вовсе не из желания искать с вами ссоры. Я, слава богу, не забияка какой-нибудь, и мушкетер я лишь временно. Дерусь я, только когда бываю вынужден, и всегда с большой неохотой. Но на этот раз дело нешуточное, тут речь о даме, которую вы скомпрометировали. Риф воскликнул:Мы скомпрометировали. Арамис: как могли вы подать мне этот платок? Пантера: как могли вы обронить этот платок? Арамис: я уже сказал, сударыня, и повторяю, что платок этот выпал не из моего кармана. Риф: Значит, сударь, вы солгали дважды, ибо я сам видел, как он выпал именно из вашего кармана. Арамис: ах, вот как вы позволяете себе разговаривать, господа неизвестно кто! Я научу вас вести себя! Пантера и Риф: А мы отправим вас назад служить обедню, господин аббат! Вытаскивайте шпагу, просим вас, и сию же минуту! Арамис: Нет-нет, милые друзья, не здесь, во всяком случае. Не видите вы разве, что мы находимся против самого дома д′Эгильонов, который наполнен клевретами кардинала? Кто уверит меня, что не его высокопреосвященство поручил вам доставить ему мою голову? А я, знаете, до смешного дорожу своей головой. Мне представляется, что она довольно ловко сидит у меня на плечах. Поэтому я согласен убить вас, но убить без шума, в укромном местечке, где вы никому не могли бы похвастать своей смертью. Пантера: что? Мы ищем дом кардинала, чтобы разобраться с ним. Арамис: не верю я вам. Пантера: Пусть так. Только не будьте слишком самоуверенны и захватите ваш платочек: принадлежит ли он вам или нет, но он может вам пригодиться. Арамис: В два часа я буду иметь честь встретиться с вами в доме господина де Тревиля. Там я укажу вам подходящее для поединка место. Риф, Лев и Пантера раскланялись, затем Арамис удалился по улице, ведущей к Люксембургскому дворцу, а ребята видя, что уже довольно поздно, зашагали в сторону места встречи. Риф: вот мы вляпались. Пантера: Миш, прости меня. Забыла я про этот платок и просто хотела подружится. Риф: Рит, проехали. Бежим. Мы опаздываем на место встречи.