~***~
Настоящее время. Дрифтмарк
Бесконечные шатры, пестрящие знамёнами десятков знатных домов, растянулись сразу на несколько вёрст, окружая земли близ Дрифтмарка надёжной стеной. Со всех концов страны подтягивались войска. Те лорды, чьи владения находились ближе, уже давно были готовы обнажить сверкающую сталь своих клинков, дабы ринуться в кровавую бойню. Северяне и жители Долины, по своему обыкновению, задерживались, но Криган Старк, как и Леди Джейн Аррен дали обещание выдвинуть первые из отрядов как можно раньше. Что ж, пока что Корлис верил их слову. Если не верить им, кому вообще сейчас тогда стоит доверять. В самом воздухе вокруг, горьком, будто бы природа заранее ощущала надвигающееся безумие, чувствовался вкус страха и тревоги. Пока ещё далёкой, но накрывающей владения Веларионов чёрной пеленой. Лорд Приливов не многословен. Тяжёлый взгляд его уже не молодых глаз внимательно сканирует горизонт. Мужчина томится в ожидании, мысленно соглашаясь с теми мудрецами, что когда-то твердили, будто бы нет ничего сложнее царящей вокруг неопределенности. Что ж, ждать здесь, пока где-то рядом наверняка вскипят волны и содрогнется земля от драконьего пламени, было действительно крайне сложно. Ему до сих пор мерещилось рычание драконов, спешно покидающих замок. Даже они чуяли битву. Вдыхали своими огромными ноздрями насквозь пропитанный отчаянием и страхом воздух, чтобы уже через мгновение отрезвляюще зарычать на всю округу. Чёрных больше. И людей, и драконов, и сокровищ. Её поддержало больше полусотни домов, в то время как Эйгона Второго лишь чуть больше двадцати. На стороне королевы сильнейший из существующих флотов. Пусть и немного потрепанный после схваток на Ступенях, но всё ещё верный и надёжный, готовый затонуть и подняться обратно с морских глубин ради истины и правды своих хозяев. Здесь не время для отчаяния. И нет места страху. Каждый в окрестности замка готов погибнуть ради Рейниры, ради той, кому годы тому назад они преклонили колени в присутствии Короля. И ради её сына, её наследника. Корлису незачем переживать, но сердце всё равно судорожно сжимается. Он не понимает, что является тому причиной, но унять внутренний ужас не может. Не помогает даже маленький Джекейрис, послушно стоящий рядом и такой непривычно тихий. Возможно, он, как никто другой понимал терзания и метания дедушки, но нормально объяснить пока не мог. Большая ладонь мужчины крепко обхватывает маленькие пальчики внука, но тревога всё равно никуда не исчезает. Жена, трое сыновей, невестка. Может, дело в этом? Пугающее чувство неотвратимой потери преследует уже несколько часов, но Корлис отгоняет его всеми силами, находя тысячи оправданий и благоприятных исходов. И всё-таки он чувствует: кто-то из них не вернётся.~***~
Драконий камень. За несколько дней до вторжения Деймона
– ААА!!! – громкий крик, сотый, если не тысячный по счету, срывается с искусанных губ перевязанного десятками бинтов мужчины, но Ульф уже не реагирует на эти вопли. За несколько дней он услышал от обычно неразговорчивого и жадного на каждое слово друга столько, что научился игнорировать даже его чудовищный басс. Он привычным жестом поправил Здоровяку влажную ткань на ране. Времени прошло ещё неимоверно мало, а ожогов было слишком много, унять боль не всегда помогало даже маковое молоко. Но Хью выжил, что уже само по себе не менее важно. Выжил, но заставил знатно понервничать десницу. Уже со дня на день они ждали прибытия принца Эймонда, но тот задерживался. Известия о возвращении Деймона в Дрифтмарк заставили его повременить. Ведь, кто может знать этого дядю. Не ровен час, ринется на столицу. И что тогда делать Эйгону? В одиночку и против всех остальных драконов?... Буквально несколько часов назад прибыло письмо из Королевской Гавани, в котором принц требует организовать немедленный перелёт принцессы в Красный замок. Ульф пока крайне смутно представлял, как он доставит девушку так, чтобы она его во время полёта не убила, да и бросать товарища отчаянно не хотелось. Ведь требовалось буквально пару дней, и Здоровяку могло полегчать уже основательно. – Пусть ваш принц сам её заберёт, – недовольно бросил он до этого командиру, за что тут же получил такой удар в область солнечного сплетения, что в разноцветных глазах замелькали звёзды. – Болван, принц не может сейчас оставить столицу, он и так там долго отсутствовал, – Коль, который за последнюю неделю начал напоминать скорее здоровенную злобную собаку, не уделил Белому больше ни минуты. Вслед прозвучал лишь очередной приказ пошевелиться. Ульф недовольно сплюнул. Благо, что не кровью. Сейчас же он крутился у вопящего от неутихающей боли Хью, ворча и причитая под руку мейстерам, хотя и пытаясь тоже внести некую лепту в выздоровление товарища. – Угораздило же тебя, – буркнул себе под нос, в то время как перед глазами вновь встали пугающие картины. Огонь. Много огня. Испепеляющий и пожирающий всё на своём пути, он заключил в свои едва ли не ставшими смертельными объятия взятого врасплох Хью, заставляя того истошно заорать. Взявшаяся буквально из ниоткуда, взбесившаяся драконица напала на Тессарион. Пусть она и была значительно меньше, но успела даже полоснуть изогнутыми когтями по синей шее. Среброкрылая была в панике. Самым важным в тот момент казалось защитить любой ценой себя и своего всадника. Это был тот самый случай, когда ситуацией управляют инстинкты, отдавая все бразды бурлящему в крови пламени. Ульф нервно выдохнул. Это была даже не его битва, но страх и ужас преследовали в кошмарах до сих пор, заставляя просыпаться в холодном поту. И каждый раз вместо Хью он представлял себя, непременно мёртвого и поджаренного, словно поросёнка к обеду. – Можешь идти на сегодня, – кивнул ему старый мейстер, имени которого за все прошедшие дни он так и не смог запомнить. Ещё раз окинув друга тревожным взглядом, Белый одинокой тенью юркнул за дверь. Ему стоило о многом подумать. Многое переосмыслить.~***~
Как же Колю было хорошо. Даже не так. Он чувствовал себя завоевателем, что без боя взял целую крепость, лишь помахав перед врагами мечом. Эйфория. Неимоверное наслаждение. Непередаваемая гамма самых разных чувств, но неизменно вызывающих дрожь в теле. Однако, как и всё хорошее в этом мире, длился его восторг не долго. Хватило взгляда. Единственного, но не мутного больше от плескавшихся в нём похоти или страсти. Желания обладать. Она была неподвижна. Молча лежала под ним, пока глаза невидящим взором смотрели куда-то вверх. Губы искусаны до крови, лицо мокрое от слёз, а светлая кожа вся так и пестрит множеством синяков и отметин. Он даже не заметил, когда она замолчала. Не уловил тот миг, когда вопли и крики вперемешку с проклятиями сменились пугающей тишиной. Смирением. И полным принятием неизбежного. Фиолетовые глаза больше словно его не видели. Отрешённый взгляд был направлен куда-то выше Кристона. Мертвый. Потухший. Замерший. Он поднялся с постели, не отводя от неё своих карих глаз. Внутри что-то даже неприятно кольнуло, но он постарался на корню задавить это чувство. Что-то мерзкое и гадкое, но тут же задвинутое на самые дальние задворки сознания. Он не сказал ни слова. Спешно на ходу начал поправлять одежду, не оглядываясь на обнажённую женщину в метре от него. Уже закрывая дверь, лишь с третьей попытки попав ключом в замочную скважину, он услышал хриплое и слабое, но такое отчётливое «он тебя убьёт». Кто «он», Кристон тогда не понял, мысленно назвал Рейниру безумной, если она всё ещё надеется на едва живого Лейнора. Кому ещё она нужна?~***~
– Деймон, – Рейнис окликает его, когда они останавливаются на одной из гор, дождь почти стих, отчего видимость стала значительно лучше, но вид возвышающейся впереди крепости ещё больше заставляет нервно теребить ткань на одежде, перебирая её пальцами. Принцесса уже давно не носила цвета своего дома. Черный с красным забылись ею сразу после того последнего раза, когда на Великом Совете выбрали не её, не законную наследницу своего отца, не первенца династии, а её кузена, пусть и дорогого и любимого сердцу, но заставившему из гордости на долгие годы забыть о символах родной семьи. Ради же его дочери она была готова поступиться принципами. Её доспехи чёрные, будто мгла Долгой Ночи, а красный плащ отдаёт кровью. Принц задерживает тяжёлый взгляд на кузине, оборачиваясь на её голос, но она прекрасно понимает, что не является причиной его дурного настроения. Им всем тяжело. Но всё же... Их разговор неизбежен. – Я знаю, мы всё уже десять раз обсудили, но... Пожалуйста, если встанет вопрос о спасении Лейнора, не принимай решение вместо меня. Я здесь и за единственным сыном тоже, умоляю, не забудь об этом. – Я всё помню и понимаю, – утвердительный кивок в ответ, за которым тут же следует тяжёлый вздох. – Проблема в другом. Они угрожали убить их при первой же попытке нашего сопротивления. Вынужден признать, что эти слова не кажутся мне больше пустым звуком. Возможно, у них и вздрогнет рука над Рейнирой, но Лейнор... Формально, он не Таргариен. Он им не нужен. Его смерть не воспримется простым народом как братоубийство. За него горожане не поднимут бунт. И, если встанет выбор... Я всегда буду стоять за Рейниру. Я здесь в первую очередь за ней. Но это не значит, что мне плевать на твоего сына, сестра. Нужно вызволить обоих. Любой ценой. Рейнис машинально кивает, соглашаясь, но в горле всё равно встаёт ком. Слышать нечто подобное о своём ребёнке всегда тяжело, особенно трудно осознавать, что это правда. – Если они их всё же убьют, я не прощу этого Хайтауэрам, – выплёвывает злостно, яростно морщась.Чёрные волосы развеваются на диком ветру, подобно сетям, в которых ей бы хотелось утопить всех недругов своей семьи. К несчастью, таких было больше, чем ей бы хотелось. Она почти пропускает тот момент, когда Деймон ей наконец отвечает. – Если им это удастся, я не вижу никаких причин оставлять здесь живых.~***~
Рейнира уже ставшим привычным жестом натягивает повыше новое, но, к сожалению, слишком открытое платье, найденное всё в том же сундуке, кутаясь в шаль, стараясь скрыть глубокое декольте. Увы, другого выбора наряда у неё не было. Сколько прошло времени? Дней пять, может больше, а может и меньше, но ей всё равно отчаянно не хватает воздуха, а к шее больно даже прикоснуться. Первые два дня она передвигалась с заметным трудом, чуть прихрамывая на вывихнутую ногу. Сейчас стало легче, но нахождение в тесной комнатушке буквально сводило с ума. К чести её тюремщиков, ей даже принесли кувшин с водой и полотенце. Отмыть себя до блеска это, разумеется, не помогло, но сейчас принцесса хотя бы не чувствовала себя грязной шлюхой с Блошиного Конца. Хотя, кого она обманывает. Всё равно чувствовала. Впрочем, а не всё ли равно на её ощущения. Никто никогда не интересовался, так какой смысл сейчас. А ещё буквально этим утром зашёл какой-то гвардеец, передав приказ из столицы. Её необходимо немедленно доставить в Красный замок. Что ж, ну хоть обстановку сменит. Быть заложницей в собственном доме пусть и было вначале болезненно и, мягко говоря, неприятно, но сейчас стало как-то... Всё равно. Ей уже безразлично злобное выражение на лице Алисенты, или как встретят её во дворце, в какую темницу её запрячут и даже когда убьют. В голове всё смешалось. Было неинтересно, что происходит снаружи и как на это реагировать. Судьба Лейнора затерялась в неизвестности где-то рядом с её собственной. Жив ли или мёртв, ранен или убит. Больше ничего из ранних рассуждений не казалось важным. Даже смех маленького Джекейриса вспоминался теперь каким-то отдаленным звуком, то ли шелестом деревьев в королевской роще, то ли пением весенних птиц. Он не забылся, но как-то затерялся. В мыслях, воспоминаниях, душевной боли. Рейнира всегда старалась держать себя в руках, пыталась никогда не поддаваться отчаянию. Шла вперёд, не взирая на все преграды, которыми так щедро одарила её жизнь. Её учили, что горе закаляет. Что нужно в любой ситуации поднимать голову и уверенно идти дальше, не оборачиваясь и не смея жалеть себя. Жалость для трусов. Но сейчас все устои пошатнулись. За последнее время она совсем разучилась улыбаться, но слёз тоже больше не было. Пустой взгляд отрешённо смотрел на волны Узкого моря, яростно ударяющиеся о берег. Конечно, так нельзя. Просто запрещено человеку её статуса и положения впадать в уныние и отчаяние. Но проблема была совершенно в другом, её охватило какое-то... равнодушие. Засасывающее и поглощающее в свой глубокий черный омут без остатка и права на спасение. Холодное и безразличное. То самое, что опаснее любого из грехов. Восьмой, непризнанный грех. ... Два дня назад приходил Кристон. Она не обернулась на него, продолжая отчуждённым взглядом сканировать горизонт. Тонкие и чересчур бледные, её руки смотрелись на фоне чёрного платья даже как-то инородно. Из Рейниры словно выкачали всю жизнь. И это заметил наконец даже Кристон. Какая ирония, что теперь на это было наплевать уже самой девушке. – Вам стоит поесть, – вернувшаяся вежливость и учтивость казалась плевком в душу и глупой насмешкой. Рейнира медленно повернула голову на раздражитель, но на лице всё равно не было никаких эмоций. Лишь полное принятие собственного кошмара, по какому-то недоразумению или злому умыслу ставшего реальностью. Было что-то поистине страшное в её потухшем взгляде, смотрящем как бы на Коля, но при этом словно мимо него. Даже серебристые и всегда сверкающие волосы словно потускнели, наспех расчесанные и небрежно собранные в слабое подобие хвоста. – Ваше Высочество... – он попытался сказать что-то ещё, но слова неожиданно даже для него самого застряли в горле. – Что вам нужно, сир Кристон? – хрипящий и низкий, её голос плетью полоснул по ушам дорнийца. – Сейчас. Сейчас принесут еду, – он бормотал слова себе под нос, спешно сбегая отсюда. Мужчина чуть снова не забыл запереть дверь, но вовремя спохватился, при этом не переставая что-то бубнеть самому себе. Но Рейнира его не слушала. Около минуты она буравила взглядом дверь, за которой скрылся не справившийся с мёртвой энергетикой покоев Коль, а после калачиком свернулась у стены. Спать на этой постели она больше не могла. Комната вновь утонула в рыданиях. Каких уже только по счёту. ... Впрочем, уже к вечеру Кристон вернулся вновь. В этот раз она даже не повернулась. Сидела на сундуке, пока уставшие, воспалённые глаза впивались в бушующие вдалеке волны. Видимо, за несколько часов рыцарь всё-таки совладал с собой. Он подошёл к ней и почти нежно подцепил мозолистыми пальцами её подбородок, поворачивая голову к себе. Девушка молчала. Она хотела, чтобы равнодушный взгляд лишь мимолётно скользнул по мужчине, а потом остановился на его руке, но дрожь тела выдавала её с головой. А страх, слишком глубоко пустивший свои корни, буквально отражался в глазах. – Тебе больно? – от участливого, но по-прежнему противного голоса захотелось скривиться, но сил на это как будто уже и не осталось. Она вновь промолчала. Грубые пальцы сжали её подбородок чуть сильнее. – Почему ты не отвечаешь? – а вот и знакомая агрессия. Коль совсем растерял терпение. Как же скор он стал на гнев и расправу. И как же теперь легко его вывести из себя. – Что вы хотите услышать? – её сорванный голос прохрипел так убийственно и страшно, что Кристон невольно убрал ладонь от её головы. – Если необходимо, нужно немедленно позвать мейстера. Только скажи, – голос стал тише. Словно он пытается убедить в своей правоте непослушного ребёнка, но ведь Рейнира уже давно больше не дитя. Отец и вовсе видел её королевой. Жаль, что ей не удастся быть её до конца. – Он был нужен мне немного раньше. Сейчас уже всё равно. Кристон посмотрел на неё не читаемым взглядом. – К чему изводить себя обидами и тревогами? – никак не желающие отпускать её, грубые холодные пальцы заправили выбившуюся серебристую прядь за ухо, а после вновь очертили подбородок. В другой раз Рейнира бы постаралась отпихнуть от себя ненавистного мужчину, от одного только вида которого её мутило, но сейчас... Он уже сделал самое страшное, не исключено, что захочет повторить. В горле встал ком, а в груди волной поднялось омерзение, но она лишь сжала пальцы, впиваясь ногтями в кожу. Не дрожать, не бояться. Только не сейчас, пожалуйста. А Кристон тем временем продолжал. – Вам здесь больше нечего делать, принцесса. Совсем скоро вас доставят в Королевскую Гавань. Ваших людей рано или поздно разобьют. А что, если вас казнят? Неужели стоит так рисковать? Его почти чёрные глаза, медленно скользящие по ней голодным взглядом, вгоняли в ужас. Хотелось брезгливо одернуть руку, а ещё лучше этой же рукой залепить звонкую пощечину, но боль в шее и остальном теле отрезвляла, заставляя смириться, принуждая терпеть. Молчать. А картины, неизбежно встающие перед глазами, напоминали о недавнем кошмаре. Боли, её страхах и позоре. А мужчина всё не унимался. Он начал тараторить, в голосе слышалась какая-то искажённая, неестественная и дикая мольба. Рейнира слушала поток его несвязного бреда, пропуская половину слов мимо ушей. Как же она устала уже от этого. Как же её все достали. – ... со мной! Нам будет хорошо, очень хорошо, совсем как недавно. Только представь. Я спасу тебя от них! Я всё брошу. Мы сбежим за Узкое море, там всем будет на нас плевать. Только мы вдвоём. Хочешь? Будем торговать где-нибудь в Пентосе апельсинами. К чёрту этот Вестеросс! Я заберу тебя, давай же, Рейнира, мы будем вместе. Навсегда. Соглашайся. Он твердил что-то ещё, судорожно сжимая её ладони. Даже упал на колени. В его глазах горела надежда, оскверненная исходящей из самых недр души похотью. Девушку начало мутить сильнее. – Только мы вдвоём... Без всех. Без этих Лейнора и его щенка. Без всех и... Он потянулся своими губами к Рейнире, в отчаянном желании припасть к её шее, небрежно сдёрнул вниз шаль. Принцесса всё-таки не выдержала. «Щенка». Стена старательно возводимого равнодушия рухнула под диким напором омерзения и после очередного удара материнского сердца. Любовь к единственному сыну заслонила даже страх. Быстрый рывок вперёд. Длинный кинжал был выхвачен из чужих ножен за какую-то долю секунды. От неожиданности Кристон отшатнулся и завалился на бок, пока сама Рейнира, пусть и хромая, бросилась прочь. Конечно, всего лишь в другой угол, но стоять на месте она больше не могла. Как и молчать. Ярость и обида навалились на и без того надломленный рассудок. – Да как ты смеешь?! – она хрипела, кричать не выходило и ей было физически больно, связки нещадно пульсировали где-то внутри шеи, но ей было уже всё равно. Пусть даже убьёт. Но про её сына он и слова не скажет. – Апельсины? Щенок? Ты вообще в своём уме? Кто ты и где я?! А другие члены королевской семьи?! Я лучше умру. А за моего сына тебя вздёрнут на дыбу! Безродный и жалкий человек. Предатель страны и изменник! Тебя убьют и, может я этого уже и не увижу, уверяю тебя: твоя смерть будет долгой и мучительной. Тебе будет намного хуже, чем было недавно и сейчас мне. Грудь тяжело вздымалась. Глаза всё ещё темнели какой-то мертвой, неестественной глубиной, но в них вспыхнула ярость, настоящая, неподдельная. Даже не так. В фиолетовых глазах горело желание убивать. Слабая ладонь из последних сил сжалась на рукояти его кинжала. За одну только возможность отрезать ему его поганый язык Рейнира бы отдала половину своих сокровищ. Сейчас принцесса напоминала Кристону ведьму из старых сказок. Сорвись сейчас с её губ древнее проклятие, он бы не удивился. Но, Семеро, как же она была прекрасна! Раскрасневшаяся, дикая, почти настоящая. Коль не слушал её угрозы, даже не смотрел на выхваченное у него оружие, которое она то ли неумело, то ли просто слабо держала худой трясущейся рукой. Медленно поднялся, не сводя с неё глаз. – Стало быть, это значит... Нет? Рейниру затрясло. – Конечно же нет! Кристон почти не дышал. Глаза накрыло какой-то пеленой. В голове, как на повторе, крутилась лишь одна фраза, всего одна. «Конечно же нет...» Не помня себя, он в два шага оказался возле дрожащей от гнева и страха девушки, грубо и больно схватив её за запястья, со всей силы встряхнув, а занесённый над ним кинжал отпихнул не глядя, сверкающая сталь со звоном выпала из дрожащей ладони. Рейнира вскрикнула. Она была готова поклясться жизнью перед Железным троном, что услышала треск собственных костей. – Пусти! – судорожный хрип тут же растворился в воздухе, стоило затылку столкнуться со стеной. Она уже не слышала, что он гневно кричал ей в ответ. Не видела исказившегося лица. Всё поплыло. Рейнира просто отключилась, упав на холодный каменный пол. А потом наступила блаженная темнота.~***~
Снаружи о чём-то говорили. Гвардейцы, которые теперь не отходили от её двери, изредка переговаривались и делились друг с другом последними новостями. Рейнира в очередной раз закашлялась, откидываясь на ненавистные подушки. Ещё недавно она обещала себе даже не ложиться на эту пропитанную криками и её болью постель, но выбора не было. Она почти не вставала. Не было ни сил, ни желания. Очередная потеря сознания и удары по голове погрузили её в сон почти на сутки. Кристон не сразу понял, что она его больше не слышит, но вот когда до него дошло... Конечно, Рейнира не могла видеть его лица, но Коль действительно испугался. Возможно, впервые за всё время её заточения. Он больше даже не приходил. Если, разумеется, не считать того раза, когда он прибежал с мейстером. Старый лекарь неодобрительно посмотрел на мужчину, но ничего не сказал, смиренно выполняя свою работу. Правда, той же ночью он долго молился о спасении души Коля и о прощении ему грехов. Всё-таки, совершать подобные деяния для человека его звания и чести совершенно негоже. Проклятые лицемеры... Зато сейчас принцесса слушала разговоры стражников, смиренно ожидая, когда же за ней явиться этот Ульф и доставит её в Красный замок. Кажется, это должно было быть уже сегодня, но девушка слишком сильно потерялась в веренице одинаковых дней. Так, совершенно неожиданно для себя, прислушиваясь к разговорам у двери, она и узнала про двух новых всадников Тессарион и Пламенной Мечты, а также о недавнем инциденте с Хью. Если бы ещё неделю назад она обладала подобной информацией, то, вне всяких сомнений, воспряла бы духом. Одна только мысль о том, что у Среброкрылой и Селвона хватило духа и силы броситься едва ли не под самые стены крепости, приятно бы согрела душу, но сейчас Рейнире были как-то безразличны эти сведения. Конечно, в глубине души она надеялась, что скоро поправится и ей вернётся трезвый рассудок, но пока на душе скребли кошки и было слишком тошно. Однако, одна новость всё-таки заставила её прислушаться и будто бы даже вынырнуть из омута собственных страданий и самокопаний. Превозмогая боль и, стараясь слишком сильно и громко не хромать и стучать по полу, она добрела до входа в своё скромное жилище и прислушалась, ловила каждое случайное слово. Джекейрис, её милый маленький мальчик. В голове невольно пронеслись воспоминания о том, как за несколько дней до нападения он, играючи, порвал её ожерелье из дорогого астапорского жемчуга. Если бы тогда она только знала, что произойдет буквально со дня на день, то даже не посмела бы расстраиваться из-за такой мелочи. Сейчас же она облегчённо выдохнула, узнав, что её единственный сынок, её маленькое солнышко и чудо в безопасности. Рейнис с Корлисом обязательно присмотрят за внуком и не дадут его в обиду, может быть даже отвоюют ему корону, а раз там ещё и Деймон, то она могла совсем больше не переживать. Кажется, за последние недели она прошла все стадии от отрицания своего бедственного положения до полного принятия ситуации. Теперь, зная о том, что с Джейсом всё в порядке, она больше не боялась скорой смерти. А Рейнира почти не сомневалась, что её пребывание в столице ничем иным и не закончится. Возможно, после такого унижения и позора так будет даже лучше. Всё равно она бесполезна. В этом жестоком мире сильных мужчин она теперь виделась себе не более, чем красивой мебелью, которую знатные лорды завели бы ради забавы и красоты в помещении. Раньше она казалась себе выше других. Единственная дочь короля, потомок величия Старой Валирии, самая молодая всадница дракона за всю историю Вестеросса, Таргариен. Деймон всегда говорил, что одна только фамилия и принадлежность к королевскому роду делают её на голову выше любого лорда даже в Малом Совете. Сейчас бы она с ним поспорила. Если бы, конечно, встретила. Но о таком она больше не смела даже мечтать. Лучше пусть оберегает её сына и сделает его королём, чем явится сюда и сложит голову из-за Вхагар или Солнечного Огня. С этими безрадостными мыслями Рейнира и заснула, свернувшись возле самой стенки, так и не дождавшись своего конвоя и не успев разглядеть на горизонте пять стремительно приближающихся чёрных точек. Подмога была близко. Очень близко. И её наконец заметили в крепости. – Тревога! – завопил со всей силы смотровой на одной из башен, звеня в колокол. Сразу поднялся шум, туда-сюда начали бегать рыцари, готовые занять оборонительные позиции. Мрачный и будто бы не верящий в происходящее, Кристон вглядывался в горизонт. Вдалеке уже угадывались очертания громадных и так ненавистных ему тварей. – Готовьте арбалеты и лучников! – прокричал он наконец гвардейцам, а сам поспешил вниз, бросая каждому через плечо указания. Если зрение его не подводило, то со стороны моря к крепости летело не менее трех драконов. – Здесь ещё! – крики и тревожный звон колокола со второго смотрового пункта заставили его обернуться. Со стороны Черноводной надвигалось не менее трёх дюжин кораблей, а впереди, величественно взмахивая тяжёлыми крыльями, летело ещё два дракона. Коль готов был поклясться, что ему видится блеск кровавой чешуи. – Деймон, – произнёс он на выдохе, хватаясь за меч, будто бы принц был уже перед ним. «Да как они вообще осмелились?!» – Поднимай Белого! И Молота тоже! – резкий крик командира заставил стражника даже подпрыгнуть. – Слушаюсь, – отрапортовал тот, и тут же скрылся в одном из коридоров. «Его мне только здесь не хватало». Видавший уже ранее битву и почти не страшащийся боя, сейчас дорниец заметно напрягся. Больше тот трюк не пройдёт. Чёрные наверняка уже знают об обгоревшем Хью и о том, что короля здесь нет и не было. Мужчина стиснул челюсти. Это всё равно ничего не значит! Они не сдадутся без боя. – Привести сюда сира Лейнора и принцессу, – бросил он двум гвардейцам, а сам поспешил проверить, как идёт подготовка к атаке. «Не получите их, не заберёте её». – За короля! – подбадривающий крик, призванный успокоить скорее его самого, чем поднять дух других, был тут же подхвачен ровным строем десятков голосов. – За королеву, – прошептал сам себе Деймон, мимолётно бросая взгляд на летящую впереди Рейнис, которая сейчас была похожа на какую-нибудь древнюю богиню смерти. Серьёзная и мрачная, она неслась вперёд, пока на лице горела почти отчаянная решимость. «Ну не будут же они сжигать крепость с Рейнирой внутри». Именно так убеждал себя Кристон, тревожно наблюдая за поднимающейся в небо Пламенной Мечтой. Огромная драконица, которая сегодня должна была доставить принцессу в столицу, сейчас уже явно поправилась. Крыло, смертоносное и громадное, совершенно привычно и безболезненно рассекало воздух, поднимая столбы пыли. Белый ринулся прямо на летящую впереди Мелеис.~***~
– Ох, – Хью хрипел раненым зверем, когда на него натягивали подобие брони прямо на перевязанные конечности. Конечно, за почти неделю ему стало лучше, но такие раны не проходят бесследно. Впрочем, идти он уже мог, сидеть и подавно получится, но вот будет ли из его стараний какой-нибудь толк, он не знал. Кряхтя и сопя, он через силу полез на присмиревшую Тессарион, явно довольную, что её всадник всё-таки жив и здоров. За минувшую неделю она успела уже извести драконоблюстителей, которые не знали, как успокоить нервную драконицу. – Зададим им жару, особенно тому умнику на Среброкрылой, – подбадривал себя и Тессарион Здоровяк, пока драконица стремительно поднималась вверх. – Все вместе! – воскликнул в это самое время Адам, стараясь перекричать вой ветра и шум вокруг. Но остальные всё равно его услышали. Давно и заранее оговоренный, их план был прост, но от этого не менее опасен. Разделившись с Деймоном и Рейнис, они должны были обогнуть остров и ринутся со стороны Узкого моря, но до этого самого момента они всё ещё надеялись, что неизвестный наездник Тессарион больше не сможет летать. Но нет. Над крепостью уже поднималась совершенно целая и невредимая Тессарион, сверкая влажной от дождя синей чешуёй. Если бы всадники были ближе, они бы увидели, каким гневом горят её глаза. Драконица нервно принюхивалась, а уловив знакомый запах осмелившегося напасть на неё дракона, устрашающе зарычала. Крепко вцепившийся в цепи Алин нервно сглотнул. Сейчас или никогда. Наверное, перед его глазами успела стрелой пролететь целая жизнь, но взгляда он не отвёл. И драконы ринулись в бой. ... Хотя Хью и держался с трудом, прочные цепи не давали ему камнем рухнуть наземь, впрочем, разгневанная драконица неплохо справлялась и с его минимальным участием. – Dracarys! – крик кузнеца смешался с ещё тремя мужскими голосами. Небо в одночасье окрасилось всеми оттенками алого. Семеро... Да хранят Боги эту землю от повторения чего-либо подобного. Вцепившиеся в друг друга, драконы, не щадя когтей и зубов, вгрызались в шеи, полосовали туловища и едва не ломали крылья. Точно обезумевшая, Тессарион вертелась в воздухе, силясь задеть как можно больше пространства вокруг. От жара пламени Молоту сделалось дурно, мужчине казалось, что огонь пылает буквально повсюду. Впрочем, так и было. Драконица испускала огненные потоки почти беспрерывно. И больше всех доставалось Среброкрылой. Будучи самой мелкой и слабой, да ещё и запомнившейся Синей Королеве, она только и успевала, что уворачиваться от разгневанного и яростно машущего крыльями зверя, сама почти не нанося никакого ощутимого урона. Но недооценивать других было бы высшей глупостью: грозный Вермитор ничуть не отставал. Залетев со спины, он обрушился всем своим немалым весом прямо на спину Тессарион, зубами вгрызаясь как раз в то место, куда крепилось седло. Прикованный цепями, Хью не смог выбраться. Когда он почувствовал, что падает, то попытался судорожно ухватиться необожженной рукой за чешую, но зарычавшая и изогнувшаяся от резкой боли Тессарион сама же и сбросила своего всадника. Вопящий от страха и ужаса кузнец рухнул в воду, уже осознавая, каким будет его конец, но отчаянно не желая его принимать. И всё же мужчина так и не всплыл. Тяжёлые доспехи утянули его на самое дно Узкого моря. Но драконица ещё не сдавалась. Лишившись всадника, она словно стала свободнее, но последние силы отнял отчаянно вцепившийся зубами в крыло Овцекрад. Алин до последнего страшился подлетать к Тессарион слишком близко, но в нужный момент всё же смог взять себя в руки. Тяжело дыша и дрожа от неизбежного, но всё же немного унявшегося страха, он направил дракона прямо в этот извивающийся дикий клубок. Впрочем, Среброкрылую это не спасло. Стремительно падающая вниз от многочисленных ран Тессарион успела со всей силы вцепиться за хвост серебряной драконице, когтями зацепив и крыло. Под дикий, наполненный практически первородным ужасом крик Селвона драконы неслись вниз. – Давай, девочка, ты сможешь, – на валирийском подбадривал свою драконицу мужчина, дико запинаясь и заикаясь, но со всей силы вцепившись в седло и цепи. – Адам! – истошный крик о помощи, но Веларион уже и без того спешил за товарищем. Направляемый точной рукой всадника, Вермитор с диким рёвом бросился вслед за падающими сородичами. Остервенело взмахивая уцелевшим крылом, Тессарион пыталась как можно дольше удерживаться в воздухе, но несущийся на неё Бронзовый Гнев не оставил ей и шанса. Вынужденная защищаться, она выпустила Среброкрылую, а сама отчаянно вцепилась в Вермитора, пытаясь прокусить толстую шею, но дракон её опередил. Уже у самой воды он нанёс ещё несколько серьезных ран, резко взмыв вверх. Тессарион же рухнула в бушующие волны, отчаянно барахтаясь в воде, но так и не всплыв. Полученные раны оказались смертельны. И хотя здесь было относительно неглубоко, её туша всё равно полностью смогла погрузиться в море, не оставляя на поверхности даже края сломанных крыльев. Синяя Королева пала, так и не отомстив. И на какое-то мгновение воцарилась тишина. Короткое, но столь необходимое, чтобы наконец перевести дух и осознать: королевская семья лишилась ещё одного дракона. Впрочем, расслабиться всё равно бы не вышло. – Мы падаем, – отчаянный крик Селвона заставил на время забыть о триумфе спорной победы. Среброкрылая, пусть и живая, вся истекала кровью. Одно крыло было едва ли не оторвано, но драконица всё равно отчаянно пыталась держаться в воздухе. Но её всадник был бледным от ужаса. Его руки дрожали, а сердце бешено стучало в груди. Он не хотел лишиться жизни сегодня, но потерять ставшего любимым дракона тоже отчаянно не желал. Мужчине казалось, что он с минуты на минуты потеряет недавно приобретенный смысл жизни. – Её пристрелят у крепости, не лети туда, направляйтесь к скалам, – сквозь вой ветра и стоящий вокруг грохот проорал Адам. – Давай, только дотяни до скал, пожалуйста, – шёпотом умолял измотанную Среброкрылую Селвон, ослабляя цепи, буквально вверяя свою судьбу в когтистые лапы дракона. За ним последовал Алин на Овцекраде, в то время как Вермитор яростно взвыл и бросился в сторону ещё трёх драконов. О, дела Ульфа в это самое время были почти плохи. Если сначала его и приободряло то, что Пламенная Мечта была минимум в полтора раза больше Мелеис, то сейчас, видя её в гневе, он был ошеломлён. Два красных, как кровь, дракона яростно набрасывались на его драконицу, точно на поджаренного быка, жестоко полосуя когтями и раздирая клыками плоть. Но Пламенная Мечта была старше и больше даже той же Тессарион. Разгневанная и изрыгающая тучи огненного пламени, она была подобна живому вулкану. Впрочем, Белый всё равно дрожал от страха. Но ужас охватывал не его одного. Привыкший к битвам, Деймон держался в седле, управляя Караксесом и стараясь быстрее подобраться к крепости, а вот Рейнис пришлось хуже. Никогда не сражавшаяся, она вымоталась, как и её драконица, но сдаться они не могли. Караксес и сам уже почти перекусил шею Пламенной Мечте, когда неожиданно подоспела желанная подмога. Огромный Вермитор, уступавший в те годы размером лишь старой Вхагар, помнившей ещё битвы Завоевателей, накрыл своими крыльями и Мелеис, и Пламенную Мечту. – Займись ими! – громко, но коротко крикнул Деймон подлетевшему Адаму, бросая Рейнис с Мелеис на попечение более сильного и большого дракона, пока сам развернул Караксеса прямо в направлении крепости. – Огонь по дракону! – надрывая горло, орал Кристон, с ужасом наблюдая за тем, как Пламенная Мечта, уставшая и обессиленная пытается сбежать, пока Ульф, наверняка, кричит что-то о сдаче и поражении. Невозможно! Нет! Коль не желал с этим мириться. «Я покажу вам принцессу и её мужа, Ваше Высочество!» Проклиная Деймона, он стремглав бросился внутрь замка. Нужно было немедленно вывезти Рейниру и Лейнора из крепости, пока было ещё не поздно. Вся уверенность Кристона, с которой он ещё сегодня встал с постели, как-то испарилась. Будущее перестало видеться ему таким пусть и не безоблачным, но зато определённым. А чёрные из мнимой угрозы в одно мгновение превратились в оживший кошмар. – Держать луки ровнее! – прикрикнул он на лучников, за мгновение до того, как окончательно растворился в тени одного из проходов.~***~
Её разбудили крики. Тревожные и суровые, но настолько громкие, что они доносились даже до её одинокой башни. Сначала она не поняла, что происходит. Устало закрыла глаза, молясь лишь о том, чтобы вся эта вакханалия наконец прекратилась, а она провалилась обратно в небытие, но звуки становились всё громче и настойчивее, а потом она услышала то, от чего её сердце вдруг всколыхнулось. Караксес. Дикое рычание разъяренного зверя. Она бы поставила все свои спрятанные сокровища на то, что это был именно Кровавый Змей. Не помня себя, она бросилась к окну, спотыкаясь из-за пусть и лёгкой, но ещё не прошедшей хромоты и путаясь в полах платья, но всё равно пытаясь рассмотреть хоть что-то, однако башня располагалась так, что лучше было видно Узкое море, в котором дракона с Деймоном, летящем в это время над Черноводной, не было. Впрочем, кое-что она всё же смогла рассмотреть. Кружащиеся в бешеной смертельной пляске, трое драконов яростно топили друг друга в огненных потоках, кусая шеи, сдирая чешую и стремясь утащить противника в морскую пучину. «Неужели...» Не до конца веря в происходящее, Рейнира зажмурилась, даже ущипнула себя трясущейся рукой и хлопнула несколько раз по щекам. Ничего не исчезло. Троица по-прежнему отчаянно пыталась прикончить друг друга, пока внизу раздавались приказы, крики и какой-то рёв. По щеке скатилась слеза. Одинокая и несмелая, но все же дающая хотя бы толику силы. В другой раз принцесса наверное бы бросилась в пляс по комнате, с нетерпением ожидая вызволения и всем сердцем веря в победу. Но не сейчас. Всё на что ей хватило сил, так это не грохнуться в обморок от переизбытка внезапно нахлынувших эмоций. Пока ещё тихих, но по сравнению с её недельным полусном-забытьем они казались чем-то сносящим всё на своём пути, чем-то искренним. Настоящим. Не сводя глаз, она следила за Вермитором, Среброкрылой и, по всей видимости, за Овцекрадом. Когда Тессарион, поверженная, рухнула в воду, в груди принцессы что-то ёкнуло. С одной стороны, это несомненная победа, но с другой... Один вид умирающего дракона заставил её начать нервно теребить волосы, едва не вырывая серебристые пряди. Вспомнились слова отца из далёкого прошлого, когда она стояла с ним у черепа Балериона, завороженно вглядываясь в пустые глазницы уснувшего навеки чудовища. – Что ты видишь, смотря на них? – непривычно величественный, голос Визериса завораживал, обволакивая с ног до головы, наполняя чем-то таинственным и вечным, будто сам мир. Впрочем, здесь, перед десятками свечей, всегда царила совершенно иная атмосфера. Что-то древнее и мистическое буквально дышало в лицо. Ты чувствовал на себе дыхание Старой Валирии и внимательный взгляд четырнадцати огней. Изучающий, пристальный, затягивающий. Прямо, как сейчас. – Нас, отец. Я вижу рассвет Валирии и её неизбежный закат, я вижу Эйгона с его сёстрами-воительницами, впервые ступившими на эти земли. Я вижу блеск черепицы на крышах Красного замка и сверкающую сталь Железного трона. Всю нашу историю. Прошлое, настоящее и будущее. Драконы – это не просто наша сила, это наша судьба. Призвание и завет. Без них мы слабее. Люди сравнивают нас с Богами, но они говорят это лишь из-за наших драконов. Без них мы просто красивые люди, пусть и живущие дольше других. Но чего стоит долгая молодость, если бы их не было рядом? Как драконы охраняют династию, так и мы обязаны их сберечь. Мы не Боги, но дети Валирии. Её последнее творение. И это чего-то, но всё же стоит. Она не видела, ведь не оборачивалась, но в лиловых глазах Визериса, сверкающих в свете горящих свечей, горело что-то сильнее и глубже гордости. Тогда он вновь убедился, что прав. Он сделал правильный выбор. Драконы. Их власть и сила. Каждый на вес горы золота, но при этом бесценен. Тессарион была одной из лучших. Синяя Королева. Дорогой сапфир Драконьего Камня. И так безвременно ушедшая. Доставшаяся бесславному всаднику. И сейчас она мертва. Возможно, Рейнира бы и дальше старалась что-нибудь рассмотреть со своего небольшого окна, поддаваясь волнению и воспоминаниям, но внезапный шум с лестницы отвлек её. Судя по звукам, поднималось сразу несколько людей, устрашающе гремя доспехами. Её всё-таки убьют?... Ещё вчера мысленно молящаяся о скорой смерти, после увиденного сейчас Рейнира будто окончательно проснулась. Какой-то инстинкт, врождённый, почти звериный, впитанный в далёком детстве с материнским молоком, призывал её разорвать на куски нежеланных гостей. Умереть в плену, будучи замученной пытками, – это одно дело, пусть и бесславное, но всё же частое, а вот погибнуть в день, который мог стать освобождением – это уже позор. Рейнира судорожно огляделась. Никакого оружия. Ничего, что могло бы сойти за палку. Ни полена, ни кочерги. Даже стула не было. Она не знала, что делать. Спрятаться? Забиться под кровать? Но ведь они не дураки. Голова напряглась, по виску от напряжения даже прокатилась капелька пота, но никаких адекватных идей не было. В голове лишь стучала набатом только одна фраза: «Он здесь. Он пришёл за мной». Но как потянуть время? Она не знала. Оставалось лишь ждать. Ждать и молиться. Но конкретно в эту секунду ей хотелось убивать. Двери распахнулись с оглушительным грохотом.~***~
Кристон тяжело дышал: осилить лестницу в этот раз оказалось неожиданно сложно. Весь мокрый, он дышал загнанной лошадью, пока глаза горели почти безумным блеском. За Рейнирой он явился лично. Распахнутая дверь жалобно скрипнула от сильного удара об каменную стену. – Вперёд, – рявкнул Коль своим людям, указывая рукой в направлении принцессы. Самому ему было жизненно необходимо отдышаться. – Не пойду, – коротко прошипела девушка и тут же бросилась в другой угол комнаты. Впрочем, рыцарей это лишь разозлило и не остановило. – Лучше бы тебе пойти добровольно, – наконец вставил Кристон, без тени улыбки наблюдая за тем, как Рейнира отчаянно вырывается, не желая следовать за мужчинами. Её практически швырнули в руки Коля, из-за стальной хватки которого в глазах едва не потемнело. Его запах. Его взгляд. Рейнире снова стало плохо, и к горлу подкатывала тошнота. Отпечатки чужих пальцев горели на коже, словно клеймо. Но принцесса старалась дышать глубже, ничем не выдавая своего состояния, хотя сердце зашлось в бешеной пляске. В фиолетовых глазах отражалась почти отчаянная решимость: она с ними никуда не пойдёт. Во всяком случае, добровольно. – Нет, это вы лучше пустите меня по-хорошему. Если не хотите, чтобы здесь всё превратилось в раскалённую печь. Нас же запекут заживо. – Не запекут, – Кристон за секунду перехватил вырывающуюся девушку и закинул на плечо. «Каменный истукан!» – злилась Рейнира, из последних сил колотя его слабыми, маленькими кулаками по спине, мечтая оказаться где-нибудь на другой части материка, подальше от одного только его вида. По глазам текли злые слёзы, а с губ одно за другим слетали проклятия, но дорниец не обращал на это никакого внимания. Быстрые ноги уже несли его обратно, постоянно ускоряясь, стоило лишь расслышать за стенами грозное рычание точно спятившего дракона. – Быстрее, – кричал Кристон на спешащих за ним рыцарей, краем глаза уже выискивая других своих людей, которые должны были привести Велариона. – Семеро, – Рейнира не сдержала поражённого выдоха, когда в поле зрения появились мужчины, которые буквально волокли Лейнора по полу. Идти сам он не мог: то ли не было больше сил, то ли это было отчаянное сопротивление. Хотя, последнее было слишком маловероятно. Бедный Лейнор. Её добрый, милый, славный Лейнор... Настоящий друг и верный муж. Дорогой кузен, сейчас смотрящий на неё глазами с десятками лопнувших капилляров. Осунувшийся, грязный, ужасающе бледный, он дышал тяжело и хрипло. Складывалось впечатление, что ему повредили что-то прямо в груди. – Нет-нет-нет, – обречённый шёпот на грани истерики. – Что вы сделали?! Рейнира зажала рот рукой, чтобы не разрыдаться. – Нира! – даже слабый и едва живой, он дернулся к жене, но его с силой потянули обратно. – Пустите его! – она начала вырываться ещё отчаяннее, но Кристон всё ещё не обращал на её потуги никакого внимания. Карие глаза дорнийца с тревогой поглядывали на окно. Окно, в котором больше не было видно Караксеса. – Сюда! – рявкнул мужчина, буквально вваливаясь в соседний коридор, со всех ног спеша к выходу, подальше из крепости, рискующей, по ощущениям самого Кристона, с минуты на минуту стать вторым Харренхоллом.~***~
– Нее-еет! – сжигаемые заживо, люди вопили так громко, что закладывало уши. Раскалённые от жара пламени доспехи вплавлялись в кожу, а рыцари, не имеющие возможности самостоятельно их снять, запекались живьём. Первые ряды Деймон не щадил. Впрочем, вторые тоже. Несколько десятков людей во дворе исчезло в считанные секунды, стоило по-настоящему озверевшему дракону появиться над крепостью. Стрелы летели тучами, но Караксес отмахивался от них, как от надоедливых мух. А вот арбалетчик со скорпионом вызывал у Деймона если и не страх, то, по крайней мере, тревогу. Впрочем, нашли его быстро. Трясущимися руками, молодой рыцарь направлял это громоздкое орудие пыток вверх, пытаясь попасть в приближающегося дракона. Вот сейчас. Сейчас от попадёт. Но выпущенная громадная стрела так и не долетела до Кровавого Змея. Пожирающая всё на своём пути, огненная волна снесла и расплавила всё, включая и не успевшего отскочить мужчину. Люди зелёных начали вопить от страха. А ещё был огонь. Много огня. Было ощущение, что он везде. Где-то горели гобелены и зелёные флаги, вывешенные во дворе, в трёх или четырёх местах тлели остатки каких-то нагруженных возов. Догорали обугленные небольшие деревья. Но Деймон на всё это не смотрел. Куда больше его волновали бегущие подальше от крепости люди, разбегающиеся, как муравьи. Страх затмил им глаза. Никому не хотелось живьём отправляться или в пасть, или навстречу драконьему пламени. Зелёные отступали. Издавая победный рёв, Караксес, яростно взмахивающий огромными крыльями, начал снижаться. Где-то сзади уже на подходе была Рейнис. Адама с Вермитором уже не было видно в небе. Пока тяжело спустившаяся на землю Пламенная Мечта зализывала раны, рыча на всех, кто осмеливался подойти к ней ближе нескольких метров, Ульф, на теле которого красовалась пара-тройка ожогов, дрожал, падая на колени. Он лепетал что-то о вечной верности драконьей королеве, её чудному сыну-наследнику, славному дому Веларионов и вообще всем, на кого в эту минуту указал бы возвышающийся над ним палачом Адам. Вермитор тяжело дышал сзади, буквально заставляя Белого трястись. Но всё это было уже так неважно. Какое принцу дело до всех вокруг, если главных виновников он ещё так и не встретил? Да он плевать сейчас хотел на всех этих поганцев в доспехах и ниоткуда взявшихся бастардов. Единственное, что имело значение – это его королева внутри. Открыв ворота, чтобы его люди спокойно могли проникнуть в крепость и продолжить сражение с теми, кто ещё не бросился врассыпную, Деймон выхватил меч и бросился внутрь. Подмога была близко. Его совершенно не страшили несколько минут один на один даже с десятью гвардейцами, до тех пор, пока не подоспеют его войска. А вот Рейнира ждать явно больше не сможет. Караксес же, прекрасно осознающий происходящее вокруг, ринулся за хозяином заглядывая во все открытые холы и балконы, готовый в любую секунду обрушить на врагов жар своего пламени. Благо, что сам дворец был достаточно открыт, построенный специально для драконов и их всадников, он позволял огромным созданиям пролазить во многие залы и коридоры практически без преград. Что ж, Его Высочеству это только на руку.~***~
– Пусти меня, чудовище! – её крики, хриплые и тихие, всё ещё раздавались у самого уха. Звуки доносящейся снаружи бойни и крики явно сгорающих людей будто бы вдохнули в неё живительный воздух, но вместе с тем в ней что-то окончательно надломилось. Судя по начавшейся истерике, это был рассудок. Она вопила своим охрипшим голосом, вырывалась, дёргалась, больше не боясь ударов. Её не унесут отсюда. Только не тогда, когда на пороге её люди. Она рвала Кристону волосы, а он, вынужденный держать её на плече и бежать со всей силы, не мог нормально ударить её в ответ. Впрочем, один замах оказался всё же успешным. Девушка повисла на своём мучителе мёртвым грузом. Заплаканные глаза больше ничего не видели перед собой. На несколько мгновений мир померк, пока по виску стекала алая капля крови. – Назад! – Кристон, вынужденный выбежать со своими людьми к просторному холу, ведущему в задний двор, старался действовать уверенно и чётко, не показывать страха и слабости, но до боли знакомые чёрные доспехи с красным драконом заставили его попятиться и броситься обратно. В другой коридор. Быстрее. Пока он не догнал. – Стоять! – принц не говорил. Его голос напоминал скорее грохот нестихающего здесь столь долго грома. Весь в саже и крови. В своих влажных от дождя доспехах он казался гвардейцам короля сейчас вовсе не человеком. Идолом. Призраком. Монстром. Обычно искрящиеся фиолетовыми драгоценными камнями в это мгновение глаза мужчины показались кому-то из рыцарей яростно красными. Как у ждущей на той стороне смерти. Прекрасной, но неумолимой. Но к ним ещё и немилосердной. Колю пришлось остановиться, когда с противоположной стороны приземлился Караксес. Грозный и явно готовый убивать. Он забрался прямо на крышу этой недотерассы, снося хвостом камни, шеей и туловищем ломая искусные статуи и колонны, отчего они разлетелись, подобно пыли, придавленные сильными лапами. Огромная голова закрыла собой всю дверь, не давая возможности забежать в неё. Коль оказался в ловушке. От истошного рёва проклятой твари у мужчины заложило уши. Нет. Это не может быть правдой. Этого не может быть. Немыслимо. – Сдавайтесь, сир Криспин, – он приближался, как неотвратимая гибель. Слова лились ядом, пока на лице застыла недобрая усмешка, которая не коснулась глаза. О, Кристону почудилась в них почти первобытная ярость. Подлинный гнев, наконец-то нашедший свою цель. Мужчина даже не закатил по обыкновению глаза на своё явно исковерканное имя. Боги Валирии, он был действительно страшен. Не читаемый взгляд скользнул по чёрному платью неподвижной девушки, находившейся, судя по всему, без сознания. – Отпусти её немедленно и, может быть, твоя смерть будет быстрой, – Деймон практически шипел, шаг за шагом приближаясь к рыцарю. – Стой, где стоишь! – Кристон крепче прижал к себе девушку, пока его глаза полубезумного смотрели на сдерживающего себя из последних сил Деймона. «Не сорваться. Только не сорваться. Не навредить Рейнире. Не зацепить». Гвардейцы, вопреки обязанности защищать своего командира, бросились в стороны, подальше от виднеющейся за дверью морды кровавого чудовища и его обезумевшего от гнева хозяина. От страха бросили даже Лейнора, рухнувшего на пол едва ли не мёртвым грузом. – Назад! – Кристон почти заверещал, с ужасом наблюдая за побегом собственных людей. Он не проиграет. Не сегодня. – Остров возвращён, ваши люди мертвы, а те, кто ещё живы, будут пленены и замучены до смерти. А если сейчас же ты не отдашь мне Рейниру, я оставлю тебя в живых и буду наслаждаться твоими мучениями всю ближайшую вечность. И, клянусь, моё общество – это последнее, чего тебе стоит желать. – Я не отдам её! Убирайся! – со стороны казалось, что дорниец обезумел. В одной руке он держал безвольно повисшую на нём девушку, пока вторая дрожала, едва удерживая длинный меч. – Я никуда не уйду без своей племянницы, – сквозь зубы выдавил Деймон, переступая через тихо кашляющего Лейнора. Всего несколько шагов. Ещё совсем немного – и он убьёт эту черномазую тварь. – Моя, моя, не отдам, – бормотал Кристон. От Деймона не ускользнуло, как близко он прижимает к себе принцессу, со страхом и каким-то болезненным и нездоровым любованием смотря на её замершее лицо. Принц наконец-то рассмотрел её. Бледную, покрытую десятками синяков и гематом, с разбитыми губами, бордовой шеей и алой кровью, тонкой дорожкой стекающей по лицу. Деймона словно переклинило. «Нет. Невозможно». Но это было правдой. Они не просто держали её взаперти. Нет, над ней издевались самым натуральным образом. И над телом, и, вне всяких сомнений, над душой. – Мразь. Деймон бросился на Коля, не видя уже ничего вокруг. – Не смей! Кристон вынужденно откинул Рейниру на пол, не отдавая себя уже никакого отчёта в своих действиях, и более совершенно не заботясь о сохранности своего столь ценного груза. Всё внимание мужчины сосредоточилось на мчащегося за ним принцем. Коль одним резким движением вытянул меч вперёд. Удар, ещё один. Звон сталкивающихся мечей. Кристон тяжело дышал, но до последнего стоял на месте, успокаивая себя тем, что, если ему не изменяет память, однажды он уже смог одолеть этого монстра на турнире. Факт того, что это было сделано ударом в спину уже тогда, когда трибуны скандировали имя принца, он упорно игнорировал. Как и тот факт, что уже после этого Деймон пережил не один десяток битв на Ступенях. Это был больше не знакомый всем Порочный принц. Нет. Это был кто-то другой. Непобедимый. Опасный. Жестокий и мстительный. Кто-то злее, яростнее, смертоноснее. Кристон отлетел, стоило его мечу после особо сильного выпада оказаться где-то в другом конце коридора. Отлетел, как кусок грязи. Но Деймон и не думал его отпускать. Он повалился сверху на него. И без того высокий и тяжелый, в доспехах он стал для гвардейца неподъемным грузом. Удар железной перчаткой прямо по лицу. Потом ещё один. Ещё десять. Двадцать. Сколько всего? Может и больше. Он не считал. Разъяренный, он буквально срывал доспехи с захлебывающегося собственной кровью мужчины. Пинал его ногами, душил. Руками впился в шею, силясь придушить. Сначала ещё старающийся как-то сопротивляться, сейчас Коль не мог больше даже кричать. Он хрипел и кашлял кровью, а потом завопил не своим голосом, когда Деймон принялся за его глаза, остервенело выдавливая их из глазниц. Ещё пять минут принц избивал мёртвое тело. Он не заметил, как Кристон замолк, как перестала вздыматься от частого и тяжёлого дыхания грудь. Лишь когда внутри немного унялось то пожирающего пламя, возникшее при виде избитой Рейниры, он отошёл от мужчины. Секунда. Две. Может и десять. Ему потребовалось какое-то время, чтобы через застилающую глаза пелену ярости осознать, что теперь уже всё. Кристон Коль не дышал. Его пустые глазницы, залитые кровью, мрачно взирали в потолок. Лорд-командующий королевской гвардии, личный наставник двух принцев и первый меч Королевской Гавани был мёртв.