~***~
Темница Драконьего камня. N-ый день после захвата острова
Здесь было тихо. Пусто. И мрачно. Почти как в склепе... А воняло так, как будто уже кто-то умер. Хотя, почему как будто? От дикой вони все внутренности скручивались узлом. Жутко тошнило. А разбитая и не зажившая до конца голова была точно налита свинцом. И эта звенящая тишина, давящая со всех сторон... Она тянулась мерзкими щупальцами, впивалась в плоть и заставляла практически сходить с ума. Медленно. Но так ощутимо. Почти осязаемо. От этой тишины хотелось кричать и лезть на стену, но, конечно, сделать это со скованными ногами и руками было несколько проблематично. Оставалось только повиснуть на цепях и думать. Думать, думать и ещё раз думать. Обо всём и ни о чём. И наслаждаться этой гнетущей тишиной, лишь изредка разбавляемой надоевшим капаньем чего-то за стеной камеры. Кап. Кап. Лейнор с трудом пошевелил затекшими плечами, стараясь хотя бы немного их размять. Кап. Кап. Кандалы опять с силой впились в кожу уже кровоточащих запястий. Кап. Кап. Мужчина сжал зубы. А лицо заострилось. Сколько он уже здесь? Неделю? Две? Наверное... Он уже совсем потерялся. Мысли путались. Его поили два или три дня назад, а вкуса пищи он, по ощущениям, и вовсе уже не помнил. Он заметно похудел. Впалые щёки напоминали скорее те, что были у «почти скелетов» сожжённых воинов, увиденных и убитых им на Ступенях. В голове постоянно слышался странный звон. Ещё с того момента, как он погрузился в густую и тягучую, как мёд, чернильную пустоту. Тогда, в день нападения, на него накинулись сразу впятером. Трёх он вырубил, но ещё двоих... Какой-то громила бросился на него сзади и повалил на пол. Несколько ударов кулаком наотмашь – и молодой лорд, к тому моменту уже истекающий кровью, потерял сознание. И он провалился. Там не было ничего, кроме всепоглощающей темноты. Только мрак. Ему было уже всё равно на всё, что происходило где-то там, рядом, но за чёрной завесой сознания. Он не видел ни вырывающуюся жену, ни сира Харвина с ребёнком на руках, отбивающегося сразу от двоих. Ни десятка других воинов, кости которых ещё несколько дней украшали коридоры замка, пока кто-то всё-таки не соизволил отдать приказ навести здесь хоть маломальский порядок. А Лейнор всё пребывал в небытие. Его сознание было до конца поглощено холодной липкой темнотой. Пугающей, но отчего-то всё равно такой сладостно манящей... Рейнира тогда в ужасе чуть было не решила, что он умер. Сейчас же он сидел здесь. Прикованный цепью к стене. Он пришёл в себя. Единственное, что теперь имело значение. То единственно важное, чтобы попытаться выбраться и спасти своих, если они, да помогут им Семеро, ещё живы. И теперь он обязан сбежать. Он обязан не умереть. Веларион не знал, что случилось с Джекейрисом и Рейнирой, но в голове набатом звучала мысль о том, что самое важное сейчас для каждого из них – это выжить. Несмотря ни на что. И ему не хотелось верить, что это уже не так. Его семья в порядке! Он знает. Он надеется. Он молит об этом Семерых... Ведь иначе, у него не останется ничего, ради чего стоило бы жить.~***~
Королевская гавань. Красный замок. Покои королевы-матери
– Проклятие! – Алисента как ошпаренная подскочила с мягкого кресла и быстро заходила из угла в угол по своим покоям. Пальцы уже привычно сразу же потянулись к разодранным в кровь ногтям. Вредная привычка, исчезнувшая почти на восемнадцать лет, вновь вернулась со всеми этими расстройствами и бесчисленным множеством переживаний и, кажется, что с новой силой. Но королеве было абсолютно всё равно. Вернее королеве-матери, на секундочку. Во время оглашения её нового титула где-то в это же самое мгновение принц Деймон чуть не подавился. Впрочем, новости, так поразившие и расстроившие Её Величество, были действительно скверные. С Севера ворон принёс письмо от Эймонда, которое светлейший король, конечно же, даже не удостоил своим взглядом. Поэтому Алисента и Отто сами судорожно думали о том, как им это всё расхлёбывать. Несколькими днями ранее принц Эймонд прибыл в Винтерфелл, однако ещё издали он разглядел красную чешую Караксеса и отливающего бронзой Вермитора. Юноша развернул Вхагар прямо в воздухе. Встречаться лицом к лицу с дорогим дядюшкой не особо хотелось и раньше, в более мирное время, а завидев второго дракона, принц действительно испугался. Холодный пот против воли пробежал где-то между лопаток, но сам Эймонд никогда и никому бы в этом не признался. Лететь к лорду Кригану больше не было никакого смысла. Дядя Деймон и ещё один неизвестный наездник его опередили и здесь... Вот теперь всё. Принцу предстояла дорога обратно в Королевскую Гавань. Безусловно, он нашёл союзников, но потеря Севера и Долины были особенно болезненны. А ещё и Вермитор. Эймонд мог поклясться в присутствии септона, что это был именно Бронзовый Гнев. Но откуда он у Велларионов и Деймона, оставалось только догадываться. Насколько знал сам юноша, Сиракс и другие драконы, жившие на Драконьем Камне, затерялись где-то в горах. И если их нашёл Деймон или Рейнис... Эймонд чуть нервно сглотнул. У чёрных теперь было больше драконов... Алисента сердито сдвинула брови, отчего морщины на её лбу стали ещё глубже. Конечно, никто не смог бы назвать её слишком старой, но говорить о былой красоте уже тоже не приходилось. Да, даже после нескольких родов, пусть удачными из них были только одни, она оставалась всё такой же стройной, как в свои лучшие годы, но лицо всё равно было болезненно бледным и выдавало в ней женщину, которой было далеко уже за тридцать пять. Она не была выходцем из Валирии, отчего старость была уже не горами. Сколько ей было, когда отец почти заставил её соблазнить короля и выйти за него замуж? Кажется, ей не было и восемнадцати. Впрочем, сейчас это уже не имело никакого значения. События давно минувших дней затерялись где-то на пожелтевших страницах её памяти, в то время как насущные проблемы требовали своего немедленного решения. Она ничего не могла поделать с Эйгоном. Сколько бы не старалась, было ощущение, что она бьётся о стену. В такие дни, как сегодня, она особенно жалела, что её первенцем был не Эймонд. Красивый, ловкий, смелый и сильный, он, определённо, стал бы править лучше старшего брата. А ещё он бы всегда прислушивался к любимой матери. Единственное же, что уже который день желал слушать Эйгон – это звон бокалов и посуды, песни музыкантов и стоны с криками тех девушек, от одного лишь вида которых Алисента заливалась краской. Нужно было немедленно женить сына, но подходящего варианта она пока не видела. Проблемы, одни проблемы повсюду. Она так погрузилась в собственные мрачные мысли, что даже не заметила слабо приоткрывшихся дверей. Лишь красноречивое покашливание заставило её чуть нервно и даже слегка испуганно обернуться. Десница выглядел ещё более болезненно, чем дочь. И женщина с неудовольствием отметила про себя, как же сильно постарел за эти годы её отец. Обычно всегда русая и густая борода, как и волосы в целом, сейчас уже во всю отливали серебром. Но не тем, которым так гордятся Таргариены, вовсе нет. Это была грязная сероватая седина, кричащая о старости. А он и был старым. Глубокие морщины добавляли его и без того встревоженному лицу ещё больше усталости. Она читалась во всём: и в слабом, скорее условном кивке головы дочери в знак приветствия, и в опущенных уголках потрескавшихся губ, и в заметной сутулости, которая с годами стала видна только чётче. Алисента закусила губу. Как же быстро пролетело время! И чтобы отец не разглядел сожаления в её взгляде, она спешно отвернулась к окну. Сейчас не время для неуместной жалости к пожилому родителю, уже почти прожившему свой век. У неё двое сыновей, и лишь их судьба теперь должна её заботить. Вот, за что они сражаются. – Что вы об этом думаете? – голос прозвучал как-то глухо и сухо, в нём сквозила лихорадочная, почти отчаянная горечь. Впрочем, в вопросе не было нужды, она и сама прекрасно знала ответ. – Ты должна с ним поговорить, – Отто практически упал в кресло, с наслаждением откинув голову на мягкую бархатную спинку. Однако в его голосе не было и толики внешней усталости. Хотя бы таким образом он хотел оставаться «в строю». Ведь больше же некому. Они были на грани. И молодому королю не было до этого никакого дела. Отто же, как проклятый, уже который день вертелся, словно белка в колесе на ярмарке. Да, не так он видел свою старость после коронации внука. Но чёртов Деймон даже не будучи более наследником, всё равно портил ему планы. А теперь у чёрных вообще непонятно сколько драконов. Так ещё и щенок Рейниры в Дрифтмарке. Мужчина почти чувствовал зловонный запах его горящих синим пламенем планов. А ведь столько уже проделано! Подкупить мейстеров Эймы, добиться ссылки Деймона, постепенно травить короля, сделать дочь королевой и обзавестись внуками-принцами! Думаете, это было легко? Хрена с два! И вот что он получил после всех своих тягот и трудов: недалёкого внучка королька, который за каких-то недели две совсем вышел из-под контроля, и второго внука, не имеющего возможности стать королём, пока жив первый. Ах, да, ещё плененную наследницу трона и её выводок: кучу внезапно захотевших справедливости и правосудия родственников и маленького сына. И, конечно, Деймон Таргариен, единственный и неповторимый собственной персоной. Любимый, ещё достаточно молодой дядюшка несостоявшейся королевы, готовый повоевать, лишь бы кто только дал повод. И ладно бы он просто драться любил, так нет, мерзавец обладал поразительным свойством постоянно выигрывать или хотя бы выходить сухим из воды. Как же Отто его ненавидел. Самовлюблённого ублюдка, чьим самомнением наверняка можно было бы отапливать зимой целый город. – И как мне по вашему это сделать? – тон Алисенты так и звенел плохо сдерживаемым недовольством вместе с раздражением. Кажется, в первый раз Отто её не услышал, проигнорировав вопрос, будучи поглощенным собственными мыслями, в то время как сама королева начинала медленно закипать и злиться. Её раздражало этим утром абсолютно всё: от собственных горничных до вломившегося отца, смеющего ещё читать ей морали. – Тебе лучше знать. За столько лет так и не научилась влиять на детей, – жёсткий упрёк уколол что-то внутри, напоминая о её нынешней беспомощности. Алисента недовольно поджала губы, не переставая теребить пальцы. Если на мужа она когда-то ещё могла повлиять, окутав его всей своей «любовью», заботой и мнимым обожанием, то с сыном приходилось использовать только долгие нравоучительные речи и наставления, которые он благополучно пропускал мимо ушей. Последние лет пять Эйгон не желал её слушать, а Визерису и вовсе никогда по-настоящему не было дела до сыновей. Их воспитанием занимался по большей части сир Кристон Коль и мейстеры. В сердце же короля хватило места лишь для одного ребёнка и ещё трёх людей: почившей Эймы, память о которой он сохранил до самого погребального костра, младшего брата, по мнению самого Визериса слишком непутёвого и проблемного, но оттого не менее дорогого и близкого сердцу, и для маленького Джекейриса, наследника драгоценной Рейниры и единственного внука, так похожего цветом глаз на светло-сиреневые глаза милой Эймы. Конечно, Визерис по-своему любил и сыновей. Особенно хвалил Эймонда за его успехи в занятиях на мечах и за ту лёгкость, с которой мальчику с детства давался валирийский. Он часто сравнивал его с Деймоном в молодости, отчего лицо мужчины трогала легкая улыбка, в то время как глаза десницы оскорбленно блестели, а лицо перекашивалось в тихом неподдельном гневе. С Эйгоном было сложнее. Он не подавал никаких особых надежд своему родителю в свои юные годы, а потом Визерис был уже слишком болен и слаб, чтобы как-то интересоваться непристойным и недостойным поведением старшего сына. Но вот кого он обожал и едва не боготворил, так это единственную дочь. Прекрасная принцесса, унаследовавшая лучшие черты красавицы матери, для Визериса она была идеальной во всём. Алисента до сих пор с дрожью вспоминает, как во время болезни лорда Корлиса встал вопрос наследования Дрифтмарка. Веймонд Веларион, чуть ли не стуча себя кулаками в грудь, доказывал перед всеми на приёме у десницы, что его необходимо назначить наследником Дрифтмарка и будущим Лордом Приливов в обход семьи сира Лейнора. Главным аргументом стало то, что будущий принц-консорт не сможет управлять своим бывшим домом, как и его единственный сын, будущий наследник престола. Зелёным такой расклад был бы только на руку. Но тогда вышел Визерис. Он шёл по залитому светом сотен свечей тронному залу, с трудом опираясь на свою позолоченную трость, отчего по стенам плясали пугающие скрюченные тени. По королю градом катился пот, а серебряная маска, обычно скрывающая большую часть лица, наполовину съехала, открывая вид на его чудовищные, отдающие ужасным смрадом язвы. У него слегка подкашивались ноги, рот кривился от боли, но он не остановился ни на секунду. Лишь перед самым троном с его головы съехала тяжёлая корона, но она так и не встретилась с холодным мрамором полов. Принц Деймон подхватил её на лету. Он аккуратно взял брата под руку, помогая подняться по ступеням на освободившийся трон. Что-то невероятно трепетное было в том, с какой осторожностью мужчина возложил золотую корону на голову брата. С гербами всех главных домов Вестероса, она была ещё одним олицетворением силы дома драконов, что смог покорить их всех. – Согласно воле Корлиса из дома Веларионов и моей собственной, Дрифтмарк будет наследоваться сиром Лейнором и его сыном принцем Джекейрисом ровно до тех пор, пока у принцессы Рейниры не родится ещё один сын, который и станет лордом Приливов. А до тех пор принц Джекейрис будет наследником Рейниры и лорда Корлиса. Будущим королем и лордом Дрифтмарка. Веймонд был в ярости. Все его надежды и договоры с Отто сейчас потеряли всякую силу. Он покраснел настолько, что напоминал скорее спелый помидор. Гнев и досада бурлили в нём и стремились найти место выхода и причину своей злости – вероломную девку, пошатнувшую все его планы. – Мерзкая, поганая таргариенская шлюха, – Веймонд выплюнул это с такой ненавистью, что у Алисенты тогда аж глаза на лоб полезли от шока и неверия. Сказать такое принцессе – это ещё полбеды, но сделать это публично да ещё и в присутствии короля... Мужчина просто подписал себе смертный приговор. От негодования и мигом вскипевшей внутри ярости больной Визерис аж подскочил тогда с кинжалом в руке. Как, собственно, и оскорбленный Лейнор, что уже выхватил из ножен свой меч. Впрочем, все их угрозы исполнились буквально через секунду. Одним точным и выверенным движением Тёмной сестры принц Деймон обезглавил изменника. Густая кровь потоком стекала на пол, пока придворные во все глаза с шоком и ужасом смотрели на мужчину, небрежно вытирающего свой длинный валирийский меч о чёрную штанину брюк. Алисента до сих пор помнит восхищённый взгляд младшего сына, направленный на дядю. В то мгновение она была готова собственноручно растерзать ненавистного принца голыми руками... Что ж, Визерис действительно был готов пойти на всё ради дочери. Он пренебрёг привычными укладами, плевать хотел на традиции андалов, в очередной раз напоминая,что он не андал, а выходец из Валирии. У Таргариенов свои законы и своя неповторимая мораль. Конечно, Визерис был абсолютным монархом, чья воля и была законом, но королева, как и все зелёные, почему-то напрочь игнорировали этот факт. – Чего молчишь? – слова отца выдернули Алисенту из омута болезненных воспоминаний. – Мне нечего вам сказать, – женщина выпрямилась и повернулась к отцу. – Он меня не слушает. Всё, что нам остаётся – это припугнуть его и напомнить о том, что мы повсюду окружены врагами. Надеюсь, что хотя бы Эймонд после своего возвращения сможет его вразумить. И с этими словами королева удалилась.~***~
Северные земли. Винтерфелл. Владения Кригана Старка
– Ещё, наливай! – Адам, уже полностью разгоряченный, вновь поднял кубок, подзывая слуг с вином. После долгой охоты вместе с лордом Старком ему хотелось как следует отдохнуть. Конечно, было не лучшее время для пира, но так необходимую помощь Хранителя Винтерфелла ещё требовалось заслужить. Поэтому они сидели здесь уже почти неделю. Кто бы мог подумать, что едва став наездником дракона, Адам сразу же совершит столь длительное путешествие. Он летел, а под ним широко раскинулись огромные владения северян. Но оно явно того стоило. Север был красив. Действительно красив. Было что-то необъяснимо прекрасное в этом холодном величии возвышающихся серых каменных башен, вековых лесов, холмов и вспаханных чёрных полей, что уже местами были укрыты белоснежными покрывалами первого снега. Голые деревья о чем-то сурово перешептывались, отчего Адаму во время охоты всё время казалось, что за ним бредёт несметное полчище призраков. Незаметное, но следующее прямо по пятам чувством неминуемой гибели. Не к месту вспомнились легенды и байки о могучих лютоволках, одичалых и таинственных Иных, которые они с младшим братом так любили слушать в детстве от старой няньки-северянки, непонятно каким ветром занесённую в южные земли. Вся уже сморщенная, как тот поздний гриб, простоявший под деревом до самых холодов, и пожелтевшая то ли от старости, то ли от какой другой заразы, своим беззубым ртом старуха Нэн вещала им о множестве тварей, населяющих эту грешную землю. Особенно страшными были её рассказы про Балериона. Чёрный Ужас, однажды лишь пролетев над домом старушки, заставил её на всю жизнь бояться этих летающих созданий. И вот сейчас её маленький Адам летает на одном из них. Вермитор, вполне заслуженно прозванный кем-то из мудрых мейстеров Бронзовым Гневом, был одним из самых крупных драконов королевской династии. Его наездником был ещё Старый король, а после смерти Джейхейриса одинокий дракон прозябал среди многочисленных гор Драконьего Камня. И лишь где-то полгода назад Деймон впервые заговорил о возможности оседлать их. Могучего Вермитора и трёх диких драконов. Правда, отыскать Серого призрака так и не удалось. Да и сама эта мысль казалась тогда безумной – бастарды на драконах, но своенравный принц был непреклонен. Какое-то странное чувство словно подгоняло его, заставляя действовать. Он точно чуял, что скоро разразится буря, готовая снести всё на своём пути. И он не ошибся. Единственными, кто заслужили доверие Рейниры, были двое бастардов Корлиса. И именно они оседлали Вермитора и Овцекрада. И если первый почти не сопротивлялся и едва ли не сразу покорился, то второй грозил стать настоящей проблемой. Алин почти месяц подкармливал его свежей бараниной, прежде чем наконец смог надеть на него заветное седло. И вот теперь Адам с принцем были здесь. По подсчётам Деймона, Алин уже должен был вернуться с последними новостями и известиями в королевские земли. Переговоры же с лордом Криганом были очень... Неоднозначные. С одной стороны, ему претила дикая и горячая натура принца. Он был скользким, вполне способным на подлость и чрезмерную жестокость. Врождённое благородство Старков билось где-то внутри лорда раненой птицей. Но с другой стороны... Было в Деймоне что-то такое, что заставляло смотреть на него с уважением. Слава о его победах на Ступенях и рыцарском мастерстве успела долететь и до северных границ государства. А то, как сразу едва уловимо смягчались суровые черты его лица и взгляд внимательных, сверкающих яркими фиолетовыми драгоценными камнями глаз, стоило завести речь о Рейнире, его дочери или Визерисе, давало Кригану понять, что и у этого жестокого человека есть сердце. Пустое и закрытое для чужих, но преданно бьющееся ради своих. Родных, близких, дорогих и любимых. Мужчину одновременно и манила эта двойственная натура Порочного принца, и в тоже самое время отталкивала. А вот с юным Веларионом было просто. Пусть он и был узаконенным бастардом, никто бы не смог усомниться в его родстве с Морским Змеем. Светлые волосы и голубые глаза делали из него истинного валирийца. Этот юноша спокойно мог сойти и за Таргариена. Добрый, ловкий на язык и такой ещё весёлый и необозленный на жизнь, он напоминал Кригану своего младшего, так рано ушедшего в иной мир брата. Помочь в тяжёлой ситуации принцессе, которой он присягал на верность, было делом чести. Но упускать из внимания свои выгоды тоже было нельзя. Поистине волчье чутьё подсказывало, что нужно было смело вступать в бой во имя и славу законной королевы, но впереди была зима. Его людям нужно успеть собрать урожай и позаботиться о скоте. Криган вполуха слушал веселящихся на небольшом пиру гостей, в то время как его острые тёмные, как угольки, глаза внимательно следили за Деймоном. Они уже почти всё обсудили. Все условия были озвучены, от Старка требовался лишь ответ. И он ждал. Принц сидел насторожившись. Северянин знал, что о Деймоне говорили как о человеке, умеющем расслабиться и вдоволь повеселить в борделях, на балах, пирах и прочей подобной ерунде. Сейчас же он коротко отвечал на задаваемые северными лордами вопросы, изредка кивал в ответ и больше молчал. Он тоже ждал. Криган почти слышал, как крутятся в голове у валирийца в бешеной пляске мысли. Ему явно хотелось быть не здесь, а где-то там, ближе к Драконьему камню. Деймону всё казалось, что он теряет драгоценные минуты. Перед Криганом был абсолютно не понятный мужчина, обычно жаркий взгляд которого сейчас вызывал лишь холод и желание спасаться бегством. «Наверное, будь сейчас рядом какое-нибудь хайтауэровское отродье, то тот не задумываясь сожрал бы его живьём,»– подумал про себя Старк, чуть нахмурив густые брови. Кажется, тянуть с ответом более не стоило. Криган поднялся прямо во время застолья перед следующим тостом. Каким уже по счёту и за что, никто уже бы и не сказал. Мужчина подал знак принцу, и тот, быстро распрощавшись, кажется, с лордом Болтоном, что сидел ближе всех к нему, направился в след за Хранителем Севера. Холодные коридоры, так непохожие на роскошные холлы Красного замка, напоминали скорее серые каменные туннели. Огромные туннели. Что раскинулись на сотни метров. Построенный, согласно преданиям, аж восемь тысяч лет назад Брандоном Строителем, сейчас замок разросся на десятки гектаров. И тем не менее, каждый его клочок, каждый камень или балка, источали неимоверный холод. Не тот, который сковывает всё тело, заставляя потеплее укутаться в шубы и шкуры, чтобы сдержать дикую дрожь. А тот, что буквально дышит молчаливым величием ледяной вечности, тихим перешептыванием надвигающейся гибели и погребальной песнью Долгой ночи. В отличие от Адама, Деймону здесь всё было чуждо. Он чувствовал себя выброшенной на берег рыбой с проколотым гарпуном брюхом, ну или птицей с оторванными, кровоточащими крыльями. Из письма Корлиса он понял, что вырвать Рейниру из цепких лап Хайтауэров путём переговоров так и не вышло. Как он, в прочем, и говорил в самом начале. Но от этих мыслей было не легче. Вот так и знал, что нечего было медлить и слушать Корлиса, а следовало сразу всем всадникам и драконам броситься на Драконий камень! Сейчас ему нужно самому немедленно лететь верхом на Караксесе в замок, пока его любимую племянницу не обезглавили, повесили, сожгли или утопили. Кто ж может знать, на что зелёным хватит их извращённой фантазии и воображения. Он шёл по холодным мрачным коридорам вслед за лордом Криганом, непроизвольно сжав правую ладонь в кулак и против воли оборачиваясь. Принцу казалось, что сама история Вестеросса смотрит на него из темноты, лишь изредка разрезаемой светом факелов. Следовало незамедлительно взять себя в руки, но почему-то этот северянин заставил его понервничать. Деймон прекрасно знал, какого мнения о нём мог быть глава семейства, который всегда и превыше всего ставил клятвы и обеты. Но у принца было преимущество: у него было то, что могло заинтересовать любого лорда, ещё не переманенного зелёными. Он мог обещать и даровать. От лица самой Рейниры, лорда Корлиса или же принцессы Рейнис, неважно. Несметные богатства и титулы, земли и выгодные союзы. И не просто обещать, нет. Он мог действительно давать. Прямо как собирался сейчас. Мягкое кресло в покоях Кригана для приёма слушателей и просителей встретило Деймона уже знакомым холодом. Ему уже начинало казаться, что тот не просто намертво сросся с Винтерфеллом, а буквально исходил из него самого. Страшно, до дрожи. Даже ему. Старк тоже нервничал. Вино в крови не грело и не добавляло уверенности, напротив, оно заставляло предаваться долгим раздумьям и взвешивать каждое своё слово. Он сидел в своём укрытом медвежьими шкурами кресле, смотря на то, как трещат и догорают в камине последние поленья. Его задумчивый взгляд был направлен прямо на мелкие языки оранжевого пламени. Такое же сейчас сидело и перед ним. Частью такого, он когда-нибудь может стать и сам. Было странно видеть здесь, в колыбели Вестеросса, выходца из Старой Валирии. Светловолосый воин с горящими фиолетовым пламенем глазами был слишком чужероден и странен для этих земель. Странен, но прекрасен. Криган хорош помнил, как восхитительно красива была юная принцесса ещё тогда, когда около пятнадцати лет назад он присягал ей на верность. Чутьё подсказывало, что её сын столь же хорош собой. Красивый, богатый, будущий король, если немного поддержать его мать, чтобы она вернула свой законный трон ещё быстрее, чем только силами Деймона и Дрифтмарка. Прекрасный вариант. И Старк, во имя величия своего дома и крови, не постоит за ценой.~***~
Они вернулись глубокой ночью. Грохот и шум снаружи заставили всех в Дрифтмарке подскочить. Здесь давно уже спали лишь одним глазом. Люди всегда были на чеку, ожидая удара. За это время Рейнис и Алин вернули украденный Ларисом Стронгом Харенхолл. Харвина сначала дома считали мёртвым, но когда он въехал в город вместе с людьми Веларионов, воины сами побросали на землю мечи, присягая и падая на колени перед своим истинным новым лордом, старшим наследником Лионеля Стронга. Ларис был незамедлительно... убит... Не Харвином, но Стронг все равно чувствовал себя братоубийцей. Отвратительное чувство... Тем временем, новые сокровища пополнили казну чёрных, оставляя зелёных без ещё одного источника богатства. Харвина оставили в Харенхолле, чтобы он созвал и здесь знамёна. После этого события Эйгон словно очнулся ото сна. – Как они посмели?! - едва не вопил он в зале малого совета. В его глазах горели неподдельные гнев и раздражение, а слова звенели упрёком и глухим обвинением. Он злился на деда, который это не смог предотвратить. И на брата, который вернулся уже после падения и сдачи города. – Они предупреждали. Это их ответ на пленение принцессы Рейниры, – десница и сам пребывал в ярости от подобных новостей, но старался сохранять спокойствие. Кто-то же должен во всём этом дурдоме. – Надо просто убить эту шлюху и дело с концом! – не прекращал вопить новоявленный король. «По размеру голова доросла до короны, а вот по уровню содержимого в ней пока не очень». Эймонд сидел подле брата, понимая, что Рейнира, как бы предательски и прискорбно это не звучало, действительно была намного лучше этого коронованного болвана. Вовсе неудивительно, что после каждой встречи с ним дядя Деймон кривился, словно испил невообразимо кислого вина. Ничтожество. Просто ничтожество. Ему просто повезло родиться на несколько минут старше. – Ну убьём мы её, а дальше что? – Эймонд прищурил свой единственный глаз и посмотрел на брата, как на последнего идиота. Да так, что тот против воли наконец-то перестал кричать. – А потом... Потом они... – начал Эйгон уже не так уверенно, но тут же запнулся. Конкретно у него не было никакого плана. А о планах и замыслах матери и деда он предпочитал не слушать последние дни. Ему стало... совестно... Хотя, нет, Эйгон скорее лишь больше разозлился. Впрочем, предпочёл заткнуться и выслушать Эймонда, смотрящего на него с лёгким снисхождением. – А потом Деймон нас убьёт, – холодно закончил принц. – Не нужно приравнивать его к божеству, – тут же ощетинилась королева. Ей никогда не нравилось восхищение младшего сына дядей. Но даже в такую минуту он решил напомнить о его силе и славе. – Но так будет, – не менее резко отбил Эймонд. – Да, они не всесильны, но у них больше драконов. Мелеис, Караксес, Вермитор, а по вашим источникам ещё и Овцекрад. Не знаю, кто его наездник, но его видели в Дрифтмарке. И где-то там ещё летает Сиракс. А ещё два мелких, недавно вылупившихся дракона и подрастающий Вермакс. Не будем забывать про исчезнувшую Лунную плясунью и Морского дыма, которого уже тоже видели на Дрифтмарке. Ах, да, ещё и Среброкрылая. Дела обстоят так, что только два дракона из наших четырех имеют всадников. Так что, дорогой братец, пока Рейнира у нас в руках, мы можем иметь хоть какую-то гарантию безопасности. Мы можем требовать свою неприкосновенность, запугивая их её смертью. Но стоит нам её убить... Они на драконах ринутся на Гавань. И никто не может гарантировать, что тогда мы выстоим. А если они победят, то Джекейрис будет коронован, а регентом станет какой-нибудь Деймон или Корлис. Тогда всё это, – Эймонд небрежно указал на всех сидящих за столом рукой, – было зря. – И что ты предлагаешь? Посадить её на цепь и держать рядом, пока я не состарюсь? –Нет, но я удивлён, что она вообще всё ещё не в замке, а до сих пор на Драконьем камне. Её и Лейнора давно следовало перевезти сюда, – брови младшего принца нахмурились, отчего на лбу появилась лёгкая морщинка. – Опасно, – нехотя признал Отто. – Люди Веларионов повсюду. Мы держим оборону острова, но стоит нам попытаться вывезти Рейниру, как они тут же окажутся рядом и перехватят нас. Угроза промаха слишком велика. И, ещё, пока тебя не было, мы разыскали двух бастардов кого-то из Таргариенов на Драконьем камне. Они отозвались на наш зов и оседлали Пламенную мечту и Тессарион. Теперь у нас четверо всадников, – последние слова прозвучали с почти нескрываемой радостью. – Они стерегут Драконий камень, не позволяя чёрным вторгнуться к принцессе. – Пожалуй, вы правы, – юноша согласно кивнул. – И, да, это достаточно хорошая новость. Но, полагаю, мне тоже следовало бы со временем к ним присоединиться. Это следует обдумать. Алисента же, сидящая прямо напротив Эймонда, даже не скрывала своей гордости. Рассуждения сына были крайне разумны, к тому же, он прислушивался к мнению старших родственников. Королева много бы отдала, чтобы и её первенец был таким. Она невольно перевела тревожный взгляд своих карих глаз на Эйгона. Король сидел набычившись. Несмотря на свой достаточно юный возраст, выглядел он значительно старше, в отличие от младшего брата, лицо которого горело свежестью и молодостью. Эйгон же был каким-то осунувшимся. Пьянка, затянувшаяся больше, чем на неделю, сделала его лицо отекшим, отчего он казался ещё полнее. С горечью Алисента пришла к вполне логичному выводу, что телосложением он вскоре будет очень похож на Визериса. А такие же белоснежные усы делали его едва ли не копией отца, когда он был ещё полон сил и жизни. Правда, в случае Визериса, его глаза до болезни всегда светились весельем. Он много улыбался и шутил. Был добр и милосерден. От него всегда исходила аура какого-то внеземного счастья и радости. Эйгон же обычно ходил мрачнее тучи. Его лицо всегда было точно каменным. Иногда казалось, что он и вовсе не умеет улыбаться. Вечно недовольный и обиженный, он разговаривал со всеми так, чтобы все тоже чувствовали себя оскорбленными и униженными. Алисента надеялась, что сын перерастёт эту вредную черту характера, но получилось то, что получилось. Вот и сейчас он сидел в центре стола с таким видом, будто на него вылили ушат помоев. А ведь они здесь все просто пытаются помочь ему удержать трон. Алисента тяжело вздохнула и отвернулась. Нужно было думать о том, что ждёт их дальше. Думать о том, что делать с потерянным Харенхоллом. Но сейчас, когда вернулся Эймонд, она вновь чувствовала себя непобедимой.~***~
Замок в Дрифтмарке. Владения Корлиса Веллариона
«Шлюха в зелёной юбке!» Деймон был в ярости. Чёртова хайтауэровская мразь лично отправила в Дрифтмарк письмо, в котором угрожала в случае любых их действий, направленных на захват власти, тут же организовать Рейнире свидание с палачом. Она также призывала лорда Корлиса немедленно вывести своих людей из Харенхолла, а лорда Стронга присягнуть новому королю, к тому ещё и сделать это на предстоящем торжестве в Красном Замке. В противном случае, действовала та же угроза. – Что передать её Величеству? – гонец почти дрожал от страха, во все глаза смотря на взбесившегося принца. Уставший после долгого перелета, он и до этих новостей был не в самом лучшем расположении духа. Что уж говорить про теперь. – Пусть твоё Величество сдохнет где-нибудь в сточной канаве, – зло выплюнул мужчина, глаза которого опасно сверкали яростью с долей зарождающегося желания. Крови. Смерти. И убийств. Он хотел собственноручно придушить каждую зелёную мразь. А новость о двух новых всадниках, выбранных из какого-то отребья, бесила ещё больше, чем требование о сдаче Харенхолла. – Передай своей хозяйке, что принц Деймон ей не цепная псина. И он будет делать то, что посчитает нужным. А свои приказы пусть она раздаёт шутам и дворцовым девкам. А если она хоть пальцем тронет Рейниру, я вспорю ей и каждому её щенку брюхо и скормлю дракону! – разгневанный, он совсем не следил за языком. А мысленно поливал Алисенту и её ублюдков грязью ещё больше. – Но... – Пошёл вон отсюда! Как только дверь за сбежавшим в ужасе юнцом захлопнулась, Деймон раздражённо схватил со стола бокал с вином, залпом опрокинув в себя. Его ещё трясло от гнева, но он всеми силами старался успокоиться. Никто из присутствующих его не трогал. – Больше нет смысла ждать, – практически выплюнул Деймон, комкая ненавистное письмо и бросая его в огонь. – Знамёна созваны, все наши войска готовы, драконы и всадники тоже. Воины из Долины в двух днях пути. Отряд из Винтерфелла будет менее, чем через две недели. Нужно выдвигаться. Сначала отбить обратно Драконий камень, а затем двигаться уже с северянами и людьми Арренов на столицу. Каждая минута Рейниры и Лейнора взаперти не добавляет нам ни силы, ни чести. Пора действовать. – Да. Пора, – Корлис решительно согласно кивнул. Пока сын и бывший зять отсутствовали, он собрал всех верных Рейнире и себе лордов в окрестных землях. Деймон же перед вылетом на Север уже передал указания своим шпионам в Королевской Гавани. Там всё тоже было уже готово. Хитрая и юркая Миссария позаботилась сделать всё так, чтобы её принц был максимально всем доволен. Будь Деймон королём, он бы даже подумал о том, чтобы сделать её мастером над шептунами. –А что попросил лорд Старк в обмен за свою скорую помощь? – Алин, до этого тихо сидящий возле брата, неожиданно подал голос. Рейнис, всё это время стоящая рядом и держащая на руках притихшего Джекейриса, тоже заинтересованно посмотрела на зятя. Он уже успел поговорить с Корлисом, но её ещё никто не посвятил в подробности. – Обычно Старки исполняют свои клятвы и без оплаты, – заметил мейстер Гарверд, ещё один верный принцессе человек, в своё время познакомившийся с ней через сира Харвина. – Это необычное время, – Адам повернулся к мужчине, изучающе рассматривая его своими большими голубыми глазами. Он был уже в возрасте. В темных волосах блестела седина. Но серые глаза смотрели по-прежнему ясно и бодро. Гарверд кивнул, соглашаясь с юным Веларионом. – Ему оказались не нужны ни золото, ни новые титулы. Впрочем, это было предсказуемо, – наконец продолжил Деймон после нескольких секунд молчания. Его голос звучал теперь абсолютно спокойно. Казалось, что это не он, а кто-то другой всего несколько минут назад рвал и метал. – И что же ему было нужно? – Рейнис чуть нахмурилась и подошла ближе к мужу. – Брак, – невозмутимо ответил Деймон. – Кого и с кем? – женщина опешила. – Рейнира уже замужем. – Успокойся, кузина. Старк не безумен. Он планирует в скором времени женить своего сына Рикона. Моя дочь станет его невестой. Я уже отправил в Долину письмо. Более того, его жена, леди Алисанна, недавно родила девочку. Сарра Старк, кажется. Милое и прелестное дитя. Теперь она обещана Джекейрису и когда-нибудь может стать королевой. Принц замолчал и посмотрел на кузину. Лицо Рейнис нужно было видеть. Она непроизвольно крепче прижала к себе мальчика, точно уже сейчас явиться кто-нибудь, кто заберёт его у неё. Сам принц же почти заснул. Его сиреневые глазки были полуприкрыты. А серебристые волосы падали на лицо, забавно закрывая лоб. – А он хорошо всё обдумал, – принцесса наконец-то очнулась и вновь заговорила. Её губы тронула понимающая усмешка. – Теперь у него есть повод сражаться. Он будет биться за корону для дочери. Что ж, что такое несколько сундуков злата, если можно потребовать корону. Глупо его винить. Каждый хотел бы подобного для своих детей. Ты всё сделал правильно Деймон. Да и союз с Севером будет выгоден и годы спустя. Рейнис нежно поцеловала окончательно заснувшего мальчика в лоб и наконец передала его верной служанке, что в сопровождении нескольких рыцарей понесла его в покои. Когда они остались одни, голос Корлиса громом прозвучал над столом, запуская по телу большинства мурашки предвкушения: – Теперь пора обсудить захват Драконьего Камня.~***~
... Деймон. Деймон. Деймон. Деймон... Нежный, мягкий... Её ласковый шёпот. Он повсюду. Тихий, но такой же сладкий, как и всегда. Зовущий. Манящий. Деймон... Ну Деймон... Он старается не открывать глаза. Ему надо забыться. Это всё сон, ему всё это лишь кажется. Её нет и не может быть рядом. Не здесь. Не сейчас. Он тяжело дышит. Ему чудятся лёгкие, мимолётные прикосновения её тонких изящных пальцев. Самыми кончиками. Так невесомо, словно он фарфоровая статуэтка. Даже забавно. Но вырываться из сладкой полудрёмы всё равно не хочется. Ведь она сейчас тут. Рядом с ним. Зовёт его... – АААААААААААА!!! – внезапный отчаянный, наполненный болью женский крик громом прозвучал в сознании и заставил его окончательно проснуться. Он резко подскакивает на постели в холодном поту. Всё тело дрожит, как при сильнейшей лихорадке. А глаза ещё несколько секунд растерянно бегают по тёмному помещению. Принц не сразу понимает, где находится. Только потом узнаёт очертания своих покоев в Дрифтмарке. Мужчина раздражённо провёл рукой по лицу, откидываясь обратно на одеяло. «Дьявол!» Деймон грязно выругался. Он постарался зажмуриться и вновь заснуть. Но, конечно же, у него это больше не получалось. В голове всё звенел душераздирающий женский крик. Её крик. Он больше не мог лежать. Деймон подскочил на ноги и, в одних штанах для сна, направился на балкон, выходящий прямо из его покоев. Куда ни глянь, всюду была темная вода. Узкое море простиралось вокруг — необъятное и бескрайнее. В темноте его даже нельзя было отличить от усыпанного звёздами неба. Сверкающими огнями, ночные светила отражались в воде, создавая невероятной красоты зрелище. А далеко-далеко море и небо и вовсе сливались, из-за чего линия горизонта размывалась и едва угадывалась — отчасти лишь благодаря желтоватой дорожке, что раскинулась по спящей водной глади из-за красавицы луны. «Мудрецы говорят, что когда-то на небе было две Луны. Одна прекрасней второй. Много веков подряд они вместе с Солнцем двигались по бесконечному океану бескрайнего неба, освещая людям и животным путь днём и ночью. Но однажды одна из Лун забылась и подошла слишком близко к палящему Солнцу. Его жар так нагрел её, что в один миг она просто лопнула. И тогда на свет из солнечного огня разрушенного светила вылетели сотни драконов. Они изрыгали пламя, из которого и были рождены. С тех пор прошло много тысячелетий. Драконы заселили всю землю, но их пламя всегда оставалось столь же жарким и опасным, подобно огню Солнца». «Красивая легенда», – усмехнулся тогда принц, крепче прижимая к себе девушку. Её роскошные светлые волосы волной падали на спину. Ему казалось, что они почти сверкают в свете луны. Яркой и прекрасной, прямо как была и сегодня. «Почему-то, я в неё верю», – она отвела свои большие фиолетовые глаза от неба, безмятежно раскинувшегося над спящим городом, и посмотрела в его, тоже фиолетовые, но намного темнее и ярче, чем у неё. Он всегда был прекрасен. С самого детства он виделся ей непобедимым героем, сошедшим со страниц истории о богах Старой Валирии. Он улыбался ей. Такой редкой, но такой нежной улыбкой. Предназначенной лишь ей одной. ...Вероятно, если бы отец узнал, то был бы скандал... Но она ничего не могла с собой поделать. Она не спала с дядей, боясь гнева Веларионов и Визериса, но её сердце навечно затерялось где-то между его шеей и ключицей или возле аккуратных губ, а может в серебряных волосах... «Значит, это обязательно должно быть правдой». Она рассмеялась тогда. Но он всё равно видел боль, которую она старалась скрыть за нежным голосом и лёгкими смешками. «Вот почему ты женат? Может, мы бы уговорили отца... » Это был не вопрос. Скорее так, мысли вслух. Нужно было напоследок выговориться, поделиться болью. Рея Ройс всегда была преградой её счастью, а теперь нельзя было отказать Веларионам. Второй отказ короны они бы уже не простили. «Avy jorrāelan», – она приподнялась на носочках и выдохнула это ему прямо в губы. По щекам медленно покатились первые слёзы. Он незамедлительно поцеловал её. Это был не медленный или тягучий поцелуй, нет. Он целовал её так, словно тонул, а она была последними глотками его воздуха. Одна рука ещё крепче обхватила её за тонкую талию, а вторая исчезла где-то в густых волосах. Было что-то преступное в том, чтобы вот так слепо едва не отдаваться родному дяде за сутки до собственной свадьбы, но она не смогла бы остановиться, даже ворвись сюда целая королевская гвардия. Он кусал её губы, посасывал, исследовал языком всё, что было ему доступно. Принцесса плавилась в его сильных руках. Она чувствовала, как перекатываются мыщцы, как он сам почти дрожит. Отчётливо ощущала его возбуждение. Тогда она думала, что это была их последняя подобная встреча... Деймон опять выругался. Стоя в одиночке он вновь и вновь прокручивал в голове тот момент. Тогда ему казалось, что вокруг них звенела сама магия вестеросской ночи. Сейчас схожие ощущения никак не давали ему покоя. Разница лишь в том, что теперь он совсем один. Холодный морской ветер заставлял кожу покрыться мурашками, но он и не думал уходить. Всё стоял и до боли в глазах вглядывался в тёмную даль. Обнаженная спина, испещренная десятками шрамов после сотен битв почти светилась в свете луны. – Завтра мы тоже слишком близко подойдём к острову, подобно Луне и Солнцу, и наше пламя поглотит их, а из него на них обрушатся могущественные драконы. Всё ради тебя, луна моей жизни. Всё ради тебя... родная...