~***~
Дрифтмарк. Второй день нападения на Драконий камень
– Не-е-ет! Умоляю ва-ас! – хлёсткий удар, а за ним ещё один, ещё сильнее и больнее. Пленник вздрогнул всем телом. До боли натянутое цепями, оно всё равно умудрилось неестественно выгнуться от силы обрушившегося на него кнута. – П-прошу вас, – больше не крик, а лишь слабый обречённый шёпот сорвался с посиневших губ несчастного. Он знал, что его не пожалеют. Знал, но всё равно до последнего надеялся на милосердие. Как же глупо. Ведь Он не ведает пощады. Они не прощают предательства. – Довольно, – властный голос Корлиса прогремел в нарушаемой лишь слабыми стонами, хрипами и редкими криками пленного рыцаря тишине. – Хватит тратить на эту мразь время, кончайте уже с ним. – Мой лорд, мо-олюю, я не хотел... – Заткнись, – располосованную щеку обожгло жгучей пощёчиной, отчего голова, как показалось со стороны, едва-едва не отлетела от шеи. – Я сам. Все свободны. В абсолютной тишине Его голос прозвучал для пленника похоронным маршем. Глухой, абсолютно лишённый и толики эмоций и какой-то безжизненный, он разносился по залам подземелья смертным приговором. Лёгкий, почти незаметный кивок слугам, что тут же послушно скрылись, и... жертве. Кивнул с милосердием палача. И, Боги, как же парнишке стало страшно. На словно замершем и мертвенно бледном лице появилась какая-то приеклееная, ненатурально изогнутая, а потому и чуть кривоватая, но оттого не менее зловещая улыбка. Вместе с абсолютно не улыбающимися глазами – поистине пугающее зрелище. – Нет, пожалуйста, только не Он. Уберите Его от меня!!! Милорд! – неожиданно вернувшийся голос так же быстро заглох, из перекошенного рта слетели лишь какие-то булькающие звуки. Густая кровь бордовым потоком хлынула на каменный пол. – Скормите Караксесу. И он ушёл. Даже не озираясь на секунду назад ещё живого человека, теперь мешком повисшего на старых, ржавых цепях с полностью вспоротым брюхом. Ушёл, чтобы менее, чем через час вместе с юной Рейной и двумя узаконенными бастардами Велларионов, молодыми братьями Аддамом и Алином из Халла, умчаться верхом на драконах в самую глубь материка. Их ждали Долина, Север, Речные Земли, Простор и, возможно, Железные острова. Дрифтмарк не станет ждать. Не теперь. А Порочный принц и так никогда не обладал особым терпением. Пламя, вспыхнувшее из-за Эйгона и Отто разгорелось. И не Дрифтмарк будет его тушить. Ну, разве что... кровью...~***~
Несколько дней спустя. Замок Высокий Прилив. Владения дома Веларион
Рейнис молилась. Рядом горели свечи её личного алтаря, дышащие самой историей и величием её дома. Головы могущественных драконов, искусной резьбой оплетали старинный камень, местами смешиваясь с семиконечными звёздами. Сплошное непостоянство. Или мешанина. Прямо как и в их жизнях. Кажется, ещё недавно она похоронила свою дорогую Лейну и день и ночь молилась о ней всем известным ей Богам, как вот теперь она снова здесь. Едва не со слезами, стоя на коленях, умоляет Богов сохранить ей жизнь хотя бы сына. Несколько дней назад воздух сотрясали и её молитвы за маленького Джекейриса, но, хвала Богам, Старым и Новым, буквально четыре дня назад сир Харвин, потрепанный, раненый и едва стоящий на ногах, оказался у ворот их замка с ребёнком на руках. И сейчас маленького принца сторожило несколько десятков лучших воинов во главе с самим сиром Харвином и лично лордом Корлисом. Они были повсюду: приставлены к колыбели и дверям, окнам и коридорам. Джекейрис Веларион – единственный наследник Рейниры и Дрифтмарка, единственный внук короля Визериса и лорда Корлиса. Их единственный козырь. Их маленький свет. Рейнис кусала губы до крови, стараясь взять под контроль собственные эмоции, однако у неё это никак не выходило. Давно ей не было так страшно. Лейнор. Её храбрый, славный мальчик теперь в когтях этих беспринципных, пошедших по головам животных. Да, именно так. Ведь назвать их как-то иначе больше не поворачивался язык. Отто, как же она его ненавидела. Ладно уже та Алисента. Волос долог, да ум короток. А вот десница, узурпатор и его младший братик были проблемой. Грязью, после встречи с которой хотелось лицо вымыть кислотой, а руки вытереть. Желательно ножом и до крови. Рейнис нахмурилась, тяжело вздохнула и устало поднялась с каменного пола, от холода и сырости которого по телу уже пробежали противные мурашки. Ей стоило немедля вернуться к внуку. Оставлять его не хотелось, даже зная о полке солдат. Как же хорошо, что она не полетела вместе с бывшим зятем, его дочерью и... мальчиками. Впрочем, сейчас не место и не время ругаться с мужем за ошибки прошлого. Главное, что она осталась здесь и может с Мелеис охранять сон и покой единственного внука. – Вот ты где, – из-за открытых дверей неожиданно выглянула сначала только голова, а после показался и сам Лорд Приливов. Он не выглядел так обречённо, как его жена, но в уже немолодых глазах была видна усталость и отпечаток тихой боли, идущей, наверное, из самых глубин видавшей виды души. Одного взгляда на Рейнис ему хватило, чтобы, ничего не спрашивая, прочесть на её лице всю ту мешанину из боли, грусти, печали и отчаяния, что съедали её изнутри. Корлис слишком хорошо знал свою жену: дай ей волю – и она сожжёт к морскому дьяволу всю Королевскую гавань вместе с её новым королём. Всегда спокойная и рассудительная, от одного только намёка на угрозу её детям, женщина была готова сама обратиться в огнедышащего ящера. Потеря дочери, которая умерла при родах вместе с ребёнком, её очень подкосила. А стоило ненадолго оправиться, как появилась новая напасть. Лейнор вместе с Рейнирой заперт на Драконьем камне. И хоть «зелёные» отчаянно старались пустить слух об добровольном отречении принцессы от трона, в их настолько дерзкую и наглую ложь никто так и не поверил. Весь Вестерос понимал: наследницу задержали там против воли. А стоит Эйгону отдать приказ о её казни, как вся страна вспыхнет, подобно факелу. Его мгновенно открыто обвинят в узурпации, убийстве члена королевской семьи и захвате власти. У Рейниры много сторонников, на дух не переносящих её единокровных братьев. Скорее всего, после её смерти все эти люди пойдут за Дрифтмарком, который костьми ляжет, но отомстит за своего наследника, его жену и их маленького сына. Все прекрасно понимали, Веларионы не будут молчать в ответ на такое оскорбление, как и принц Деймон, у которого от одного только упоминания Отто или Эйгона всегда сводило челюсть. Дрифтмарк больше не упустит корону, доставшуюся им по законному праву, и не закроет глаза на угрозу сиру Лейнору. Все королевства замерли. Вот-вот должна была подняться буря, которой предстояло погрузить Вестеросс в беспросветный мрак... – Я уже иду, Корлис, не беспокойся, – женщина устало кивнула мужу, который в считанные секунды оказался рядом, не смотря на свою хромоту, и крепко прижал её к себе. Принцесса тут же обняла его, вкладывая в это объятие всю свою боль, любовь, не угасающую уже столько лет и даже после знакомства с его бастардами до брака, и безмерную благодарность мужу за постоянную поддержку. Что бы она делала, если бы не он? … А вот в её красных от так и не пролитых слёз глазах закипало нечто такое, что грозило снести весь Красный замок. Там медленно, но верно зарождалась отравливающая душу жажда мести, крови и пламени… Драконьего пламени.~***~
Башня на Драконьем камне. Несколько дней спустя
Противный дождь лил с самого утра, барабаня по крыше с такой силой, что грохот стоял настолько громкий, будто сверху на замок кто-то без остановки сыпал тяжёлые камни. Даже нет, не так. Вернее было бы сказать, что кто-то верхом на драконе специально швыряет их в молчаливый памятник былого величия дома Таргариенов. Насмешка. Издёвка. Рейнира видит её даже здесь. Такая мелочь, а ей уже мерещится Эйгон верхом на Солнечном Огне... Дикость. Стены давят. Ей кажется, что она постепенно сходит с ума. А ведь когда-то она сама иногда отдыхала здесь абсолютно добровольно и даже с радостью. Отсюда открывался потрясающий вид на Узкое море, скрытое сейчас пеленой сильнейшего дождя. Тут она качала на руках сына, рассказывая ему о землях, лежащих где-то там, на далёком заморском берегу. А мальчик смеялся или улыбался, да так, будто понимал каждое слово матери. На глаза вновь навернулись слёзы. Сколько раз она в голове уже перебрала то нападение? Сколько думала о том, как следовало избежать такой участи? Не счесть. Но в глубине души она понимала, что ей тогда всё равно было бы не сбежать. Он схватил её слишком быстро. Он ждал! Эта подлая дорнийская мразь. Выжидал, как стервятник, кружа над умирающей жертвой. Он знал, что она побежит по тому коридору. Знал и задержал. А ведь она почти скрылась с сиром Харвином! Ненавистный. Мерзкий. Отвратительный. Уродливый в душе ровно настолько, насколько красив лицом. Она вырывалась. Отчаянно и до криков. Наровила укусить и проехаться кулаком по этой смазливой лживой морде. Но, устав от женских воплей, ругательств и проклятий, благородный рыцарь просто отвесил ей хорошую затрещину, отчего слабая девушка ударилась затылком о стену и просто отключилась, безвольно повиснув в его сильных руках. А очнулась она уже здесь. Принцесса до сих пор помнит, как с непривычки и дикой боли гудела её голова. Никто и никогда раньше её не бил. Да что там! Это за её один только волос могли отправить на казнь без выяснения причины и обстоятельств. Даже отец никогда за всю жизнь и пальцем не тронул. А он посмел... Ложка принцессы дрогнула в пальцах, от очередного грохота. Было невыносимо страшно и одиноко. Хотелось оказаться где-то как можно подальше отсюда. Желательно, конечно, возле Джекейриса или Деймона, но сейчас она была бы не против даже в одиночку скитаться среди гор. Рейнира перевела отрешенный взгляд на свою тарелку. Странное варево, больше напоминающее слизь, нежели кашу, встречало её каждый день. Но лишь спустя четыре дня она решилась это попробовать, не взирая на врождённую брезгливость и страх перед возможным отравлением. После четырех голодных ночей ей было уже всё равно и на возможное наличие ядов, и на внешний вид своего то ли завтрака, то ли ужина. Никто не озаботился состоянием принцессы. Рейнире просто повезло, что она сама раньше подумала оставить в некоторых башнях немного одежды и покрывал со шкурами. Девушка сильно сомневалась, что её тюремщиков волновал её хоть какой-то мало-мальский комфорт. Впрочем, Лейнору явно повезло меньше. Вероятно, сейчас он украшает своей кровью одну из подземных темниц. Рейнира бы не сильно удивилась, реши эти нелюди таким способом его припугнуть, а может и склонить драконьего всадника на свою сторону, разумеется, путём пыток, шантажа, а может, и ложных обещаний. Съеденная каша от таких мыслей встала поперёк горла, подкатила обратно, и Рейнира уже не была уверена, что не выплюнет весь этот завтрак-обед-ужин — слившееся в одно, без чёткого различия в проходящих днях. Если бы не засечки на стене, она бы наверняка потерялась. В этой бесконечной веренице одинаковых серых дней, наполненных лишь страхом, неопределённостью, отчаянием и, пожалуй, неутихающим дождём. С ней даже не говорили. Лишь в первый день Коль посмел требовать от неё добровольное отречение от престола, но принцесса лишь плюнула ему в лицо. А зря, лучше бы промолчала или тихо проигнорировала. Её отчаянная выходка не осталась без наказания... Безумие. Рейнира непроизвольно дотронулась рукой до шеи. Мгновенно вспомнилась железная хватка рыцаря на ней, отчего ещё не исчезнувшие синяки от чужих пальцев знакомо заныли. Кажется, мужчине не давали указаний хоть как-то заботиться о сохранности пленницы. Впрочем, Рейнира, понимала, почему отправили именно его. Когда-то он входил в её личную охрану, возможно, так Отто хотел сделать принцессу более сговорчивой. Вот только он ошибся. А после того, как несколькими днями ранее её едва не задушили, Рейнира и вовсе не собиралась ни с кем говорить. Она тихо сидела на постели, по-детски подвернув под себя ноги, и как-то тупо смотрела в потолок или буравила пустым взглядом стены. Она уже упоминала, что эта башня медленно сводила её с ума? Сейчас же она водит ложкой по дну тарелки, уже привычно вслушиваясь в шум дождя снаружи. Неожиданный скрип тяжёлой двери заставил её вздрогнуть и инстинктивно вжать в себя шею. Ложка противно звякнула о чашу с кашей. Да уж, и половины не съела. Ну конечно, кому бы ещё «зеленые» доверили вести с ней это слабое подобие переговоров. Принцессе было почти физически больно на него смотреть. Хотелось по-детски спрятаться хотя бы под одеяло, укрывшись с головой. Девушка сама же и злится на себя за подобную слабость. Но странное поведение и наглость знакомого рыцаря слишком сильно повлияли на неё, заставив прикусить обычно дерзкий и скорый на колкости язычок. Принцесса искренне не понимала, чем так успела разозлить мужчину, до сих пор помнила свой шок и изумление от действий всегда такого сдержанного мужчины, но очень хотела сделать всё возможное, чтобы их общение свелось к минимиму. – Наконец-то соизволила поесть, – от такой фамильярности она скривилась, но сир Кристон, казалось, пропустил её недовольство мимо глаз. Хотя, стоит отдать ему должное, говорил он уже не так грубо и решительно, как в прошлый раз. Сам же он сейчас даже не смотрел в лицо Рейниры. Его странный, словно затуманенный взгляд бегло скользнул по телу девушки, что почти сжалась на постели. Она хотела казаться сильной, старалась успокоиться и взять себя в руки, но лёгкое напряжение всё равно было заметно даже невооружённыму взору. Какая же она красивая! Сейчас, без украшений и вычурных нарядов с затейливыми причёсками, а лишь в простом тёплом платье и со спадающими по плечам аккуратной волной серебряными волосами, она походила на прекрасного невинного ангела, спустившегося с небес. Такая непривычно тихая, выжидающая. Смотрит на него этими своими фиолетовыми океанами. Внутри Кристон практически ликовал. Ему нравилось видеть такую всегда смелую и непокорную девушку присмиревшей перед ним. Нравилось куда больше, чем он имел право признать... – Чего вы хотите? – подчёркнуто отстранённо, она всё-таки решилась спросить хоть что-то. Вдруг этот тюфяк сможет ей даже что-нибудь объяснить. И голос прозвучал, к удивлению, совершенно спокойно, словно это не она, а кто-то другой внутри дрожит от страха. – А я всё за тем же, принцесса, – сир Кристон словно очнулся ото сна и уверенно переступил порог, в два шага оказавшись прямо перед девушкой. Ей пришлось даже задрать голову, чтобы увидеть его лицо. Такое странное выражение. Оно совершенно не нравилось Рейнире. По телу пробежала очередная волна липкого отвращения и страха. Ну не будет же он её пытать, правда? Ненавидящая боль во всех её проявлениях, она могла с уверенностью сказать, что долго ей не вытерпеть. Даже роды давались ей тяжело, что уж тут говорить про цепи, кандалы и какие-нибудь кнуты или плети. – Ну и что вам даст моё отречение? Все прекрасно поймут, что оно липовое, а армию моего свекра и моих людей это едва ли остановит. Я в жизни не поверю, что лорд Корлис и принцесса Рейнис не начали созывать знамёна. Кристон чуть скривился. Да, она права, и в Красном замке это прекрасно понимали. Но от неё этого и не требовалось. Отдавая приказ, десница лишь вскользь упомянул, что стоило попытаться выбить из неё хоть какое-то отречение, впрочем, основной целью было удерживать их на острове. Наследницу и её ненаглядного супруга. В идеале, ещё и малолетнего сына, но мальчика смогли вовремя вывести, к глубочайшему сожалению Хайтауэров. – К чему эта война? Оглянитесь, принцесса, – рыцарь, точно забывшись, вновь вспомнил о существовании титулов. – Ни вам, ни вашему сыну никогда не носить корону. Что принесёт война? Лишь разруху и ненужную головную боль. – Занятно, потому что именно это вам хотела сказать я. Кристон помрачнел ещё больше. Ну да, это «зеленые» развязывают войну, угрожая наследнице престола и её семье, но это вовсе не означает, что они неправы. Ну как женщина будет править? Мужчина нахмурился. Такое совершенно не укладывалось в его голове. В понимании дорнийца, только женщины Мартеллов могут пытаться править, и то, это весьма спорное утверждение. Остальные же должны сидеть дома. Убирать в доме, а если есть прислуга, то петь, вышивать, ублажать мужа и нянчить детей. А в перерывах между этим всем – молиться на коленях Семерым. Ну вы только взгляните на Рейниру. Она же просто создана для того, чтобы рожать детей! Подтянутое, стройное тело, пышная грудь, обычно так аппетитно выглядывающая из глубоких декольте, и округлые бёдра. Да будь она его женой, он бы ночи напролёт её от себя не отпускал! Мужчина шумно выдохнул. Мечты, всё пустые мечты. Вот зачем он завёл с ней разговор? Знал же, что она так скажет. Пригрозить? А чем? Её сын, в пекло Харвина, чтобы ему молотом по голове прилетело за такое, теперь спокойно посасывает палец в своей люльке на Дрифтмарке под чутким присмотром бабушки и дедушки. Угрожать смертью Лейнора? Ну, такого ценного заложника глупо убивать, ведь за его голову можно потребовать тонны золота с Морского Змея. Да и смерти мужа принцесса не особо и расстроится. Взгрустнет, конечно, но убиваться не станет. Уж кто-кто, а Кристон знал, что Рейнира никогда не любила мужа. Она не ждала его после помолвки, когда он сражался на Ступенях вместе с её дядей, не рвалась проводить с ним вместе вечера. Девушка оттягивала брак так долго, как только было в её силах, но её всё равно выдали замуж. Да, это была пышная свадьба. Два валирийских дома вновь заключили могущественный союз. Всё-таки правы люди, говоря, что история циклична. Кажется, ещё недавно Рейнис Таргариен с мужем из дома Веларионов боролась, пусть и на словах, за трон своего сына. Теперь тоже самое делает и Рейнира... Кристон сжал кулаки, не замечая, как от этого жеста изменилась в лице принцесса. Большие глаза пристально следили за его руками, а сама девушка почти не дышала. Её до смерти пугали действия бывшего охранника, который сейчас больше напоминал ей голодную сторожевую собаку. Непременно злую. Такая если укусит, то всё: пиши пропало. А Коль всё напряжённо думал. Ну как. Вернее сказать, прямо на месте сгорал от собственной ярости и зависти. Вот почему он не Веларион и муж Рейниры? Уж он то бы смог её отговорить от глупой затеи спорить с братом и воевать за корону. Захотелось немедленно найти этого бесхребетного сосунка и выбить из него всю душу. Впрочем, ничто ведь не мешает ему сделать это сейчас. Не говоря ни слова, мужчина развернулся на пятках и направился к выходу. И лишь когда дверь почти закрылась, бросил короткое и сухое «скоро вернусь». В голове ничего не понимающей Рейниры успела лишь стрелой пронестись мысль о том, что нужно немедленно придумать, как и чем забрикодировать дверь.~***~
Кристон практически бежал вниз по лестнице, перескакивая сразу через несколько ступеней. Доспехи замедляли движения, делая его слегка неповоротливым, но он всё равно мчался быстрее ветра. Рыцарю было жизненно необходимо проверить второго пленника. Проверить и немного... успокоиться. Вмазать по наглой морде, чтобы самому перестать вариться в котле собственной обиды, ярости и злости. Одного взгляда на Рейниру хватило, чтобы вспомнить... Вспомнить то, что он уже который год всеми силами старался выбить из головы. Похоронить на страницах собственной памяти. Кажется, это было в самом начале её брака с Лейнором. Да, именно так. Сир Кристон тогда всё ещё был личным рыцарем принцессы, а молодожёны ещё даже не успели отбыть на Драконий камень. Высокие, украшенные дорогой и замысловатой резьбой двери покоев Рейниры были чуть приоткрыты, недостаточно, чтобы что-то увидеть, но дающие возможность слышать, что же творится внутри. То ли служанка не до конца их закрыла, то ли это сквозняк так подсобил, вот только Кристон, верно стоящий на страже, сразу же услышал, как наслаждается молодой женой счастливый лорд. А благородный рыцарь, конечно же, не удосужился прикрыть дверь. А ведь Лейнору действительно безумно нравилась супруга. Ещё бы. Мало того, что она была единственной дочерью самого короля и провозглашенной наследницей трона, так ещё и не зря её нарекли самой прекрасной девушкой Королевской Гавани. Унаследовавшая нежные черты матери и красоту Старой Валирии, она затмевала даже Лейну, прослывшую невиданной красавицей. Велариону ещё не доводилось видеть кого-то, кто хоть отдалённо напоминал бы ему его супругу. Не сказать, что с ней было легко, но... Лейнор готов был смиренно терпеть все её отказы и затянувшуюся помолвку, лишь бы потом назвать своей. А когда принцесса ему в лицо заявила, что не выйдет замуж за человека, который ни разу не участвовал в настоящих боях, он на следующий же день отправился прямиком к отцу и потребовал отправить его на Ступени. Прямо в гущу сражений. Сказать, что Корлису поплохело, это ничего не сказать. Мужчина был в ярости, кричал на глупого сына, всеми силами старался образумить, уверерял, что если одному небезызвестному принцу так и хочется нарваться на вражескую стрелу, то это вовсе не означает, что все должны равняться на него, но юноша был непреклонен. Он всё-таки добился своего. Молодой лорд вернулся спустя почти два года вместе с принцем Деймоном. Живой и почти невредимый. И Рейнира больше не могла ему отказать. Но что-то в тот момент в её душе всё же болезненно сжалось, стоило ей увидеть кривой шрам на до этого идеальном и красивом лице. Возможно, именно чувство вины в какой-то степени и заставило её так быстро согласиться на скорую свадьбу и даже лично участвовать в приготовлениях. В конце концов, он ведь был готов пожертвовать жизнью ради её страны... Ринулся в бой прямо к её бесстрашному дяде лишь потому, что она попросила. Наверное, тогда в груди и родилось уважение. Впрочем, это не означало, что она влюбилась в мужа. Просто ей пришлось смириться и жить дальше. В конце концов, ей нужны были наследники. И сир Кристон, стоящий тогда за дверью, и против воли с замиранием сердца ловящий каждый тихий стон девушки, всё это понимал. Находясь ближе всех к принцессе, он догадывался о том, что в её браке нет любви, во всяком случае, со стороны самой Рейниры. Лейнор то, понятное дело, который год был без ума. И именно тогда в голове рыцаря зажглась страшная, чудовищная мысль. Настолько порочная и неправильная в своей сути, что, узнай кто-нибудь об этом, мужчина бы сразу лишился головы. Но он молчал. Молчал и жил с этой мыслью вплоть до самого отбытия супругов на остров наследников. Теперь же ему вновь вспомнилась та пугающая своей искренностью и правдивостью истина. Чтобы быть с кем-то, оказывается, вовсе не обязательно, чтобы этот кто-то тебя любил...~***~
– Да, милый, иди сюда, вот так, – Рейнис наконец-то смогла впервые за сегодня спокойно присесть, беря на руки внука. Недавно они получили очередную хорошую весть, в этот раз от дочери Деймона. Девочка благополучно прибыла в Орлиное гнездо, где заручилась для кузины и её маленького Джекейриса поддержкой леди Джейн. Благородная хранительница Долины без колебаний присягнула Рейнире и её семье, в конце концов, принцесса тоже была из Арренов. Саму юную леди Рейну она взяла к себе воспитанницей. Девочка осталась там прямо со своей драконицей. Но отец абсолютно не возражал такому исходу. Напротив, он был даже рад, что его единственная дочь будет вдали от основных военных действий. Рейна Таргариен. Ей всего недавно исполнилось четырнадцать, хотя по меркам многих лордов, она уже и считалась взрослой. Единственная дочь принца Деймона и его первой супруги. Ни для кого не секрет, что мужчина никогда не любил жену. Однако, оказалось, что даже чувства такого жестокого человека можно смягчить. Особенно, если родить ему ребёнка. Маленькая крошка. Деймон ещё помнил время, когда она с лёгкостью помещалась у него на руках. Он не растил её сам какое-то время, пока не забрал её в столицу, но за последние годы они действительно очень сильно сблизились, разумеется, не без участия милой и доброй Лейны. Бедная девушка, скончавшаяся в родах, так отчаянно хотела большую семью... Но Боги не всегда милосердны. Это теперь очень хорошо знала и Рейнис. Поэтому и старалась не сводить глаз с малыша, покрепче обнимая, точно сейчас могут ворваться люди Хайтауэров и растерзать её с мальчиком на месте. Маленькая бусинка. Джекейрис, всю дорогу кричащий, плачущий и отчаянно зовущий маму, успокоился, лишь когда увидел знакомое лицо любящей бабушки. Бедное дитя... Он засыпал лишь в присутствии Рейнис и кричал, когда она даже ненадолго уходила. Мальчику всё казалось, что его снова оставят. Говорил он ещё не очень внятно, но понять малыша было можно. Кажется, он сказал что-то про «лых дядей» и «Сиакс улетела», а «мамуля бежала»... После таких слов с уст ребёнка даже у всегда твёрдого и собранного Корлиса болезненно сжалось сердце. – Миледи, – верная служанка уже привычно без стука вошла в покои, вернее, почти вбежала. Девушка тяжело дышала, явно стараясь как можно быстрее добраться к своей госпоже с новым известием. – Прибыл посланник из Королевской Гавани. Он сейчас у лорда Корлиса. Рейнис тут же встрепенулась. Отто наконец-то соизволил вступить в прямой диалог с Дрифтмарком. И женщине просто необходимо было узнать, чего именно хотят «зеленые». – Кто конкретно прибыл? Ты не смогла узнать? – принцесса поднялась, всё ещё удерживая на руках крутящегося Джекейриса. – Простите, миледи, но я не знаю, – девушка виновато потупила взор, нервно теребя пальцы. – Так, ладно, ничего, – Рейнис на ходу решала, как лучше поступить. И верная мысль сама пришла к ней в голову.~***~
Тени причудливо танцевали на стенах главного зала, подступая приливом, вытесняя свет тающих свечей. Они топили резной потолок, да так, что было и не разглядеть искусно вылепленный, несомненно, самыми лучшими мастерами из-за Узкого моря рисунок. Здесь прохладно и мрачно. И... пусто. Лорду Приливов отчаянно не хватает присутствия рядом сына, дочери, невестки, внука и зятя, да и, чего греха таить, видеть здесь своих двоих бастардов он тоже был бы не прочь. Слишком свежы в памяти мужчины воспоминания о том, как эти покои полнились радостным смехом и родными голосами. Сейчас же замок совсем опустел. И эта тишина, нарушаемая лишь слабыми шепотками слуг, действовала на нервы, заставляя всё больше и больше вариться в котле творящегося вокруг безумия. Впрочем, это всё лирика. Не смотря на глубокую боль в душе, в реальном мире у Корлиса была гора и кучка проблем и нерешённых вопросов. И один из таких сейчас стоял перед ним. Годрик, один из личных рыцарей Эйгона, прибывший с несколькими своими людьми от имени нового короля и десницы лишь с одной целью: потребовать Дрифтмарк присягнуть на верность короне. Идиоты. Корлис зло и раздражённо смотрел на гонца, бессонные ночи, проведённые в постоянных переговорах и решениях недавно созданного военного совета, давали о себе знать. Лорд и без этого мальчишки прекрасно знал, чего именно хочет Отто. Единственное, что сейчас имело хоть какое-то значение, так это услышать условие освобождения Лейнора и Рейниры. – Как только принцесса Рейнира официально признает Эйгона из дома Таргариенов законным королём и публично отречётся от всех притязаний на трон, лишь тогда её с супругом отпустят. Таков приказ десницы. И вам лучше подчиниться, Лорд Корлис. Вам и принцу Деймону так же необходимо присягнуть на верность королю. Такова цена свободы принцессы и... – Королевы. Знакомый ясный, сильный голос, раздавшийся в дверях тронного зала, эхом отразился от стен, заставив нескольких рыцарей и самого Корлиса повернуть головы. – Миледи, – в голосе рыцаря послышалось лёгкое снисхождение, – вы заблуждаетесь. – Нет, это вы заблуждаетесь, – Рейнис уверена прошла внутрь с Джекейрисом на руках. Вид ребёнка заставил всех присутствующих представителей «зеленых» мысленно напрячься. Значит, их люди разузнали всё верно. Принц теперь действительно здесь. Плохо. Очень плохо. Даже если убить Рейниру, её наследник всё равно будет в руках Веларионов. Законный наследник Железного трона... А Рейнис продолжала. Её голос ядом вливался в сознания посланников и всех присутствующих. – Ваш Эйгон не больше, чем жалкий узурпатор, и это понимают абсолютно все. А вы – не менее жалкие предатели, пошедшие против воли и приказа своего короля. Мой дорогой кузен завещал совершенно другое. – Осторожнее, Ваше Высочество, вы забываетесь, – сквозь зубы недобро процедил мужчина, – это сейчас Его Величество решил вести с вами переговоры, продолжите в том же духе – и начнется гражданская война. Это никому не нужно. Корона уже не будет так терпелива и... милосердна. Корлис скрипнул зубами, удивляясь, как от такой силы они не раскрошились. Никто не смеет угрожать его дому. Этот мелкий паганец, доросший только до того, чтобы дёргать служанок за юбки да заливать в себя вёдрами вино, но никак не до короны Завоевателя, ему не указ. – А теперь слушайте меня очень внимательно. Убирайтесь отсюда и передайте своему выродку, что Дрифтмарк больше тоже не будет милосерден. И если с головы королевы или её принца-консорта слетит хоть один волос, то Гавань заплатит за это своей кровью. Присутствующие вздрогнули, когда после грозного голоса дедушки принц Джекейрис весело рассмеялся.~***~
– Твою ж... – облаченная в черный плащ фигура грязно выругалась. Эти земли ему и так не нравились, а вместе с этим трижды клятым дождём, что, казалось, накрыл разом все Семь Королевств, становилось и вовсе до омерзения противно. А теперь ещё и это. Гнев закипел в крови. Белоснежную башню прекрасного родового замка, что уже который век молчаливо взирает на мир с самой вершины величественного Копья Гиганта, венчали сразу три флага. Привычный голубой с орлом – неизменный символ древнего дома Арренов. И они... Единственный глаз человека в чёрном практически горел ненавистью и жгучей злобой. Проклятие! Герб дома Веларионов гордо развевался вверху, точно насмехаясь над опоздавшим юношей. Конечно, никто из Хайтауэров и до этого особо не надеялся на поддержку родни Рейниры, но надежда, как говорится, умирает последней. И, конечно же, кто бы сомневался. Здесь уже был Он. Кровавый трехглавый дракон на чёрном фоне, одним только своим видом внушающий ужас, страх и благоговение, зловеще развевался под яростными порывами холодного горного ветра. В нём виделось молчаливое обещание. Чего? Это «зеленым» ещё лишь предстояло узнать...