Госпожа Лань

      Она очнулась уже в своей постели. Вокруг суетились Си Шоу и Шень Яо, служанки, которых нанял Цинхэн. Они не покидали её всё время, что Юэ Лян провела в Гусу после освобождения. Толку от них было больше, чем от Гуймин, её невольной надзирательницы.       Заметив, что она очнулась, Си Шоу радостно встрепенулась на месте, поднося к её губам пиалу с теплой водой. Шень Яо вышла, но тут же вернулась, ведя за собой лекаря. За неторопливым (и весьма неприятным) осмотром и вопросами прошло ещё пару десятков минут. По их прошествии он радостно улыбнулся и хлопнул в ладоши. – Мои подозрения подтвердились, Госпожа! Вы ожидаете ребёнка. Я сей же час проинформирую главу. С вашего позволения... – Лекарь спешно собрал свои немногочисленные пожитки после её кивка, посоветовал побольше гулять на свежем воздухе и есть полезную еду.       Шень Яо хитро улыбнулась и незатейливо толкнула Си Шоу плечом. – Как думаешь, Шоу-эр, нам повысят жалование? Всё же теперь мы будем прислуживать двум членам клана Лань! – Ох, даже не знаю, Яо-эр... Госпожа, а вы как думаете? – Си Шоу ничуть не растерялась, тут же украдкой щипая подругу за руку. – Ха-ха-ха! Думаю, в будущем я могу выплатить вам компенсацию за мой большой живот. Однако, не надейтесь на повышение жалования по крайней мере до тех пор, пока я не рожу.       За этим шуточным разговором они и провели всё то время, пока порог не перешагнули Лань Цинхэн и Лань Хуань. Выражаясь точнее, последний перепрыгнул отца и, не замедляясь, подскочил к матери. – А-Хуань, не бегай! Будь чуть аккуратнее. Видишь? Я в порядке. – Простите, матушка! Я так о вас беспокоился. То, что сказал троюродный дедушка, это правда? У меня будет брат или сестра? – В глазах Хуаня блестели сотни и сотни крохотных искр. Его милые детские щечки ярко горели насыщенным розовым цветом, в нетерпении ожидая ответа. – Да, Хуань, это правда. Ну же, садись. – Она похлопала по месту рядом с собой и дождалась, пока сын взберётся на него. Они поговорили с сыном, Цинхэн умиротворённо сидел подле них, попивая зелёный чай. Девушки принесли еды из города. Отдельно для неё рассыпчатый рис с курицей и овощами в кисло-сладком соусом. Лучшая еда! Хуань проявлял интерес к её подносу, и она не стала отказывать, перекладывая ему самые аппетитные кусочки. Он недолго отказывался, прежде чем попробовать первый кусочек. Ему очень понравилось, но он попросил матушку кушать получше, ведь ей надо питаться ещё и за его брата или сестру. – Мой сын так почтителен... будет ли он так оберегать своего младшего, когда тот чуть подрастёт? – Юэ Лян притворно взмахнула бровями, наклоняясь ближе к сыну. – Конечно! Я буду защищать младшего, ты будешь защищать меня, а папа будет защищать тебя! – Хуань, не заметив игры матери, с улыбкой посмотрел себе в тарелку. Там оставались лишь тушёные овощи, которые он был не в силах в себя запихнуть. Перед сном Си Шоу заплела ей косу,       Шень Яо принесла отвар из кислых ягод, которые собрала по дороге в Гусу.       Юэ Лян почти разобрала небольшую стопку документов. Орден Гусу Лань вкладывал деньги в окружающие предприятия и прилежащие территории, а потому золото водились. Они обсудили некоторые планы, которые она знала из своего прошлого-будущего, и Юэ Лян планировала воплотить их в реальность уже сейчас. Несколько дней в разъездах, и вот она уже спокойна, так как устроила то, что хотела.       Хуань был очаровательным ребёнком, очень напоминал игривого котёнка под тёплыми лучами солнца. Он старался находиться поближе к матери, не желал покидать. Ей было очень лестно, ведь она не сделала ничего для того, чтобы заслужить его любовь. Это и была любовь ребёнка к матери? В прошлом её родители всё время были на работе, дабы обеспечить хорошую жизнь, и она практически не знала их как людей. Да и сама Юэ Лян была крайне равнодушным, застенчивым и одиноким ребёнком. Потому и не могла понять такого поведения Хуаня. Однако, для Цинхэна она не сделала ничего, и тот также продолжал любить её уже почти семь лет, даже без видимой взаимности с её стороны. Юэ Лян такая бессердечная, или же проблема в окружающих её людях? Всю свою жизнь она склонялась к первому варианту, и этот случай не стал исключением.       Ночь приходила вслед за днём, они сменялись всё быстрее и быстрее. Утром она читала интересные работы в библиотеке. Днём изучала дела Ордена и планировала дела. По вечерам они с сыном проводили время вместе. Бывали дни, когда и она, и Цинхэн были свободны. Тогда они втроём выходили гулять по окрестным территориям и Цайи. Такие тихие и спокойные деньки постепенно стали обыденностью. До тех пор, пока живот не стал слишком большим, и ходить было неудобно. Тогда Хуань садился рядом с ней и подолгу говорил обо всём, прижимался к животу и радостно пищал на любые шевеления. Очаровательный ребёнок.       К этому времени пришёл в действие её скромный план. Девушки из борделей, выкупленные ей совсем недавно, начали обживаться в новом публичном доме, что являлся небольшим театром для одного-единственного зрителя. Она лично обучила парочку из них, чтобы они передали свои знания другим. Юэ Лян передала им яд, все возможные и невозможные примочки, и оставалось лишь ждать нужного ей исхода, так как женщина не верила в свою неудачу. Или же старательно отгоняла от себя мысли о ней. ***       Лань Хуань рос вежливым, любопытным и тихим ребёнком. Он нагло пользовался тем, что все всегда умилялись его улыбке и часто выпрашивал на кухнях вкусности и сладости. Особую страсть он испытывал к засахаренным фруктам. Когда Юэ Лян приготовила конфет из фруктов, орехов и всего, что только можно было достать, то Хуань загорелся идеей научиться готовить их самостоятельно. Вновь не устояв перед его обаянием, Юэ Лян проводила свободные часы с сыном на кухне, обучая его этому весьма простому делу. Если в прошлой жизни нормальная еда у неё не получалась, то сласти выходили на отлично. Конечно, она была слишком ленива и делала это крайне редко, но ради этих уважительных взглядов сына она была готова на что угодно. Что уж тут говорить, было приятно чувствовать себя такой незаменимой.       Когда все видимые и не видимые поверхности замело снежным покровом, служанки бегали по округе, выискивая спрятавшегося наследника. Казалось, этот ребёнок так много времени проводил с матерью, что уже и не оставалось времени на учёбу, но... Он не только не отстал, но и значительно преуспел в ней, а потому ему дали пару дней передышки. Сейчас он с Си Шоу и и Шэнь Яо играли в прятки. Юэлян же сидела в недавно отстроенной крытой беседке и пила крепкий горячий чай, так любимый ей что в прошлом, что и сейчас. Напротив неё сидел Цинхэн, весь расслабленный, а на его лице то и дело расползалась мягкая улыбка. Они обсуждали вопросы последнего собрания старейшин, неаккуратно перебегая с темы на тему. Хуань был успешно найден служанками, и сейчас сидел подле родителей, с сосредоточенным лицом вслушиваясь в их "взрослые и серьёзные " разговоры.       Юэ Лян, дождавшись окончания чаепития, презентовала им созданные ей скромные украшения-артефакты. Аккуратные кулоны из нефрита, которые легко было прятать под одежду. Много функций туда было не вместить, так как контроль ци хромал из-за беременности. При возникновении опасности для носителя артефакта, он начинал нагреваться у других носителей подобного украшения. Даже указывал на примерное местоположение. Юэ Лян могла гордиться творением рук своих. Конечно, ей было ещё далеко до Вэй Усяня из романа, но даже так она вполне неплохо справилась с поставленной задачей. Создать оберег от таких сильных мертвецов как Вэнь Нин, буквально на коленке, она не сможет ближайшие лет пять.       Она создала эти штучки лишь для того, чтобы успокоить материнское сердце. В романе не было покушений на жизнь Хуаня, но и эффект бабочки был неумолим. Цинхэну же она сделала такой же лишь из-за того, что он не вынашивал сейчас ребёнка, и мог гораздо быстрее отреагировать на возможную опасность.       Хуань недавно подвергся жестокому нападению щекоткой от своей двоюродной тётушки. Это была очень своеобразная дамочка, выданная замуж за главу Ордена Шан, чьи владения находились в близи Гусу. У неё было уже три сына, и она хотела себе красавицу-дочь. Лань Минлань стремилась обрести подругу в её лице здесь, но Юэ Лян немного опасалась эту хитрую даму. Не из-за своего природного недоверия, вовсе нет. Минлань была очень, просто невероятно похожа на её младшую кузину из прошлой жизни, не только внешне, но и внутренне. Увидев её впервые, она чуть не родила прямо там, не дожидаясь конца срока. Из-за этого теперь Цинхэн проводил с ней больше времени, приходя чуть ли не на рассвете и уходя после ужина.       Из размышлений её вывел радостный голос мужчины. – Я тоже приготовил тебе подарок. Прошу.       Доставая шкатулку из своего рукава-цянькунь, он лишь улыбнулся, загадочно смотря на Хуаня. Сын с ухмылкой глянул в ответ. Что за заговорщики?       Когда Юэ Лян открыла шкатулку, то её взору открылся вид на чудесные серьги из белого нефрита в форме цветов магнолии. Они как раз отлично подойдут к её ожерелью, которое подарили... Цинхэн и Хуань. Как и заколку, браслет, кольца, которые подарили также они. Вот вам и орден аскетов... ***       В один из многих солнечных зимних дней на территории большого поселения близ центра заклинательского Ордена Цзинь, в одном из многих-многих публичных домов раздался приветливый медовый голос красивого мужчины в богатых одеяниях. Несколько наипрекраснейших женщин тут же обступили его, крепко прижимаясь к крепкой груди своими изящными и тонкими телами. В их головах он наверняка являлся билетом в счастливое будущее, и они очень не хотели его упускать. Он проводил в "цветниках" ночь, и как правило по утру, как это обычно и случалось он возвращался в свой Орден. Всё оставалось прежним вот уже пару лет, с тех самых пор, как его супруга, Хозяйка Башни Кои, разродилась наследником. Изменялось лишь число женщин, побывавших в его объятиях, да количество внебрачных детей. Уже все в ближайших "цветниках" знали, как он выглядит, а потому навещать эти территории больше не стоило. Бордели Юньмэна были также опробованы им, так что стоило перебираться куда-то в другую местность.       Он не успел додумать эту мысль, как его тут же отвлекли, заманивая изящными танцами и тонкими, словно перышко, женскими телами.       На утро Цзинь Гуаншань проснулся как после долгого забытия, но не обратил на это внимания, думая, что лишь выпил больше положенного. Женщина в постели игриво на него смотрела, а когда тот начал заваливаться на бок, будучи не в силах удержать своё, ставшее таким тяжёлым тело, подхватила и начала снимать с того и так немногочисленную одежду. В помещение вошли ещё пара женщин, которые несли в своих руках путы, что заковывали духовные силы да пару скляночек с маслянистой жидкостью. Мужчина сопротивлялся изо всех сил, но уже отравленный ядом не составлял никакую конкуренцию нескольким сильным женщинам.       В полумраке заходящего солнца в районе красных фонарей несколько домов потонули в огне, унося за собой одну-единственную жизнь хорошего отца, но никак не мужа. ***       Юэ Лян лишь холодно улыбнулась, читая весточку от своих пташек. От таких людей следовало избавляться заранее, не дожидаясь, пока они начнут творить бесчинства. Цзинь Гуаншань положил начало такому сильному отрицательному персонажу, как Цзинь Гуаньяо, который породил Сюэ Яна, и так далее... День был невероятно добрым, светлым, и она нашла в себе силы, даже несмотря на свой огромный живот и опухшие конечности, выпить победную чашку красного чая с невероятно приторными сладостями, которые чудесно ощущались на языке, если их совместить. Осознание совершённого ей деяния так и не догнало её. Быть может, если им доставят приглашение на похороны, она и в полной мере примет это. Она уже не такая святая среди этого омута праведников, или конкретно её мужа. Мысли об этом заставляли её сердце радостно трепетать в бесполезном бунтовском припадке. Ох, теперь даже жаль к нему прикасаться, осквернит этого святошу и не заметит...