Я говорю тебе про любовь.

Я перестал стесняться эту белокурую красотку. Анна - прелестное имя и ничего более. Я уже ее совсем не люблю. Я нагло поцеловал ее возле стойки бара, когда она пошла за мной, и она мне ответила. Попалась в ловушку, ловушка захлопнулась, теперь ее ждут мои вечные издевательства. Игра в горячо-холодно, обними-отойди, кошки-мышки, все как обычно со всеми. Я целую ее пухлые губы и представляю, какое наслаждение получает этот кудрявый клоун, целуя мою бесподобную гречанку. Я лапаю ее тело, чувствуя, как завидует мне пол ресторана, и что нас все хотят остановить, но не могут. Посетители просто считают это не этичным, персонал знает, сколько чаевых я оставляю. А Анечка так ко мне прижимается, так хочет меня, так быстро сломалась уловив совершенно другой мой взгляд. Девочкам нравятся плохие парни, и это почему-то не кажется им проблемой. Я отпускаю блондинку и поворачиваюсь к бару: — Текила... Всем нам, — Я киваю симпатичной барменше, а потом за наш столик: — Спасибо, — Улыбаюсь, а она улыбается мне. И, естественно, я ее хочу, замечая блеск в зеленых глазах. Ее хочу, а свою милую Аннет почему-то совсем нет. — Узнаю своего сизигос, — Ариадна восхищенно хлопает в ладоши и тянет ко мне ладошку. Я чувствую, что в этих касаниях мой кислород, поэтому сразу хватаюсь за ее пальцы. Я мягко целую ее в руку и улыбаюсь на столько искренне, на сколько могу. Музыканта этого вообще стараюсь не замечать, пусть он и прилип к моей богине, как банный лист. Но он уверен в себе, я это вижу - ему совершенно плевать, к кому Ариадна тянет свои прекрасные загорелые ручки, он знает, что она его, и что про любовь она ему будет шептать ночами, а не мне. Совсем не мне. Аня будто испугано, но на самом деле, возбужденно смотрит по сторонам - ей, кажется, нравится испытывать адреналин, и кажется, она этого не знала. А еще она ревниво и обижено смотрит на наши с Василакис сплетенные пальцы - как раз потому, что совершенно в себе не уверена. Меня забавляет ситуация и я улыбаюсь уголками губ. — Так... Как вы познакомились? — Я перевожу взгляд на клоуна-художника и чуть дергаю плечом. Ненавижу его, но нельзя подавать вида - Ари разозлится. — Не хочу показаться романтичным, конечно, но... — Голосом мерзким и гнусавым: — Я нарисовал прекрасное личико Ари, когда она ужинала, и передал рисунок официанту, — Этот мерзкий урод тянет на себя Ариадну и гладит ее красивое лицо. А она предательки отпускает мою руку и путается пальцами в его кудрях, совершенно влюбленно рассматривая его глаза. Да, Василакис любит такие глупые поступки. Любит, когда все, как в кино. А еще любит, когда ее любят по-настоящему. Значит, он любит. И я с этим справиться уже никак не смогу. — А я знала, что он меня рисует и позировала ему, — Гречанка рассмеялась и вытянулась, как бы показывая, как она пыталась держать лицо, пока ест: — Ну и, естественно, мы сразу потрахались, — Моя прекрасная красавица убирает прядь волос за ухо, будто скрывая смущение. А я чувствую, что проиграл еще раз. Он идеальная партия для нее, даже если это и не на долго. Я тоже был идеальной партией, но я все проебал. И даже симпатию к этой молодой дурочке, что аккуратно прикасается ко мне плечом - проебал. — Не стесняйся, — Шепчу на ухо Ане и прижимаю ее к себе: — Я не боюсь тактильности, — Киваю ей и целую в висок. Ари улыбается мне во все зубы, как бы одобряя мое поведение. Этот ебаный Миша даже не смотрит на нас, он всегда отводит взгляд в зал или полностью устремляет свой взгляд на Ариадну. Он это делает не специально, я чувствую - ему просто действительно плевать, он здесь ради Ари. И это, если честно, злит. Злит то, как он сильно похож на меня, и как сильно отличается тем... Тем, что не притворяется холодным, а именно таким и является. — Ваня спрашивал, как у тебя дела, передавал, что ты совсем охуел, — Василакис наклоняется чуть вперед, показывая свои ключицы и подмигивает мне: — Ты и правда охуел, кинув нас на целую неделю, — Василакис откидывает прядь волос назад и смеряет меня властным взглядом. — Я решил отдохнуть, — Я пожимаю плечами и хватаюсь за рядом сидящую Аню, сжимая ее бедро. Ариадна все поняла, она все знает. Она знает, что я сорвался на наркоту. И она молчит, не ругается... Хотя могла бы, и я бы это ей простил. Она имеет право на все, что захочет. Но она не реагирует. И я даже предугадываю почему - не хочет портить настроение себе. Ведь теперь у нее есть, о ком еще заботиться, и этот кто-то вряд ли расстраивает ее. И вряд ли она расстраивает его своим взрывным характером. — Позвони ему или напиши, — Ари улыбается уголками губ: — Он уверен, что ты злишься на него, — Конечно, я злился. Но теперь я и правда, наверное, выгляжу дураком. А Ваня, ну вроде как, мой друг... Поэтому я согласно киваю Ари, а она одобрительно и широко улыбается мне в ответ. Дальше все было невероятно скучно. Хотя я бы не сказал, что и до мне было как-то супер весело. Просто Ариадна со своим новым хахалем, просто влюбленная в меня Аня, просто вечер, проведенной в приятном компании. Как бы мне не хотелось отрицать, но Миша... Приятная компания. Да, гнусавый, не очень симпатичный, забрал сердце моей единственной подруги, но он воспитанный, умеет вести разговор, пару раз пошутил что-то сносное, да и единственный, кто не напился в говно. Чего не скажешь о моей прекрасной Аннет, которая не то, что лезла - насиловала меня своими поцелуями. Это даже было похоже на план, как затащить меня в постель, потому что в итоге она поехала ко мне - совершенно по глупому желающая и невинная. Совершенно красивая. Совершенная. Но такая ненужная. И такая же глупая, красивая, желающая и ненужная она завалилась в кровать и уснула, раскидывая золотые пряди по подушке и размазывая об эту же подушку свой макияж. Я даже порадовался этому - не придётся притворяться и рожать из себя любовь. Пьяными глазами я изучаю свое лицо в отражение и ненавижу каждую морщинку, каждый мускул на этом дурацком лице. Я выдыхаю, умываюсь, раздеваюсь и ложусь на диване в гостиной. Даже прикасаться к этой бедной девчонке не хочу. Кажется, я предал чувства ко всем, кого знаю. И кажется, нужно это как-то исправлять.