2013 год
Ариадна.
Мы с тобой не друзья, не враги, да мы даже плохо знакомы, если честно… Но каждый раз, встречаясь с тобой взглядами я ощущаю трепет внизу живота, я ощущаю приближающуюся беду, я ощущаю себя бестолковой и беззащитной. Я рассматриваю блеск твоих черных глаз, тянусь руками к волне кудрявых волос, не могу скрыть улыбку. Я почему-то так жестоко зависима от тебя. Боже, хотела бы я сказать, что это ломает мне жизнь, но нет. Ни сколечки не ломает. Я не испытываю ничего негативного ни рядом с тобой, ни когда я просто думаю о тебе. Мы играем роли, и это нас обоих устраивает, наверное… Ты ничего не говоришь мне по этому поводу, но тоже не скрываешь улыбки при виде меня. Только обзываешь и стыдливо опускаешь глаза, а я смеюсь, мечтая подобраться к тебе поближе. — Ты снился мне сегодня, — Я убираю непослушные кудри с твоего лица и рассматриваю тебя вблизи. Твои глаза сосредоточены на мне и уже от этого я испытываю эйфорию. Ты не отталкиваешь, все смотришь, а потом фыркаешь и усмехаешься. Аккуратно убираешь мои руки со своего лица и целуешь в пальцы, прежде, чем отпустить. — И что же снилось? — Ты хитро щуришь глаза, рассматриваешь меня с головы до ног и достаешь пачку сигарет из кармана. Я ворую у тебя одну без спроса — хочу соответствовать тебе. Хочу забрать себе частичку тебя. Хочу чтобы ты подкурил мне, чтобы посмеялся над тем, как я кашляю от твоих тяжелых сигарет, хочу, чтобы в итоге ты докурил за меня, хочу, чтобы в этом всем был какой-то особенный ритуал. — Ты не был холоден со мной, — Я затягиваюсь и выпускаю дым из легких, после чего, естественно, кашляю, а ты, естественно, усмехаешься. Я закатываю глаза и сую сигарету в твой рот. Ты не стал курить отдельно, потому что знал, что так и произойдет. Ты выпускаешь дым в сторону и приближаешься к моему лицу. Я смущаюсь, опускаю глаза и совсем неумело скрываю улыбку: — Я подумала, что даже как-будто… Нравлюсь тебе по-настоящему, — Почему говорить это так странно? Очевидно, я тебе нравлюсь и в этом, очевидно, нет никакой тайны. Почему говорить об этом вслух кажется какой-то странностью? — Почему же ты так решила? — Ты снова надо мной смеешься, смотришь прямо в глаза, гипнотизируешь меня, касаешься пальцами моих волос, и я выдыхаю от возбуждения. Ты так близко к моему лицу, твои губы почти касаются моих, ты дышишь в мой полуоткрытый рот, и я не сдерживаюсь. Я притягиваю тебя к себе и резко целую в губы, почти кусаю. Рвано и беспощадно ты лапаешь мое тело — от головы и до бедер. Ты так умело изучаешь меня, и я таю от каждого твоего прикосновения. Я шепчу твое имя и ты усмехаешься. Ты смотришь в мои глаза, дразнишь меня, кажется, что вот-вот ты меня поцелуешь, но ты не делаешь этого. Я начинаю злиться и совсем насильно хватаю тебя за лицо, буквально заставляю тебя целовать мои губы. — Это было в твоём сне? — Ты превращаешь все в игру, поворачиваешь меня к себе спиной и целуешь в шею. Я не пытаюсь вырваться, мне все это безумно нравится. — Ты был куда более нежным, — Я усмехаюсь, а ты прижимаешь мое тело к стене, заставляя издать громкий стон. Ты прижимаешься ко мне, чтобы я почувствовала всего тебя, и я улыбаюсь этому. Я хочу, чтобы это не заканчивалось. Я хочу, чтобы так было всегда. — Я думал, нас объеденяют страстные чувства… Уж точно не нежные, — И ты снова поворачиваешь меня к себе, целуешь в губы, трогаешь мое тело, расстегиваешь джинсы и лезешь мне в трусы. Я повинуюсь, я умоляю не останавливаться, я становлюсь все слабее рядом с тобой. — Я с тобой очень даже нежна, — Я улыбаюсь тебе, путаюсь руками в кудрях и прячу лицо в твоей шее, приглушая свои стоны таким образом: — Трахни меня, — Шепчу в ухо и целую тебя в висок. Ты улыбаешься совсем искренне, тебе нравится, когда я прошу, еще больше тебе нравится, когда я: — Умоляю. Ты снова поворачиваешь меня к стене, стягиваешь с меня джинсы, трусы и резко, без прелюдий, входишь. Я вскрикиваю, я готова растечься здесь по полу, в надежде, что меня никто не соберет обратно. Я испытываю истинное наслаждение от тебя внутри меня, и я кричу все сильнее и сильнее, потому что ты двигаешься все быстрее.