Твой взгляд твой смех только для меня одного.

- Если мы продолжим так безрассудно…! – испуганно вздыхает Сонхва, но его сразу же затыкают уверенным и требовательным поцелуем, не давая артисту даже и мысли проронить о скором завершении «банкета», не для того они оба столько ждали, чтобы от любого шороха прятаться в кусты и надеяться не попасть в объективы репортеров или случайных прохожих. Им стоит поскорее возвращаться в общежитие, чтобы стафф и мемберы не волновались об их отсутствии, но Пак прекрасно понимал, что стоит им очутиться на пороге комнат, как они оба бросятся под одеяла и благополучно уснут, в крайнем же случае спрячутся под одно покрывало и «протянут друг другу руку помощи». Резон возвращаться в самом деле нулевой. И Сонхва беспорядочно принимает эти поцелуи один за другим, попутно продумывая план, однако лидер первым решает проложить им маршрут. - А как тогда? Мы можем только пойти в мотель, - руки Кима слегка дрожали от волнения. Все же с Сонхва его отношения особенные, приглашать его на съемную койку перепихнуться было непозволительно для самого Хонджуна, однако вариант напрашивался сам собой. И не то, чтобы Хва был против. – Налички нет? Я знаю довольно приятное место, но…- он засмущался, отводя взгляд. Верно, теперь для них важна полная анонимность и скрытность, каждый шаг приходилось продумывать наперед, дабы не попасть в скандал. Пускай директор никогда не позволит мемберам покинуть компанию из-за клеветы и костьми ляжет на защиту своих артистов, подогревать публику лишний раз не стоит. Нетизены и без того слишком открыто лезут в личную жизнь айдолов, пускай слухи об отношениях лидера группы с самым старшим участником, превращая это все в творчество, от которого так фанатеет Юнхо. И почему Хонджун так сильно нервничает? Особенно его сердце трепещет в груди от мысли, что они с Сонхва вот-вот разделят постель. Но волнение от этого не шло ни в какое сравнение с долгожданным признанием возлюбленного, и пока Сонхва ловит такси, натянув маску по самые брови, Хонджун еще растерянно очерчивает глазами его силуэт. Поздним летним вечером на улице была тьма-тьмущая народу, им только чудом удалось улизнуть из клуба через улицы, где пара выцепила таксиста и велела ему держать путь к кимовскому мотелю. Все-таки менталитет корейцев располагал заниматься делами любовными не на всеобщее обозрение или в собственном доме среди друзей или родителей, а тихонечко в особом любовном отеле, коих десятками настроили друг на друге в каждом районе. И как только Ким расплачивается с таксистом, он первым уходит в сторону регистрации, закрыв глаза черными очками, а волосы – кепкой. Без подтверждения возраста, без личных данных, Ким представился именем аниме-персонажа из старенькой мультипликации, и увел Сонхва хвостиком за собой. Боги, так волнительно и опасно, как будто любой мог стащить с них маски или ворваться в номер, чтобы застать врасплох и сфотографировать. Но стоит двери закрыться позади возлюбленных, как Сонхва подорвавшись летит с телефоном проверять номер на наличие скрытых камер. Он всегда так тщательно подходил к этому вопросу в каждом отеле, где их группа останавливалась, и до определенного момента Ким считал это ерундой, пока на несколько таких скрытых камер они не наткнулись во время проверки. И поэтому Пак считал своим долгом обезопасить их с Хонджуном полноценный первый раз, чтобы им уже точно ничего не помешало. Ни кашель, ни страх перед камерами, н алкогольное опьянение. Право, Хонджуна это немного утомляет, и пока Хва в маске прыгает туда-сюда, Ким решает ненадолго прикрыть глаза на мягкой постели. Вот только кто мог бы предугадать, что ужасная усталость и выпитое спиртное заставят его сознание выключиться и провалиться в царство сновидений, пока его возлюбленный занят уборкой даже в номере. И Хонджун так мирно и тихонько посапывает, что возлюбленному даже не хочется его будить. Сонхва и сам ужасно измотан после выступлений, после переживаний и всего того, что окружало из в эту минуту. Еще и японский камбек во всю готовится, но просто так оставлять лидера он не намерен. Не в этой жизни. Надо же, уснул? В самом деле? До смешного должно быть обидно, если учесть тот факт, что сейчас Хонджун и Сонхва наедине друг с другом в любовном мотеле, где по телевизору крутят порно, в соседнем помещении душевая кабинка с прозрачными стенами, а на приковатной тумбочке лежаж презервативы и разного рода смазки. Но Ким видит уже третий подряд сон, обнимая одеяло и жмурясь от шороха. Даже когда в него что-то врезается, уставший лидер и не думает открывать глаза, лишь переворачивается на другой бок и хмурится. Его не берет даже яркий свет, озаривший спальню, шум телевизора и громкие стоны не дают никакой реакции. Потому Сонхва машет рукой на лидера и уходит в ванную комнату, лениво раздеваясь догола и вставая под теплую воду. Он напевает мелодию их новой заглавной песни в предстоящем релизе, намыливая мордашку и смывая остатки макияжа, пока Ким Хонджун лишается шанса на миллион - переспать с Сонхва. Он бы и дальше дрых, как сурок, но фазы сна переключаются, и наконец-то шум от орущего на пол этажа порно заставляет музыканта испуганно вскочить с постели. Спросони Ким жутко теряется, на мгновение позабыв место, в котором очутился, и совершенно омерзительная картина на экране вызывает только отвращение. Это... ничуть не сексуально, и первым делом парень разыскивает пульт, чтобы выключить поскорее это форменное безобразие. Тишина. Наконец-то тишина, нарушаемая прекрасным пением, доносящимся со стороны ванной комнаты. Сонхва совершенно нагой смывает со своей бронзовой кожи мыльную пену. Он так прекрасен с этими мокрыми волосами, естественным серьезным ликом, что на мгновение Хонджун ощущает это легкое дежа вю, где он лежит в постели, а Пак за стеклянной стеной чистит свои чешуйки, как настоящая морская сирена. Однако же вскоре наблюдателя замечают, и Сонхва мило усмехается. Напор воды останавливается, и Хва заворачивается в халат, чтобы не замерзнуть. - Долго я спал...? - хлопает глазами Ким, стоит другу сесть на край постели. - Полчаса, наверное? Я сбегал в аптеку за смазкой, водой и презервативами. Мне... очень не нравятся эти, которые здесь. Да и... ну, я брезгую. Мало ли, вдруг они проколотые или... не знаю, мне некомфортно в таких местах использовать... - он смущенно убирает волосы от лица, и Хонджун вдруг резко накидывается на своего кролика, повалив на лопатки и впечатываясь в пухлые губы грубым поцелуем. - Как представлю, что проспал бы настолько важный момент... - начинает было лидер, и Сонхва пихает его коленом в бок. - Я собирался будить тебя пинками, так что... беги в душ, пока я сам не уснул, - отцепив от себя героя-любовника, Сонхва выбирается из чужих лап, занятый подготовкой их любовного гнездышка. Хонджун же пулей убегает в душ, оставляя после себя настоящее облачко из воздуха, как в мультфильмах, а Сонхва включает телевизор. В самом деле одна грязная порнография всех сортов и видов. Приходится от греха подальше выключить звук и поддаться любопытству. А есть ли здесь гей-порно? Ответ: нет. Только мужчины и женщины, либо же исключительно женщины. Остановившись на эротике с двумя японками, Пак равнодушно оглядывает их своим взглядом и устало вздыхает, пока одна из красоток охотно вылизывает вторую между ног, уделяя все свое внимание чувствительному местечку. Что он должен чувствовать...? Возбуждение? Да его и в помине нет, больше неприязнь к чему-то неестественному. Женщины красивы, милы и ласковы, Сонхва очень любит и уважает противоположный пол, однако все его отношения с ним заканчивались просто чудовищно, не говоря уже о постели. Это... нормально, что его не привлекают девушки? И что его сердце сейчас колотится, словно сумасшедшее, от мысли, что вот-вот любовь его жизни повалит его на лопатки и возьмёт на этих простынях? Лицо горело от смущения, пока Сонхва не решился выключить телевизор. К счастью, Хонджун быстро выпрыгнул из ванной комнаты без полотенца и одежды, и накинулся на своего любимого. Сонхва только и успевает охнуть, как с него уже срывают халат, и Хонджун бесцеремонно устраивается аккурат между длинных ног танцора. - Ну куда ж ты так вперед трусов-то! - потерянно пищит Пак, отводя взгляд. Боги, да он смущается аки девственница перед первой брачной ночью! До одури волнительно, Сонхва даже поверить не может, что все это происходит наяву, а не во сне. Хонджун, его дражайший и любимый Хонджун вот так рядом! Человек, ставший для Сонхва олицетворением творчества, символом его сбывшихся мечт, его герой, идол и бог! Если и есть среди Эйтини помешанные на Хонджуне фанатки, то Сонхва их самый главный представитель! И его сияющие словно звездное небо глаза не могут налюбоваться лидером. - Хонджун-а, ты такой красивый. Очень красивый. От этих слов и сам Ким ужасно смущается! Ему хотелось быть сдержанным и уверенным в себе перед любимым, но красные уши и глупая улыбка сдают его с потрахами. Боги, как же он влюблен в этого парня под собой. До бабочек в животе и сердечек в глазах. И слова застревают в горле, поэтому вместо них Ким решает ответить на чувства Сонхва поцелуями. В этот раз они нежные, даже целомудренные, как будто это первые поцелуи для обоих мужчин. Сонхва позволяет ласкать свои пухлые губы и охотно отвечает на инициативу Хона. Пальцы неуверенно ложатся на мокрые плечи, в то время как лидер обвивает руками тонкую талию вокалиста. Нежный, изящный... так непривычно и странно, учитывая все те их попытки перейти грань между дружбой и любовью. Хонджун боится опустить руку ниже талии Хва, боится посмотреть ему в глаза во время поцелуя, боится даже использовать язык, и его плечи взволнованно подрагивают. - Я сейчас с ума сойду, - шепчет лидер в губы возлюбленного, и Сонхва хихикает. Внезапно этот пройдоха первым скользит кончиком языка вдоль ровного ряда зубов продюсера, и Хонджун замирает. Еще страшнее становится, когда гладкая аккуратная ножка Сонхва скользит вдоль промежности лидера, коснувшись его достоинства. Хонджун и дальше бы хлопал глазами, пока его шею не стали покрывать несдержанными горячими поцелуями. И тогда желание наконец-то начинает перевешивать здравый смысл, и Ким сдавливает талию своего кролика, утягивая его в развязный поцелуй. Наконец-то их языки сплетаются в сладостном танце, руки во всю исследуют тела друг друга, и Ким смелеет достаточно, чтобы коснуться уже отвердевшего члена Сонхва. Тот шумно охает, и Хонджун нагло кусает возлюбленного за губу. И сразу же до его ушей доносятся нежные стоны. - Хонджун-а, погоди-ка немного, я хочу кое-что... - выползая из-под Кима вновь, Сонхва разворачивается к нему спиной и устраивается между ног капитана. - Ты не против, если мы...? Ты все еще торчишь мне за корсет! И только тогда до лидера доходит замысел его мембера. Проклятое, у него сейчас пар из ушей хлынет! И пока Сонхва устраивается поудобнее на бок, Хонджун следует его примеру и пододвигается ближе к аккуратному пенису возлюбленного. Никогда прежде он не пробовал эту позу, щеки снова краснеют, и внезапно с губ срывается первый стон. Придурок, он так долго соображал, что Сонхва уже взял головку его члена в рот и начал ублажать возлюбленного. Вдоль спины промелькает электрический разряд, и Хонджун снова теряется. Так хорошо, что даже не верится! Это не первый раз, когда губы Пака обхватывает его плоть, но явно особенный. И чтобы не лежать истуканом дальше, Хонджун поддается ближе и сам проходится языком вдоль горячего органа. Внезапно, он чувствует такой странный азарт, ему ужасно хочется довести Сонхва до истомы первым, и обхватив губами ствол, Ким начал вбирать длину еще охотнее, помогая себе рукой. Как и ожидалось, внизу Сонхва задрожал, и вибрации от его голоса прошлись вдоль члена Хонджуна. И это только начало. Чем дольше и глубже затягивалась их игра, тем более шумными и чувствительными становились мужчины. Сонхва постоянно прерывался на стоны, давясь ими и кусая бедра Хонджуна, заменяя губы пальцами, соединив их в кольцо, обвивающее плоть капитана. А Хонджун точно так же давился размером возлюбленного и прижимался к головке языком, полностью растворяясь в наслаждении. Они нередко входили в резонанс друг с другом благодаря движениям, и все же надолго обоих артистов не хватило. И первым сдался Сонхва, утащив Хонджуна поближе к подушкам и устраиваясь перед ним во всей красе. А дальше каждая мелочь, каждый вздох, каждый взгляд отпечатался в памяти Сонхва, когда Хонджун принятся целовать его шею. Несдержанно, страстно и так маняще. Хва напрягся, словно струна, пока Ким играл на нем свою любовную мелодию. Его пальцы оглаживали великолепные изгибы молодого танцора, пока не остановились между ног манекенщика. В этот раз Ким не игрался. И смазка помогает ему ввести сразу две фаланги в горячее естество любовника, пока Сонхва выгибается в спине от наслаждения. Им обоим не хочется оттягивать этот момент, о котором они грезили так много времени, и вот упаковка контрацептива летит прочь, а Сонхва нетерпеливо разгляживает латекс по возбужденному члену Кима. Они оба тяжело дышат, не думая о словах, когда Хонджун наконец-то входит! И Сонхва шире расставляет ноги, подгибая пальцы, и замирая в немом крике. - Я... я люблю тебя, - едва слышно шепчет вижуал, вцепившись пальцами в предплечья Хонджуна. - Люблю тебя больше всего на свете. Лидер же в своей манере отвечает на признание укусом в плечо, и Сонхва возмущенно фыркает, пнув любимого в бок, но когда смущение отходит на второй план, Ким приближается к красному ушку и тихонько шепчет. - И я тебя. Моя муза, моя опора и поддержка, без тебя меня бы не было, - и в завершение оставляет на шее мягкий поцелуй. - Не разревись раньше времени.