Твой взгляд твой смех только для меня одного.

На часах ровно три ночи, мемберы разделились и отсыпались по возможности в объятиях друг друга: менеджер и Юнхо вдвоем свернулись рядышком с Минги в его комнате, Сан улегся на диване с Ёсаном, не отпуская из своих рук, а Уён и Чонхо мирно сопели в их спальне, пока Чон оборачивался всеми одеялами, отобранными у макнэ. Лишь Сонхва не мог сомкнуть глаз. От обилия стресса, усталости и мечущегося сердца, мозг решил хоть немного отвлечься и дать Паку передышку хотя бы во сне, вот только от такого «подарка» вокалист проснулся ужасно недовольным. Потому что полночи ему снился жесткий и развратный секс с лидером его группы в разных позах и вариациях. И в этом сне Хонджун как только не имел его! На кровати, на полу, у стены...! Это не первый раз, когда парню снилось похожее, еще до дебюта, во времена бушующих гормонов и бабочек в животе от любви, Сонхва частенько просыпался возбужденным из-за младшего, но сейчас все обстояло совершенно иначе, и ноющий, требующий прикосновений орган в два часа ночи его раздражал! Хва опускает руку под одеяло и стягивает пижамные штаны до бедер, а затем просовывает пальцы под ткань нижнего белья, чтобы...! О, это действительно проблема! Потому что стоит мягким фалангам коснуться чувствительной плоти, как айдол ощущает обилие влаги. Давно же он так фантазирует во сне, вот только одного едва ощутимого прикосновения ему мало. И решив, что проще будет закончить сейчас и под одеялом, Пак обхватывает ладонью твердый горячий член, и принимается скользить вдоль него плавными движениями. И когда приятная сладость разливается внизу живота, и оттуда до груди, с пухлых губ слетает тихий стон. Обычно Хва прикрывал рот, поскольку не мог сдерживать голоса, но сейчас в их комнате не было никого, кроме него самого, поэтому не было нужды стесняться. Все спят, да и через стену его вообще не будет слышно. И тогда тихие стоны вместе с жарким сбившимся дыханием стали звучать на нижнем ярусе кровати. Хва облизывал пальцы, подмахивал бедрами навстречу ладони, то разжимая ее и лаская горячую головку и уздечку, ублажая себя до дрожащих колен, то сдавливая кольцо ладони у основания, оттягивая пик удовольствия. И в процессе от похоти и накатившего бесстыдства, старший представлял Хонджуна. Эту его мужественную сторону, широкую грудь, уверенные руки и ухмылку. В самом деле этот демон сценической харизмы предел мокрых фантазий Сонхва с его влечением к "плохим парням"! Но чем дольше Хва занимался самоудовлетворением, тем сильнее хотелось кончить и выплеснуть эмоции вместе с белесой влагой, и вот он уже ускоряет движения пальцев, как вдруг над ним раздается шорох. И в одночасье Пак зажимает рот рукой! Так Ким все это время был здесь?! Лидер шуршит в своей постели, меняя положение, а Сонхва мигом натягивает штаны, сползает с койки и быстрым тихим шагом ретируется из комнаты прочь в сторону ванны, где мигом раздевается. Отрегулировав температуру, Пак прислоняется спиной к плитке и возвращается к мастурбации. От волнения его бесконтрольное возбуждение слегка остыло, и в надежде вернуть его, Сонхва вспоминает о недавних эротических фантазиях. Но внезапно дверь в санузел открывается, и в ванную комнату протискивается Хонджун. Дофантазировался! Пак тут же прикрывает пах от испуга, пока немного помятый Хон сверлит его хищным и серьезным взглядом. И снова Сонхва в чужих руках словно кролик, пойманный тигром в его когтистые лапы. Потому что внезапно Хонджун прямо в одежде забирается в ванную под струи воды и хватает возлюбленного за шею, заставляя наклониться к себе. И Ким не теряет ни минуты, протолкнув язык через мягкие губы и утаскивая своего кролика в пучину разврата. Ладонь его скользит вдоль мокрого рельефного живота и оказывается под рукой Сонхва, которой тот прикрывал хозяйство. Он не говорит ни слова, грубо и страстно целуя мембера, пока Сонхва растерянно жмется к стене, без мыслей и попыток к сопротивлению. Он никогда не мог отказать Хонджуну, и вряд ли сможет. Хва чувствует, как ладонь Кима уверенно обхватывает твердую плоть, как он сминает губы старшего, свободную руку уложив на тонкую мужскую талию и прижимая парня к себе. Пак лишь охает, поддавшись ближе, и через стыд и неловкость укладывает руки на широкие плечи капитана. Оба артиста все так же молчат, слишком увлеченные поцелуем, и лишь Сонхва тихонько стонет в покусанные губы, пока чужой язык во всю исследует его рот. От воды волосы Хонджуна намокли, и упали ему на глаза, и старший как-то самозабвенно касается их пальцами, убирая пряди назад. Было так ужасно страшно говорить что либо, и оба парня предпочли молчать. Хонджун и сам не до конца осознавал, что творит, стоит тут в душе и дрочит человеку, в которого ужасно влюблен, при этом Сонхва его уже несколько раз и отшил, и вдобавок встречался со своим идеальным парнем, и... вообще не сопротивлялся, поддаваясь бедрами навстречу рукам лидера, и ответно лаская его язык. Как и всегда не может сдержать своих желаний. Ким даже хмыкает, ускоряя движения рукой, а Сонхва вцепляется пальцами в чужие плечи и разрывает поцелуй, не в силах умолкнуть. Он выглядит как произведение искусства, вжимаясь в этот кафель спиной, разведя ровные ноги и прикрывая глаза. Ему так хорошо, прикосновения чужих рук ощущались куда ярче, а поцелуи подводили его к разрядке все быстрее. Какая дикость, они должны были спать! Ужасно стыдно перед командой за свою похоть, за эти непотребства в душе, творят невесть что, пока другие спят за стенкой. Но было слишком хорошо и желанно, чтобы останавливаться. И вот, тело танцора вздрагивает, напрягается, и Хонджун чувствует обилие густой влаги на своих пальцах, однако все равно продолжает водить рукой вдоль члена старшего. И лишь когда Хва останавливает его, Ким подставляет руку под душевую лейку. Сонхва какое-то время глядит уставшим взглядом на ночного любовника и ерзает на месте, как вдруг его бедра касается нечто твердое и продолговатое. Не нужно быть гением, чтобы осознать, что это не фонарик. Пожалуй, в этот момент Сонхва или вовсе решил отключить разум, или в него кто-то вселился, иначе он вообще никак не мог объяснить своего внезапного желания, настигшего его при виде чужой эрекции. Сумасшедший! Озабоченный и распутный, как вообще тот сон мог настолько повлиять на реальность, чтобы Пак развернул Хонджуна к стене и все так же без слов опустился перед ним на колени? В самом деле это же не сон? Точно не он? Кожа чувствует струи воды с душевой лейки, аромат геля для душа и парфюма Кима, и осязает ткани. Промокшие джинсы, кожаный ремень с бляшкой - все это наводит на мысль, что Сонхва совсем не спит. Твердый живот, которого Хва касается губами, спускаясь ниже, немного колючие темные волосы, и... Сумасшедшая реальность. Может на фоне бушующих гормонов и длительного воздержания у Пака поехала крыша? Иначе как оправдаться, что его пухлые губы сейчас обхватывали горячую плоть друга, а язык ласкал нежную кожу чувствительного органа. Наверное, если бы это оказался эротический сон, наутро Сонхва бы ужасно разочаровался! Возбужденный донельзя, он старался доставить Хонджуну как можно больше удовольствия, пока Ким пребывал в не меньшем шоке. Вообще-то он и сам на эмоциях приперся в этот душ! Капитан вернулся из студии минут пятнадцать назад и даже не раздевался, а улегся сразу в койку, и только начал отходить ко сну, как снизу стали звучать ну очень недвусмысленные звуки! А когда Сонхва как подросток выбежал из комнаты, Хонджуна повело. Он, конечно, был готов и по лицу получить за такие выходки, но уж явно не ожидал, что Сонхва решит отсосать ему. Как это вообще возможно?! И в растерянности Ким боялся даже коснуться возлюбленного, вжимаясь в стену, словно его, тигра, сцапал кролик. Кролик с восхитительными губами. И языком. Даже в самых смелых фантазиях продюсер и представить не мог, насколько хорошо Хва им владеет. И меньше всего хотелось думать о причине, по которой он парень под ним столь умело доводил Хона до звездочек в глазах. Удивительно, что он вообще продержался хоть сколько-нибудь, а не кончил в тот же миг, когда Хва поцеловал его тазовую косточку. Какое же наслаждение, на мгновение Хонджун позволил себе откинуть мысли о Кингдоме и промоушене, концентрируясь исключительно на Сонхва и его языке, на горячей узости его рта, потому что с каждым разом он заглатывал все больше. И теперь уже Хонджун дрожал и прикрывал рот рукой, чтобы не шуметь. Сонхва помогал себе ладонью, и вскоре Хонджун сдался. Как только Пак выпустил его член изо рта, Ким схватил друга под руки и притянул к себе, впечатываясь в его губы и срываясь на этот язык. Он втягивал его, кусал и переплетался с ним, а Сонхва охотно отвечал на грубость, в то время как его ладонь доводила друга до долгожданной истомы. И теперь уже вокалист смывает с пальцев следы его преступления и ловит тяжелое дыхание лидера губами. - Поговорим об этом позже, - первым подает голос Хва, осторожно выбираясь из ванны и оборачиваясь полотенцем, чтобы поскорее вытереться от воды и одеться. – Надо спать. - Угу… Иди, я… тоже скоро подойду.