Attraction

Честно признаться, Феликс никогда не был пай-мальчиком. Ему больше шло амплуа «бэдбоя» с этими отросшими темными волосами, пирсингом в брови и одинокой звездочкой-блесткой под глазом, которую он неизменно клеил каждое утро перед университетом. Однокурсники на него странно косились, девочки томно вздыхали. И лишь только один парень с группы по французскому вообще никак не проявлял к нему интереса. Ли Минхо. Феликс узнал его имя еще в первый учебный день. Распробовал по буквам, произнося десятки раз на дню. И никогда не упускал случая, чтобы предложить тому сесть с ним рядом. Но Минхо всегда отказывал. Причем так манерно-вежливо, будто на самом деле боялся запачкать свои светлые вещи о грубый стиль и черный глянец куртки Феликса. Это одновременно бесило и очаровывало. В своих пушистых кремовых свитерах Минхо выглядел умилительно-прекрасно. Как та сахарная вата, которую Феликсу никогда не покупали в детстве, сколько бы он не просил. Оттого и недосягаемая. Манящая вкусом запретного плода. К Минхо так и хотелось прикоснуться. Провести ладонью по волосам, по щеке, шее. Потрогать чуть вздернутую верхнюю губу пальцем. Убедиться, что она мягкая. Такая же мягкая, какой её представляет Феликс в своих мыслях, не один месяц фантазируя о поцелуе. Ведь поцеловать Минхо хотелось ужасно и до зуда под кожей. Особенно когда он совершал милые ошибки в ответах на французском, прелестно краснея самыми кончиками ушей. — Я бы мог тебе помочь подтянуть знания, — роняет Феликс после одной такой пары, пристраиваясь задницей на краю чужого стола, — Но только, если захочешь, конечно. Минхо смеряет его кошачьим прищуром, обдумывая предложение. — Нет, спасибо, — в привычной манере. Ликс фыркает на это, складывая руки на груди. Собственно, а чего он ожидал? — Ты другие слова кроме «нет, спасибо» ещё знаешь? Минхо криво ухмыляется, чем в очередной раз напоминает кота. — Знаю, — говорит с прежде незнакомой сладостью в голосе. — Но твои ушки в цацках не готовы их услышать. Всего доброго, — после чего подхватывает вещи и покидает аудиторию под пристальным взглядом Феликса. Точно такой же ответный взгляд, пристальный, напряженный, Феликс ловит, когда ровно через неделю подсаживается к парню во время лекции. Без спроса. Нагло и с изогнутой линией рта в улыбке. — А скажи мне все те слова, что мои ушки не готовы услышать. Только на французском, пожалуйста. Минхо несколько секунд рассматривает внешний вид Ликса, на мгновение дольше положенного задерживаясь на майке под кожанкой. — Это ещё зачем? — шепотом, потому что пара в самом разгаре. — Как зачем? — притворно-непонимающе, с ноткой драматизма, — Ведь французский язык для любви! — Правда? Не заметил, чтобы ты его использовал по назначению, — вдруг хмыкает Минхо, как ни в чем ни бывало возвращаясь к конспектам. Лишь кончики ушей розовеют. Что добивает Феликса, когда до него доходит. — Погоди, ты... что?! — единственное, на что его хватает. Лицо пылает от густого румянца, так что приходится прикрыть его ладонью. Минхо пожимает плечами, поясняя: — Ну, раз французский для любви, то где мой французский поцелуй? — Это просьба..? — хрипло, вопросом на вопрос. — Скорее, услуга за услугу, — поправляет Хо, негромко хихикая. По мнению Феликса, это действительно равноценный обмен. И что главное — приятно-долгожданный.