***
Долгая дорога утомляла. Но это стоило того. Перед главкомом открылся вид на прекраснейший из дворцов. Во всяком случае хозяйка сама описывала свое поместье столь звучным и вычурным определением. Это место навевало дурные воспоминания из позднего детства. Те времена, когда Бин-гэ уже не скитался по улицам и жил у своего горе-отца и тупорылого братца. Одно воспоминание о семье вызывало у Ло омерзение. И не только о семье… - А-Ло! - прозвучал самый отталкивающий из всех существующих женских голосов, принадлежащий высокомерной девице. Хотя если задуматься, то у дочурки императора голосок похуже будет. - Как я скучала! Ложь. Все в поведении Ша Хуалин выдавало, что она ведет себя мило с принцем могущественнейшего из кланов только из-за его статуса. По правде, всем было известно, что она любительница лилий. Даже самые чистые и искренние слова о том, что княгиня Ша любит мужчин, были чистейшим враньем, не более. И это знали все, привыкнув закрывать глаза на пристрастия девицы. Особенно те, кто не мог ничего противопоставить ее могуществу. Заходя в одну из множества впечатляющих резиденций клана Ша, Ло хотелось хотя бы прикрыть глаза. Для него весь этот напускной шик был баловством. Он не любил излишества, но и аскетом не был. Ярким примером была комната, специально приготовленная для братьев Шэнь. Мозаичные, темные каменные полы; выбеленные стены, украшенные многочисленными гобеленами и старинными полотнами именитых художников; темно-серые шторы, за которыми скрывались бордовые витражи, причудливые в своей форме и содержании; неприметная деревянная кровать, заваленная бесчисленным количеством перин и подушек. И все это в приятном полумраке, ведь в комнате не было ничего, кроме пары светильников у входа. А больше и не надо! Его два сокровища не будут нуждаться ни в чем, кроме сна, после их длительных встреч с Бин-гэ. В ожидании этого момента мужчину легко потряхивало. – А-Ло, так зачем ты соизволил прийти ко мне? – притворно обеспокоенно спросила Ша Хуалин. – Хотел убедиться, что с тобой все хорошо. – только сейчас, поняв, что ушел слишком глубоко в свои мысли, Ло попытался как можно быстрее влиться в намечающийся лицемерный диалог. – Да? А этой казалось, что тебе плевать на эту ничтожную. – надувшись, при этом придвинувшись и внимательно смотря на собеседника, прошептала девушка. – Ну тогда, могу со всей уверенностью заявить, что все у меня просто прекрасно! Да только сказала она это сквозь зубы. Ничего не было хорошо, и все это прекрасно знали: и Ло Бинхэ, и Ша Хуалин, и даже служанки. Однако же Бин-гэ совершенно не понимал, что пошло не так. Вроде все шло по плану, и ничего не могло его испортить. Ничего, кроме недовольства девы Ша. О, она была одной из важнейших фигур на доске, наравне с Мобэй-цзюнем. И именно в тот момент, когда план по свержению императора Лао был на последнем этапе, нахальная княгиня всполошилась и обрушила все. И вот они вдвоем стоят в руинах несостоявшегося величия Ло, и оба слушают это вранье о том, что все идет или же прошло, как надо. От этой правды скрипели зубы. Все это время где-то на периферии мелькала любимица Ша Хуалин, ее главная горничная - Лю Минъянь. Она то подливала им чай, то справлялась о том, останется ли господин Ло на ночь, то вовсе садилась совсем рядом с хозяйкой дома и поправляла ее причудливую прическу.***
Пора. Давно пора. Шэнь Юань уже не мог ждать. Не мог сидеть сложа руки тут - в этой мрачной комнатушке, пока там - далеко на границе, погибают его друзья и знакомые. Ожидание было мучительно, особенно того момента, пока нога не просто немного заживет, а появится возможность бежать на своих двоих. И за это ожидание Шэнь Юань был щедро вознагражден. В тот день, когда практически все было готово для побега, его пленитель уехал. Куда? Да черт его знает, а Юань знать не хотел. Главное, что надолго. Сборы были настолько быстрыми, насколько вообще это было возможно. По правде у беглеца практически ничего и не было. Пара рубашек, украденных из прачечной, штаны и чьи-то крайне грязные тканевые сапоги. Также сабля со стены в гостиной, в которой парень был от силы раза два. Связав все одеяла в длинную веревку и опираясь на вонзенную в стену саблю, парень спустился на землю. В нос практически сразу ударил свежий, утренний запах росы и речного ила. Не было времени выяснять, откуда последний. Пробежавшись по двору и встав у стены, парень не медля ни секунды вонзил свое оружие между кладкой кирпича и и побежал прочь так, чтобы не выйти на влажные и мягкие тропинки сада. Такой маневр позволит выиграть немного времени в будущем. Если он все правильно рассчитал, то слуги посчитают, что Юань пытался перелезть стену, но его спугнули и теперь пленник прячется в саду. На этой почве начнутся поиски, и в это время Шэнь сможет выскользнуть через главные ворота. И в этом ему поможет… Повозка с илом стояла под навесом, который все равно не уберег содержимое от недавнего дождя. На счастье, никого рядом не было, так что парень спокойно забрался внутрь, предварительно привязав ко дну одну из заношенных и с неприятным запашком рубашку. Уже сидя по пояс в склизком иле, Юань устроился поудобнее, скрывшись почти полностью, оставив торчать только голову сокрытую под объемным брезентом, укрывавшим повозку. Ему осталось только дождаться, когда придёт кучер и они отправляться в путь. Справедливо сказать, парень очень переживал, ведь план был сырым. Появился он пару дней назад, когда Юань услышал разговор двух слуг во дворе. Они обсуждали, что пруд рядом с особняком сильно обмелел, и подойти к нему, чтобы набрать воду, уже невозможно, ведь ноги проваливались по колено в землю. Тогда то и было решено вывезти весь ил в ближайшую деревню и продать. Прошел час до того момента, как Юань почувствовал, что повозка двинулась. Да так резко, что он невольно дернулся и макнулся в грязь лицом. Теперь то он был в этой мерзости с головы до ног. Уже у самых ворот доносились крики стражников. Они искали собак… Это не могло не испугать Юаня до чертиков. Он не ожидал, что все произойдет так стремительно! Да, он предусмотрел, что его будут искать по запаху; в конце концов, за этим он и привязал рубашку к оси, на которую крепились колеса телеги. Но даже так, слишком рано начались поиски с собаками! Это значило, что придется спрыгивать на ходу и прятаться в кустах, если таковые вообще были по дороге. Дорога была тяжелая для Юаня, в постоянном ожидании худшего. Парень иногда немного нарочно проливал на землю ил, и вот, на одном из резких поворотов, он прыгнул, сразу сбежав с дороги и скрывшись под ближайшим пышным кустарником. Там, затаившись и надеясь на лучшее, Юань внимательно вглядывался вдаль, смотря за теми, кто проезжал по дороге. Люди на конях и несколькими крупными черно-рыжими псами на поводках даже не заметили странных комьев грязи прямо на дороге, ведь и до этого видели такие. Собаки уже давно взяли след и неслись в сторону предполагаемой жертвы. Как только процессия умчалась вдаль, парень смог наконец вздохнуть с облегчением. Он не верил, что у него все же получилось сбежать. Распластавшись на земле, Юань попытался обтереться от лишнего ила и немного обсохнуть на жарком южном солнце. Только ближе к вечеру, когда все совсем стихло и позволяло спокойно идти по темноте степей, парень двинулся в путь. Он планировал добраться до ближайшей деревни, а уже оттуда доехать до передовой на попутном транспорте. Может, он зайцем сядет на поезд, может напросится к какому-нибудь торговцу, а может у него удастся выгодно выменять украденные украшения и купить себе лошадь. Последнее было предпочтительнее всего. Свой транспорт всяко надежнее.***
Оглушительные залпы, ежесекундные вскрики то боли, то страха, то ярости и прескверная вонь тысяч немытых тел в окопах. И этим последние два месяца была жизнь Лю Цинге. И на что он ее тратил? На бессмысленную войну двух самодуров? На идею больных на голову стратегов? Нет, точно не на это. Лю сам выбрал службу, а значит должен был достичь вершины любыми способами! Ему осталось совсем немного до повышения в звании, но вот только это «немного» было непреодолимым расстоянием. Сколько бы он ни совершал подвигов, ему не выслужиться перед руководством, поэтому он все еще стоит на месте. Никому во власти не нужен такой прямолинейный и честный до скрипа зубов человек. Что ж, сегодня удача была явно на стороне молодого генерала-полковника. В палатке было тихо и относительно спокойно. Лю Цинге хоть и крайне не любил, но даже у него, человека действия, была бумажная работа, которую было невозможно перекинуть на какого-нибудь подчиненного. И вот он сидел за столом и спешно заполнял документы в тот момент, когда в палатку ворвались двое. Первого он узнал сразу. Это был один из его важнейших помощников, запыхавшийся, видимо, от бега – Ян Исюань, который тащил за собой фигуру в грязной, потрепанной одежде. Подняв взгляд, Лю Цинге поначалу даже не поверил своим глазам. Перед ним стоял Шэнь Юань - целый и невредимый пленник клана Мобэй! Во всяком случае, так думали все, искавшие младшего Шэня. В импровизированной комнате воцарилась тишина, прерванная извинениями Ян Исюаня и его поспешным уходом. – Как... Как ты сбежал? – за секунду севшим аж до нескрываемой хрипоты голосом, с трудом произнес генерал. Тот был так шокирован, что и вовсе забыл о какой-либо вежливости. – Ну, как объяснить? С трудом цел остался, да и нога после «побега» болит. Но в остальном как всегда, чудом. – с нескрываемой гордостью и легкой улыбкой сказал Цинцю и дохромав до ближайшего стула, рухнул на него и потер ноющую лодыжку. – Что с ногой? – не церемонясь спросил Лю. – Один псих подумал, что вывих меня остановит. Видимо, не видел ожогов. – с горьким смешком и мрачным взглядом прошептал Юань. – Мы же встречались? Лицо у вас знакомое. Как же ваше имя? Лу, Лю... – Лю Цинге. – после этого военный затих и, достав из стола конверт, листок и взяв ручку, спешно начал что-то писать. – Возможно это не мое дело, но что вы делаете? – Пишу вашему брату, чтобы тот приехал и забрал вас домой. – без лишних эмоций отчеканил Лю. Лицо Юаня побледнело, а губы невольно поджались. Он надеялся, что его отведут в лазарет и снова будут закрывать глаза на нахождение на фронте «лишнего» человека. Но новый знакомый не просто не потворствовал партизану, нет. Он прекрасно знал что и кому писать. И зачем… Это пугало. И лишь побуждало юношу к новому побегу…***
Гнев клокотал внутри. Он то накатывал, как волна, то шел на спад и отходил подальше от берегов, только ради того, чтобы вернуться. И это, раз за разом разрывало Юаня на части. Он чувствовал себя преданным, униженным, оскорбленным. И по давно сказанным словам, Лю Цинге именно таким людям и помогал, но именно из-за него парень переживал все это раз за разом! Снова он заперт. Снова в доме, но в этот раз в крохотной хибарке, чудом уцелевшей в развернувшейся совсем рядом бойне. Это одноэтажное строение когда-то принадлежало леснику, но тот давно умер, поэтому его дом использовали как склад, а после в нем заперли вечного беглеца. Около этого дома каждый день по очереди несли караул двое: самолично Лю Цинге и его главный помощник Ян Исюань. Они не оставляли Юаня ни на минуту, боясь, что тот снова что-то выкинет. И это недоверие злило, хоть и было полностью обосновано. Уже на вторые сутки Юань не выдержал и тихо вскрикнул, зарывшись лицом в подушку. Подобное не могло быть не замечено чутким генералом. – Что это с тобой? Ногу задел? – Нет. Просто злюсь. – сев на импровизированной кровати, парень прищурившись смотрел на свои же ноги. – Понятно. Ну и злись, слабый человечек. – с ухмылкой произнес мужчина и откинулся на спинку стула. – С чего это я слабый? – уголок губ Юаня дернулся, и он невольно придвинулся к собеседнику. – Потому что человек злится, когда ничего не может сделать. А если он ни на что не способен, то этот человек слаб. – без хитрости, словно зачитывая лекцию, проговорил Цинге. – А таких надо защищать и оберегать. Даже если это им не нравится, это ради их же блага. – Пфф, бред какой! Я силен, но не так как вы! – гордо задрав голову, воскликнул Шэнь, в это момент до боли походя на Цзю. – То, что я не могу вывернуться из хватки более сильного, не означает, что я «ни на что не способен». Я умею высвобождаться практически из любых оков. Наизусть знаю всю флору и фауну этого материка, благодаря чему могу длительное время без особых проблем выживать в лесах. Я помню устройство большинства огнестрелов, за счет чего на ходу могу починить практически любую поломку. А также неплох в точных науках и стратегии. И это я молчу про историю, языки и прочие гуманитарные науки! – Ты так этим гордишься, будто это единственное, за что тебя можно любить, уважать и считать равным. Юаня словно током ударило. Он сжался в комок и смотрел куда-то в сторону. Лю Цинге, только сейчас осознав насколько это было грубо, не спешил утешать нового знакомого. Точнее он бы попытался, но понимал, что сделает хуже. Он не знал, как поддерживать других людей, ведь сам вырос в строгости. – Но то, что ты назвал звучит весьма интересно. Когда ты этому всему научился? – попытался перевести тему генерал. … – Юань хотел бы промолчать, ведь ему было крайне неприятно разговаривать с Лю Цинге, но тот был из тех немногих, кто хоть и со скрываемым интересном, но искренне хотел узнать что-то о младшем Шэне. – У брата большая библиотека. Почти все я узнал оттуда. Избавляться от пут меня одна из служанок научила. Она выросла в ужасном месте и поэтому умела и замки вскрывать, и наручники открывать без ключей. Поэтому братец попросил ее обучить меня этим хитростям. А все связанное с оружием меня Ци-г… – невольно оговорился парень и опомнившись, продолжил. – Друг научил. Он очень увлекался огнестрелом. А, ну еще учителя. Но у меня их по факту не было. Я все узнавал сам. – Понятно. Весьма интересно. Больше нечего было добавить. Оба бывших пленника клана Мобэй не хотели продолжать разговор. Они не хотели рушить тот хрупкий мир, который между ними образовался. Все следующие дни эти двое практически не общались. Могли перекинуться парочкой слов, вспомнить «забавные» истории о войне и посмеявшись, замолчать. И так было практически всегда, кроме тех моментов, когда Юань был совсем не в духе. В эти дни Лю мог только мрачно вглядываться в лицо бывшего спасителя, а ныне пленника, и надеяться, что скоро в глазах заблестят те озорные искорки, и парень снова расскажет очередную историю о том, как выбрался из сундука при помощи то ли зубочистки, то ли щепки из этого же сундука. Или расскажет о том, как три дня просидел на дереве в диком холоде, ожидая, когда вражеские солдаты уйдут с привала, разбитого вокруг дерева, на котором сидел младший Шэнь. Ну или что-нибудь еще. У бывшего партизана было много порой странных, но интересных историй. И самое интересное, что парень не любил врать. Мог немного преувеличивать, но не нагло лгать прямо в лицо. Это и подтверждали многочисленные доклады, которые описывали эти события. Так проходили дни в ожидании приезда Шэнь Цинцю, а тот, как назло, торопился изо всех сил. Счет шел на часы. В любой момент мог приехать Цзю, и тогда вольной жизни конец. Да Юаню уже начинало казаться, что у Ло Бин-гэ было лучше. Тот хотя бы не пытался контролировать каждый вздох. Он требовал только не выходить из комнаты без спроса и не сопротивляться его действиям. Самое страшное, что с ним могло случиться - это быть облапанным за бедра и лицо. Не так уж и ужасно по сравнению с полным контролем эмоций, помыслов и желаний со стороны старшего брата. В один из таких моментов похорон в честь себя же, Юань приметил то, что младший из его охранников странно ерзал на стуле. Заметить это было несложно, учитывая то, что стул был старый, кожаный, и каждое движение на нем отдавалось ужасным скрипом. – Ян Исюань, что с тобой? – намеренно без тени официоза обратился к едва знакомому человеку Шэнь Юань. – Ничего... – парень отвел взгляд, а после снова поднял и увидев заинтересованность Цинцю как в позе, так и в глазах, прошептал. – Я беспокоюсь за одного рядового... Ничего не подумай, но один олух мне задолжал, а сейчас сидит в окопе и я ни слухом ни духом о том, что с этим придурком. – Ну, так иди, я тебя не держу. – Так сбежишь же. – А вот не сбегу. Мне незачем. Скоро мой брат приедет и заберет меня из этого ада. Я все же жить хочу, а не сидеть тут. – хитро улыбнулся Шэнь Юань и откинулся на кровать. Ян колебался не долго. Только что был здесь, как тут же пропал. Все выглядело так, словно парня тут никогда и не было. Юань же, подождав с две минуты, встал и посмотрел в окно. Никого. Только вдали виднеется аэродром. А там темно-синий аэроплан.