- Близко к эльфу не подходить, руки в пасть не совать.
Две тени - одна с огненно-рыжими волосами, а другая с тёмной гривой - понятливо кивают, продолжая оттирать пол от крови. Хорошие мальчики. Тихие.
- Да за кого ты меня прини...
Астарион спотыкается на полуслове под тяжестью моего взгляда. Ого. Так вот чего ему не хватало для отращивания такой важной штуки, как инстинкт самосохранения - всего разок увидеть свою печень на полу.
- Если замечу на ком-то следы твоих зубов - вспомнишь, каковы на вкус крысы.
На запястье вампира защёлкивается браслет. Наёмники завершают уборку, застилают кровать новыми простынями. Рыжик складывает пальцы особым образом, склоняет голову, тихо шепчет заклинание, от которого воздух в комнате становится чище, а гнилостный душок засохшей крови изчезает, словно его и не было. Он и так умеет? Забавно, не замечал.
Астарион чуть ёжится, чувствуя мои пальцы на своём горле, пока я отсоединяю ошейник от цепи. Стоит убрать от него руки - тут же принимается поднимать воротник белой рубашечки, пытаясь спрятать от чужих глаз позорное украшение. Ну-ну.
Дверь открывается, выпуская нас в зал. Эльф, словно всё ещё не веря происходящему, осторожно ступает за мной, подозрительно оглядываясь по сторонам.
Никого. Ни жрецов, ни убийц, только две фигуры, следующие за нами по пятам. Всех прогнал, чтобы лишний раз не испытывать собственное терпение. Дела храма вполне могут подождать пару часов.
Фиолетовое марево портала открывается перед носом. Не хочу идти пешком до поверхности - слишком велик шанс нарваться на очередных сумасшедших, ищущих проблем. Да и выходы отсюда все ведут в город, а выгуливать ручное чудовище в толпе зевак... Нет, проще вырезать всё население Врат разом.
Сейчас мы откажемся далеко от храма. Сейчас выйдем на улицу, где всё равно, как бы далеко не отлетели, потенциально можно встретить других живых существ... Да какого чёрта я вообще так разнервничался? Подумаешь, увидит кто-нибудь мою куколку. Мою личную куколку. Захочет забрать. Так, прекращай разводить паранойю!
Тебе нужно лишь продержаться три ночи. Чем раньше начнём, тем раньше привыкнем к этому мерзкому чувству страха, будто кто-то уже залез в нашу сокровищницу и шарит там без разрешения. Осталось только сделать шаг. Не злиться, не паниковать, просто вести за собой вампира, как и уговаривались. Не думать о том, что даже те две тихие тени, следующие за нами на почтительном расстоянии, могут положить глаз на мою вещь.
Кожу щекочет лёгкий ветер. Огромная дурища Луна сияет на небосклоне, заливая всё вокруг серебристым светом. Под ногами - камень моста, соединяющего город с бывшей резиденцией Горташа.
Весь этот огромный, прекрасный, а главное - практически пустой замок в нашем распоряжении на эту ночь. Осталось только сделать его совершенно безлюдным и тогда мне точно станет легче, как всегда случается после охоты.
Куколка чувствует мой нарастающий азарт, пока ноги ступают по гулким пустым коридорам, а лёгкие наполняются едва ощутимым металлическим дурманом - да, совсем недавно здесь была славная бойня.
Я же ощущаю его восторг от приятной перемены окружения, радость вновь обретенной полноты ощущений, голод, привычный и тяжёлый... Но вместе с ними, со всеми этими правильными и уместными эмоциями, до меня долетает беспокойство - витает над головой, как назойливая муха, не давая и на миг отвлечься на сладостные мысли о предстоящей драке. И спровоцировано это чувство явно не теми же соображениями, что и мой собственный прежний липкий страх утраты.
Нервно передёргиваю плечами, пытаясь сбросить с себя чужие эмоции.
- Если тебе есть что сказать - говори.
Эльф пристраивается рядом, сверлит меня тяжёлым, требующим ответа взглядом.
- Зачем мы здесь?
Чувствую, как на лице сама собой появляется улыбка, а голос приобретает ехидные интонации, так напоминающие заигрывания самого Астариона.
- Навестим одного старого друга. Ты ведь, помнится, со вчерашнего дня не ел? Регенерация наверняка отняла у тебя много сил, бедняжка.
Он дёргается, как от пощёчины, неодобрительно поджимает губки. Боги, как же много в этом тоне недоверия, можно подумать, я просто зверь а не хозяин.
- Не делай вид, что беспокоишься о моём здоровье. Да даже если б это было и так - пищу найти можно и в другом месте. Зачем мы здесь
самом деле?
Безразлично пожимаю плечами.
- Какая разница? Куколка, ты здесь со
мной. Наслаждайся прогулкой, об остальном я позабочусь сам. Или у тебя есть конкретные причины для тревоги?
Эльф неприязненно кидает взгляд за спину, явно не испытывая особого желания делиться переживаниями в присутствии чужих.
- Кроме тебя - как минимум три. Две дышут мне в затылок, а запах третьей я чувствую уже сейчас.
Моя улыбка становится шире. Черты лица заостряются, предчувствуя славное развлечение. Верный ответ, сокровище.
- Хорошо. Очень хорошо, что ты тоже считаешь его проблемой.
Дверь в конце коридора отворяется, повинуясь незаметному жесту рыжика. Моя тень быстро учится понимать, какие именно спецэффекты могут порадовать его господина.
Теперь и мои ноздри щекочет горький, чуть напоминающий запах моря, аромат сегодняшней цели. Иллитид сидит за письменным столом, скрестив руки на груди.
- Добрый вечер, Избранный.
Мои тени занимают почетные места у окон, как только дверь закрывается за нашими спинами. Молчание, щелчок пальцами и и темноволосый мальчик кладёт на стол мешок. Второй щелчок - открывает его, обнажая неприглядное содержимое: аккуратно отрезанную голову совсем молоденькой дроу.
Сразу к делу. Никаких приветствий, только злая усмешка на моих губах, неоспоримое доказательство предательства на столе и недвусмысленный блеск металла в ладонях прислуги.
- Мне казалось, мы договорились обойтись без шпионажа. Не хочешь ничего сказать в своё оправдание?
Иллитид не двигается. Смотрит мне прямо в глаза. Тяжело читать выражение вечно бесстрастного лица, но я поклясться готов, что увидел в этих маленьких черных глазах понимание. Конечно. Раз я здесь - значит вся твоя охрана уже мертва. Лучше начать говорить.
- С того дня, как ты занял место Орин, в отчётах стражи появилось больше тридцати новых случаев исчезновений мирных людей. Мы договаривались о пятнадцати. Я должен был знать, куда они пропали.
Чёрные глазки стреляют мне за спину, туда, где в нерешительности замер вампир. Вынюхал-таки, гад. Интересно, сколько ещё в культе его соглядатаев? Пять? Десять? Не важно. Все сбегут, если хоть капелька мозгов есть. И некому больше будет шептать на ушко чужакам о жизни славной маленькой слабости любимчика Баала.
Настороженный взгляд Астариона скоро прожжёт дыру в моём затылке. Боится, что я его сейчас отдам этой твари? И с каких это пор мы перестали доверять обещаниям Избранных, мальчик? Я ведь сказал, что тебе ничего не грозит, незачем так злобно сверлить меня своими прекрасными очами.
- Узнал? Вот и славно. Не хочу, чтобы из-за каких-нибудь незаконченных дел за мной гонялся твой призрак. Котята!
Стоит хлопнуть в ладоши, как мальчики мгновенно оказываются возле иллитида, выкручивая его руки и заставляя упереться головой в стол. Молчит. Не дёргается. Знает, что против четверых он ничего не сможет сделать, даже если рискнёт всем.
Куколка за моей спиной в один миг расслабляется. Неужели он и правда решил будто я его этому слизню скормлю? Ужас. Такое недоверие следует наказывать. Хм... крыс поблизости нет, зато есть нечто не сильно лучше.
- Было приятно иметь с вами дело, Император. Астарион - фас!
Возмущённый взгляд, буря негодования в душе, но тут же - ледяной ужас от возможного наказания. Именно. Тебе придётся проглотить свою гордость, если хочешь и дальше наслаждаться привилегиями любимого питомца, куколка. Не смотри на меня - смотри на добычу, такую тёплую, такую безвольную, такую необходимую тебе сейчас. Ты ведь правда потерял кучу сил, добираясь вчера до лекарства. Тебе нужна эта кровь.
Клыки пронзают серую кожу. Несколько судорожных, коротких глотков, конвульсия в лежащем под ладонями эльфа теле, долгая, томительная минута ожидания и - всё.
Вампир вытирает рот тыльной стороной ладони, брезгливо морщится. Не так отвратительно, как могло бы быть - кровь у иллитида всё ещё человеческая, но сам факт прикосновения к этому... Этой... Его чувства резонируют с моими. Хорошо, что его тошнит. Хорошо, что испытывает сейчас ко мне ненависть. Это правильно. Это то, что сделает его почтение сильнее.
Мои котята уже отделяют голову от мертвого тела, а в сердце вгоняют серебряный клинок - просто маленькая перестраховка. Хотя, надо признать, мне было бы любопытно взглянуть, может ли мозгоед вообще обратиться в вампира и если да - на что его потянет в первую очередь при виде жертвы.
Астарион нервно смеётся, видимо, тоже представив себе восставшего иллитида, пытающегося высосать кровь из мозга. Как только стану истинным - в первую очередь попробую сотворить подобную дикость. Забавное должно быть зрелище.
А сейчас... Галантно беру куколку под руку, жестом отправляя тени погулять.
- Найдёте меня за час до рассвета.
Мальчики изчезают в темноте коридоров, покорно склоняя головы. Будь Астарион так же тих, как они - моя жизнь была бы куда проще. И гораздо скучнее заодно.
- Полагаю, тебе хочется на свежий воздух?
***
POV Астарион
Двенадцать долгих дней в заточении. Наконец-то вокруг не проклятые плесневелые булыжники, а аккуратная белоснежная кладка стен смотровой башни и звёздное небо. О боги, такое поразительно-синее звёздное небо над головой... Если бы не проклятый ошейник на горле - так бы и обратился какой-нибудь летучей тварью, чтобы почувствовать пронзительный ледяной воздух всей поверхностью тела.
- Ну что, ты в восторге, куколка?
Стоишь рядом, надменно поглядывая на меня свысока. Глядя на насмешливое тепло твоей улыбки трудно поверить, что всего несколько часов назад это же существо терзало мою плоть в припадке ярости.
- В восторге. Хотя, говоря о прогулке я не думал, что ты буквально притащишь меня на работу.
Смеёшься. Весело и задорно. Совсем не похоже на хриплый ледяной хохот, вырывавшийся из этого горла вчера.
Сколько версий тебя я видел за эти дни? Не сосчитать. И каждый раз умудряешься удивить. Каждый раз мне приходится заново искать способ наладить контакт.
- Ну, уж извини. Выходных у меня в ближайшие сотни лет не предвидится.
Как же изматывает искать к тебе этот треклятый ключик. У меня их уже целая связка, а толку-то? Ведь завтра ты снова придёшь ко мне другим. То хочешь использовать и бросить, то вдруг топишь меня в волне внезапной нежности, то, как сейчас, смотришь, будто я просто маленький неразумный зверёк - любимая и дорогая, но всё-таки - игрушка. И с каждым днём эти резкие перепады настроения всё хуже и хуже...
- Да на кой чёрт тебе вообще сдался этот культ, если он всё твоё время жрёт? Можно подумать, сами по себе мы не сможем притащить твоему папочке столько жертв, сколько попросит!
Неприязненно щуришь глаза. Сегодня ты не терпишь оскорбления организации своего Отца. А пару дней назад сам на его жрецов плевался.
- Забываешься.
Не сказать, чтобы раньше я питал какие-то иллюзии на твой счёт. С первой нашей встречи было ясно - ты сам по себе вполне жестокое и опасное создание. Но всё равно, даже когда эти бледные, дрожащие от усталости после битвы с Орин, губы присягнули на верность Баалу, я не мог избавиться от ощущения, что ты для меня безопасен. Только для меня и ни для кого больше. А теперь этого приятного чувства нет.
- Прости, прости. Не думал, что тебя всё ещё можно выбесить правдой.
Снова молчим. Облокачиваюсь на перила, заглядывая во тьму далеко под нами. Туда, где заманчиво блестит река, а по её берегам растут какие-то мохнатые деревца. Никогда не думал, что начну скучать по проходной жизни. Но всё идёт настолько неправильно в последнее время, что аж тянет сбежать в леса.
С тобой всё стало не так с того дня, как перестал отражаться в зеркале. Я игнорировал чувство тревоги, цеплялся за воспоминания о том, что ты всё ещё тот самый забавный, по уши влюблённый в меня, безопасный Фер, который с горящими глазами бросался защищать "любовь всей своей жизни" от любых бед.
Но чем чаще ты приходишь, тем больше я вижу пропасть, разделяющую твой сладостный, мягкий образ, накрепко застрявший в моей голове и монстра, созданного прогрессирующим безумием. Безумием, к которому тебя подтолкнул я. Своей жадностью. Своим желаниям привязать навсегда.
- Астарион. Как тебе это удавалось? Я имею ввиду... Я ведь и правда почти поверил, что ты за меня волнуешься.
Чувство вины. Оно камнем висит на моём мёртвом сердце. Только оно не позволяет мне полностью погрузиться в ненависть к тебе, злиться на грубость и жестокость - ведь я прекрасно знаю, откуда у этого поведения растут ноги. Но если я это скажу, ты мне просто не поверишь. Поэтому придётся искать ложь, которая подарит мне ещё один миг твоего одобрения.
- А я и волновался. В процессе. Интересный фокус, правда? Главное - убедить себя, что именно эту эмоцию и испытываешь сейчас, а окружающих обмануть будет куда проще.
А со мной, интересно, с каких пор всё стало не так? Я ведь презираю тебя не меньше, чем презирал Касадора. И всё равно не могу избавиться от мысли, что этот совершенно неправильный искаженный мир ещё не поздно починить. Ещё можно снова вернуть тебя к себе, вновь увидеть преданность в льдистых глазах, почувствовать, что я, чёрт побери, тебе нужен! Ничего никогда не хотел сильнее, чем услышать, как с твоих уст срывается "я пойду за тобой". Глупо, да? Невероятно глупо.
- Лжец. Но сегодня я тебя за это прощу.
Ты приближается, касаешься моего лица. Я чувствую твоё влечение, но и только твоё.
Сколько бы силы в меня ни влил тот ритуал, как бы ни поднял ощущение собственного могущества - единственное, от чего он избавить не смог, так это от страха собственной беспомощности перед чужими нежными руками, скользящими по талии. И отвращения, ведь мне опять приходится использовать собственное тело, чтобы выжить.
Прижимаешь к себе, касаешься этими грубыми, напористыми губами моей шеи. Тебе сегодня плевать на моё согласие, знаю. Ты всю ночь дрожал от ярости и желания доказать - уж не знаю мне, себе или целому миру - что я всё ещё тебе принадлежу. Значит придётся потерпеть. Потому что это - единственный способ угодить тебе сейчас. Единственный способ продержаться достаточно долго, чтобы получить шанс на спасение.
Нужно только закрыть глаза и позволить старым, отработанным почти до автоматизма, привычкам направлять себя. Обвить твою шею руками, как бы невзначай задев чувствительную кожу на подбородке, чуть дразня лёгким прикосновением. Забыться в твоём влечении ко мне, надеясь, что оно станет нашим общим. Думать не о том, как мало мне хочется твоих ласк, а о том, как тепло и легко было лежать вместе всего пару дней назад, когда твоя плоть вновь на миг ощущалась безопасной, как мне хотелось их тогда.
Скоро тебе наскучит и эта игра. Может, завтра снова захочется купать меня в заботе, может, решишь игнорировать весь день, а может и ударить. Кто знает. Но я должен быть готов ко всему.
Я должен выжить и выбраться из западни, чего бы это ни стоило. Даже если это значит - раздеться здесь, на смотровой башне, под ярким светом луны, и сплестись с тобой в нежеланном танце любви.
И если ты будешь так мил, что оставишь в своём новом чудовищном сознании хотя бы крошку того славного мальчика, которым был много, много дней назад - я, так и быть, позволю тебе остаться рядом с собой, даже когда выберусь из плена.
Ведь что-то мне подсказывает - хозяин из меня получится куда лучше, чем из тебя, Отродье.
