Глаза - похожи на папу

      Оставшиеся несколько учебных дней 1986 года в школе, где училась Ева, прошли довольно-таки спокойно. Учителя и ученики готовились к концу года, закрывая все текущие вопросы перед предстоящими зимними каникулами: кто-то сдавал «хвосты», кто-то судорожно старался поучаствовать в школьной самодеятельности, а кто-то бил баклуши. Пионеры и комсомольцы репетировали концерт к Новому году, который как раз должен был состояться в последний день. 31 декабря для всех школьников на территории Советского Союза был обычным учебным днём. Он был наполнен разнообразными школьными предметами, перерывами и, конечно же, предвкушением предстоящего праздника.       Утро Батовой началось с громкого треска будильника, который разрывался от своего звона, стараясь разбудить хозяйку в её постели. Больше всего в жизни девушка ненавидела ранний подъем и будильник. Временами ей хотелось отправить в окно или разбить молотком данный часовой механизм. С трудом разлепив свои глаза и оторвав голову от мягкой, теплой подушки, Ева Владиславовна побрела по квартире собираться и завтракать, перед этим застелив постель, без единой складочки, как учил её Батов-старший.       Достав из холодильника молоко, хлеб и сливочное масло, она соорудила что-то на подобии бутербродов и, достав турку, заботливо купленную Маргаритой Васильевной когда-то давно, принялась варить себе бодрящий горячий напиток – кофе. Девушке очень нравилась с недавних пор эта чарующая горькая жижа, но без молока и ложки сахара её сонный организм не принимал её. Закончив с завтраком и сборами, Ева Владиславовна услышала звонок на домашний телефон и поспешила поднять трубку.       — Алло, — хрипло выдалось её произнести собеседнику.       — О-о-о, Евка! Спишь что ли? — Звонко пробасил голос по ту сторону телефонного провода. Только через несколько секунд Батова поняла, что на той стороне с ней вел беседу её дядя Андрей из Ленинграда.       — Дядя Андрей! — Чуть не завизжав, произнесла радостно девушка.       — Вот тебе семнадцать, Ев, а все также рада меня видеть! — Усмехнулся мужчина в трубку.       — Ну, как не быть радостной, когда ты звонишь, дядь? — Сразу возмутилась Ева и услышала звонкий смех родственника.       — Ну, что, Буба*? Готова меня и Дениса в вашей шумной столице принять? — Успокоив смех, спросил дядя девушки. На той стороне провода Батова услышала, как чиркнули спички, и она поняла, что дядя Андрей закурил его любимые папиросы.       — Что? Вы собираетесь в Москву? — Удивилась она и ещё больше обрадовалась. — Конечно! Только родители в Геленджике.       — Да знаю давно. — Отозвался задумчиво мужской голос в телефонной трубке, а в это время в дверь квартиры, где жила Батова, позвонили. — Я с ними уже созванивался. Кто там к тебе с утра пораньше ломится? — Удивленно спросил он после дверного звонка.       — Витя, наверное. — Не долго думая, выпалила девушка и сразу покраснела.       — Витя? — Еще больше удивился больше родственник. Звонок в дверь повторился. — Молодой человек твой, что ли, Буба?       — Ага, — протянула Ева и, прикусив губу, посмотрела на дверь.       — Настойчивый какой! — Вновь усмехнулся мужчина и продолжил. — Ладно, Евусь, я за пару дней до приезда нашего позвоню еще. Сообщу, когда нас ждать.       — Хорошо, дядь, — невольно улыбнулась девушка. В дверь кто-то снова настойчиво позвонил.       — Ладно, иди открывать своему Вите. До встречи, Буба! — выдохнул в трубку мужской голос.       — Пока, — лишь успела ответить она и услышала гудки.       Звонок во входную дверь начал протяжным трелям распространяться по квартире. Положив телефонную трубку на само устройство, Батова недовольно подошла к двери и, даже не посмотрев в дверной глазок, распахнула дверь. Перед ней стоял разъярённый Виктор Пчёлкин.       — Ты чего наяриваешь в дверь? — Недовольно спросила она, гладя на парня.       — А чего ты дверь не открываешь? — Зло фыркнув на Еву, он оглядел коридор квартиры.       — По телефону разговаривала. Нельзя? — Сложив руки на груди, Ева подняла одну свою бровь.       — Это ты с кем с утра по телефону разговаривала? — Сильно удивился Витя и даже немного опешил, не ожидав такого ответа.       — Со своим дядей! — Отойдя к зеркалу и взяв расчёску в руки, девушка стала расчёсывать свои волосы, тихонько поглядывая через отражение на парня. — Братом моей мамы, он сейчас живёт в Ленинграде. Хирург.       — У вас вся семья хирургов что ли? — Больше прежнего удивился Пчёлкин и, зайдя в квартиру, прикрыл дверь.       — Ну, — задумчиво протянула Батова и посмотрела прямо в глаза ему, — Основоположником линии потомственных хирургов все же моя ба. Сначала мама отучилась в Сеченовском, а дядя после службы на флоте поступил в Военно-медицинскую ордена Ленина Краснознаменную академию имени Кирова.       — А ты уже определилась с направление? — Подойдя сзади к Еве, Виктор положил свои большие сильные руки на её хрупкие бедра.       — Ох! — Тяжело вздохнув, она отложила расчёску и посмотрела куда-то вниз. — Не знаю, Вить! Меня тянет и в хирургию, и в неврологию, и в гинекологию.       — Ладно, красавица! У тебя есть еще время определиться! — Произнес парень и шлепнул Батову по её ягодице.       — Пчёлкин! — Возмутилась девушка и обернулась к нему. — Ты у меня сейчас получишь! — Рассмеявшись, Витя схватил свой портфель и выскочил из квартиры, не давая её отомстить.       Проворчав на него, как старая бабка, Ева оделась и выскочила за ним. Длинноволосый, заливаясь смехом, уселся на перила лестницы и скатился по поручению вниз лестницы, словно ученик начальных классов. Его голубые глаза озорно блестели, а широкая улыбка во все 32 зуба говорила о том, что парня искренне веселило их погоня. Прорычав на Пчёлкина, юная девушка галопом спустилась вниз, не теряя надежды поймать этого хулигана и отлично надрать ему зад, как учил её Владислав Вадимович.       Их погоня так и продолжилась вне стен многоквартирного дома, в котором они жили. По пути в учебное учреждение Ева уже обрела дополнительное оружие, в виде снежков, и помощника, в лице Филатого, которого парочка нагнала по дороге.       — Фил! — Завизжал Пчёлкин, когда отправленный другом снежок приземлился ему за ворот куртки. — Это нифига нечестно! Один против двух! Да и ты чей друг?       — Трое против одного! — Констатировала факт подошедшая Настя Синицина и запустила в парня снежок.       — Я – твой друг в жизни, брат, — прохрипел Валера, разгоряченный развернувшейся войнушкой, — Но мама меня учила защищать девушек!       — Так ты их не защищаешь, а участвуешь в геноциде мутанта – насекомого? — Хохоча добавил Холмогоров, подошедший со стороны.       — Кос, хоть ты будь на моей стороне! — Возмутился Витя и успел увернуться от снежка, запущенного Евой. — Тут же явный перевес! — Завизжал он, когда она, подбежав к нему из-за спины, запихала большой снежок за шиворот.       — Не, брат, я на стороне победителя! — Крикнул Космос и расхохотался звонко, смотря на эту парочку, как на представителей дикой фауны в зоопарке.       — Батова! — Взревел Пчёлкин и резко развернулся к ней лицом на своих пятках.       — Ой! — Лишь визгнула девушка и, развернувшись, стартанула в сторону входа. — Витя, прости.       Парень Батову настиг уже в холле школы, его остановил дежурный с недовольным взглядом и предупредил, что за хулиганство существуют определенные штрафные санкции. Судорожно дыша, она нырнула в раздевалку своего класса и быстро стала стаскивать с себя одежду, стараясь сильно не шуметь. Громко выпуская воздух из ноздрей от бега и злости, Витя настиг её и прохрипел:       — Красавица, — буквально промурлыкал он, оскалившись в злой, но хитрой улыбке, — Я все понимаю.       — Вить, — лишь выдохнула Ева и округлила глаза.       — Игры играми! — Цокнул Виктор языком. В глазах загорелся плотоядный блеск. — Но...       — Что «но»? — Сглотнула девушка и напряглась.       — Но ты слишком набралась храбрости, красавица.       — Да? — Бросила гордо вызов она и почувствовала, как парень положил свою холодную от мороза руку на её шею.       — Да, Ева! — Прохрипел он, а глаза его стали темными, что даже не скажешь, голубые они или нет. — За такие действия последуют наказания.       — Ты меня пугаешь, что ли? — Нервно усмехнулась Батова, но сразу пожалела.       — Пчёл, идём! — Пробасил Холмогоров, заглянувший в раздевалку.       Оторвав руку от шеи девушки, словно от открытого огня, Пчёлкин резко развернулся и пошёл за другом, даже не поцеловав Еву в щеку в обычном их ритуале перед уроком. Тяжело вздохнув, она дождалась подругу, которая уже тоже снимала уличную одежду. И вместе они поднялись к нужному кабинету.       Елена Дмитриевна, классный руководитель Евы, судорожно руководила мальчишками из класса девушки, заставляя их перенести готовые декорации в Актовый зал, когда Батова зашла в класс физики, где должен был состояться первый урок. Не поприветствовав даже учителя, она упала за парту, которую занимала она с Настей. Синицына, словно бабочка, легко опустилась на стул рядом и посмотрела на подругу.       — Псих – твой Пчёлкин! — Лишь произнесла она и стала готовиться к уроку. Ева решила оставить комментарий подруги без ответа, положив голову на руки прям на парте.       — Настя, можешь не доставать тетради! — Впопыхах произнесла классный руководитель. — Сегодня урока не будет!       — Класс! — Протянула девушка и захлопала в ладоши.       Веселье и радость подруги Ева не смогла разделить, а лишь повернулась к окну и стала наблюдать за зимними пейзажами, которые открывались ей из окна класса. Погружение в предмет ей дало бы время отвлечься от их небольшой перепалки с парнем. Она и до этого сталкивалась со злостью Вити, но могла эту злость отрегулировать и успокоить его. Что-то подсказывало Батовой, что это не конец.       Когда половина учебного дня была уже за горами, девушка решила выйти в коридор во время перемены, чтобы размяться и, возможно, поискать Виктора, да расспросить его, в чем дело. Пройдя по этажу, где находился кабинет классного руководителя четверки друзей, она увидела в толпе школьников Холмогорова, а затем и остальных ребят, в том числе и своего молодого человека. Подойдя к ним ко всем и аккуратно тронув Пчёлкина за рукав рубашки, Ева обратилась к нему:       — Вить?       Но парень лишь украдкой кинул на неё взгляд и повернулся обратно к друзьям, продолжив слушать Космоса, которой о чём-то до этого момента рассказывал активно, периодами срываясь на смех. Друг Пчёлкина умолк, заметив игнор девушки Витей и поднял одну свою густую бровь в немом вопросе на него. Саша и Валера тоже перестали улыбаться и то дело кидали свои взгляды то на Еву, то на друга.       — Вить? — Вновь обратилась к Пчёлкину девушка, а на её глазах предательски проступили слезы. — Ты со мной не разговариваешь, что ли? — Её голос сорвался на хрип. Но ответа от парня не последовало.       Взглянув беглым взглядом на остальную компанию, она наткнулась на сочувствующий взгляд Филатого, который говорил о том, что Валера не одобряет поступок друга и даже осуждает. Тяжело вдохнув воздух в свои легкие, который предательски обжигал их, Ева побрела в сторону лестницы, чтобы не показывать свои чувства на публику и чтобы прям перед компанией не разрыдаться, в особенности, перед подошедшей только что Елисеевой. Когда же она почти подошла к лестничному пролету, то услышала краем слуха голос Белого, который был обращен к её молодому человеку:       — Пчёл, что за фигня? — Обратился тот в Вити. Но что ответил ему парень, Батова так и не услышала, ибо уже спустилась на этаж ниже.       — Евка! — Обрадовалась девушке Синицина, когда та вернулась в кабинет, в котором находилась лишь одна Настя. Увидев состояние подруги, она продолжила. — Что, не уже ли, все так плохо?       — Ох, Настка! — С трудом выдохнула Ева и начала судорожно хватать воздух ртом, стараясь сдержать накатывающую истерику.       — О-о-о, — протянула подруга и резко прижала девушку к себе, став поглаживать её по спине, как матушка, — Дурной твой Пчёлкин, говорю тебе! Ей Богу!       — Он меня проигнорировал, когда я к нему подошла. — Зарыдав в плечо Анастасии, Батова с трудом произнесла.       — Дуреха ты моя! — Улыбнулась Синицина через некоторое время, когда Ева уже чуть поуспокоилась и встала лишь изредка всхлипывать.       — Ну, спасибо, подруга! — Выдавила из себя она и стала вытирать руками слёзы с лица.       Прозвенел звонок на урок, но в кабинет физики так и никто не зашёл, ибо остальная часть класса была задействована в репетиции номера от всего класса. Оторвавшись от плеча Насти, девушка набрала полные легкие воздуха, стараясь успокоить бушующие и периодами колющие сердце.       — На правду не обижаются. — Улыбнулась подруга, стараясь перевести тему разговора от Пчёлкина к чему-нибудь другому. — К тому же, кто тебе это скажет, если не я? — Приподняв одну руку вверх, а вторую положив на грудь в районе сердца, она продолжила, изображая из себя обиженную барышню.       — Да ну тебя! Ишь ты какая чувствительная особа! — Закатив глаза, начала смеяться Батова, а за ней последовала и Синицина.       — Итак, Евка, как ты с предками собираешься встречать 1987 год? — Через время обратилась к ней Настя, достав из сумки свою любимую Московскую булку.       — Ты со своей «Московской» скоро в двери пролезать не будешь! — По-дружески шлепнув подругу по руке, произнесла Ева и продолжила. — Так мои же в Геленджик укатили. Меня пригласила мама Вити к ним, но в последних событиях – даже не знаю! — Сказав последнюю фразу, она тяжело вздохнула.       — Ну, пошли ко мне! — Обрадовалась Анастасия и хлопнула в ладоши. — Мои предки будут не против.       — Нет, Насть, родители знают, что я должна буду быть у четы Пчёлкиных. — Прошептала Батова и посмотрела на время. Скоро должен закончиться урок. Он был на сегодня последним. — Мы можем пойти ко мне и попить чаю!       — Класс! — Вновь хлопнув в ладони, заулыбалась Синицина. Оставшуюся часть урока девочки проговорили о всякой всячине и даже чуть не пропустили звонок с урока. — Пошли? — Обратилась к Еве подруга.       — Сейчас! Только умоюсь. — Ответила Батова и подошла к раковине у входа в кабинет. Украдкой глянув на себя зеркало, она ужаснулась. Глаза были красные и опухшие, что выдавало её недавние слёзы.       Быстро ополоснув лицо ледяной водой, Ева последовала вниз к раздевалкам за подругой. Огромные толпы учеников стали вываливаться из класса и следовать в Актовый зал, чтобы поприсутствовать на новогоднем концерте. Полавировав между ними, девушки спустились вниз и наткнулись на компанию Пчёлкина.       Бросив быстрый взгляд на свою девушку, Витя хотел было вернуть свое внимание к друзьям, но, заметив заплаканное лицо Батовой, вернул взгляд на нее, широко распахнув глаза. Он явно не ожидал, что прочная броня без эмоциональности Евы может так быстро рухнуть от его действий, что ранее не наблюдалось им. Оставив без внимания его реакцию, Ева собралась домой с подругой и прошла мимо него, даже не обратив на него внимание. «Война, так война»,– подумала она и вышла на улицу.       — Ев, все хорошо? — Остановил её Белов уже на улице, вскочив за ней без верхней одежды.       — Нет, — честно ответила Батова и слабо улыбнулась ему, — Но не говори об этом Пчёлкину.       — Хорошо, — кивнув, парень изучающим взглядом окинул лицо девушки.       — Правда, что ты после школы собрался в армию, Саш? — Переведя от разборок её и Вити разговор, она посмотрела на Белого.       — Да. А откуда ты знаешь? — Прищурив взгляд, поинтересовался он.       — Есть свои источники, Саш. — Лишь бросила Ева. — Почему ты не собираешься дальше продолжать учебу уже в университете?       — Ев, я обязан. — Выдохнул тот и закрыл глаза. — Я - сын своего отца, да и, если честно говорить, еще не имею понятия, чему хочу посвятить свою жизнь. — Сказав это, он криво улыбнулся девушке. — Скажем так, иду в армейку ставить себе мозги на местно и взрослеть!       — Ну, удачи! — Тихо рассмеялась она. — По рассказам отца, там наоборот их отбивают.       — Наверное, — пожал плечами Александр.       — Ребята знают? — Спросила Батова и наклонила голову в бок, как любила это делать.       — Пока нет, и, пожалуйста, пока и ты не говори. Я сам! — Напрягся Белов и умоляюще посмотрел на девушку.       — Конечно - конечно. — Успокоила она его и кинула взгляд на подругу, которая стояла чуть поодаль от них и сложила руки на груди, нетерпеливо ждав. — Ладно, Саш, пошли мы плюшками баловаться!       — Хорошо вам провести время! — Улыбнулся Саша.       — Ага, и ты это время у нас отнимаешь! — Недовольно возмутилась Синицина, вскинув руки вверх на эмоциях.       — Настка! — Пожурила её Батова, нахмурив брови, а парень лишь посмеялся.       — Не, ну, а что я сказала? — Искренне не понимая недовольства подруги, обратилась к ней Настя.       — Пока, — лишь бросил Саша и скрылся в стенах школы, а Ева краем глаза увидела стоящего у окна Пчёлкина и наблюдающего за ними.       — Пошли уже, нетерпеливая моя! — Взяв под руку Настю, девушка повела её к себе домой.       Когда они зашли в квартиру Батовой, Синицина осмотрела квартиру и обратилась к подруге:       — Вот это хоромы, Ев!       — Наверное, — бросила она и прошла на кухню ставить чайник, — Насть, ты будешь кофе или чай?       — Кофе? — Еще больше удивилась подруга, последовав за ней. — Его же не найдешь в гастрономе!       — Отцу в довольствование выдают его. — Засмущалась Ева. И, действительно, полки магазинов потихоньку начинали пустеть. Но девушка это соотнесла с предстоящей подготовкой жителей к Новому году.       Вдруг зазвонил телефон, когда девушки уже пили кофе и вели разговор о предстоящей готовке, в которой Еве вызвалась помочь Настка. Подойдя к телефонному аппарату, Батова подняла трубку:       — Алло?       — Евушка, это ты? — Обратилась к ней Валентина Степановна, мама Вити.       — Да, Валентина Степановна! — Невольно улыбнулась девушка, чем вызвала повышенный интерес подруги.       — Евочка, прекрасная женщина, которой является твоя матушка, сказала мне перед отъездом, что ты собиралась приготовить Оливье. Все в силе? — Поинтересовалась женщина.       — Да, все в силе. Не переживайте! Я просто только недавно пришла из школы. — Постаралась успокоить её Батова-младшая.       — Хорошо! — Звонко ответила та в трубку. — Витя у тебя?       — Нет, — протянула Ева и продолжила, — Я пришла домой без Вити.       — О-о-о? — Удивленно произнесла Валентина Степановна и тактично сменила свое удивление. — Наверное, с ребятами задерживается.       — Возможно, — обронила Батова и посмотрела на подругу.       — Ладно, придет домой – пришлю к тебе на помощь! — Твердо ответила женщина и положила трубку, не дав ответить девушке.       — Кто звонил? — Сразу затараторила Синицина, когда подруга положила трубку телефона.       — Матушка Вити, — вздохнула та и вернулась на кухню.       — И? — Вопросительно протянула Настя, вытягивая из подруги всю информацию.       — И спросила за Оливье. — Закатив глаза и сложив руки на груди, ответила Ева.       — И? — Не унималась Синицина.       — Настя! — Шикнула на неё подруга, стараясь успокоить нездоровый интерес той.       — Ну, мне же интересно! — Захныкала та, как маленький ребенок, и рухнула на стул.       — Давай уже готовить, а то время уже четыре часа вечера! — Улыбнулась Батова, посмотрев весело на неё.       — Ну, давай!       За пару часов девушки отварили овощи, яйца и мясо курицы, принявшись все чистить и нарезать в небольшой тазик. Небольшую кухню наполняли звуки музыки, доносившиеся из магнитофона, который ещё перед началом их готовки сюда принесла Ева. В данный момент обе подпевали немецкой поп-группе Bad Boys Blue «You’re a Woman», которая в последние два года была хитом в многих странах, в том числе и последний год в Советском Союзе.       Внезапно прозвенел дверной звонок, и подруги сильно удивились, ведь они в их милой атмосфере не ждали гостей. Подойдя ко входной двери, Ева взглянула в дверной глазок и застыла в шоке. За дверью стоял собственной персоны – Пчёлкин. Немного помедлив, она все же открыла ему дверь и, подняв одну бровь, вопросительно посмотрела на него.       — Матушка моя прислала меня тебе помочь. — Замялся Витя и просунул свои руки в карманы джинс.       — А-а-а, — задумчиво протянула Батова.       — Чего приперся? — Спросила Синицина, которая выглянула из-за плеча подруг и сложила руки на груди.       — Она что тут забыла? — Обратился к Еве Пчёлкин, искренне удивившись присутствию Насти.       — Настя тут по моему приглашению. Логично? — Подняв еще сильнее свою бровь, усмехнулась Батова. — Или ей тут нельзя находится, потому что ты так решил? — Решила она атаковать его.       — Нет! Что ты? — Быстро стал оправдываться Витя, явно не ожидавший такой защитной реакции девушки, особенно после ее заплаканного лица в учебном заведении.       — Пришёл Еву опять обижать? — Нахмурилась Настя.       — Ладно, проходи, раз пришёл. — Покачав подруге головой, Ева пропустила парня и прошла обратно на кухню, продолжив заниматься готовкой.       — Смотри мне, Пчёлкин! — Визгнула недовольно подруга в коридоре и прошла за ней.       — Чем-то помочь? — Тихо спросил Виктор, зайдя на кухню и окинув взглядом рабочие поверхности.       — Лишь тем, что помоешь посуду. Нам осталось чуть дорезать. — Ответила Батова и продолжила нарезать продукты.       Недовольно зыркнув на парня, Синицина присоединилась к ней. Кивнув молча, Пчёлкин взялся за многочисленную посуду, которая скопилась при готовке у девушек. Когда же у девушек было покончено с Оливье, они принялись нарезать батон «Нарезного» под небольшие бутерброды с икрой, которую приобрела еще на Даниловском рынке мать Евы, и сливочным маслом. Покончив со всей готовкой, Синицинна бросила вновь недовольный взгляд на парня, а потом перевела взгляд на подругу.       — Тебя ведь можно с ним оставить? — Бросила она громко, специально, чтобы услышал Витя.       — Конечно. — Успокоила Батова и пошла её провожать в коридор.       — Ладно. — Ответила Настя, уже стоя у входной двери в верхней одежде. — Но, если что, звони. Приду и отдубашу твоего Пчёлкина сумкой! — Произнеся это, она обняла на прощание подругу. — Ну, увидимся уже в 1987 году.       — Ага. — Улыбнулась Ева ей. — С наступающим тебя, Настька!        — И тебя!       Закрыв за подругой дверь, она прошла обратно на кухню, но замерла у дверной коробки, облокотившись на неё плечом. Виктор, стоя у раковины в фартуке Маргариты Васильевны, домывал остатки грязной посуды и качал своими бедрами под композицию «Надо подумать» Зивере Мирдзе и Ванзовича Иманта. Немного задержав взгляд на его ягодицах, Ева обратилась к нему:       — И что это было в школе?       — Ева! — Выдохнул он испуганно, чуть не выронив тарелку из рук. — Не пугай так.       — Я задала вопрос, Пчёлкин. — Сложив на груди руки, девушка стала ждать ответа на свой вопрос.       — Ев, — положив последнюю тарелку в сушилку над мойкой и повернувшись к ней, он тяжело вздохнул, — Понимаешь, ты очень нехорошо поступила.       — Это я нехорошо поступила? — Удивилась Батова. — Играя с тобой в снежки? Может я твое эго еще мужское задела?       — Именно. — Сказал Пчёлкин и кинул кухонное полотенце на стол, которым вытирал руки. Из него взгляда пропали виноватые искорки, и осталось лишь решительность.       — Знаешь, что, Пчёлкин? — Выпрямилась девушка и серьезно посмотрела на него. — Забирай тазик Оливье и бутерброды, и сваливай отсюда подобру-поздорову! — Подойдя к холодильнику и достав оттуда заранее заготовленное Маргаритой Васильевной Советское шампанское, она с грохотом поставила его на стол и, развернувшись на пятках, прошла в свою спальню.       — Ева, остановись! — Прокричал парень, когда Батова закрыла за собой дверь. — Открой дверь! — Начал он сильно стучать в дверь.       — Нет, — лишь ответила она и прислонила лоб к холодному стеклу, смотря пустым взглядом на улицу. Зимняя пара брала свое, и на улицах предновогодней Москвы уже было достаточно темно.       — Я сказал, открой! Или я вынесу нахрен эту дверь. — Пробасил Витя через дверь. И затем с грохотом влетел в дверь.       Обернувшись к двери лицом, Ева убедилась, что дверь в комнату парень пока не вынес, но все к этому шло. Не желая потом объяснять отцу, что произошло с дверью за время их отсутствия дома, она подошла к двери и, щелкнув замком, резко распахнула дверь. Пчёлкин в это мгновение собирался на очередной таран двери, и, когда дверь распахнулась, тело парня пронеслось N-ную дистанцию и рухнуло на пол.       — Сука, — лишь успел Витя выдохнуть при приземлении плечом на пол.       — Успокоился? — Спросила Батова, подняв одну бровь. Посмотрев с пола на неё, парень прыжком поднялся на ноги. Его движения походили на движения рыси.       — Ева, — прохрипел он зло, начав приближаться к ней.       — Не подходи! — Глаза Евы невольно расширились. — Будет хуже.       — Ты меня пугаешь? — Промурлыкал Пчёлкин, почти подойдя к ней вплотную. Но это мурчание не был было привлекательным, как прежде, это был больше рык злости. Его бедра одним толчком толкнули девушку к стене у кровати. — Я пуганый, Ева!       — Отойди! — Лишь смогла прохрипеть Батова и посмотрела прямо в глаза.       В этом момент она попыталась оттолкнуть от себя сильное тело парня, но даже её сил не хватило хоть немного его сдвинуть. Одним движением Витя схватил её руки и, подняв их над головой Евы, прижал одной своей рукой в крепкой хватке к стене.       — Отойди от меня, Пчёлкин! — Начав елозить в его хватке, запротестовала девушка. — Ты мне противен!       — Эх, красавица! Не научилась ты лгать, а твое тело тебя уже сдает с потрохами! — Промурлыкал Пчёлкин и пальцами свободной руки сжал ближайший сосок Евы через одежду и белье.       — Ах! — Лишь выгнулась она навстречу пальцам парня. Он был прав, и даже несмотря на то, что они ругались, Витя был далеко не противен ей.       Накрыв шею своими горячими губами, он стал прокладывать дорожку влажных поцелуев от низа шеи к челюсти девушки. Тихо простонав, Ева просто сдалась под его натиском и обмякла в его руках, перестав сопротивляться. Пчёлкнн действовал на неё всегда так: заставляя сердце биться в бешеном ритме, подчиняя её тело ему самому и его действиям. Отпустив руки Батовой, он просунул одну руку между её спиной и стеной, и притянул Еву к себе сильнее, почти вдавливая ей в свое тело. Обвив одной рукой его шею, а другую запустив в его роскошную густую шевелюру, девушка прикрыла глаза и почувствовала его губы у своих.       — Ты - ебанный яд, который травит мой разум, красавица! — Прохрипел ей губы парень. — Это все для меня ново.       — Почему ты так отреагировал на мой снежок, Вить? — Прошептала Ева тихо и заглянула в его потемневшие от возбуждения глаза.       — Ты меня унизила прям перед парнями, красавица. — Уткнувшись своим лбом в её лоб, продолжил он. — Так никто не поступал со мной еще.       — Нет, Вить, я не унижала тебя. — Проведя рукой по его щеки, вдохнула она и продолжила. — Мы просто играли. — Витя не стал отвечать на ее слова и просто накрыл её губы своими, стараясь больше не раскручивать эту тему.       В поцелуй он вложил всю свою любовь, стараясь не поддаваться возбуждению. Поцелуи, контролируемые возбуждением, Пчёлкин оставил для своего плана, которых хотел воплотить после встречи Нового года. Внезапно их идиллию и примирительный поцелуй прервал звонок телефона.       — Сегодня день звонков. — Усмехнулась Ева и, оторвавшись от парня, подошла к телефону. — Алло? — Произнесла она, подняв трубку.       — Привет, родная, — послушался голос Маргариты Васильевны в трубке.       — Мамочка! — Обрадовалась ей дочь.       — Я и папа хотим вас поздравить с наступающим Новым годом, пока телефонная сеть не забита звонками. — Произнесла мать девушки в телефон.       — Спасибо, и вас также. — Ответила Батова-младшая и одними губами показала Пчёлкину, что на той стороне провода её мама.       — Передай от меня привет и поздравления маме. — Прохрипел он, подойдя близко к ней, а что девушка кивнула и передала слова парня Батовой-старшей.       — Да слышу его, слышу! — Рассмеялась Маргарита Васильевна. — Ладно, дети, проведите праздник хорошо. Передавай чете Пчёлкиных от нас поклон.       — Хорошо, мамуль, — улыбнувшись, ответила дочь.       — Пока, родная, — бросила женщина и повесила трубку после того, как с ней попрощалась дочь.       — Время уже восемь. — Констатировал факт парень и взглянул в глаза девушки. — Пойдем к моим или еще побудем у тебя?       — Не-а, пошли знакомиться с твоим отцом. — Хлопнув его по плечу, Ева прошла на кухню. И когда Пчёлкин зашёл за ней, она погрузила в его руки тазик с салатом и тарелку с бутербродами, а сама взяла магнитофон и шампанское. — Вроде все.       — Ну, пошли! — Весело посмотрел на неё Витя и пошёл к себе домой, а Батова последовала за ним хвостиком. Позвонив во входную дверь квартиры Пчёлкина, она внезапно начала волноваться. — Перестань! — Одернул её парень и продолжил. — Маму ты знаешь, а папа у меня хороший.       Лишь кивнув на него слова, Батова постаралась успокоиться. Дверь распахнулась, и их встретила Валентина Степановна. Пригласив их в квартиру, женщина забрала у сына салат и закуску, указав девушки на холодильник, куда можно было убрать бутылку «Советского».       — Витя, там надо помочь папе со столом! — Произнесла она, когда они вошли на кухню. — И ты, Ева, иди с ним в зал. Я тут дальше одна справлюсь.       Послушно выполнив просьбу и настояние матушки парня, они вошли в зал, где на диване сидел в солидных годах мужчина с седой головой. Он смотрел до этого телевизор, но, когда пара вошла в комнату, мужчина поднялся со своего места и, похрамывая, подошёл к девушке.       — Ну, вот и Ева! — Произнес отец Вити и заключил в отеческие объятья Еву. — Меня зовут Павел Викторович.       — Пап, не смущай её! — Рассмеялся Пчёлкин-младший и, забрав у девушки магнитофон, поставил его на сервант. — Мама сказала, что тебе надо помочь со столом.       — Да-да, — оторвавшись от Батовой, закивал мужчина и указал на стол-книжку, стоящий в проеме между стеной и стенным гарнитуром.       Павел Викторович с сыном достали этого монстра, который при каждом движении мужчин старался кому-то из них прищемить пальцы, и установили его на середину зала. Постепенно матушка Вити начала накрывать на стол, перед этим застелив его поверхность замечательно жемчужной скатертью с различной ажурной вышивкой по краям. Ева решила все же помочь женщине, и постепенно, под чёткое руководство Валентины Степановны, она доставала из серванта необходимый предмет из хрустального посудного набора и накладывала нужное в него блюдом, относя на стол в зал.       Все приготовления к празднованию Нового года были закончены совсем поздно, за полчаса до полуночи. Усевшись напротив родителей парня, Ева и Витя сели рядом друг с другом. Незаметно под столом, он погладил коленку девушки, видя её волнение.       За минут десять до полуночи Пчёлкин-старший сделал телевизор погромче, с экрана на них смотрел, действующий Генеральный секретарь ЦК КПСС, Михаил Сергеевич Горбачев.       — Дорогие товарищи! — Обратился он, сидя за столом в кабинете Кремля. — По разным поводам встречались мы в уходящем году. Советовались по делам внутренним и международным. По добрым и тревожным. Сегодняшняя встреча - праздничная. Через несколько минут Кремлевские куранты возвестят о рождении нового, 1987 года - года 70-летия Великого Октября. — Ева перестала на время слушать его и окинула взглядом родителей Виктора, они внимательно смотрели в телевизор и слушали Михаила Сергеевича. Вернула девушка взгляд на телевизор тогда, когда Генсек уже заканчивал свое поздравление. — От имени Центрального Комитета Коммунистической партии Советского Союза, Президиума Верховного Совета СССР и Советского правительства горячо поздравляю вас, дорогие товарищи, с Новым годом! Пусть будет светло и празднично в ваших домах, в ваших семьях, в ваших сердцах. — Кратко заглянув в текст, лежащий перед ним на столе, Горбачев продолжил. — Крепкого вам здоровья, мира и благополучия, больших успехов в труде и воинской службе, в учебе и творчестве! С Новым годом, дорогие друзья!       Картинка на экране телевизора сменилась с Генсека СССР на куранты, начиная их обратный отсчет с боем.       — Десять! Одиннадцать! — Начали все собравшиеся в комнате считать обратный отсчет, Витя в это время готовился открыть пробку шампанского. — Двенадцать! Ура! — Досчитав, все начали подставлять бокалы под струю «Советского», бутылку которого на последним отсчете открыл Пчёлкин-младший. Шампанское фонтаном вырвалось из бутылки, заполняя бокалы собой.       — С Новым годом, красавица! — Шепнул в ухо Батовой парень и поцеловал в щеку.       — С Новым годом, любовь моя! — Выдохнула Ева, посмотрев прямо в его голубые глаза, которые искрились счастьем. Про себя девушка загадала, чтобы их счастье не прерывалось никогда.