Кто сегодня провинился?

      Весна несёт в себе не только приятное тепло и долгожданный солнечный свет, но и конец учебного года. А это означало лишь одно — гора тестов и проверочных работ вот-вот затопит не только учеников, но и учителей.       Вишенкой на торте были открытые уроки, куда приходили наблюдатели, чтобы оценить общий рейтинг школы. Ходили как на базовые предметы, так и на дополнительные. Математика у средних классов всегда шла хорошо, потому что учитель Ли старался, как мог, объяснять свой предмет доступно и не скучно. Но у детей бывают помутнения в поведении, особенно весной.       Открытый урок оказался сорван, так еще и в пятницу, что означало лишь одно — директор очень быстро обо всем узнает. Они хоть и были в отношениях, но Минхо знал — его выдерут. Как выдирали Джисона однажды.       — Чонин-а, что за наблюдатели были вообще? — хныкал математик в кабинете администрации. — Я же теперь не смогу купить новый матрас ортопедический. Не видать мне премии в этом месяце.       — Скинетесь с Джисоном, — пожал плечами Ян, не отрывая взгляд от бумаг. — Раньше этот класс так себя не вел, а это странно, может гормоны играют.       Чонин проверил статистику от всех учителей по данному классу и задумчиво прикусил кончик ручки. Открытые уроки у этого класса были и по другим предметам, там все было хорошо. Видимо, не повезло, терпение подростков кончилось именно в пятницу на математике.       — Сраный переходный возраст, — вдохнул Ли.       Но ничего не поделаешь — приближалось лето, класс нагревался, а детей тянуло на улицу. Да и самим преподавателям становилось тошно без отдыха работать. Спасибо хоть выпускники держались, не устраивая завалы тестов.       Однако ничего не изменить — класс Ли сорвал урок. На собрании после уроков, которое было импровизированное в последнем кабинете класса на сегодня, Минхо объяснил, что им придется удваивать усилия, чтобы успеть за программой. Все материалы будут на общей почте класса, по вопросам можно подходить с понедельника.       Если Ли, конечно, будет в состоянии ходить.       Директор Бан лишь хмыкнул на собрании на отчет математика, поджав губы. Пятничный случай действительно подпортил статистику, но это не было критично. Однако наблюдатели акцентировали внимание на этом случае и на беспорядке при уроке физкультуры на улице.       В этом месяце у троих преподавателей будет депримация.       — Волнуешься? — Джисон гладил своего партнера по спине, позволяя крепче прижаться.       Шел субботний день и до дополнительного наказания оставалось все меньше времени. Минхо не терял сознание, как Хан, но все равно нервничал. Потому что не знал, чего ожидать.       — Немного, — зарылся носом в шею сильнее. — Не то, чтобы моя вина в непослушании детей, просто не смог осадить их и потерял контроль.       Дверь щелкнула, приближая неизбежное.       Ни о каких зверствах речь не идет, нет. Наказание есть наказание, все равны перед ним. Джисон получал уже нечто такое, поэтому мог понять волнение партнера. Вот только тревога его была совсем не от страха.       Минхо дрожал в предвкушении.       Хану он не желал зла и действительно был напуган, когда с ним обходились жестоко. Но сам он так любил, когда его брали с силой. Как на столе в кабинете директора в самом начале. Даже когда они с Джисоном были вдвоем, а он снизу, то просил быть жестче.       Сейчас его ожидало совсем не то, что он думал.       Кольцо на члене неприятно давило, вибропуля с пультом в руках историка, математик на его коленях, директор вытаскивает ремень из брюк.       Порка.       — Понимаешь, почему ты здесь? — строго спрашивал Бан.       Они обговорили рамки до этого, границы никто не нарушит. И порка была с предвкушением встречена Ли, вот только о пуле и кольце он не знал, это ему добавили после.       — Я облажался, — вздохнул.       Шлепок.       Тело чуть напрягается, выгибаясь, но Минхо держится. Удар за ударом. Пуля начинает вибрировать после третьего соприкосновения кожаного ремня с ягодицами. Джисон жевал губу и жмурился из-за стонов партнера. Тяжело наблюдать наказания.       — Как собираешься исправлять ситуацию? — Чан разминает руку, давая перерыв на ответ.       — С-социальный педагог на классный час, — дрожа голосом отвечает математик. — А тема на самостоятельный разбор плюс дополнительные занятия.       — Хорошо.              Такой ответ устроил директора, поэтому он возвращает ремень на место. Кольцо пропадает с члена, но не вибрация.       — Теперь можешь кончать, — разрешает Бан, оставляя шлепок уже ладонью.       И Минхо кончает со стоном от удара.       О нем заботятся после, мажут холодным кремом места ударов, умывают влажным полотенцем и укладывают в кровать на живот, чтобы отдохнул. Он тянется за двумя поцелуями, после чего засыпает от усталости.       Директору не по себе, он давно не наказывал учителей подобным образом, но Ли чуть ли не сам просил о таком. Значит все нормально? Его не исключат из их отношений?       — Чего так загрузился, Чан? — историк ставит перед ним чашку теплого чая.       — Я не перегнул? — не отрывает взгляд от стола.       — Нет, Минхо дрожал и губы кусал представляя, что ты с ним сделаешь. А в школе все ходил, словно боится твоего гнева, — хихикнул Хан. — Этот хитрый кот умеет играть на публику. Но, скажу честно, это тяжело наблюдать.       — Не лучше ли тогда по отдельности?       — Нет, мы вместе проходим через это, — качнул головой Джисон. — Как-нибудь посмотришь на то, как я наказываю Минхо. Он вообще-то тащится от грубости больше, чем я. Вот увидишь, он кайфует, — улыбаясь, он положил руку на плечо директора. — Ты нас устраиваешь и это, — подцепил пальцами цепочку за воротником рубашки, — не побрякушка, а серьезное заявление. Мы выбрали тебя своим третьим, и если мы передумаем — это будет сродни разводу, учти.       Чан притягивает его ближе, мягко целуя. Его тревоги успокоены, ему прямым текстом сказали, что все хорошо. Поэтому больше бояться ему нечего.       — Ребят, как насчет второго раунда? — математик стоял в проходе кухни, завернутый в одеяло.       Ну, только если ненасытности партнеров.