Кто сегодня провинился?

      Они стали проводить вместе не только субботние вечера. Какие-то вылазки среди недели в кофейню, совместная покупка продуктов. Даже планы на праздники.       Чан совсем размяк с этими двумя, которые ластились к нему как котята. Сейчас они лежали на кровати и смотрели телевизор, нежились в объятиях друг друга.       Историк слегка обнаглел и лег на директора, как на подушку под спиной. Справедливости ради в его руках был математик, который решил нарушить мнимый строй и лег поперек на ногах своего парня.       Когда Ли устал лежать на чужих ногах, он встал размяться. Он очень любил ленивые дни, но от них его тело затекало и приходилось двигаться, чтобы разогнать кровь.       Домашняя кофта задралась при потягивании, чем привлекла один взгляд, который довольно быстро стал голодным. Подтянутое тело и тазовые кости манили укусить и пометить. Но сегодня не тот настрой, поэтому…       Джисона осенило.       — Чан, в следующую субботу я хочу чтобы ты взял меня, как Минхо в кабинете, — повернул голову, чтобы заглянуть в глаза.       — Хочешь грубостей? — улыбнулся Бан, убирая челку с лица историка.       — Ага, можно? — глаза словно больше стали.       — Можно, — посмеялся и притянул в объятия поближе.       — Как отказать такому котенку, да? — Минхо подполз к ним на коленях и любовно накрыл щеки Хана ладонями.       Двое учителей самые настоящие коты.       Обменявшись поцелуями, они снова улеглись. Ленивые выходные проходили дальше хорошо, но мысленная пометка в голове директора не пропала.       Следующая суббота наступила довольно быстро, учитывая загруженность учителей в конце полугодия. Удивительно, что у директора было спокойнее. Отлаженная система давала свои плоды, количество штрафов учителей упало, общая успеваемость учеников медленно, но верно, росла. Даже пару строчек в рейтинге школ получилось отвоевать.       Но пока поощрять весь состав школы рано, чтобы не расслаблялись.       Но есть двое, кто обязательно получат свое.       Уже получали.       Историк седлал бедра математика, потому что директор сказал, что хочет посмотреть, как они справляются без него. Он помнил о просьбе, но ночь ведь долгая, да?       — Блять, Минхо, малыш, — выстанывал Джисон, продолжая движения бедрами.       Иногда он был очень громким, но по количеству поскуливаний всегда побеждал Минхо.       Даже в активной позиции.       Шумно втянув воздух сквозь зубы, Ли толкнулся бедрами вверх, сжимая и раздвигая ягодицы парня в сторону. Они заскулили оба.       Самое любимое зрелище Чана — секс этих двоих.       Иногда он даже не понимал, зачем им третий, когда в процессе столько страсти и любви. Но на свое положение не жаловался. Он неожиданно всем сердцем стал разделять их желание секса и любви втроем.       Он носит то кольцо на цепочке.       А сейчас сидит на стуле, закинув ногу на ногу, и наблюдает, как учителя скулят друг от друга и стонут.       — Я близко, можно, Чанни? — Хан держался за предплечья Ли.       Ноги начинали подрагивать от усталости и приближающегося оргазма.       — Нельзя, слезай, — директор встал со стула.       Им пришлось остановиться. Короткий поцелуй, и вот они сидят рядом друг с другом и восстанавливают дыхание.       Властный Чан влиял на двоих так сильно, что с губ почти срывалось: «Да, папочка». Но это не входило в их кинки, поэтому и не срывалось.       Бан подхватил вибратор с комода и передал его математику.       — Будь хорошим мальчиком и смотри внимательно, — откинул несколько его прядей со лба. — Но себя не трогай. Можешь только игрушкой, понятно?       Ли кивнул и подхватил бутылек со смазкой, чтобы смазать игрушку. Директор опрокинул Джисона на матрас, удерживая прижатым лицом вниз.       — Какая плоскость, говоришь, для наказаний? — спросил Чан, но ответа не дождался, входя в разгоряченное тело сразу до основания.       Историк громко застонал от выбранного быстрого и грубого темпа. Ощущение сильного тела над собой кружило голову. Хан кусал простынь, сводил брови к переносице. Кулаки также издевались над несчастной тканью, в попытках хоть немного удержать в сознание.       Математик кусал губы, но медленно вводил вибратор в себя. Он помнил, как с ним обращался директор в первый день. Вспоминая ощущения и наблюдая похожую картину, Ли рвано дышал и трясся.       — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, — плаксиво бредил Джисон.       Директор перехватил историка за шею и заставил прогнуться в спине. Стало неудобно, поэтому Бан сменил позицию: теперь он прижимал Хана к своей груди, пока тот стоял на коленях. Одна рука — на низ живота, вторая — сжимает шею.       Он не сбавил темп, даже стал жестче.       Историк схватился за предплечья Чана, глаза сами закатывались, а из раскрытого рта доносился хрип, но этого не хватало.       — Минхо, помоги ненаглядному, — почти рыкнул директор. — Отложи игрушку в сторону, прямо сейчас.       Ли не смел ослушаться.       Он убрал вибратор и на дрожащих коленях подполз ближе. Рука сильным хватом окольцевала член историка, догоняя темп толчков директора.       Стоило сильным пальцам Чана разжаться — Джисон кончил с хриплым стоном. Он почти падал.       Математика посетила идея.       Стрельнув хитрым взглядом, Ли утянул Хана в мягкий поцелуй, увлекая за собой на подушки. Они упали на кровать, и историк вытянул конечности, наконец-то расслабляясь.       Хорошо.       — Котенок, можно еще кое-что? — мурчал Минхо, перебирая растрепанные пряди.       — Я весь ваш, — рвано выдохнул.       — Тогда потерпи немного, — Минхо поцеловал в висок.       Математик осторожно усадил историка на свой член и позволил лечь на себя. Хан еще слишком чувствительный, поэтому дрожал от каждого вздоха.       Ли поманил директора рукой, и тот послушно оказался рядом, поглаживая взмокшую спину Джисона. Успокаивал.       А после недолгого отдыха, Чан стал массировать напряженное колечко мышц. Большой палец надавливал, но не проникал.       Они готовили его для двойного.       Медленно и аккуратно, сначала один палец, плавно скользящий по стенкам, потом и остальные. Набирая темп движений, директор снова заставил историка скулить на пару с математиком.       Пальцы сменились вибратором, вскоре и его заменили.       — Черт, Хани, ты такой тугой, — Чан закусил губу, медленно проникая на пару с Минхо.       Джисон часто дышал, глаза широко раскрыты. Еще никогда он не был настолько наполнен.       Когда он привык, парни стали толкаться одновременно, задавая общий ритм. Жар и давление на члены подталкивали к краю. Комната заполнялась стонами всех троих.       — Давай, котенок, — Ли притянул парня за лицо и утянул в поцелуй, позволяя цепляться за свои руки.       Бан продолжал движения бедрами в попытках догнать разрядку, которая уже мелькала на горизонте.       Хан промычал в поцелуй, а после отстранился со вскриком, кончая. Учитель нагнал его следом, а дальше и директор.       Историк упал головой на плечо математика и замер.       Стало не по себе.       — Все хорошо? — забеспокоился Чан, плавно выскальзывая из разморенного тела.       Джисон обмяк и полностью упал на Минхо.       — С ним такое бывает от сильного оргазма, — успокоил математик. — Ему надо время, чтобы прийти в себя, — чуть подтянул на себя парня, устраивая его голову на груди.       Директор не сталкивался с подобным ранее, но доверял опытным экспериментаторам. Он прибрался и достал плед, чтобы лечь рядом и согревать историка со спины.       Душ только когда все отдохнут и наберутся сил для этого.       — Это пиздец, — тихо выдохнул Хан. — Так меня еще не натягивали.       — Утомился, котенок? — мурлыкнул Ли, поглаживая по голове. — Надо в душ идти.       Джисон пробурчал что-то невнятное и ткнулся носом в шею Минхо, стараясь спрятаться. А чтобы это точно удалось, он за руку потянул Чана, чтобы тот оказался поближе. Немного повозившись, он устроился между двух тел.       Душ подождёт.       Их теперь трое. И Чан ни разу не лишний.