Оглянусь потом

Может, идея подобной встречи на трезвую голову была так себе. Но Саше хотелось этого варианта. А не воспоминаний по типу накатили, завертелось. Тем более, с Михи вполне сталось бы, в дальнейшем, списывать все именно на невменоз. Саша, однако, подметил, как его начало знобить. Очень хотелось, чтобы Горшка перемкнуло, и он сам ударился в инициативу. Один хрен, больно там выйдет, жестко, еще чего. Издеваться над ним Миха точно не станет, остальное представлялось Саше вполне терпимым. Но такой поворот был явной утопией. Помимо успешно взращенных предрассудков, Мишка очень боялся чужой боли. Не абстрактной, а вот прямо здесь и сейчас. Осознав эту совокупность, Саша забил на свои фантазии, принявшись готовиться. Оказалось не особо стремно. И собственные пальцы в заднице, и вполне конкретное понимание, чего ему от Михи надо. Ну, пока вот так. Потом Горшок от смены позиции никуда не денется. На Сашино прямое предложение, надоело ходить кругами, Миша предсказуемо стушевался. Пришлось подзамять, прикрывшись спасавшей во многих ситуациях отработкой песен. Чем не угодила репточка, и почему забились встретиться на Сашиной съемке, благоразумно зажевали. Впуская Горшка в квартиру, Саша было подумал, не подвела ли того нервная система. Отчаянно надеясь, что Миха воздержался от разного для храбрости. Но наткнувшись на осмысленный, настороженный взгляд, успокоился. С остальными заскоками они уж разберутся. Горшок кинул куртку на первое увиденное, коим оказался стул, принялся стаскивать обувь. Саша понял, что его самого напряжение отпустило, и едва сдерживался, дабы не съязвить. Миха всем своим видом выдавал подобие вселенской скорби. - В ванной полотенце, - кивнул Реник вместо подколки. Миха направился в заданном направлении. Саша подобрал брошенную куртку со стула, и переместил на вешалку. Прошел в комнату, избавляясь от майки и штанов. С задумчивым видом присел на кровать, прокручивая в голове порядок действий. Чутьем понимая, не поможет. С Михой постоянно какая – то ерунда выходит. Вода в ванной лилась бесконечным потоком. Саша вяло подумал, не собрались ли там топиться. Да и сидеть в одних трусах становилось прохладно. Зато вспомнилось про очки, которые Саша тут же переправил на прикроватную тумбу. Наконец, кран перекрыли. Дверь тихо скрипнула, предвещая Михино появление. Реник неверяще уставился на того. - Нафига опять оделся? Миша, в свою очередь, вперился в сидящего на кровати Сашу. - А че, репать вообще не будем? - Какие репы? – злобно прошипел Саша, отгоняя назойливое желание потрясти Миху как следует, дабы тот встроился в суровую реальность. Горшок этот настрой, видимо, считал. - Да ладно, - примирительно выдавил он. Саша, поджав губы, снова погрузился в ожидание. Миха, к его удивлению, особо не дергался, спокойно скидывая одежду. Раздражение начало уходить, быстро сменяясь легким возбуждением. Сашу иногда пугала эта реакция на вполне конкретного человека. Но, наверное, если чувствуешь с ним особую связь, так и должно быть. - Скажешь только, что делать, - Горшок решительно присел рядом. Ну да, осознал видимо, что не ему подставляться, и расслабился. Вообще, выходило, что будет, типа, первый раз. Звучало по - дебильному, сути не меняло. И, несмотря на Сашины попытки перевести все в статус обыденного, подумаешь, ебля, выходило плохо. Никому, кроме Михи, он бы такое попросту не позволил. А тут еще, получается, и вовсе стал инициатором. - Я тебе, можно сказать, облегчил задачу, - хмыкнул Реник. - Ты себя, ну… - Миха с нездоровым интересом уставился на него. Саша неожиданно смутился. - Так и будем лясы точить? Миша все еще откровенно пялился на него, что бывало не так уж часто. А когда тот протянул руку, обхватывая Сашу за плечи, и притягивая к себе, Леонтьев вовсе чуть было не шарахнулся. Настолько редко подобное случалось. Успокоило прикосновение обветренных губ к собственным, невесомое, но оттого многообещающее. Реник просяще подался вперед. Мишкин язык, явно дразня, облизнул Сашину губу, и, наконец, толкнулся в приоткрытый рот. Саша с готовностью ответил, неосознанно постанывая. Все же, ситуация, как стало ему очевидно, не слишком явно, но по нервам била. В ласки Миха умел. Хотя, явно их стеснялся, часто одергивая себя, и прерываясь на самом интересном. Но сейчас, похоже, завелся. Уверенно скользил языком по небу, втягивал нижнюю губу, посасывая. Когда Горшок спустился поцелуями на подбородок, а после шею, Саша с удовольствием откинул голову назад. Мишка фыркнул. - Ты, когда на гитаре лабаешь, также часто делаешь. Специально? - Тебе на концерте больше попялить нечего? – протянул Реник. Подумал, что уж не Михе, с его прогибами в образе, лезть в эту тему. Горшок только потерся носом о подставленную шею. Тут же несильно прикусив, вызвав тихий Сашин вскрик. - Ложись, - хрипло выдавил Миха, настойчиво толкая Сашу на спину. Тот уступил. Чуть приподнялся, помогая Михе стянуть с себя трусы, высвобождая привставший член. Горшок погладил Сашу по животу, заставив простонать от незамысловатой ласки. - Ты иногда реагируешь так, - завороженно прошептал Миха. И быстро склонился вниз, накрывая головку ртом. Вот в отсосе они продвинулись неплохо. Особенно Горшок, который умудрялся брать довольно глубоко. У Саши, при попытке повторить подобное, немилосердно забивало нос, лишая возможности дышать, и набегали слезы. Правда, здесь стоило быть честным. Саше на собственный хер жаловаться не приходилось, приводя в восторг немало подружек. Но, если бы те увидели Михин, вполне могли завалиться в обморок. От страха, или воодушевления, уже другой вопрос. Здесь, походу, и брали начало Рениковские проблемы с минетом. Саша двигал бедрами навстречу горячему рту, и не удержался от разочарованного вздоха, когда Горшок отстранился. - Че, дальше будем? – Миха настойчиво прошелся рукой по Сашиному боку, явно теперь желая этого самого дальше. Реник вытянул из - под подушки смазку и презерватив, припрятанные накануне. Лег на бок, устраиваясь в выбранной позе. Вроде, именно она значилась наиболее удобной для начала пидорской жизни. А с излишними трудностями Саше сталкиваться не хотелось. - Надо как - нибудь? – явно замялся Горшок. - Нет, я перед твоим приходом, смазки просто побольше. Сзади зашебуршали, а после отдававшее жаром тело прижалось настойчиво и неотвратимо. Саша рефлекторно вздрогнул, когда ануса коснулись скользкие пальцы, довольно небрежно смазывая. Чего - то было не так, и Саша резко осознал причину. Грубые движения очень отличались от предшествующих ласк. И Реник сам, походу, виноват, представляя Михе долгожданный акт как вещь незначительную. Поебались, да разошлись, иногда случается. Но он - то пытался все же развести Горшка на большее. Упустив из виду, что захочется внимания и, заботы, что ли. Если бы Мишка не полез с нежностями, возможно, прокатило так. Однако, отступление исключалось Сашей в любом случае. Ткнувшаяся внутрь головка заставила сжаться. Саша вдохнул поглубже, стараясь расслабиться. Горшок сзади тоже тяжело дышал, но явно по другой причине. Михина ладонь требовательно сжалась на Сашином бедре. И тот покорно подтянул согнутую в колене ногу повыше, открываясь больше. Миха с готовностью толкнулся вперед. В голову Саши пришла еще одна давняя мысль - опасение. То, что тебе в рот едва влезает, и в другие места пропихнуть будет весьма проблематично. Миша целеустремленно продвигался глубже, а Саша понял, что воздуха ему конкретно не хватает. Казалось, стоит шелохнуться, и Михин член его попросту порвет. А Горшок, скорее всего, даже до половины не вошел. Саша окончательно забил на свои прикидки, болезненно заскулив. Было еще и до жути обидно. Он, получается, для Михи все сделал, а вот самому… Смакуя накатившую печаль, он упустил из внимания, что членом его больше не таранят. А на собственный опавший легла скользкая Мишкина рука. Горшок прижался губами к Сашиной шее, обдавая затылок теплым дыханием. - Сашка, какой ты кайфовый, а – зашептали сзади. – Горячий, узкий… Саша неверяще прикрыл глаза. Чтоб Миха, да такое вслух говорил. Пусть продолжает. - Ты когда все это предложил, я решил, гонишь. Я же хотел, может, еще когда ты у Лехи был. Как на сцене увидел, переклинило… А вот это запрещенный прием. Сам Реник все еще не мог толком облечь в слова впечатления от первого видения Михи на сцене. Но переклинило да, близко. - Еще скажи, - попросил Саша, не успев обдумать. Мишкина рука поглаживала вновь привставший член, а сам он с довольным смешком едва коснулся языком шеи Реника. - Ты, Сань, красивый очень. Я тут сказать хотел тебе, что нехер лицо челкой постоянно занавешивать. А потом передумал, чтобы другие не таращились... Саша потрясенно толкался в ласкающую руку, сбивчиво дыша. Миха, под вымученный стон Реника, подался назад, снова протиснулся внутрь. Саша попытался переключится на легкие покусывания, терзавшие шею. И отметил про себя, что точно да. Даже если он потом сидеть не сможет, или вообще с кровати ползком спустится. Мишка редкое такое говорит. Но искренне. - Мих, глубже, - собственная просьба вышла четкой, хоть и пришлось пробиться через смущение. - Саш, ты говори, как. Чтоб тебе хорошо. Все же, интересный поворот. Саша предполагал, что если Миха о нем и будет думать, то по минимуму. А потом, вовсе может перевести в ситуацию, это ты, мол, педрила, прицепился. Получил, чего хотел, теперь отвали. Саша силой гнал подобные мысли, но они настойчиво стучались опять. И лишь сейчас начали развеиваться. Миха медленно входил внутрь, заполняя все больше. Саша поймал себя на том, что даже неотвратимость неизбежного заводит. Он Горшка останавливать не стал, и тот его трахнет. Реник прижался к горячей Михиной груди. - Блять, выеби меня, и мне будет хорошо. Миха понятливо задвигал бедрами жестче, заставил Сашу повернуть голову, втягивая в поцелуй. Боль накатила предсказуемо, и ждавший ее Реник не стал противиться, сильнее вгрызаясь в Мишкины губы. - Ты и стонать, наверное, будешь еще громче, - с явным предвкушением ляпнул Миха, зализывая прокушенную губу. - Сука, - прошипел Саша. И сорвался в эти самые непрерывные громкие стоны. Боль начала переходить в тягучее мучительное удовольствие. Горшок, хрипло порыкивая, вбивался резко, продолжая надрачивать поплывшему Саше. В какой – то момент Реник понял, что Миха входит полностью, своим охеренно здоровым… Саша зашелся скулежом, и дернул Миху за рабочую руку. - Че ты? – непонимающе прошептал тот. - Вставь полностью, - Саша плохо понимал, что несет, но класть на это хотел. – И не двигайся. Миха медленно втиснулся, также неспешно водя рукой по Сашиному члену. У Реника перехватило дыхание, и он, на пробу, сжался, сильнее ощущая, как его распирает. Расслабился, выдыхая. Повторил. Сзади протяжно простонали. - Бля, я же кончу так сейчас, - Горшок ткнулся лбом в его плечо. - Не, давай еще, - воспротивился Саша. - Подожди, я выйду. Когда Мишка выполнил угрозу, Саша чуть не завыл обиженно, настолько сильным показалось ощущение пустоты. - Я на тебя смотреть хочу, - объяснил свои действия Горшок. – Можно? - Давай, - немного оклемался Саша, даже обретя частичную способность мыслить рационально. – Крови не было? - Не, - помотал головой Миха, демонстрируя погнутый тюбик. – Я же дохера выдавил. Буквально тут же, разошедшийся Горшок подмял Сашу под себя, закидывая одну его ногу на свое плечо. Растер по члену новую порцию смазки, и въехал так, что у Саши потемнело в глазах. Но боль мгновенно растворилась в накатившей сладостной волне. И Реник, довольно вскрикнув, окончательно забил на контроль, думать было тяжело. Миха вбивался быстро. Оглаживал дерганными движениями, порой вцепляясь довольно болезненно. Леонтьев лениво подумал, что, вполне вероятно, будут синяки, и мысль привела в восторг. Он даже касаться себя не стал, хотя очень хотелось, испытывая странно - мазохистское удовлетворение. Однако, Горшок, стремясь додать по справедливости, потянулся к Сашиному члену рукой. - Не, не трогай, - приказным тоном выдали в ответ. - А как ты? Саша недовольно зыркнул на него, и Миха уткнулся. Но бешеной долбежки, по счастью, не прекратил. Саша податливо выгибался навстречу, давно не отдавая отчета, что вообще происходит. Точно знал только, что еще немного, совсем чуть – чуть. Приоткрыл зажмуренные глаза, и наткнулся на Михин взгляд. Такой он видел все еще нечасто. Горшок бывал и заинтересованным, и восхищенным. После удачных концертов, когда пилили что – то новое. Толкая окружающим свои любимые темы. Но такое откровенное, голодное желание стало возможным увидеть, только когда они с Михой начали сближаться. Вот сейчас оно оказалось добивающим, и Сашу накрыло. Перед глазами все плыло, пошевелить чем либо казалось невозможным. Удавалось лишь хватать ртом воздух, да тихо постанывать в отходняке. - Сань. Саня, ты че? Реник недовольно вынырнул из сладкой неги, и наткнулся на обеспокоенную Мишкину физию. - Че? – переспросил он, благо, в голове было пусто. - Не знаю, - Горшок немного отодвинулся. – Ты как отлетел. - Угу. - Саня. - Да че тебе надо – то? – разозлился Саша, приподнимаясь. - Нормально все. Реник завалился обратно, растягиваясь на кровати. Миха помедлил, избавляясь от презерватива, отправил тот на пол, и присоединился к Саше. - Нехера ты, вообще, - никак не мог уняться Горшок. – Даже себя не касаясь… - Отстань, - Саша перевернулся на бок, поворачиваясь к тому спиной. Произошедшее только теперь начало ровно выстраиваться в сознании, вызывая смущение и опасение. Все - таки, дальнейшее не от него одного зависит. Мишка осторожно очертил пальцем Сашино плечо. - Я тебе наговорил… Ты не думай. Реник обреченно зажмурился. Началось. - Я так хотел сказать, ну, просто, даже без всего этого. Случая не было подходящего. Саша позволил себе довольно улыбнуться, Миха все равно не видит.