Палитра Смерти

Мягкий свет слегка слепил глаза, а пушистая ковровая пелена на ощупь напоминала облачко. Было так приятно и комфортно, что вставать вообще не желалось, хотя и оставаться здесь надолго тоже особо не хотелось. Джисон осторожно сел на колени, так как всё равно поначалу продолжала чувствоваться слабость, и стал осматривать всё вокруг. Комнату нежно освещали неяркие солнечные лучи, пробивавшиеся сквозь занавешенное полупрозрачным тюлем окно. Находилось оно прям напротив, поэтому свет всё продолжал бить в лицо. Стены были приятного бежевого цвета со светло-зелёным узором, а ковер, на котором он сидел, был белым, словно и правда облако. По правую сторону деревянный шкаф со стеклянными дверцами, а в нём стояли разные книги и антикварные статуэтки. На стенах также висели несколько привычных чёрных картин. Хан развернул, чтобы осмотреть, что было сзади. Там стоял маленький стеклянный журнальный столик и пара светло-зелёных кресел, на одном из которых сидел некий юноша. Это был парень на вид чуть старше Джисона. У него были тёмные, почти чёрные волосы, длиной по плеч, убранные в аккуратный хвостик, а также красивые карие глаза, виднеющиеся из-за стёкол круглых очков. Он сидел, положив ногу на ногу, и спокойно читал какую-то старую книжку, осторожно перелистывая странички одну за другой. Он казался довольно строгим и серьёзным. Заметив то, что на него смотрят, парень повернул голову и, улыбнувшись краем губ, сказал: — О, ты очнулся Он положил книгу на стол, встал и, подойдя к Хану, протянул ему руку, помогая подняться. Он казался довольно высоким. — Приветствую — проговорил он — Моё имя — Хван Хёнджин. Как к тебе обращаться? — Я — помешкавшись от неожиданности, начал Хан — Хан Джисон. — Очень приятно — промолвил Хёнджин, усадив Джисона в кресло. — Взаимно — ответил Хан, осмотрев столик, он заметил на нём знакомую кисть и палитру. — Какими судьбами ты сюда попал? — спросил Хван, сев напротив и взяв в руки книгу, которую он читал ранее — Я в разных комнатах собираю цвета на палитре, пока не знаю зачем. Вроде, чтобы выбраться отсюда — уже как на автомате, проговорил Джисон. — Вау, так ты выберешься отсюда? — посмотрев на Хана с улыбкой, сказал Хёнджин — Поздравляю! Я уже неизвестно сколько тут сижу, но у меня вряд ли получится выбраться — Это жутко. И как ты тут с ума не сходишь? — Книги — мои единственные друзья. Я уже того шкафа треть прочитал, а когда они закончатся, буду по новой перечитывать, а то, как ты говоришь, с ума сойду. Ты говорил про цвета, что ты ищешь здесь? Джисон взял со стола кисть, на которой было заметно пятно нежного розового оттенка. — Мне нужен розовый — сказал Хан. — Розовый… — протянул Хван — У меня здесь есть что-то вроде сада из розовых роз. Но просто так ты до него не доберешься — А где он? — За окном Джисон подошёл к окну, осторожно отодвинул тюль, и перед ним открылся вид на нежно-розовых цветочный покров на фоне голубого неба. Бутоны роз живописно раскрывали свои лепестки под янтарными лучами солнца. — Как красиво — восхитился Хан — Но почему до него не добраться? Разве нельзя открыть окно? — А ты думаешь всё так просто? А стекло разбить можешь даже не предлагать. Я пробовал, у меня ничего не получилось — ответил ему Хёнджин. — И что делать? — произнёс Джисон, вернувшись обратно. — Ну, придумай что-нибудь — А ты даже не поможешь? — А я тебе не мать Тереза, чтобы помогать. Учись думать сам, это лишним точно не будет. Хан стал оглядываться, пытаясь по совету запомнившегося ему Феликса найти что-то, что другие бы просто так не заметили бы. И всё равно это не помогало. В голову не приходило ни единой мысли, а глаза не могли уловить ничего, что могло бы понадобиться. Спустя несколько этих протяжных минут, Хван, перелистывая очередную станицу, сказал: — Не стоит много думать, голова может заболеть — И что ты предлагаешь? — — Предлагаю просто о чём-нибудь поговорить. Когда надо будет, ответ на нужный вопрос сам найдётся Джисона почему-то последняя фраза ввела в ступор, и он не знал, что ответить. Через пару минут молчания он всё-таки решил спросить: — А о чём поговорить можно? — Ну, не знаю. Если хочешь, можешь предложить тему — ответил ему Хёнджин, отложив книгу. — У меня нет идей. Что вообще не думается — взгляд Хана упал на книжку на столе — Кстати, о чём эта книга? — Эта? Это, вроде, детектив какой-то. Уже сам смысл не понимаю — Как ты можешь читать, не понимая смысл? — Я просто пытаюсь в рассудке остаться. А так, там, вроде, главный герой — следователь, который ищет серийного убийцу, а его коллега, тоже главный герой, — тот самый убийца, выбравший его своей следующей целью — Прикольно. Я бы уже от этих книг с ума сошёл — Ну, это хотя бы что-то. Там сюжеты разные, правда я их забываю из-за ненадобности — И правда, это хоть что-то — Джисон замолчал, не зная, как продолжить — Давай ты что-нибудь предложишь? У меня совсем идеи закончились Подумав несколько секунд, Хван обратился к Хану: — Всё хотел спросить, как ты умер? — Что?! — Джисон от этой фразы сидел в шоке, не понимая, как на это реагировать. — Что слышал. Если ты сейчас здесь, то в реальном мире тебя, скорее всего, уже нет — В каком смысле? Я тебя не понимаю — В здравом. Ладно, если проще, как ты, в принципе сюда попал? — Ну, я переехал в квартиру, сбежав от родителей, которые постоянно во всём меня ограничивали. Ночью того же дня я уснул и проснулся в одной из этих комнат и с тех пор я брожу здесь и собираю цвета. Мне сказали, если я их соберу, проснусь, не соберу… — не успел договорить Хан. — Не проснёшься — перебил Хёнджин. — Как ты можешь так говорить? — Просто. Это правда — Да быть так не может. Ты меня запугать хочешь? — Вовсе нет — Ладно. А как ты сюда попал? — Не хочу это вспоминать — на лице Хвана читалась печаль, а глаза его заблестели от слёз. — Нет уж, если ты утверждаешь, что я могу не проснуться, расскажи с чего ты это взял? Хёнджин замялся, ему явно боль об этом думать, но Джисона переполняла злость от прошлых его слов. Собравшись с мыслями, Хван всё-таки начал: — Когда-то давно я был обычным фотографом. Жизнь у меня, в принципе, была хорошей, в своём городе я был довольно известным, поэтому приглашали фотографировать много чего красивого, но денег это приносило не много, хотя мне хватало. Однажды я встретил девушку, в которую позже влюбился по уши. Она мне потом ответила взаимностью, чему я был бесконечно рад. И мы начали встречаться. Наши отношения длились примерно полтора года, потом она улетела к своей маме, а на обратной дороге её самолёт разбился. Мне было больно. Очень больно. Но я пытался жить дальше. В итоге, я не справился. В день, когда прошёл год с её смерти, я купил её любимые розовые розы и… — на этих словах слёзы начали ещё сильнее литься из глаз Хёнджина — спрыгнул с крыши. Мне было слишком плохо, и никто не смог мне помочь. Мы потом с ней встретились, а теперь я обречён здесь страдать. Эта комната в точности повторяет мою квартиру, так ещё и розы за окном, делают ещё больнее на душе. Причём, я заперт только здесь, и даже двери в другую часть дома тут нет. И единственное, что меня спасает — это, как я говорил, книги, которые при жизни я практически не читал. На этом, в принципе, всё. Хан в течение нескольких секунд пытался переварить все слова Хвана. Потом он посмотрел на Хёнджина; слёзы продолжали течь, а глаза уже стали красными. В итоге, Джисон решил нарушить это мучительное молчание: — То есть все, кто здесь есть, — мертвы. И прости, пожалуйста, мне за то, что буквально заставил тебя об этом говорить — Да ничего страшного, тебя тоже можно понять. А насчёт первого, я не знаю, кто ещё здесь есть, но, скорее всего, да — Ужас — Хан подошёл к Хвану и приобнял его — Прости меня ещё раз, я честно не знал, что всё именно так Хёнджин, убрав рукой слёзы с глаз, ответил на объятия и сказал: — Ты не виноват, можешь не извиняться Простояв так несколько минут, Джисон вернулся на своё место и поинтересовался у Хвана: — Кстати, ты не знаешь, почему картины чёрные? Они просто практически везде такие — Не знаю, при моей жизни они были красочными. Мне их мой друг подарил. Он был художником, и частенько отдавал мне свои работы. Он, по-моему, пропал, кстати — Как пропал? — Ну, просто. Я помню, когда я ещё тогда жив был, мне сказали, что он тупо взял и исчез — Странно — Это да Хан сидел и вспоминал историю Хёнджина. Розы, фотограф… И тут его осенило. Можно сфотографировать розы в окне и оттуда он достанет розовый цвет. — Слушай, у тебя сейчас есть камера? — спросил Джисон. — Должна быть. Посмотри в шкафу — ответил Хван, вновь взяв в руки книгу со стола. Подойдя к шкафу, Хан стал рассматривать, что там есть. Разные статуэтки, замеченные ранее, несколько фоток в рамочках, пара стеклянных стаканов и заветный фотоаппарат. Он аккуратно открыл дверцу, достал нужную вещицу и подбежал к окну. Щелчок, вспышка, и у Джисона на руках есть может не самая красивая, но всё же фотография розовых роз. Он подбежал к Хёнджину, махая небольшой картинкой. — У меня получилось — кричал Хан. — Ну вот, я же говорил, что ответ найдётся — ответил Хван. Джисон осторожно положил камеру и фотографию на стол, взял кисть и провёл её по нежному цветочному ковру. На палитре новая ячейка заполнилась краской розового цвета. — Фотку себе оставь, а я — всё — протараторил Хан. — Ладно. Удачи тебе — с лёгкой улыбкой сказал Хёнджин. Дальше как обычно, проследовала густая темнота.