Палитра Смерти

Запах книг, старых и будто совсем новых, аромат свежих чернил и тающих свечей, уютная атмосфера, чем-то напоминающая прошлую комнату. Хан осторожно приоткрыл глаза, в лёгком полумраке замечая палитру, на которой ярко горели, будто светились ровно 8 разных цветов. А ячеек всего 10. Он даже не заметил, как оказался почти у цели. Отчасти обрадовшись, что скоро он дойдёт до конца, Джисон вскочил, забыв о прошлом опыте, и его глаза также резко стали размывать всё вокруг. Когда тот более-менее пришёл в себя, он бегло оглядел глазами комнату. Пол был покрыт тёмно-синим ковром, а стены были чуть более тёмно оттенка, с парочкой холстов, замазанных чёрной краской и окаймлённых в золотистые рамки, и множеством полочек, заваленных разного рода книгами. По правую сторону находилось небольшое окошко, из которого лились золотые лучики, заливающие лицо какому-то загадочному юноше, сидяшем за столом и пишущим что-то. Как и у Хёнджина, его лицо украшали очки, что мешали нормально на него смотреть из-за слепящего золотого отражения, так ещё и часть его лица загораживали небрежно упавшие пряди чёрных волос. Он выглядел как-то слишком задумчиво и даже замучено. Подперев голову одной рукой, он с печальным видом смотрел на стол, параллельно стуча по этому же столу ручкой. Хан встал, взял с собой кисть с палитрой и медленно подошёл к этому парню, но он не обращал никакого внимания, полностью забывшись в мыслях. И как его отвлечь? Что бы тот не сделал, Джисон всё равно его напугает, поэтому он решил пока понаблюдать за ним. Хан заметил, что он смотрел на листок бумаги, практически полностью исписанный длинными предложениями необыкновенным почерком. Он, в целом, был окружен стопками этих красивых почеркушек. Ещё около него стояла пара ярко горящих свечей. — Эй — тихо сказал, коснувшись плеча парня. Спустя несколько минут наблюдений ему просто заурядно поднадоела тишина, поэтому решил действовать. — О, Господи, боже мой — юноша подскочил от неожиданности, и глазами в пять копеек стал смотреть на Хана. В принципе, другого и не стоило ожидать — А это ты… Очнулся наконец… Это был твой самый лучший вариант привлечь моё внимание? — Ой, прости, пожалуйста — вымолвил Джисон, смотря на то, как тот усердно пытается отдышаться и успокоится. — Да ладно, уж ничего не исправишь. Я просто не советую так делать больше — сказал парень. — Окей, не буду — с лёгкой ухмылкой ответил ему Хан. — Коль уж начали разговор, как тебя зовут, как ты здесь оказался? И, в общем, расскажи что-то о себе — юноша указал на одиноко стоящий стул в углу комнаты, как бы предлагая Джисону сесть рядом. — Меня зовут Хан Джисон. Как я здесь оказался, уж особо не помню, но я каждый раз просыпаюсь в разных помещениях и ищу в них определённые цвета — Хан протянул ему руки, указываю на ту палитру — Здесь все цвета, которые я собрал. Мне чуть-чуть осталось — Прикольно. А зачем это тебе? — спросил парень, аккуратно убирая черную прядь за ухо. — Честно, сам не знаю — Джисон обратил своё внимание на кисть, бережно лежащую в его руках. Предпоследним цветом на палитре оказался фиолетовый — Кстати, у тебя есть что-то фиолетовое? И как зовут тебя? — Я Со Чанбин, а насчёт фиолетового, понятия не имею — Понятно. А можно спросить, что ты пишешь? — минуя минутное молчание спросил Хан. — Ты про это? — Чанбин указал на огромное количество бумаг на его столе, на что Джисон кивнул головой в знак согласия — Это так, просто… — А о чём это «просто», если не секрет? — О всяком. Я раньше писателем был, писал от силы только драмы какие-то, сейчас же среди этих почеркушек можно даже мёртвые жанры литературы найти. — Вау, это потрясающе. Мне кажется, что писать даже какие-то истории сложно — Потрясающе это — лишь когда что-то вроде вдохновения есть, в других случаях — больше на муку похоже. А с тем, что это сложно, полностью соглашусь. Особенно, когда текст выглядит как-то сухо, и думаешь, какой воды надо налить, лишь бы это красиво читалось, или когда, повторов надо избежать, а синонимы не вспоминаются Так, проболтав какое-то время, Джисон обратился к Чанбину с отчасти ожиданной просьбой: — Слушай, а можно что-нибудь прочитать из тобой написанного? — Можно, а что нельзя-то? Что бы тебе хотелось бы? У меня на любой вкус есть — ответил Со и начал осторожно перебирать листы на столе. — Мне без разницы — монотонно выпалил Хан — Давай что-нибудь, что тебе больше всего нравиться Порывшись пару секунд, Чанбин протянул Джисону руку с небольшой стопкой бумаг, а Хан охотно их взял. — У тебя очень красивый почерк — вновь приметил для себя Джисон. — Благодарю — ответил Со. Хан стал внимательно читать, параллельно наслаждаясь каллиграфической рукописью. Чанбин писал без упоминания имён, заменяя их определённым количеством точек. Это не особо удивительно, так как имена и образы придумывать наверняка не самое простое дело. История рассказывала о двух мальчиках со смертельными болезнями, которые познакомились один летом. И до самого начала осени они дружили. Также, их друзьями являлись компания таких же, как они, правда с чуть более обещающим будущем. И по итогам, это лето для них самым ярким и самым последним, и под канун осени их не стало, причём в один день. Грустно, но красиво. Очень красиво. — Это чудесно — с восхищением сказал Хан, когда как по щеке предательски скатилась одинокая слеза. — Мне тоже эта история нравится — сказал Со, улыбнувшись уголком губ. Хрустальная капелька упала на лист, и бумага на этом месте пустила фиолетовые разводы от чернил, что по началу казались чёрными. — Ой, прости, пожалуйста — заметив это, извинился Джисон. — Да ничего страшного, пара крайних букв беды не сделают — спокойно сказал Чанбин. — Кстати, а почему ты, как ты говоришь, писал в основном драмы? — Они у меня получаются лучше всего. А это вообще написано на эмоциях. У меня тогда один друг пропал без вести, другого не стало через несколько дней, поэтому я и написал эту историю, когда уже сам здесь оказался. Так-то здесь планировался хороший конец. А по итогам, плохая концовка и получилась красивее, и отчасти более реальная, поэтому я не хочу её переписывать — Я не знаю, как бы это было с хорошим концом, но, мне кажется, всё равно было бы прекрасно Только через пару секунд, Хан понял, пятна на бумаге были фиолетовыми, а это именно то, что нужно. Он попросил у Чанбина кисть, а тот с радостью её передал. Джисон осторожно прикоснулся её концом к небольшой кляксе, и на палитре предпоследняя ячейка залилась лавандовым оттенком. — Спасибо за то, что дал мне это прочитать, безумно красиво, и у тебя хорошо получается — передавая записи, Хан поблагодарил Со. А дальше настигла знакомая темнота.