Насилие ради насилия

　　　　Под кожей что-то копошится. Что-то живое и подвижное. Неестественное. Существа закованные в хитин суетятся, щекочут плоть и кожу, заставляя её жутко шевелиться от неестественного шевеления под ней. Это вовсе не ощущается болезненно, но это неправильно и вызывает нервную дрожь и тошноту, в сочетании с неприятным зудом по всему телу. Твари под кожей всё множатся и их становятся лишь больше. Они не дохнут, они заполняют плоть и скоро им перестанет хватать места, а после... 　　　　Миллс не хочет думать о том, что будет после. Он не хочет представлять как множество многоногих созданий сожрет его изнутри или разорвет кожу, вырываясь из-под неё вместе с потоками крови. Насекомым под людской шкурой не место. Им там тесно. Их нужно передавить иль выпустить, дабы не терзать ни себя, ни насекомых. 　　　　Миллс не помнит как давно это началось. Но сейчас он забивается в угол холодной ванной и судорожно сжимает руками то ноги, то запястья в тщетной попыткой передавить суетливых уродцев в его теле, но всё никак. Насекомые шустро перемещаются под кожей, избегая сжатия в сильной руке. Они свободно скользят под кожным покровом, вызывая волны отвращения и безысходного ужаса. Кажется, твари начинают кусаться... Жрать свой дом изнутри. Вгрызаться крохотными зубками в нежную плоть. Поглощать заживо. 　　　　Это вызывает испуганный вопль. Обломанные ногти начинают полосовать тело в жалкой попытке добраться до существ внутри. Миллс царапает себя, кусает, пытается притупить ощущения от новой жизни в его организме, но всё это словно раззадоривает жуков, грызущих плоть мужчины. Множество розово-красных полос на теле быстро становятся красными, а после начинает сочиться кровь. Но твари не уходят вместе с ней, а значит нужно продолжать. Иначе сожрут целиком. 　　　　В ход идут ножницы. Маленькие маникюрные ножнички с острыми кончиками не созданы, чтобы резать плоть, но они чудесно рассекают кожу и помогают отодвинуть её в сторону, ища паразитов. Паразиты прячутся, поэтому порезы быстро становятся обширнее и глубже, ведь ощущение боли и стекающей на кафельный пол вязкой крови не сравнятся с ощущением чего-то ползающего под кожей, заставляющего волосы на загривке шевелиться, а сердце биться в истеричной панике. 　　　　Убить. Избавиться. Плевать на себя. Плевать на тело. Важны лишь твари, что в нём, всё глубже зарывающиеся в человека, пожирая его изнутри. А Миллс всё режет и режет себя, ищет их. Шарит пальцами внутри ран, в надежде уцепиться за колючую лапку хоть одной суетливой дряни. Но всё тщетно. А крови всё больше. Рассудка всё меньше. Насекомых?.. Неизвестно. Неизвестно есть ли они, ведь пакетик наркотических веществ валяется где-то в углу комнаты и даже он уже запачкан багровым соком истерзанного тела, что никак не останавливается в борьбе за жизнь. Да и борьбе ли?