Насилие ради насилия

　　　　Оно кормит меня своими зубами, заботливо проталкивает их в мой несчастный рот когтистыми пальцами. Зубы его длинные и белые, странно хрустят. Больно режут мне щеки и язык, но я продолжаю их есть, потому что больше нечего и очень не хочу Его огорчать. Оно милое и доброе, по сути своей огромный мягкий зверь с причудливыми рогами и с уродливым длинным телом, состоящим, словно из одних мышц. Его красные глаза смотрят на меня испытывающе каждый раз, когда Оно раскрывает пасть и выкручивает белыми пальцами зубы-спицы из десен, что сопровождается омерзительным похрустыванием и резким запахом крови. Морда искажается легкой гримасой боли, но Оно терпит и продолжает вырывать свои зубы (мое пропитание). 　　　　Протягивает горсть клыков, любовно тычет ей мне в лицо, мол, ешь, не стесняйся. Улыбается кровавой улыбкой. А я ем. Хрущу этим странным пропитанием, калечу собственный рот белыми осколками, пытаясь превратить их в безобидную труху. Это невкусно. Возможно не особо питательно. Но я всё равно ем, потому как это единственное, что могу себе позволить и порадовать странное создание, что сворачивается вокруг меня калачиком, причудливо обнимает когтистыми лапами и тихо урчит, радуется. 　　　　Само Оно питается сырым мясом, когда покидает убежище, где мы спим. Я бы тоже выходил наружу, но тело мое оканчивается на уровне бедер, а новые конечности не спешат отростать. Для регенерации нужно больше съеденных зубов и никакого мяса… Так говорит Оно каждый раз, когда я прошу поделиться свежей плотью, что затаскивается в обитель. Я понимаю и терплю. Раньше протестовал, но уже привык. В конце концов, это же для моего блага, да? Оно просто хочет мне помочь, исправить ошибку прошлого, искупить грех. 　　　　Ведь именно это создание когда-то-о оторвало мне ноги. Случайно, неосознанно, в голодном припадке, когда я ночью выбрал не тот путь, а Оно просто искало пропитание в ужасе истощения. Ныне мы почти в расчете. Я глажу белую шерсть, путаю в ней убогие обрубки пальцев, тихо вздыхаю и жую хрустящие зубы. 　　　　Оно тихо погружается в сон, закрывает багровые глаза и расслабляется под моими касаниями. Оно мне нравится, а я нравлюсь ему. 　　　　Но, кажется, меня самого с каждым днем становится всё меньше, несмотря на все съеденные клыки… Это не больно. Просто немного странно. Кажется, я даже уже не возражаю такому исходу.