Всегда ты

      Прошедшие две недели были тяжёлыми для Тава.       В Яслях гитьянки лечение дроу и его команда не нашли, зато нажили новых врагов. И одновременно нашли союзников. А также получили мощный артефакт — Кровь Латандера, оружие, которое распространяло вокруг себя яркий лучистый свет. В будущем окажется, что не зря они потратили уйму времени на решение головоломки, чтобы его заполучить. А пока что Тав учился, как справляться с булавой — ведь даже подержать её в руках он никому не давал, не говоря уж об использовании в бою. Уж слишком громко внутренняя ворона каркала, что такую красивую «блестяшку» нельзя упускать из виду — иначе украдут, сломают или поглотят. Астарион, Карлах и Гейл были первые в списке тех, кому нельзя было доверять этот артефакт.       Хоть и магический голод волшебника удалось одолеть — какой ценой! — он всё равно периодически заглядывался то на амулеты, то на кольца, то даже на сапоги. Тав прятал всё в сундук под замок. Гейл так и не признался ему, что он делает такой голодный взгляд специально — слишком уж его забавляло, как дроу превращается в горбатого кобольда, когда прижимает к своей груди ключ от сундука и с подозрением таращится на человека.       Мысли Тава были заняты и другим. По ночам к нему приходил Защитник — именно он охранял дроу от пагубного влияния личинки в голове. И выглядел этот рыцарь в сияющих доспехах до боли знакомо — тифлинг с красной кожей, жёлтыми глазами, острым носом и длинными каштановыми волосами, присобранными на затылке. Собранный из частей Ролана, сшитый из лоскутков ощущений и воспоминаний, но словно иллюзорный, неживой. У этой копии не было морщинок на лбу. Не было веснушек и пигментных пятен. Её голос был приятный и бархатный, но слишком монотонный — Тав скучал по эмоциональности голоса Ролана и его небольшой шепелявости. Копия никогда широко не улыбалась — и в уголках её глаз никогда не образовывались «гусиные лапки». Она была слишком идеальной — и это делало её такой ненастоящей.       Каждый раз, когда Защитник приходил, Тав чувствовал тоску, глядя на его лицо. Ночной гость слишком сильно старался — это было заметно. Однажды дроу даже спросил, к чему весь этот маскарад. Тифлинг-иллюзия ответил, что это лишь совпадение, что он похож на «того, кто постоянно занимает твои мысли». Этот негодяй всё знал — читал Тава, как открытую книгу. И пытался втереться в доверие, создавая облик из воспоминаний и желаний дроу.       Но для чего чего притворяться кем-то другим? Для чего мучить несчастного барда образом желанным, но таким недоступным? Почему же если он так хочет доверия, то не доверяет Таву и прячется за маской? Выяснить это не представлялось возможным — пока что. Поэтому дроу держался настороже.       Во время ночного отдыха бард видел и настоящего Ролана. К сожалению, не всегда это были хорошие видения. Иногда они вместе сидели у костра, держась за руки, даже целовались, а иногда… Скажем так, когда в твою грудную клетку погружаются острые когти, а затем вырывают твоё сердце и ты это чувствуешь так, словно всё это по-настоящему — это очень и очень неприятно. После таких видений Тав больше не мог отдыхать и проводил остаток ночи, читая или прогуливаясь по округе.       В одну из таких ночей бард почувствовал себя настолько одиноко, что обнял сам себя. Это не помогло. Но, кроме Астариона, все в лагере спали. Вампир был абсолютно против любого проявления близости, но у дроу был один козырь в рукаве.       — Предлагаю сделку, — произнёс Тав.       — Звучит интересно, — хищный блеск промелькнул в глазах Астариона.       — Ты меня обнимаешь, я тебе даю выпить своей крови.       — В чём подвох? — прищурился эльф.       — Ни в чём. Я… Неважно. Мне просто нужно кого-то обнять.       — …Хм. Ладно. Я в деле. Подойди ближе.       Тав уже однажды дал себя укусить. Это было неприятно, но ради объятий, даже холодных и отстранённых, можно было бы потерпеть.       — Я должен делать всё сам? Это твоя идея была, знаешь ли. Давай уже, обнимай меня, — пытаясь скрыть раздражение, произнёс вампир.       — Я не хочу тебя заставлять, — грустно улыбнулся бард, — если тебе некомфортно, я уйду.       — Ага. И я останусь без крови? Нет уж, уговор есть уговор.       — Ты можешь пить, — прикрыл глаза Тав. — Можно даже без объятий.       — Правда? Ты такой щедрый… Ладно. Давай.       Астарион подошёл ближе. Дроу наклонился к нему, чтобы невысокому эльфу было удобнее. Он почувствовал прикосновения холодных пальцев к своей шее, потом дыхание и… Вампир остановился. Пальцы с шеи переползли на лопатки.       Астарион прижался к нему всем телом, уткнувшись лицом в грудь:       — Завтра я иду с тобой и по дороге мы встречаем какого-нибудь бандита, которого я выпью досуха. Ясно?       — Спасибо, Астарион. Я ценю это. Правда.       — Не за что, дорогой, — со своей привычной высокомерностью произнёс вампир. — Я тебя просто пожалел. Тошно смотреть на твой тоскливый вид.       — Да ладно, тебе же это тоже нужно было.       — Не испытывай судьбу, Тав. Я ведь могу и передумать.       — Хорошо, молчу.       —… но это действительно не так плохо.       Бард лишь улыбнулся.       В Подземье тоже оказалось не всё так просто. Но здесь хотя бы дроу было комфортно. Несмотря на то, что вырос он на поверхности, эти тёмные сырые пещеры были ему как родные места. Его всегда интересовало, кто же были его настоящие родители. Он был благодарен тем, кто его воспитал, конечно, но иногда хотелось чуть больше узнать о своём прошлом. Может, однажды, когда будет свободное время. Надо ещё привести сюда Ролана, познакомить его с миконидами, показать ему...       Бард вздохнул.       — Двести семьдесят три. Сколько у тебя, Карлах? — улыбнулся Астарион.       — Ну, я почаще хожу с ним, так что четыреста пятьдесят восемь. Гейл? — спросила тифлинг.       — Четыреста сорок один. Откуда ещё семнадцать? — уточнил волшебник.       — У меня уши длиннее.       — Что вы считаете? — сам лидер группы вмешался в разговор.       — Твои грустные вздохи. С тех пор, как мы вышли из Рощи, — развёл руками вампир.       — Какие же вы негодяи, — Тав покачал головой.       После этого был Гримфордж — спасение гномов и битва со стальным големом в кузнице чуть ли не по колено в лаве. Тав до сих пор не понимал, как они вообще ещё живы.       И, наконец-то, они дошли до Осквернённых тенью земель. Хотя, радоваться особо было нечему. Это было мрачное, холодное и вымершее место. Хальсин предупреждал об этом — но испытать такое на своей шкуре — эти ощущения словами не передать.       — Держитесь поближе к маме К, я вас согрею, — голос Карлах хоть и звучал уверенно, но её взгляд говорил об обратном.       — Я могу призвать волшебные огни. Они осветят нам путь, — Гейл вцепился в свой посох до побелевших костяшек пальцев.       — У меня Кровь Латандера, я сам как ходячий фонарь, — Тав тоже старался держаться бодро, но по его коже пробежали мурашки.       — Вы все воняете страхом, — с отвращением сказал Астарион, хотя сам был не в лучшем состоянии, — притворщики. Давайте перестанем болтать и найдём безопасное место. Желательно, как можно дальше отсюда.       Впереди раздались голоса. Команда попыталась спрятаться за скалой, но безуспешно. Группа вооружённых людей заметила их и очень настойчиво попросила показаться.       Это были Арфисты. Бард улыбнулся. Если им и суждено умереть в этом месте, это хотя бы будет легендарно — и в их честь напишут балладу, а может даже и парочку. Не самый худший вариант, учитывая, что каждое мгновение своей жизни Тав, да и все его спутники, находятся на грани смерти. Так что пусть хоть добрым словом помянут.       Арфисты спешили вернуться в убежище, но тени нагнали их. Они забрали одного из их команды — но не забрали остальных из-за своевременного вмешательства дроу и его спутников.       Команда последовала за Арфистами, которые привели их прямиком в то самое убежище. Это была таверна под названием «Последний Свет», окружённая магическим защитным куполом. Но радоваться было рано — как только Тав сделал первый шаг на безопасную землю, его ноги тут же обвили корни. Ему навстречу вышла немолодая друидка.       — Ну хоть бы раз, хоть кто-нибудь просто сказал «Привет»! — обиженно скривил губы дроу.       — Привет, — с насмешкой сказала женщина, которая в последствии представится как Джахейра.       Та самая Джахейра. Бард, наверное, бросился бы брать автограф, если бы не был связан корнями.       Среди толпы незнакомых лиц Тав увидел и пару знакомых. Во-первых, Мол — девочка торговка-воровка из Рощи. Именно её друидка услышала и выслушала, отпуская дроу из ловушки. Во-вторых, к нему подошла Альфира. Она крепко обняла коллегу-барда и рассказала, что произошло.       — Если бы не Ролан, мы бы все погибли… — голос девушки дрожал. — Он помог детям сбежать, пока его семью забирали в плен.       — Ролан? — сердце Тава пропустило удар. — Он здесь?       — Да, внутри таверны. Но он… Не в очень хорошем состоянии — впрочем, как и мы все. Ты сможешь помочь нам ещё раз?       — Конечно, Альфира. Я сделаю всё, что в моих силах. Я найду способ спасти наших друзей.       — Спасибо… И ещё — почему-то мне кажется, что это важно. Это ведь твоё, да? — девушка достала из кармана кожаный ремешок.       Дроу сразу же узнал его. Тот самый ремешок, который он дал Ролану, когда он уходил из Рощи. Только теперь он был украшен геометрическими узорами из белых ниток — чтобы выглядел более элегантно, возможно? Чтобы больше подходил к образу…       Дроу тяжело вздохнул.       — Пятьсот девяносто восемь… — прошептала Карлах. — Пора с этим заканчивать, солдат.       — Я знаю!.. — прошипел Тав в сторону своей подруги, а затем снова повернулся к Альфире. — Спасибо. Это и вправду моё. Как он оказался у тебя?       — Ролан отдал его. Точнее, как отдал… После того как Кела и Лию увели, он был очень, очень зол. Я бы никогда не подумала, что в одном, казалось бы, небольшом тифлинге может быть столько злости. Но когда он посмотрел на запястье, словно что-то сломалось у него внутри. Он снял ремешок, подержал его в ладони и отдал мне. Его слова были такими: «Выброси его. Или сожги. Или утопи. Он не принёс мне удачи. Только наоборот. Я больше никогда не хочу видеть его». И мне показалось, что последнее предложение он сказал совсем не про украшение. У меня не поднялась рука сделать так, как он попросил. Я же видела с каким усердием и с какой аккуратностью он вышивал эти узоры на каждом привале. Я решила оставить его. И тут я увидела тебя — и всё поняла.       — Спасибо, Альфира, ещё раз.       — Спасибо и тебе. Я, надеюсь, ты и вправду спасёшь наших друзей.... Хотя сил верить уже не осталось.       — Шаг за шагом — мы справимся, — улыбнулся дроу и сжал плечо собеседницы, — Я уверен в этом.       — Когда ты так говоришь — это всё звучит легко, но на деле... Я верю тебе. Я верю в тебя.       Тав вошёл внутрь таверны и направился к Джахейре, чтобы обсудить дальнейший план действий. Когда он подошёл к друидке, то заметил краем глаза, как кто-то пристально наблюдает за ним. Сердце забилось быстрее. Бард повернулся, посмотрел в самый дальний угол и увидел Ролана. Ему прямо сейчас захотелось завершить диалог с хозяйкой таверны и просто рвануть к тифлингу, прижать его к себе и больше никогда не отпускать.       Но Джахейра уже требовала ответов — в кубке с вином Тава была трава, заставляющая говорить правду. И дроу рассказал, всё, как есть, — что он заражён, но борется с этим, что он пытается найти лечение — и эта дорога ведёт его к Лунным Башням. Друидке было этого достаточно, оказалось, что у них общая цель. Она сказала дроу, чтобы тот возвращался после того, как отдохнёт — у них было ещё много работы.       — Ролан! — не сдерживая радости, воскликнул бард. — Как же хорошо тебя здесь встретить, ты не...       — Ты опоздал, — не отрываясь от кубка с вином, произнёс волшебник.       Тав не ожидал такой реакции:       — Что?       — Если ты пришёл всех спасать, то уже поздно, — тифлинг оскалился, всё ещё пялясь в напиток перед собой.       — Я знаю… Альфира рассказала, — в отличие от Ролана, Тава переполняли эмоции — из-за того, что он действительно рад был видеть этого вредного волшебника, а ещё и из-за напитка, который ему только что предложила Джахейра. — Она рассказала мне и о том, что ты спас детей. Это было очень храбро.       — О, очень мило с её стороны. Может быть, она сочинит про меня балладу? Этим ведь вы, барды, занимаетесь, — Ролан взял кубок и выпил содержимое до дна. — Только не надо петь о том, как моего брата и сестру уволокли прочь и как они кричали, пока я спасал сироток. И это… Это всё твоя вина! Ты настоял на том, чтобы мы остались. Чтобы помогли. Не наболтай ты им в роще всю эту чушь про долг и геройство, ничего бы не случилось.       — Ты винишь меня? Что я сделал?       — О, абсолютно ничего! Ты не сделал ни-че-го. Просто из-за тебя тебя мою семью убили, а я остался один посреди этих проклятых земель. И ты... И ты... Разбил моё... — голос волшебника дрожал. — Уже не важно. Иди, спасай свою шкуру, ищи способ вытащить паразита из своей башки или что ты там вообще собирался делать... Мне всё равно. Только больше не лезь ко мне.       «Разбил моё...» — эта фраза комом в горле встала у Тава. Она сама почти разбила всё внутри у дроу. Но надо держаться. Если они оба сдадутся, то это будет конец. Всё разрушится, так толком и не начавшись.       — Я уверен, они живы. Я спасу их.       — Они моя ответственность!       Ролан сидел прямо перед Тавом, но это не был его Ролан. Снова копия?.. Нет. Это был тот же самый тифлинг, в которого дроу влюбился в Роще, но только очень уставший, мрачный и озлобленный. Бард прекрасно понимал, почему волшебник так себя чувствует, но не понимал почему он снова закрывается. Почему не хочет принимать помощь.       Но на свои вопросы Тав не ждал ответа прямо сейчас. Прямо сейчас Ролан был очень пьян и расстроен, а, значит, нормального диалога не получится.       — Я найду способ их вызволить, обещаю. Ты только, пожалуйста, перестань пить. Дети уже тебя боятся. И никуда не ходи один. Я не хочу потерять ещё и тебя, — бард прикоснулся к плечу собеседника.       Ролан резко встал из-за барной стойки, шлепком смахнув с себя чужую руку. Огонь в его глазах горел ярче обычного — и это был недобрый огонь. На кончиках пальцев волшебника заплясали искры:       — Ты… Ты!.. Не смей говорить, что мне делать. Сладкие речи не помогут тебе в этот раз. Я выработал иммунитет к этой чуши. А теперь проваливай с глаз моих долой, пока я не…       — Пока я не «что», Ролан? — начинал закипать и сам дроу.— Пока «я» тебя не ударил молнией? Или кулаком в лицо? Этого ты хочешь? Скатиться до бессмысленного насилия? Никому от этого не будет лучше.       — Я точно почувствую себя лучше, увидев твою симпатичную мордашку в крови. Таких болтливых идиотов, как ты, нужно иногда спускать с небес на землю.       — От «лепечущего глупца» меня понизили до «болтливого идиота». Ха, — горько усмехнулся Тав, — но, снова мы хоть в чём-то мы с тобой согласны. Кого-то нужно заземлить. Хочешь подраться — давай подерёмся. Только не здесь. Джахейра этого не одобрит. Пошли на улицу.       — Я с тобой никуда не пойду.       Тав взял Ролана за руку и потащил к выходу из таверны.       — Не ходите за мной. Я разберусь, — бросил Тав в сторону спутников.       — Отпусти меня, ты, ублюдок, — прошипел волшебник.       — Не устраивай сцену. На нас и так все пялятся.       Дроу чувствовал, как глубоко когти тифлинга впиваются в его кожу, но продолжал его не отпускать. Он не хотел драки. Он просто хотел успокоить Ролана — подальше от любопытных ушей и глаз.       Когда они оказались на улице, бард затащил волшебника за угол кузни и припечатал к стене.       — Я не буду с тобой драться, Ролан. Я даже угрожать тебе не хочу, на самом деле. Ты сейчас пьян и очень зол, внутри тебя просто буря эмоций. И я понимаю, чем она вызвана. Но я не виноват, — Тав говорил так, как чувствовал. — Я просто пытался помочь. Прости. Я не знал, что так выйдет. И сейчас я искренне пытаюсь помочь снова. Ты можешь верить моим словам, мне Джахейра в вино подсыпала траву, заставляющую говорить правду. Спроси, что хочешь — я отвечу как есть. Если не веришь в мои намерения.       — Слова здесь не помогут, бард. И ты это знаешь сам.       — Ладно... Справедливо. Тогда я попытаюсь доказать это делом. Я спасу тифлингов — в том числе Кела и Лию.       Волшебник оскалился. Бард увидел его клыки — острые и немного окрашенные в фиолетовый цвет из-за вина. Он представил, как эти зубы впиваются в его шею — и не сказать, что ему сильно не понравилось это видение. Тав понял, что надо бы поменьше общаться с Астарионом.       — Я сейчас отпущу твои руки. Если захочешь меня ударить — бей. Захочешь запустить в меня молнией — пожалуйста. Огненный снаряд? Конечно, почему бы и нет. Я не боюсь. Я на своей шкуре испытывал ощущения и похуже. Только реши для себя — действительно ли это то, чего ты хочешь.       Тав нехотя отпустил руки Ролана. Волшебник стоял, напряжённый, всё ещё готовый к драке. Не моргая, он смотрел барду в глаза ещё несколько секунд, но затем отвернулся и шумно, тяжело выдохнул.       — Я рад, что ты одумался, — улыбнулся Тав, — Мне уж пришла идея снова окунуть тебя в реку.       — Не смешно, дроу.       — «Бард», «дроу»… У меня имя вообще-то есть, Ролан.       — Я знаю.       — Ладно. Злись сколько хочешь. Зато я знаю, почему в округе нет троллей — ты своей хмурой миной их всех распугал.       Глаза Ролана округлились. Дрожащим голосом он произнёс:       — Это слова Кела.       — Да. Случайно однажды услышал, как он шутит. Почему-то запало в память. Ты потом ещё назвал его дураком. Мило.       — А он и есть дурак — на пару с Лией. Да, так-то, и я не лучше. Я… Чёрт. У тебя кровь. Это я?..       Тав посмотрел на свою руку. С тыльной стороны ладони стекла капля крови и упала на землю.       Ролан нервно сглотнул. Он посмотрел на лицо Тава, на кисть его руки, снова на лицо, потом на свои ладони и тихо произнёс:       — Я поранил тебя.       — Это пустяк. Не переживай. Сейчас я залечусь.       — Я правда тебя поранил.       Тав использовал заклинание исцеления и рана на руке мгновенно зажила. Он вытер кровь о стёганый доспех и продемонстрировал свою кисть Ролану:       — Видишь? Всё. Я хороший целитель.       — Дело не в… Я сказал, что хотел бы увидеть твою симпатичную мордашку в крови — и соврал.       — Только не говори мне, что соврал насчёт того, что я симпатичный!       — Ты тоже дурак… — спокойно произнёс волшебник. — Нет. Я соврал насчёт того, что хотел причинить тебе боль. Я просто был зол. И я всё ещё зол, но это…       — Я знаю, Ролан. Я знаю, как ты скучаешь по ним. Поэтому попрошу тебя ещё раз — позволь мне помочь, — Тав снова хотел прикоснуться к плечу Ролана, но в последний момент остановился, понимая, что сделает только хуже. — Позволь мне спасти Кела и Лию.       — Замолчи. Просто замолчи. Не давай мне надежду. Они моя семья. Моя ответственность. Я сам разберусь.       — Не ходи один. Это опасно. Эти тени сожрут тебя заживо и превратят в такую же тварь. Я не хочу, чтобы это произошло с тобой.       — Я… пойду обратно, — помотал головой волшебник, — в таверну.       — Ролан, скажи мне, что не отправишься один в Лунные Башни. Ролан? Вот же упрямец…       Тифлинг не ответил. Он просто молча ушёл. Тав не стал следовать за ним. Он просто мысленно помолился всем известным богам, чтобы те послали Ролану свою божественную защиту. И немного мозгов.       После короткого отдыха бард решил подняться на второй этаж таверны и поговорить с жрицей Изобель. Она использовала свою связь с богиней Сэлунэ, чтобы даровать дроу и его команде оберег от проклятья.       Если бы всё закончилось на этом — это был бы хороший день. Но на «Последний Свет» было совершено нападение. Изобель удалось защитить, никто из Арфистов, в том числе и Джахейра, сильно не пострадал. Но, культисты украли Мол. Теперь и её можно было вносить в список тех, кого нужно вызволять из Лунных Башен.       Время поджимало. Враг смог пробить защиту — а значит, сделает это снова.       Тав поспешил вниз, на первый этаж, проверить, не нужна ли помощь пострадавшим. Джахейра и её команда уже занималась ранеными. Бард решил, что нужно немедленно отправляться в путь. Но перед выходом он решил проверить, как себя чувствует Ролан, и заодно напомнить ему, что глупостей он может натворить, не выходя из таверны. Не нужно для этого лезть в проклятые земли.       Тифлинг сидел, склонившись над каким-то магическим диском.       — Всё в порядке, Ролан?       — Снова ты. Всё ещё нет. Пока мои родные не в безопасности, нам не о чем разговаривать.       — Я знаю, я просто… — Тав не успел закончить предложение.       — «Просто», у тебя всё «просто». Девчонку украли, даже когда ты был здесь. Какие шансы вообще… Просто иди. Попробуй всё исправить.       — Я скажу тебе одну вещь — не делай ничего такого, о чём потом пожалеешь.       — О, мудрейший, благодарю тебя за совет. Твои слова будут услышаны... и проигнорированы, — с издёвкой произнёс тифлинг. — К чёрту всё. Я пожалею скорее о том, чего я не сделаю.       — Ролан…       — Ты сказал, что хотел. Теперь уходи.       — Удачи тебе… Что бы ты не задумал. И, береги себя. Ради Кела и Лии. И ради меня, хоть тебе и всё равно.       Тифлинг ничего не ответил.       — Эй, солдат, пока мы не ушли — можно мы заглянем к Даммону? — Карлах остановилась напротив кузни. — Пожалуйста? Я так долго этого ждала… Я сейчас лопну от нетерпения.       — Конечно. Прости, меня отвлекли… — растерянно ответил Тав.       — Понимаю — дела сердечные. У меня тут тоже дела сердечные — движитель в моей груди буквально может убить меня в любой момент. О, я говорю прямо как Гейл, — девушка рассмеялась, но как-то грустно.       — Не надо меня шантажировать. Я же уже согласился помочь.       — Ты же знаешь, что я шучу, солдат, — Карлах протянула руку, чтобы похлопать Тава по плечу, но в последний момент остановилась. — Боги, я всё отдам за возможность снова трогать людей.       — Идём. Всё отдавать не надо будет, я надеюсь. Только вот этот тяжеленный кусок адского металла.       Даммон работает быстро, зная, что стоит на кону. Он делает ещё одну заглушку для движителя — и это работает. Тав протягивает руки навстречу Карлах и она падает в его объятия. Девушка буквально светится от счастья.       Жалко только, что это счастье не продлится долго — по словам кузнеца. Рано или поздно движитель всё равно перегреется, и этим убьёт Карлах. Но девушке словно всё равно. Сейчас она может трогать людей. Обниматься, держаться за руки, хлопать по плечу — не боясь обжечь. И это — самое главное. Остальное… Остальное будет потом.       Не разжимая объятий с подругой, Тав открыл глаза.       Он увидел, как у выхода из таверны, прислонившись к стене, стоит Ролан. На его лице читалась злость, отвращение и зависть одновременно.       Тав отпустил Карлах и сделал шаг вперёд:       — У тебя такой взгляд, что, мне кажется, тебе тоже нужны объятия. Я не против. Только сделай шаг навстречу.       Ролан смотрит Таву прямо в глаза. Тот самый Ролан, который обычно прячет взгляд, как только кто-то пытается посмотреть на него в ответ, сейчас держит зрительный контакт и не отступает. Но это длится недолго — тифлинг просто разворачивается, снова ничего не ответив, и уходит. На секунду барду кажется, что если бы волшебник был чуть менее интеллигентным, он бы обязательно плюнул ему под ноги. Тав тяжело вздохнул.       — Пятьсот девяносто девять, — произносит уже-не-такая-горячая подруга.       — Карлах, мне не смешно, — слишком серьёзно отвечает дроу.       — И мне тоже. Никому не смешно. В том-то и дело. Мы за тебя переживаем.       — Спасибо. Я буду в порядке, когда вот это вот... Когда это всё закончится.       — Хотелось бы верить, но верится с трудом, — девушка склонила голову на бок, — Давай, для ровного счёта, ты драматично вздыхаешь ещё один раз, а потом вы с Роланом миритесь и целуетесь, пойдёт?       — Я бы с удовольствием, а вот он…       — И он тоже. Спаси его семью и дай ему время прийти в себя. Всё просто.       — Просто… «всегда всё просто». Ха, — задушенный смешок вырвался изо рта Тава, — Ладно, пойдём. Просто-то может и не получится, но сделаем хотя бы попроще.       — Вот это мой мальчик, — девушка похлопала дроу по спине. — Давайте уже освободим эти земли от проклятья. Хочу поскорее в город, чтобы всех переобнимать.       Тав вместе со своим отрядом покинули таверну. Но у него было ощущение, что спасать придётся на одного тифлинга больше, чем он рассчитывал.       На следующий день, когда отряд барда вернулся после спасения Таниеля — духа этих земель, Ролана в таверне уже не было. На том месте, где он обычно сидел, лежал магический диск — тот самый, который волшебник вчера крутил в руках. Тав прикоснулся к нему, и астральная проекция волшебника выдала следующее сообщение:       «Келу и Лие. Если вы доберётесь до Последнего Света раньше меня, то просто ждите. Я приду меньше, чем через десять дней. Повторяю — просто ждите».       Дроу устало потёр переносицу:       — Кажется, ужинать мы сегодня будем позже, чем обычно.       Астарион скривил недовольную мину:       — Только не говори, что мы пойдём спасать и его тоже? Уф. Может быть просто влюбишься в какого-нибудь другого тифлинга по-быстрому? Нет? Ладно. Но не потом не возмущайтесь моему нытью. У меня ноги устали от бесконечного хождения!       — О, наш маленький вампир устал? Хочешь я понесу тебя на ручках? — умиляясь, произнесла Карлах.       — О, дорогая, не могла бы ты…? Это было бы просто замечательно!       — Конечно! Только когда я устану, тебе придётся взять на ручки меня.       — Что? Нет! Ты же тяжёлая. Я и так еле-еле тащу свой рюкзак. Забудь. Я сам пойду.       — Я бы тоже никуда не пошёл. Уставший волшебник с уставшим разумом представляет опасность не только для себя, но и для окружающих. Включая вас, — заявил Гейл.       — Вы можете просто замолчать? Не хотите идти — оставайтесь здесь. Я отправлюсь один, — раздражённо ответил Тав, — Я не хочу чтобы он погиб из-за собственного упрямства.       — Ага, конечно. И тогда вы оба погибнете, потому что пытались померяться ху… размерами вашего упрямства. Нет, солдат, мы идём с тобой, — Карлах повернулась к остальным спутникам, — Так ведь, мальчики?       — Да, мама, — устало выдохнул Астарион.       Гейл развёл руками:       — Я так понимаю, выбора у меня нет. Мы хоть представляем, где его искать?       — Он наверняка направился в Лунные Башни. Пойдём основной тропой туда, но будем осматриваться по сторонам.       — Звучит, как план. Веди, наш бесстрашный лидер, готовый ради любви на безрассудные поступки.       — Хоть пару минут мы можем обойтись без сарказма?       — Нет. Ты сам бы смог?       — Справедливо. В конце-концов, как ты говорил, это мой язык любви. Как бы я мог ещё вам доказать, как сильно я вас ценю?       — Вот так-то лучше. Давайте поторопимся, пока Уилл не начал готовить ужин. Это будет хуже, чем даже целый день пробежек по этим землям, — подытожил Гейл.       Видимо, боги услышали хотя бы часть молитв, которые Тав посылал в их сторону, потому что долго Ролана искать не пришлось.       — Смотрите, свет! Вот там. Это… Да, это он. Ролан! Держись, мы идём!       Одна из теней обернулась на голос барда и исчезла во тьме. Через секунду она оказалась рядом с Карлах. Девушка тут же наотмашь ударила огненным мечом, заставляя порождение тьмы издать высокий скрипящий крик.       Тав увидел, что ещё две тени подбираются всё ближе к Ролану.       — Гейл, огненный снаряд в того, что слева. Астарион, помоги Карлах. Я — вниз.       — Понял, — коротко ответил вампир.       — Аккуратнее! — прокричал человек.       Огненный снаряд прилетел точно в цель. Тень сгорела, оставив после себя кучу пепла.       Факел Ролана погас от резкого холодного порыва ветра. Когтистая тень приближалась всё ближе. Бард съехал на ногах по склону, пытаясь преодолеть расстояние между ним и волшебником как можно быстрее. На счету была каждая секунда.       — Эй, ты, уродина бестелесная! Он мой. Если хочешь оторвать от него кусочек, придётся сначала сразиться со мной.       Оружие Тава ярким светом ослепило порождение тьмы. Бард воспользовался замешательством противника и преодолел оставшееся расстояние. Он встал так, что Ролан оказался за его спиной. Теперь, даже если бой пойдёт не в их пользу, у волшебника будет шанс выжить.       — …Почему ты здесь? — голос тифлинга звучал тихо, задушено.       — Я пришёл за тобой, — произнёс Тав, держа булаву перед собой, — Но мне нужна твоя помощь. Если есть ещё силы, колдуй.       — Не двигайся.       Несколько ярких огней облетели барда с обеих сторон и прилетели точно в цель. Тень отшатнулась, но, казалось, что это её не повредило — только разозлило. Она устремилась прямиком к дроу. Ролан рванул Тава на себя — из-за этого когтистая лапа твари пролетела мимо. Бард схватил булаву двумя руками и ударил тень изо всех сил — призрачная фигура разлетелась на две половины и растворилась в воздухе.       — Кажется, всё… Фух. Надо учиться обращаться с этим оружием, а то я как корова на льду. Кстати, говоря о льде... — Тав остановился на полуслове, когда обернулся, чтобы посмотреть на Ролана.       Тифлинг стоял, скрестив руки на груди. Хотя это больше было похоже на то, что он обнимал сам себя, закрываясь от всего мира. В темноте светились только его глаза, но этого было достаточно, чтобы можно было понять — он сейчас взорвётся. Не так, как Гейл, конечно, со своей сферой в груди или Карлах с движителем… Сейчас либо послышится поток нецензурной брани, либо громкие рыдания.       — Да будь оно всё проклято! Я ничего не могу сделать правильно. Вообще ни-че-го! Я не смог спасти Кела и Лию. Я подвёл их. Опять. Эти твари окружили меня и... И кто меня спасает? Ты! Изо всех чёртовых людей…       Тав почувствовал, как его сердце разбивается на тысячи маленьких кусочков. «Изо всех чёртовых людей». Если бы Ролан просто ударил его по лицу, было бы не так больно.       Это не меняло отношение барда к волшебнику — характер у того был тяжёлым изначально, и дроу был готов ко всякому. Просто… Не такого он заслуживает за все его дела. Точнее, он никогда и ничего не делал ради награды, но, как говорится, доброе слово и кошке приятно.       Особенно если это слово исходит от кого-то, в кого ты влюблён.       Но Тав снова наступил на горло гордости. Он обнял волшебника. Так крепко, как только мог. Если слова для него ничего не значат, может это хоть что-то объяснит.       — Я же просил тебя не ходить одному, Ролан. Чёрт тебя побери… Если бы ты хоть раз меня послушал, упрямый тифлинг. Пойдём. Мы возвращаемся в Последний Свет, и ты идёшь с нами.       Всё это время волшебник стоял, как вкопанный. Он дышал тяжело, надрывно. Затем сделал несколько глубоких вдохов — в одном из них был слышен всхлип, и шумно выдохнул. Затем его руки медленно поползли по спине барда и остановились чуть ниже лопаток. Ролан уткнулся носом в шею Тава.       Объятие длилось буквально пару секунд. Но это были самые лучшие пару секунд за все прошедшие дни. Это бодрило сильнее кофе, сильнее любых травяных настоев. Это было нежнее, чем перьевая подушка и пуховое одеяло в самой дорогой таверне. Это было даже лучше куриного супа во время болезни, лучше тёплого вина со специями в холодный зимний вечер.       И это всё — среди этих проклятых земель.       И это всё, что нужно было Таву, чтобы не сдаваться.       Ролан отстранился первым:       — Только не тащи меня за руку в этот раз. Я и так чувствую себя униженно.       На удивление, спутники воздержались от своих язвительных комментариев. Видимо, все прекрасно понимали хрупкое состояние волшебника, и, что парочка шуток не стоит того, чтобы получить пинок под зад от дроу, когда тифлинг снова сбежит в глубины тёмных земель.       — Тащить не буду, но может быть подержимся за руки хотя бы? — шутливо спросил Тав.       — О, я думал, ты никогда не спросишь! Может, ты ещё сможешь спеть мне серенаду, мой дорогой бард? — язвительно ответил Ролан.       — А ты думаешь, мне слабо?       — Если ты не собираешься драться со всеми тенями в радиусе пары километров, я настоятельно рекомендую этого не делать, — поднял указательный палец вверх Гейл.       — Я не так громко пою.       — Конечно, нет. Просто твоё пение всегда привлекает ненужное внимание.       — Теперь я понимаю, почему он так подкован в сарказме. Ты хорошо его натренировал, Гейл, — оскалился Ролан.       Этот вредный тифлинг даже человека-волшебника назвал по имени. А его, Тава — ни разу. Даже когда сам дроу ему напомнил об этом. Здорово. Замечательно. И совершенно не обидно.       — О, я смотрю, вы двое отлично ладите. Я вам больше не нужен. Пойду вперёд, разведаю обстановку. Мы ведь больше не хотим сегодня сражаться, так? Так. Я пошёл.       Гейл переглянулся с Карлах. Они взглядами расписали весь дальнейший план действий. Раз эти двое сами не справляются, пришло время вмешаться.       Астарион посмотрел на переговорщиков и всплеснул руками, как бы восклицая: «А меня, что, никто в стратегию посвящать не собирается?».       На него махнули ладонью: «Пока всё спокойно, расслабься».       Вампир закатил глаза: «Ладно! Не больно-то и хотелось».       — Эй, солдат. Как ты? — Карлах ободряюще положила руку на плечо товарища.       — Я в порядке, — неуверенно ответил Тав, — Просто мне немного обидно.       — Что Ролан такая неблагодарная задница? Ты знал, на что шёл, когда влюблялся в него.       — Да, знал. Но от этого не легче.       — Я уверена, что всё поменяется, как только мы найдём его семью.       — Именно поэтому я и не давлю. Представляю, как ему тяжело. Но он ведь давит в ответ — только в другую сторону.       Тав услышал отрывок разговора за спиной.       — … я дам тебе одну книгу… — воодушевлённо произнёс Гейл.       — Конечно, волшебники обсуждают книги, что же ещё, — сморщил нос бард.       — Гейл обещал не лезть в ваши отношения напрямую. Он ничего лишнего Ролану не скажет, не переживай, — махнула рукой Карлах. — А вот у меня фильтра нет. Поэтому я пошла рядом с тобой и могу говорить, что хочу.       — И что же ты хочешь сказать?       — Несмотря на то, в какой заднице мы находимся, когда ты его обнял, показалось, что ему стало легче. Он даже улыбнулся — только на секунду, правда, и улыбка какая-то была измученная, но всё же. Это прогресс.       — Спасибо, Карлах. Успокоила.       — Обращайся. За этим я здесь.       После короткого отдыха Тав нашёл Ролана там же, где и всегда — у барной стойки. Он молча сел рядом, даже не поворачиваясь в сторону тифлинга. Им стоило бы поговорить — но волшебник чётко дал понять, что разговаривать с бардом он не собирается, пока он не воссоединится с семьёй.       — Даже не будешь издеваться надо мной? — на удивление, Ролан решил заговорить первым.       — И почему я должен издеваться над тобой? — устало спросил Тав.       — Ты спас меня от теней. Я не смог постоять за себя. Не смог спасти Кела и Лию. Провалился по всем фронтам. Нужны ещё причины?       — Нет, Ролан. Я не для этого тебя спасал.       — Почему тогда? Я до сих пор не понимаю, зачем тебе нужно было тащиться за мной неизвестно куда, рисковать своей жизнью...       «Вроде умный, а понимать — ничего не понимаешь. Потому что я влюблён в тебя, невыносимый ты засранец», — вот что хотелось сказать Таву.       Но вслух он произнёс другие слова:       — Чтобы ты не стал кормом для теней. Чтобы тебя не убили. Чтобы ты не умер. Чтобы не пришлось объяснять Келу и Лие, где их брат. Нужны ещё причины?       — Нет.       — Хорошо.       Ролан протянул Таву свой кубок.       — Не брезгуешь пить со мной из одного кубка?.. Как низко ты пал, Ролан, — саркастично произнёс бард.       Он понял, что именно произнёс, только когда слова уже вылетели изо рта. На секунду он пожалел об этом, а потом решил, что хуже уже не будет. Да и пусть тифлинг на своей шкуре почувствует, каково это — когда не ты один можешь колоть окружающих своими острыми шипами.       — За то, что ты спас меня, я проигнорирую твои ядовитые слова.       — Сегодня был сложный день. Я... просто устал, — слова дроу звучали как извинение и оправдание одновременно.       — Мне уж можешь не говорить.       — К чёрту. Я всё-таки скажу. Я провёл весь день в поисках Таниеля — духа этих земель. Я нашёл его. Он не захотел со мной разговаривать, поэтому мне пришлось его побить. Его — и кучу его копий. Ты себе представить не можешь какие у этого мелкого засранца острые когти. Бедный Хальсин до сих пор зализывает раны. Только после того, как мы уничтожили пару десятков его копий, разрушился защитный барьер и дух пришёл в себя. Я смог уговорить его вернуться к своим обязанностям… Но не всё так просто. Потому что когда в моей чёртовой жизни хоть что-то бывало просто? Проклятье нельзя снять, пока Кетерик, мать его, Торм, всё ещё живёт. Я так надеялся, что я смогу пойти штурмом на Лунные Башни при свете солнца. Я бы оторвал голову злодею, спас всех заложников — включая твоих родных и излечился бы от этой мерзкой личинки в своей голове. Но всё как всегда идёт не так… И мало того… «Изо всех чёртовых людей». Знаешь, как это было неприятно?       Бард остановился. Глубоко вдохнул, выдохнул, и продолжил:       — Извини. Ты не обязан это выслушивать. Как я сказал, я просто устал. Несу всякую чушь…       Ролан смотрел на Тава таким же взглядом как тогда, после праздника в Роще. С сожалением и виной.       Он взял дроу за руку и сжал его ладонь:       — Тебе надо отдохнуть. Мы с тобой поговорим, когда всё это закончится.       Тав посмотрел на их сцепленные ладони:       — А оно когда-нибудь закончится?       Тифлинг увидел, куда направлен взгляд дроу, и отпустил руку. «В следующий раз меньше пялиться будешь, так тебе и надо», — промелькнула в голове злая мысль.       — Да. Хорошо или плохо, но как-то это точно закончится. Но… Ты здесь и… Я чувствую, что всё будет хорошо, — последние слова звучали неуверенно и неубедительно, и Ролан сам прекрасно это понимал. Но всё же он их произнёс — и этого было достаточно.        Бард действительно был благодарен хотя бы за попытку:       — Спасибо. Я знаю, как тебе самому нелегко, а ты ещё и меня успокаиваешь. Должно быть наоборот.       — Я могу один раз потерпеть. Но только один. Чтобы второй раз я так смилостивился, тебе придётся спасти весь Фейрун. Или… хотя бы Кела и Лию.       — Спокойной ночи, Ролан. Завтра мы будем сидеть здесь в компании твоей семьи, обещаю.       — Вопреки логике... Я верю тебе. Спокойной ночи, — волшебник на секунду замялся, потом произнёс, — Постарайся думать о хорошем, ладно?       — Только если ты тоже.       — У меня есть вино. Сегодня я не буду думать ни о чём. Хотя нет. Об одной вещи я подумаю точно, — Тав увидел блеск в глазах Ролана. — Я найду способ, как извиниться перед тобой. Потому что ты не один из «чёртовых людей». Ты больше этого… Ты лучше этого.       Отдых прошёл незаметно. Дроу мог спокойно медитировать, зная, что тифлинг всё-таки не ненавидит его.       Взяв с собой верных товарищей, бард решил отправиться в самое сердце Абсолют.       — Тав, подожди! Вы ведь направляетесь в Лунные Башни? — Ролан догнал их у самого моста.       — Да, так. И… Хм? Мне показалось или ты наконец-то назвал меня по имени? О, я буду хранить этот момент в памяти до конца времён, — искренне улыбнулся Тав.       — Не издевайся. Я не за этим подошёл. Ты ведь спасёшь их? Лию и Кела?       — Не переживай. Я не вернусь до тех пор, пока не вызволю их.       — Спасибо. Правда. Я надеюсь, что у тебя удастся то, в чём я провалился.       — Ты хотя бы попытался. Это было безрассудно, но очень храбро с твоей стороны.       — Снова ты… Ладно, я не хочу заново начинать этот разговор. На самом деле, я не за этим подошёл.       — М? А зачем тогда?       — Я хотел… Хотел пожелать тебе успеха. И ещё кое-что — на удачу.       Ролан подошёл ближе, положил руку Таву на плечо и поцеловал в губы. Легко, почти невесомо — но сердце почувствовало всё так, словно это был самый интимный момент в жизни барда.       — Боги, ты бы знал, как я скучал по тебе, — тихо произнёс Тав, но потом осёкся, — Я имею ввиду... Спасибо. Это было кстати, да. Удача мне пригодится. Постарайся сильно не пить. Ты нам ещё пригодишься, когда все вместе будем отмечать возвращение блудных тифлингов.       Бард достал из кармана тот самый ремешок:       — И, кстати, говоря об удаче...       — Нет, нет, я снова на это не куплюсь, — слишком активно замотал головой волшебник, — Вот вернёшься — и тогда посмотрим, позволю ли я тебе снова нацепить её на себя. Хотя я уверен, что эта штука принесёт тебе больше пользы, чем мне. Дополнительные завязки на доспехе никогда никому ещё не мешали.       — Это потому что ты не пробовал мою стряпню! Через пару часов после этого тебе понадобится снять с себя исподнее как можно быстрее. Вот тогда и посмотрим, как много завязок ты сможешь преодолеть вовремя, — дроу снова был в настроении для шуток. — И тем более, я не могу её прицепить обратно, ты её уже расшил. Не будет гармонировать с остальными завязками.       — Ладно. Я заберу её, но только когда ты вернёшься.       — Мы вернёмся быстрее, чем ты успеешь сказать «Зурган».       — Зурган.       — Упс, магия не сработала.       Волшебник улыбнулся — натянуто, а в его взгляде читалась нескрываемая тоска. Он провожал путешественников, пока те пересекали мост от таверны прямиком в туман Проклятых тенью земель.       — Кажется, нам не нужно было тащить с собой оружие. Наш бард захватил с собой дубину и положил её в передний карман штанов, — саркастично подметил Астарион.       — Тебе обязательно быть таким громким? — раздражённо ответил Тав.       — Конечно! Иначе твой тифлинг не услышит. Волшебники в этом плане не очень сообразительны. Так что я делаю тебе одолжение.       — А вот сейчас обидно было, — Гейл сделал вид, что его задели слова вампира.       — Не нужно меня с ним сводить, Астарион. Я справлюсь.       — Ты, бард, тоже свою харизму вместе с мозгами положил куда-то на полочку. Слишком медленно соображаешь. Надо было подхватить его на плечо, как ты умеешь, утащить в укромное местечко и заставить его отблагодарить тебя за спасение. Мы бы подождали… пару минут.       — Как я могу выйти из этого разговора? — простонал Гейл.       — Никак, дружище. Ты застрял здесь вместе со мной. Хотя, хочу заметить, это очень забавно, — хлопнула волшебника по плечу Карлах.       — Да, потуги Тава в романтическом плане только и можно, что назвать «забавными».       — Ты можешь прекратить меня оскорблять? — закатил глаза бард, — И тебе вообще какое дело?       — Я устал наблюдать за тем, как вы ходите вокруг да около! Я хочу увидеть немного действия.       — Ещё раз повторюсь — не надо нас сводить. Я сам разберусь.       — Конечно, мой дорогой, конечно. Но, помни, если вдруг тебе понадобится совет — ты знаешь, к кому обратиться.       Тав понял, что Астарион просто так от него не отстанет:       — …Хорошо, я тебе подыграю. Карлах, Гейл, присоединяйтесь, если хотите. Итак — как соблазнить тифлинга-волшебника?       — О, это будет весело! — вампир похлопал в ладоши.       — Ты уверен, что ты ко мне по адресу с этим вопросом? Если ты не собираешься запихивать в себя огромный поток Плетения, чтобы впечатлить его, мои познания на флирте этим ограничиваются, — развёл руками Гейл.       — Запихивать — может быть… Плетение — не хотелось бы. Ты же тоже волшебник!       — Все волшебники разные, бард.       — Ладно, зануда. Но если вдруг у тебя есть какая книжка на примете, я приму предложения. Желательно, чтобы там были картинки.       Губы волшебника искривились в пошлой ухмылке:       — Может быть… Может быть у меня есть один вариант. Посмотрим, чем я смогу тебе помочь.       — Карлах?       — Я старый солдат и не знаю слов любви. Шучу. На самом деле, мои навыки немного заржавели, но совет один я всё же смогу дать. Сделай комплимент его рогам. Если он воспримет его адекватно и даже тепло, значит, ты ему действительно нравишься. Если наоборот — беги. Мы в этом плане очень чуткие.       — А что насчёт… хвоста? — прокашлялся Тав, чувствуя, как краснеют щёки.       — Что у тебя за отношения с чужим хвостами? Извращенец, — издевательски произнесла варвар. — Ладно, я не лучше. В прошлый раз сама эту тему подняла. Тут я не подскажу, на самом деле. У каждого тифлинга свои отношения с отростком на копчике.       — Спасибо и на этом. Итак, маэстро Астарион, каковы ваши предложения?       — Записывай…       За этим разговором дорога до Лунных Башен прошла незаметно.       В Башнях произошло много всего — знакомство с самим Кетериком, с его приспешниками, а также — тесное общение с Абсолют. Это было самое отвратительное, что происходило за последнее время, но всё обернулось как нельзя кстати — после падения вниз Тав с командой обнаружили, что они находятся в подвале. В этом самом подвале, по счастливым обстоятельствам, находились похищенные тифлинги. И ещё группа гномов, которую решено было захватить с собой. Побег оказался шумным, но отделались малой кровью — пострадали лишь сами тюремщики. Обратно в «Последний свет» добирались уже не по суше, а по воде.       После досмотра на причале все спасённые разбрелись по своим друзьям и близким. Таву очень хотелось пронаблюдать воссоединение одной конкретной рогатой семьи.       — Ты вернулся! — Ролан вскочил из-за барной стойки, как только увидел дроу, появившегося в дверном проёме.       — И смотри, кого я с собой привёл, — широко улыбнулся бард, отходя в сторону.       Кел и Лия влетели в таверну, как ураган.       Старший брат даже отшатнулся назад:       — Вы живы... Вы и вправду живы. Вы, два идиота, просто не представляете, что я здесь пережил!       — Извини, конечно, но нас в плен захватили кровожадные фанатики! Мы тоже не отдыхали, знаешь ли, — развела руками Лия.       Келу снова пришлось выступать в роли посредника:       — Мы все теперь в безопасности, Ролан — и это самое главное.       Тав решил помочь младшему брату:       — Он и вправду извёлся без вас двоих.       — Только ли без нас? — Лия скрестила руки на груди.       — Не впутывай его в это. Разговор сейчас про нас троих... — волшебник перешёл на более спокойный тон, — Прости. Я не должен был кричать. На меня столько всего свалилось...       — Мы должны были сражаться лучше, чтобы нас не забрали. Прости, что оставили тебя одного.       — ...Идите сюда, придурки, — Ролан раскрыл свои объятия.       Лия открыла было рот, чтобы возразить — но вовремя остановилась. Одной рукой она обняла старшего брата, другой — младшего.       Тав улыбнулся. Он понял, что надо дать им время. И ушёл в свою комнату.       Через пару минут в дверь раздался тихий стук. Не дожидаясь ответа, Ролан вошёл внутрь — его глаза были на мокром месте. Он сделал рывок в сторону Тава и прижался к его груди. Его всего трясло.       — Ты можешь расслабиться рядом со мной, ты же знаешь. Я не отпущу тебя, пока не полегчает, — тихо произнёс дроу, поглаживая тифлинга по волосам.       — Замолчи. Не потворствуй моим слабостям. Итак тяжело. Меня словно раздирает на части. Ты вернул мне Кела и Лию. Но в том, что их забрали, была твоя вина… Частично. Все эти чувства, чёрт... Накрывают меня с головой. Я словно задыхаюсь.       — Дыши, Ролан. Сейчас ты уже можешь дышать свободно.       — Я свободно вздохну, когда мы окажемся во Вратах Балдура. Но… Ты дал мне глоток свободного воздуха. Надеюсь, этого хватит. Я тебе очень благодарен, правда. Я должен как-то наградить тебя. Что… Чего бы ты хотел?       — Сейчас я хочу выпить и поесть как следует. И было бы приятно, если бы ты был рядом, тоже. А после этого уже можно обсудить мою награду… как следует.       — Хорошо, пойдём, нальём тебе миску чего-нибудь горячего и кубок чего-нибудь горячительного. Я очень хочу пообщаться с Келом и Лией. И с тобой, конечно же.       За столом было весело и шумно — впервые за долгое время — ведь все праздновали эту маленькую победу. Это не значило, что можно было расслабляться — впереди ещё всё самое сложное. Но на пару часов можно было позволить эту безграничную радость. Бард всё время сидел рядом с волшебником. Они случайно сталкивались локтями, ладонями, бёдрами, а иногда хвост тифлинга прикасался к спине дроу. Тав делал вид, что не замечает, как смущённо смотрит на него Ролан в такие моменты. Спустя некоторое время волшебник извинился и вышел из-за стола.       — Вот же у тебя привычка убегать в самый разгар веселья!       — Используйте это как возможность пообсуждать меня за спиной. Наверняка, моим брату и сестре есть на что пожаловаться, пока меня нет.       — Без тебя мне будет скучно, Ролан. Так что не задерживайся, — подмигнул бард.       Волшебник улыбнулся и слегка поклонился. Такого задумчивого — но довольного выражения лица Тав у него ещё ни разу не наблюдал.       — Он обнял нас… Ролан нас обнял! Всё твоё дурное влияние, — громко произнесла Лия, — Это звучало как жалоба, да?       — Сарказм у вашего семейства в крови. Я не обижаюсь.       — Спасибо. Правда.       — Да, спасибо тебе, Тав. За то что спас меня. И этих двоих дураков, — улыбнулся Кел.       — Всегда пожалуйста.       — Итак... Вы с Роланом помирились, я так понимаю?       — Не совсем... Пока вас не было, он, по большей части, меня игнорировал. И обвинял меня в том, что вас похитили. Ведь именно я уговорил вас остаться в Роще.       — Ты же понимаешь, что это полная хрень? В том, что нас похитили, виноваты только чёртовы культисты — не ты, не мы, не Ролан.       — Я понимаю, да. Но...       — Никаких «но». Давай прекращай это самобичевание, Тав, ты выше этого. Чёрт возьми, ты спас нас — уже дважды! — девушка показала два пальца в подтверждение своим словам, — Ты — герой. Никогда в этом не сомневайся.       — Спасибо, Лия.       — Так, теперь, когда я вернула твою самооценку на нормальный уровень, давай вернёмся к важному. Задам тот же вопрос, как и тогда у костра в твоём лагере. Каковы твои намерения по отношению к моему брату?       — Теперь, могу сказать точно, что он мне нравится. Очень. Может даже больше, чем нравится, — тихо произнёс Тав, — Но я не хочу торопить события. Вижу, что все эти чувства ему и так даются с трудом. Хочу, чтобы у нас всё получилось, так сказать, «естественным путём».       — С Роланом «естественным путём» не получится. Он просто засунет свои эмоции куда подальше. Это будет съедать его изнутри, но он всё равно будет продолжать жить, как ни в чем не бывало. Я видела это раньше… И это было душераздирающе. Я больше никогда не хочу видеть своего брата в таком состоянии. Так что тебе нужно подтолкнуть его.       — Могу я спросить, что случилось?       — Он был влюблён. А потом его предали. Тот человек просто украл его сердце и сбежал с ним.       — Вот почему он закрывается от меня.       — Он боится, что каждый раз, когда вы видитесь, может стать последним. Поэтому он старается не слишком привязываться. Его «становление великим волшебником, учёба у Лорроакана» — просто отмазка. Не целиком, конечно. Но пока он зациклен на чём-то одном, это превращается в навязчивую идею, и так он может убегать от всех остальных проблем. Вот, теперь ты знаешь, как оно всё на самом деле. А я знаю, что ты переживешь это дерьмо. Ты вернёшься к нему. Ты будешь добр к нему. Потому что, если ты этого не сделаешь — я найду тебя в любом месте, куда бы ты не попал в загробной жизни, верну обратно в этот мир и убью сама.       — Тебе нужно пообщаться с моей подругой, Карлах. Вы просто прекрасно поладите.       — Карлах, тифлинг в твоём отряде? Да, помню. Хорошая девушка.       — И она сказала бы то же самое, что ты сказала прямо сейчас.       — Потому что это правильно — защищать то, что ты любишь больше всего. Для меня — это моя семья. Для неё, я думаю, это её друзья.       — Не могу не согласиться, — кивнул Тав.       — Почему он так долго? Я хочу, чтобы он вернулся, чтобы мы наконец-то могли пойти отдохнуть в нормальных постелях. Конечно же, оставив вас двоих, чтобы вы поговорили. Вам нужно многое прояснить.       — Скорее всего прямо сейчас он прихорашивается.       — Он точно сейчас прихорашивается, — ухмыльнулся Кел, — Есть для кого.       — Эта его причёска? Ох! — сморщила нос Лия, — Даже я не трачу так много времени на расчёсывание.       — Ему нужно хорошо выглядеть — в конце концов, он собирается стать величайшим волшебником на Побережье Мечей.       — Только не говори ему этого. Я и так удивляюсь, как он не падает под тяжестью своего эго.       — Вспомнишь солнце, вот и лучик, — младший брат кивнул в сторону старшего, который, наконец-то, соизволил вернуться.       — Что, все косточки мне успели перемыть? Или я не вовремя? — Ролан сделал вид, что поправляет причёску.       Очевидно, что это было сделано специально, чтобы кое-кто обратил внимание. Тав кинул на него взгляд, а потом закусил губу — тоже специально — он без слов сказал: «Я тебя вижу, я всё оценил». Тифлинга это смутило, и он сел на место.       — Чтобы тебя обсудить и всей жизни не хватит, — улыбнулся бард.       — В следующий раз специально задержусь подольше. Мне нравится, когда говорят обо мне.       — Ага, а потом будешь прикладывать лёд к горящими кончикам ушей, потому что мы по тебе как следует пройдёмся, — Лия хлопнула по столу, — Ладно, голубки, мы пошли спать. Поворкуйте, пока есть возможность.       — Валите уже скорее, — смущённо ответил Ролан, — А то я снова начинаю уставать от ваших рогатых морд.       Кел и Лия вышли из-за стола, помахав всем присутствующим на прощание.       — И что же тебе успели рассказать? — Ролан повернулся к Таву, поставил локоть на стол и опёрся подбородком на ладонь.       От настолько расслабленного вида тифлинга дроу даже опешил. Не сразу, но он смог выдавить из себя:       — Только хорошее, не переживай.       — Почему-то мне слабо в это верится, но ладно, я подыграю. «Только хорошее»... Значит, ничего нового. Жаль.       — Может, ты сам расскажешь про себя что-то?       — Может, расскажу. А может и нет. Пожалуй, оставлю тебя в неведении — пока что... — наглая ухмылка исчезла с лица Ролана, сменившись беспокойством, — Но нам нужно поговорить, да? Обо всём, что произошло...       — Если ты этого не хочешь, я не буду тебя заставлять.       — Нет. Я хочу этого. И я задолжал тебе...       — Ты мне ничего не должен, Ролан.       — Один личный, очень личный вопрос — и мы квиты.       — Ты скучал по мне? — не долго думая, спросил Тав.       — А разве не очевидно?.. — тифлинг снова отвернулся, — Скучал, конечно. Все вокруг обижаются через пару минут разговора со мной. Ты — единственный, кто смог терпеть меня так долго... Не считая Кела и Лии, конечно — но они ведь семья, им по статусу положено терпеть. Даже когда я пьяный сорвался на тебя и поранил — ты всё стерпел. Когда я упрямо отправился в одиночку в Лунные Башни и ты спас меня, я снова повёл себя как неблагодарный засранец, но ты и тогда стерпел мою выходку — и даже попытался успокоить. Ты спас мою семью. Я до сих пор не понимаю... Почему? Почему ты так добр ко мне?       — А разве не очевидно?.. — усмехнулся Тав.       — Да... И нет? Я не хочу предполагать...       — Хочешь, чтобы я сказал это вслух?       — Нет. Точно нет. Не сейчас. Я не думаю, что готов к такой ответственности.       — Хорошо. Оставлю тебя в неведении — пока что... Но рано или поздно нам с тобой придётся столкнуться с реальностью — и признать всё то, в чём нужно признаться.       — Ладно, ты прав. Но можно... по-другому? Не так... откровенно?       — Не совсем понимаю, о чём ты.       Ролан собрался с силами и резко выпалил:       — Ты мне снился.       — Вау... Это уже что-то. Расскажешь?       — Мне снилось, что ты пришёл ко мне. Я даже не заметил ничего необычного. Только глаза у тебя светились как-то странно. Ты сказал, что заберёшь нас с собой. «Нас?» — спросил я. «Кел и Лия уже ждут, только ты остался». Ты вывел меня на поляну, освещённую луной, а за ней — только густой мрачный лес. Мои брат с сестрой вышли, смотрят своими белыми, выцветшими глазами и тянут ко мне руки. Ты улыбаешься, отходишь к ним, манишь за собой, тоже протягиваешь ладонь. Как я мог сопротивляться? Я знал, что меня это убьёт. Я стану тенью — как и вы — но всё равно пошёл. Потому что в этом тёмном лесу моя семья. И ты. Я обернулся в последний раз — увидел за своей спиной яркие всполохи Плетения и... отвернулся. Я взял твою ладонь — почувствовал, какая она холодная, как тогда, у реки… И проснулся. Мне много ещё что снилось. Больше плохого, чем хорошего. Особенно после того, как Кела и Лию забрали в Лунные Башни… Но хорошее всё-таки было. Конечно, было. Хочешь послушать ещё?       — Я вечно могу тебя слушать, Ролан. Я скучал по твоему голосу, — дроу коленкой толкнул коленку тифлинга.       — Подлиза, — волшебник в долгу не остался и тоже ответил лёгким толчком.       — Нет, правда. Я тоже видел тебя по ночам — так что твои веснушки были перед моим глазами достаточно часто — наверное, только они мне и помогли не сойти с ума. Но вот твой голос… Его я не слышал ни разу. У твоего лица был другой голос и его я не хочу больше слышать.       — Мои веснушки?.. — Ролан в растерянности провёл по своему носу и щекам. — Они тебе нравятся?       — Очень.       — Хорошо, — тифлинг расправил плечи, пытаясь стряхнуть с себя смущение, но раскрасневшиеся щёки выдавали его истинные чувства. — Так на чём я остановился? Ах, да. Хорошие сны.       «Я просыпаюсь в своей кровати, дома, в Элтуреле. Мне семнадцать лет. По всей комнате стоит запах яблочного пирога и мяты. За дверью я слышу топот — Кел и Лия снова носятся по дому. — «Я сама ему скажу!» — я слышу голос сестры. Она врывается ко мне в комнату и захлопывает за собой дверь. — «Угадай что?» — спрашивает она с широкой улыбкой на лице. — «Что? Ты слишком довольная с утра пораньше. Неужели, Кел снова зацепился штанами за забор и ему пришлось стыдливо возвращаться домой?» — «Это ты всегда ворчишь по утрам! Хотя, ты всегда ворчишь, вредный, вредный Ролан! Ну, ничего, как только я тебе скажу, ты сразу засияешь! Хи-хи!» — «И кто ещё тут вредный? Давай, колись уже!» — «Подметёшь за меня полы?» — «На шантаж я не куплюсь. Может мне пойти у Кела спросить тогда?» — «Нет, я сама расскажу, сама! Он пришёл за тобой. Он вернулся. Говорит, что принёс для тебя «самый сладкий кусочек» — что бы это не значило!». — «Он… правда здесь?». Я открываю дверь, чувствую, как меня затягивает в пустоту. Холодные руки обнимают меня, пальцы зарываются в волосы. Трогаю в ответ — широкие плечи, нежную кожу шеи, кончики острых ушей. — «Прости, что так долго. Я задолжал тебе объятия». — «И не одну минуту, как в тот раз». — «Не одну — гораздо, гораздо больше».»       — Ты специально не называешь имя гостя… Хотя мы оба понимаем, кто это? — усмехнулся Тав.       — Не знаю, о чём ты говоришь, — пожал плечами Ролан.       — Только почему у меня холодные руки всегда?       — Ты мне скажи. Почему у тебя всё время холодные руки?       — Сейчас они тёплые, хочешь потрогать?       — Дай мне ещё выпить и я обдумаю твоё предложение.       — Знаешь... Мне не только твои веснушки нравятся, но и твои рога. У них такая форма, почти как корона — под стать твоему характеру.       — Это… Неожиданно. Мои рога?.. Хм.       — Я сказал что-то не то? — прикрыл рот дроу.       Где-то в углу таверны послышался недовольный стон Астариона.       «Да как так-то!» — слишком громко произнесла Карлах.       — Нет, нет, ты… Всё нормально. Я просто не привык к такому. И, удивительное дело, не знаю, что на это ответить. Хм. «Спасибо», наверное? — замялся Ролан.       — Не за что, — Тав сделал большой глоток вина и уставился в свой бокал, — Наверное.       На минуту, которая, казалось, длилась вечность, между мужчинами повисла неловкая пауза.       Но тут, словно ни с чего, Ролан взял ладонь Тава в свои руки. Бард застыл на месте, боясь шелохнуться — казалось, что если он двинется, то спугнёт волшебника. Он даже отвернулся, чтобы не смотреть, с какой нежностью тифлинг разглядывает его пальцы, гладит их своими. Низ живота дроу скрутило в узел.       Продолжая проводить своё маленькое исследование, Ролан произнёс:       — Действительно руки тёплые. Удивительно, словно ты действительно живое существо, а не оживший камень из Подземья, — Тав уже привык к тому, что волшебник — сознательно или нет — переходит на оскорбления, когда нервничает. — И такие мягкие ногти. Их можно просто вот так надломить. Теперь понятно, почему многие женщины на это жалуются…       — Ты никогда не видел ногти у не-тифлинга?       — Я не присматривался. И кожа — такая нежная. Без шрамов. Хорошо.       — Надо было оставить рану от твоих когтей? Как напоминание?       — Нет. Не надо.       — А, ты это специально! Я вижу, что ты делаешь.       — Что?       — Ты подпилил свои когти. И хочешь, чтобы я это заметил?       — Нет, я не… — смутился Ролан.       — Если это было специально сделано для меня, то спасибо.       — И вовсе я не специально это делал! Я просто не хочу ранить больше… никого.       — И как «никто», я благодарен. Позволишь маленький совет? Чтобы когти были мягче, могу посоветовать использовать особое масло. Им можно ещё смазывать… Я бы даже сказал — полировать рога.       Тифлинг покраснел.       — В качестве дружеского жеста я могу сделать такое масло… Только вот у меня нет подходящих трав. Как только доберёмся до Врат Балдура, найду алхимическую лавку. Наверняка там найдётся всё нужное.       — Да, точно. Врата Балдура. Спасибо за напоминание, — Ролан залпом выпил содержимое бокала и поднялся из-за стола.       Тав схватил его за рукав рубашки:       — И куда ты собираешься? Там ещё проклятье. Напомнить тебе, что оно не исчезнет, пока мы не прикончим Кетерика?       — Я хочу быть готов. Не хочу быть пьяным. Как только всё закончится... — тифлинг сжал схватившую его ладонь. — Мы сразу уйдём в город. Я и так задержался здесь. Чем раньше я приду в город — тем раньше начнётся моё обучение.       — Так это всё? Так мы с тобой прощаемся? — поджал губы дроу.       — Мы уже говорили об этом. Я не хочу повторяться. Нет — мы не прощаемся. Увидимся во Вратах Балдура… друг, — Ролан наконец-то снял руку барда с себя и ушёл в свою комнату.       Но Таву не пришлось долго находиться в одиночестве. К нему присоединился Астарион. Дроу мысленно приготовился отражать язвительные насмешки.       — Кажется, тебя поместили на территорию «только для друзей», — промурлыкал эльф.       — Тебе обязательно всё комментировать?       — Конечно! Перед моими глазами разыгрывается такая драма. В книгах иногда скучнее. Кажется, придётся действовать радикально. Создадим свой поворот сюжета, так сказать.       — Астарион… Ты что удумал?       — Кто, я? Ничего. Вообще ничего. Иди отдыхать, Тав. Завтра будет тяжёлый день.       — Тронешь его хоть пальцем — и я устрою тебе принудительную растительную диету. С добавлением чеснока в рацион.       — Люблю, когда ты злишься. Но не переживай, я не буду трогать твоего мальчика. Хотя, интересно, какой он на вкус? Наверное, как настойка с перцем, — облизнулся вампир, — А мне нравится острое… Ладно, не смотри на меня так. Он весь твой — до последней капли крови. Я уважаю чужую территорию.       Тав решил, что на сегодня с него хватит — пора отправляться на отдых.       Но отдых был прерван, когда он услышал, как повернулась ручка двери. Дроу схватился за рукоять ножа, лежащего под подушкой. Ночной посетитель тихонько чертыхнулся, когда врезался в тумбочку. Бард разглядел фигуру вошедшего и сразу понял, кто это, и оставил нож на месте. Он сел в кровати и скрестил руки на груди. Тав прекрасно понял, что его гость видит его тоже.       — Ты не спишь?       — Для вора ты сильно шумный. Мне кажется, тебе лучше оставаться волшебником и не пытаться менять профессию.       — Если что я и пришёл украсть, то это твоё сердце… Хе. Извини, — глупо хихикнул Ролан.       — Ты пьян.       — Угу.       — Ты не хотел пить.       — Угу.       — Что случилось?       — Твой друг-вампир… Астарион случился. Он прокрался ко мне в спальню, зажал мне рот рукой и угрожал, что если я сейчас же с тобой не объяснюсь — как следует объяснюсь, — то он высушит меня до дна и избавится от моего бездыханного тела так, что меня никогда не найдут. Сложно было не согласиться на такие условия. Я отправился к бару, чтобы выпить для храбрости. Там ко мне подошла твоя горячая подруга-тифлинг… «Горячая» не в смысле красивая или что, хотя она ничего, конечно, но всё же… Она не ты. Так я о чём? Ах, да. Карлах подошла ко мне и сказала, что лично зашвырнёт меня в самые недра Аверно и позаботится о том, чтобы я не смог выбраться — если я разобью тебе сердце. Потом она похлопала меня по плечу и сказала, что шутит. В общем, я это к чему… Замечательные у тебя друзья, конечно. Всё решают угрозами. И потому я выпил ещё. Чтобы было не страшно всё испортить. Но, кажется, всё равно испортил… потому что перестарался.       — Ролан, ты…       — Тсс. Тихо. Я ещё говорю, вообще-то. Ты отличаешься от своих друзей. Да и вообще от всех. Ты — мягкий, очень нежный, — Тав даже в темноте увидел, как Ролан разглядывает свои ладони, — Но при этом такой сильный. И храбрый. И какой же ты… Какой же ты чертовски красивый! В первый раз, когда я тебя увидел, я подумал, что у тебя самая скучная внешность на свете — ты весь серый. Я даже сказал об этом — что в тебе нет красок. Я соврал. Я видел, сколько в тебе всего хорошего, но хотел это признавать. Проще было искать в тебе изъяны. И проще было отрицать все свои чувства к тебе, отшучиваться и прятаться за маской. Ты был прав. Эта маска была тяжёлой. Сейчас я её снял и стало гораздо лучше.       Волшебник забрался на постель. Он медленно, словно крадучись, подполз ближе к Таву и сел к тому на бёдра. У барда перехватило дыхание — не от того, какой волшебник был тяжёлый, а от того, какой он был горячий. Его жар чувствовался даже через одежду.       Тифлинг взял руку дроу в свою, а затем прижался щекой к ладони:       — Ты мне нравишься, Тав. Очень нравишься… Я бы мог ещё говорить об этом. Но я пришёл не за разговорами.       Волшебник провёл языком по указательному пальцу барда. Его жёлтые глаза во тьме горели ярким адским пламенем… Но что-то, помимо желания, скрывалось в этом взгляде. Тав всматривался в глаза своего партнёра, пытаясь понять, что же тот всё-таки чувствует на самом деле.       И вот оно — еле уловимое, почти незаметное — смятение. Страх. Стыд.       — Ты как кот. Сначала нашкодит, а потом идёт тереться об ноги и мурчать, — попытался задеть нужную точку дроу.       — Как будто тебе не нравится, как я трусь о тебя, — парировал тифлинг.       С этим было трудно спорить. Организм Тава очень откровенно реагировал на прикосновения к себе.       — Помурчишь для меня? Тогда, может быть, я подумаю о том, чтобы тебя простить.       — Я лучше прижмусь к тебе поближе и… Что это? Это же мой хвост! Я могу его использовать… если хочешь.       — Запрещённый приём!       — Не стоило раскрывать свои слабости с самой первой встречи.       Волшебник взял лицо барда в ладони и поцеловал его. Он немного не рассчитал траекторию и попал в нос.       — Ролан, ты правда этого хочешь? — напрямую спросил Тав.       — Разве иначе бы я пришёл?       — Ты пришёл, потому что тебя мучает совесть. Потому что мои друзья надавили на тебя. Потому что ты чувствуешь благодарность, но не знаешь, как её выразить.       — Чёрт.       — Тебя всего трясёт.       — Конечно, меня трясёт! Я нервничаю, вообще-то. Это ведь нормально — нервничать перед первым разом.       — Я не хочу прозвучать грубо… Я польщён, что ты хочешь свой первый раз провести со мной. Но ты уверен, что всё должно быть вот так?       — Я уверен, что это должно быть с тобой.       — Но ты не уверен, что это должно быть сейчас? Ролан, я ждал достаточно, я могу ещё подождать. Ты мне тоже нравишься, очень сильно. Я хочу, чтобы у нас всё с тобой получилось. Может, не сейчас, может, позже, когда всё это дерьмо наконец-то закончится. Но если ты правда хочешь…       — Я пьян. Я уже наделал глупостей, пока был пьян. Я сделал тебе больно… Больше не хочу.       — Тогда я возьму на себя ответственность и не буду пользоваться твоей уязвимостью. Давай пока оставим всё так, как есть.       — Хорошо. Да… Хорошо. Я думаю, это к лучшему.       — …Но ты можешь переночевать в моей комнате.       — Согласен… Ведь чтобы выйти, мне придётся одеваться, а чтобы одеться, придётся завязывать рубашку… Кто делает эти завязки такими маленькими? Это же просто какой-то…       Ролан ещё пробубнил несколько слов, которые невозможно было распознать, и провалился в сон. Тав накрыл его одеялом и поцеловал в лоб. Уж такую маленькую шалость он мог себе позволить.       Дроу погрузился в медитацию так глубоко, что даже не заметил, когда тифлинг ушёл.       «Ну вот, никаких тебе объятий с утра», — с грустной ухмылкой подумал бард.       В котелке на камине плавали остатки вчерашнего травяного чая и Тав решил налить его в свою флягу. Отличное средство от похмелья. Наверняка, оно кому-то понадобится. Кому-то конкретному. Также он взял с полки два кубка и хорошенько вымыл их.       Ролан сидел за барной стойкой. Точнее лежал, уткнувшись лбом в свои ладони. Когда он услышал шаги за спиной, то обернулся. Увидев Тава, он улыбнулся и эта улыбка стёрла с его лица следы многодневной усталости.       — Доброе утро... Или что здесь считается утром вообще? Как спалось? — с хитрой ухмылкой произнёс бард.       — Доброе… Я хочу извиниться. Вчера я был сам не свой.       — Вчера ты был наконец-таки свой... Но, не переживай. Как твоя голова?       — …Болит.       — Иди сюда, буду лечить, — протянул руки Тав.       — Только не магия, пожалуйста. Мне кажется, меня стошнит, если я почувствую на себе хоть немного Плетения.       — Какой ты чувствительный мальчик, Ролан. Хорошо, будем действовать по-старинке. Вот, пей. Да не морщись так. Это просто травяной чай. Я даже нашёл для тебя самый чистый кубок…       Тифлинг сглотнул — ему еле удалось удержать содержимое желудка.       — Шучу. Я помыл его горячей водой. И потом обдал огнём. Можешь не переживать.       — Почему ты такой милый со мной? — помотал головой волшебник.       — Я просто надеюсь, что в следующий раз ты будешь не такой пьяный, чтобы я смог хорошенько тебя отыметь.       Кто-то за спиной сильно закашлялся от удивления. Кажется, это был Уилл.       Тифлинг так и застыл, держа кубок у открытого рта. Через пару секунд он отмёрз и тихо произнёс:       — …Понятно.       — Такого ответа ты ждал, да? Почему я просто не могу быть милым?       — Этот мир так не работает. Всем нужно что-то.       — Зато я так работаю.       — Ты чертовски странный, Тав.       — За это я тебе нравлюсь.       — Наверное.       — Для того, кто так уверен в себе, ты слишком часто используешь это слово.       — Я совершенно уверен в том, что ты невыносимый засранец.       — А вот и ещё одна причина, почему я тебе нравлюсь.       — И ещё ты упрямец не меньше, чем я, — Ролан замялся на секунду, а затем продолжил. — Я… хотел кое-что сделать. Прежде чем ты уйдёшь.       — О, сюрприз? Я обожаю сюрпризы! Но больше сюрпризов я обожаю горячую еду. Это может подождать до окончания завтрака?       — Конечно. Приятного аппетита. Не буду мешать. Как закончишь, приходи на задний двор. Я буду ждать. Но, поверь мне, ты не захочешь, чтобы я ждал долго… — последнюю фразу Ролан произнёс низким, хриплым голосом, прямо у самого уха Тава.       «Этот тифлинг, — подумал бард. — Когда-нибудь он с ума меня сведёт».       Как только Ролан исчез за дверьми таверны, Астарион тут же подсел к Таву.       Любитель сплетен широко улыбнулся:       — Ты хлебаешь это рагу, как будто это последний ужин в твоей жизни.       — Ролан ждёт меня, — торопливо ответил бард.       — Ах ты, ненасытный проказник! Тебе недостаточно было ночных похождений, ещё и среди дня хочешь пошалить?       — Ночью ничего не было. Он был слишком пьян.       — Слишком пьян? И ты не воспользовался возможностью?       — Конечно, нет. Это было бы неправильно, и ты сам это знаешь. К тому же, вы с Карлах слишком сильно надавили на него.       — Я всего лишь пытался помочь!       — И ты помог. Спасибо. Но больше, пожалуйста, так не делай.       — Ладно… Извини.       — Извинения приняты. И не делай такие щенячьи глазки. Я скажу тебе вот что — я быстро поговорю с Роланом и мы побежим убивать Кетерика. Ну, только сначала найдём артефакт, а потом — сразу же приступим к убийству. Я даже уступлю тебе право последнего удара в его гнилое сердце.       — Ты знаешь, как сделать меня счастливым. Ролан — удачливый сукин сын, что ты выбрал его. Ну, что ж. Не задерживайся надолго. У нас ещё долгая дорога впереди.       — Да… Это будет и вправду долгая дорога, — Тав допил последние глотки чая и вышел из-за стола.       Волшебник сидел на скамейке и колдовал небольшие всполохи искр. Каждый раз они были разных цветов — словно он пытался подобрать нужную комбинацию.       — Привет, красавчик, ждёшь кого-то? — Тав выкатил грудь вперёд и поставил ладони на бока.       — Да есть тут один парень. Любит помогать людям, спасать их. Высокий такой, широкоплечий, с чудесными серыми глазами. Не встречал такого? — кокетливо ответил Ролан.       — Я думаю, что он испугался того, что не сможет по достоинству оценить тебя и убежал. Может я могу составить тебе компанию?       — Ты вроде тоже ничего, потянешь. Садись рядом.       — И что же вы планировали делать?       — Знаешь, обычно я не делюсь таким с незнакомцами, но тебе, кажется, можно доверять. Я хотел напомнить ему о нашем первом свидании…       — Это должно было быть второе свидание?       — Хм. Скорее, третье.       — Он бросил тебя на третьем свидании? Он тебя точно не заслуживает…       — …Или я не заслуживаю его. Слушай, Тав, я…       — Откуда ты знаешь моё имя?       — Давай пока без шуток. Я пытаюсь быть серьёзным.       — Хорошо. Я слушаю.       — Как ты мог заметить, у меня хороший словарный запас. Я на ходу придумываю шутки и едкие колкости. Но когда я с тобой… Вот так, наедине, я не нахожу слов. Я прокручивал сотни раз в голове то, что я хотел бы сказать, но всё выходило криво, косо, неправильно. Так что я лучше покажу, — Ролан смотрел в глаза Таву. Видно было, что ему это давалось с трудом, но он всеми способами пытался показать свою искренность и открытость.       Дроу понял, что не хочет делить этот чудесный момент больше ни с кем:       — Ты знаешь, мы не совсем одни. На балконе второго этажа стоит арфист и я уверен, что он не только подглядывает, но ещё и подслушивает.       — Один арфист не считается.       — Ещё как считается. Помнишь, что я сказал в нашу самую первую встречу?       — Помню. «Даже один воин может повлиять на ход сражения». И что же за войну мы здесь ведём?       — Информационную — против слухов и сплетен. Предлагаю отступить в сторону укреплений в виде моей комнаты. Там тепло и есть мягкая кровать. Отличное место для перегруппировки, — подмигнул дроу.       — И это я помню тоже. Как бы сильно я не хотел бы запереться в ней с тобой, спрятаться от всего мира… У нас нет на это времени, — поджал губы Ролан.       — Мы потратим на это столько же времени, сколько потратили бы здесь. Пойдём.       — Ладно. Только без фокусов. У тебя был шанс сегодня ночью… И ты его упустил.       — Ты же знаешь, я не смог бы воспользоваться тобой в таком состоянии.       — Я знаю. Спасибо тебе за это.       — И почему-то я уверен, что у меня будет ещё очень много таких шансов, как только мы доберёмся до города.       — Да, будет, — кивнул тифлинг.       Мужчины вернулись в таверну.       — Я запру дверь — на всякий случай, — Тав протянул раскрытую ладонь, на которой лежал ключ от комнаты.       Ролан накрыл его ладонь своей и сжал в кулак:       — Я доверяю тебе, Тав. В конце-концов, я спал с тобой в одной кровати сегодня. Это, кстати, ещё один момент…       — Да?       — Я надеялся отложить это на потом, не хотел расстраивать тебя.       — Что случилось?       — Ты отдыхаешь, мягко говоря, неспокойно.       — Да, такое случается, когда у тебя в голове личинка, которая пытается захватить над тобой контроль. Уж лучше так, чем превращаться в иллитида.       — Мне жаль. Я не знал, что всё настолько плохо.       — Что ж… Я тоже не хотел об этом говорить. И думать. И вспоминать лишний раз. Хочется почувствовать себя нормальным.       — Ты — нормальный, Тав. Хотя бы в том, что касается этой твоей «иллитидности». Щупалец нет, мозги ты вроде не ешь, эмоции присутствуют. Но ты слишком добрый, слишком чуткий, слишком милый для дроу... Для дроу, который, к тому же, почти в одиночку вынес целый лагерь гоблинов, побывал в лагере гитьянки и выжил, да ещё и собрался идти штурмом идти на Лунные Башни. Это вот странно. Это удивляет, поражает, восхищает — и всё же странно. В остальном — ты очень даже нормальный.       — Будем считать, что ты меня успокоил, — улыбнулся бард, — Итак, ты что-то хотел мне показать?       — Да, хотел. Позволишь небольшую предысторию сначала?       — Конечно. Обожаю истории. А уж рассказанные твоим голосом... Ммм...       — Тихо уже, — Ролан положил палец на губы Тава, призывая того замолчать, — Я хотел оставить тебе что-то на память. Что-то сделанное своими руками. Но здесь нет никаких материалов, по крайней мере, ничего такого, с чем мог бы работать я. И я решил, что лучше сделать хоть что-то, чем не сделать вообще ничего... Мне хотелось, чтобы это было что-то особенное, что-то запоминающееся. И — напоминающее о нашем первом свидании? Я тогда показывал фокусы Келу и Лие — и тебе. Но теперь, я хочу, чтобы этот фейерверк был только для тебя.       — А это не опасно в помещении? — дроу убрал палец со своих губ и сжал ладонь тифлинга в своей.       — Ты за кого меня принимаешь? Я, вообще-то, талантливый волшебник, если ты забыл! Конечно, это опасно. Но у меня будет всё под контролем.       — Ты такой милый, когда ворчишь, — Тав положил вторую ладонь на щёку Ролана.       — Отвлекаешь меня... Путаешь мысли, — тифлинг зажмурился от удовольствия. — Как же с тобой сложно. И при этом так легко. Это вообще возможно?..       — Я до сих пор сам не понимаю.       Из ладоней Ролана вылетели яркие огни. Сначала — белые — они образовали луну и несколько звёзд. Затем к звёздам добавились пару жёлтых искр. Потом — голубых и фиолетовых. А затем — огни зажглись всеми цветами радуги. Затем они медленно начали падать, словно снежинки. Тав подставил ладони, пытаясь их поймать, но как только они касались его рук, они растворялись в воздухе, оставляя после себя ощущение мороза на коже и свежий запах, как после дождя.       Ролан взял лицо Тава в ладони, пальцами пробежался по скулам, щекам, очертил грани губ:       — Такой красивый. Бледный, как луна и тёплый, как солнечный свет. То есть... Лунный...свет? Мой лунный свет?       — Ролан... — бард зажмурился, чтобы слёзы предательски не сбежали из его глаз.       — Знаешь, именно лунный свет не помогал мне сойти с ума. Сначала, во время привалов по дороге сюда — когда у меня была бессонница и я смотрел на луну, я вспоминал о тебе — и о том, что мы однажды снова встретимся. Это успокаивало меня. Когда мы добрались до этих проклятых земель, а Лию и Кела похитили, я возненавидел луну — она напоминала мне о тебе. Но эта ненависть заставляла меня жить дальше. Я знал, что даже если я больше никогда не увижу свою семью, я увижу тебя... И я либо убью тебя, либо поцелую...       — Два дня назад ты бы точно выбрал первый вариант. А сейчас?       — Позволь мне показать.       Неизвестно, кто первым начал поцелуй — мужчины одновременно потянулись друг к другу. Ладони Тава сначала оказались на тонкой шее Ролана, затем переползли вверх, зарываясь в волосах. Руки тифлинга остановились на плечах дроу; пальцы крепко сжались, но затем расслабились.       — Это было хорошо... — отстраняясь, хрипло произнёс волшебник.       — А то. Нам надо было это сделать уже давно... А если ещё добавить язык... — поиграл бровями бард.       — Эксперименты оставим на потом. Эта комната точно загорится от искр между нами.       Тав усмехнулся и погладил Ролана по щеке.       Волшебник широко улыбнулся:       — Как только я отучусь у Лорроакана, я устрою для тебя настоящее представление. Придумаю сюжет для своего фокуса или подсмотрю в книге. Я думаю, что у лучшего волшебника Врат Балдура должна быть огромная библиотека. Наверняка там найдётся пыльный томик «Как обыграть барда в его собственной игре: краткое пособие для тех, кто не знает, что такое романтика».       — Ты уже меня обыграл. И давно. Я проиграл когда позволил себе влюбиться. Но я бы с удовольствием проиграл бы ещё раз...       Тав взял ладони Ролана в свои и прижался к ним губами. Волшебник пододвинулся ближе и уткнулся носом в шею дроу. Он долго собирался с мыслями, но, наконец-то произнёс:       — Как только армия Абсолют отступит, мы отправимся во Врата Балдура. Если бы я был один, я бы пошёл с тобой. Сражался с тобой бок о бок — если бы это было необходимо. Но я не могу подвергать Кела и Лию опасности… Только не снова. Ты мне небезразличен, это правда. Но они — всё что у меня есть. Я умру за них.       — Я понимаю. И не буду уговаривать. Я однажды уже совершил такую ошибку. Из-за меня вы оказались во всём этом.       — Из-за тебя мы снова вместе. И ближе, чем раньше. И… Мы ближе с тобой. Если бы не это проклятое место, не было бы этого момента сейчас. Я буду ждать тебя в городе. Береги себя… мой лунный свет? Всё-таки звучит странно, нет?       — Скорее просто непривычно. Может привычнее будет «мой лепечущий глупец», — ухмыльнулся Тав.       — Я подумаю о том, что мне больше нравится, пока тебя не будет.       — Кстати, о том, пока меня не будет. Можешь оставаться в этой комнате. Вот ключ.       — Буду думать о всяком, обнимая одеяло и представляя, что это ты.       — Потом расскажешь о всех своих снах, которые снились тебе в этой кровати. Думаю, они будут очень хорошими.       — В этом я не сомневаюсь.       — Ну что же… Тянуть уже нельзя. Буду одеваться в дорогу, — расстроенно произнёс дроу.       — Мне выйти?       — Нет, останься. Поможешь с завязками на доспехе.       — Ты знаешь, как я их ненавижу, — сморщил нос Ролан, — Ладно. Для тебя — что угодно.       — И даже ещё один поцелуй? На удачу?       — Не жадничай.       — С тобой это невозможно.       — Будет тебе поцелуй. Но только перед тем, как ты уйдёшь.       — И в этот раз даже не пришлось шантажировать тебя лентой для волос.       — О, ничего себе, что ты вспомнил.       — Смотри, — Тав протянул Ролану правую руку и отогнул уголок кожаной защиты предплечья, — Кусочек тебя всегда был со мной.       — Ты сохранил её…       — Мало того... Вот. Я совершенно забыл вернуть тебе его, — Тав выудил из кармана кожаный ремешок.       — Ты ведь от меня не отстанешь? Ладно, давай сюда... Я бы, конечно, предпочёл что-то другое. Но я дам второй шанс этой штуке, — закатил глаза тифлинг.       — Может, тебе больше понравится, если я отрежу от себя кусочек?       — Только если самый вкусный.       — Я весь вкусный, — широко улыбнулся бард.       — Надо будет самому проверить, — подмигнул волшебник.       — Не дразни меня так… Я только закончил зашнуровывать голени. Второй раз я это не выдержу.       — Наш бравый герой сдаётся перед завязками на доспехе? Кажется, этот враг страшнее самой Абсолют!       — Ты не понимаешь… Их слишком много! Они окружают меня. Я не смогу долго держаться… Мне нужно подкрепление! — наигранный страх поразил лицо дроу и он протянул руку в сторону тифлинга.       Волшебник взял барда за запястье, притягивая ближе к себе:       — Ролан прибыл на помощь. Одним движением своих гибких пальцев он завязал врага в узел и — противник повержен! Этот храбрец был безупречен. Какая техника, какая грация. Впрочем — меньшего от этого великолепного волшебника, ученика самого Лорроакана, и не стоило ожидать.       Это было так непривычно, но так хорошо — вот так просто дурачиться с Роланом.       Тав искренне рассмеялся:       — Я тебя обожаю, ты знаешь это?       — Тебе придётся сказать это ещё парочку десятков раз, чтобы я, возможно, поверил тебе... Кажется, пора прощаться?       — Мы с тобой не прощаемся — это твои слова. Мы говорим: «До встречи».       — До встречи, мой лунный свет, — тифлинг на секунду остановился, словно распробовав произнесённую фразу, — Хм, а теперь это уже не так странно звучит.       — А я о чём. Но тебе нужно будет сказать это ещё парочку десятков раз, чтобы привыкнуть окончательно.       — Иди сюда, я обещал тебе поцелуй на удачу.       — С тобой — он каждый раз на удачу.