Ты
9 октября 2023 г. в 00:16
Аура веселья, создаваемая тифлингами и обитателями лагеря, была заразной. Было приятно осознавать, что, несмотря ни на что, жизнь продолжает идти своим чередом. И что хоть на одну ночь Тав сможет забыть о том, как в любой момент он превратится в иллитида и перестанет быть собой. Поэтому он пообщался уже почти со всеми в лагере и выпил десяток тостов. Вино приятно шумело в голове и настроение было… озорное. Бард пробежался взглядом по Ролану, но тут же отвернулся. Ему действительно хочется сейчас побыть рядом с ним. Подержаться за руки, посмотреть на ночное небо… Поцеловаться, может быть? Но об этом приятно только думать — в суровой реальности тифлинг наверняка откажет ему, если даже не посмеётся. Но Тав не был бы самим собой, если бы не рисковал. И сегодня он рискнёт ещё раз. Но чуть позже. Дроу зашагал в сторону Гейла — разговор с близким другом поможет успокоиться и подумать о том, что делать дальше.
— Хочу тебе сказать, что он не сводит с тебя глаз — но только когда ты этого не видишь. Каждый раз, как ты к кому-то подходишь, он внимательно следит за каждым твоим жестом. С моей позиции сейчас отличный обзор. Я разговариваю с тобой и вижу, как он нервно сжимает бокал, — произнёс Гейл спокойно, но с хитрой ухмылкой на лице.
— Ты ведь про Ролана, да? Он что… ревнует? — удивлённо уточнил Тав.
— Ты разговариваешь с самым симпатичным и талантливым волшебником в лагере. Я бы ревновал на его месте.
— Ты, как всегда, сама скромность. Вообще, странно, что ты наблюдаешь за мной… и за ним.
— О, мне просто интересно, куда это всё приведёт. Как долго будет продолжаться эта игра в кошки-мышки, где до сих пор непонятно, кто из вас играет какую роль?
— Мышка получит свой кусочек сыра, как только перестанет упрямиться.
— Но он не перестанет, поверь мне. Он тифлинг и волшебник — двойная доза упрямства. Так что мой совет — что бы ты там днём не придумал, воплощай свой план в жизнь. Поговори с ним. Или хотя бы с его братом и сестрой. Зайди с тылов, так сказать, — усмехнулся человек. — Он не будет всю ночь ждать, когда же ты сделаешь свой ход. Ему надоест, и он просто досрочно закончит партию.
— Только ты можешь давать советы по личной жизни таким занудным образом. Но, спасибо, Гейл, — кивнул дроу.
— Не за что. Я буду наблюдать издалека. И подготовлю ледяное заклинание, на случай если он всё же решит тебя поджечь.
Ролан был в непривычно-расслабленном состоянии. Он даже снял свою мантию, металлические наплечники и стёганый доспех. Его рубашка развязана в верхней части так, что было видно ключицы. Тав понял, что снова пялится — на тифлинга в таком виде невозможно смотреть спокойно. Фантазия сразу подкинула ворох идей разной степени приличия. Когда дроу подошёл ближе, ему удалось поймать кусочек диалога между волшебником и его братом.
Ролан хрустнул пальцами и потёр ладони друг об друга, готовясь к чему-то:
— …терпение. Проявите хоть немного уважения к таланту!
— Что, не получается, Ролан? Попробуй потереть сильнее, — издевательски произнёс Кел.
Волшебник сморщил нос:
— А ну-ка, тихо! И-и-и… Узрите!
Сноп радужных искр рассыпался вокруг, образуя собой яркое магическое облако. Одна из искр прикоснулась к лицу Тава — и он почувствовал магическое воздействие на своей коже — одновременно холодное и обжигающее, но при этом нежное, как лёгкий поцелуй.
Это было красиво. И сам волшебник был невероятно красив в свете этих разноцветных огней. И луна, и небо, и люди вокруг — всё было такое красивое, что захотелось кого-нибудь обнять — желательно, конечно, кого-то определённого. Но бард только улыбнулся — это в нём вино говорит, не иначе.
Ему так хотелось произнести: «И это всё?», чтобы посмотреть на выражение лица Ролана, но он решил, что не стоит портить такой хороший момент — и просто похлопал в ладоши. Саркастично, конечно же.
— Аплодисменты? Для меня? Вы слишком добры, — театрально поклонился Ролан.
— А помнишь, как было, когда он даже этого не мог наколдовать? — Лия повернулась к Келу.
— Да-а. Мальчик уже совсем вырос! — Кел смахнул невидимую слезинку с глаза.
— Ну вы и троглодиты, конечно. А ну-ка, дайте мне вина, — Ролан протянул ладонь в сторону сестры, а та, в свою очередь, протянула ему бокал.
Бард решил, по совету Гейла, «зайти с тылов» — и подошёл ближе к Лие.
— Гляди, как всем весело, — улыбнулась девушка. — И всё благодаря нам.
— Звучит, как повод для тоста, — Тав чокнулся бокалами со своей собеседницей. — Я рад, что вы решили остаться.
Вздох, который издал Ролан после этих слов, можно было расценить только как «Опять он со своими сладкими речами», но дроу хотелось бы думать, что также там была нотка: «Почему ты разговариваешь сейчас не со мной?».
— Я тоже. Ты сделал много хорошего. Для всех нас, — кивнула Лия.
Бард смутился. Это была искренняя похвала — и она искренне его порадовала:
— Спасибо. Приятно это слышать.
— Вы ещё начните здесь обниматься и плакать, — волшебнику обязательно нужно было вставить своё слово.
— Если только с тобой, — подмигнул дроу с кокетливой улыбкой.
По лицу Ролана Тав понял, что он перестарался. Чтобы снизить градус неловкости, он решил сменить тему:
— Мне кажется, или ты не жалеешь, что остался?
— Ничуть, — в глазах волшебника всё ещё скользило недоверие, — Но коли уж приходится жить среди простолюдинов, разумно умерить свои ожидания. Я ожидал, что здесь будет... так. И поэтому почти не разочарован.
Хочется извалять его в грязи — заземлить, приземлить и исцелить силой земли, чтобы этот тифлинг перестал быть таким высокомерным. А потом искупать в реке, чтобы он не сильно обижался на то, что дроу испачкал его парадную рубашку.
Но Тав подумал, что весь план слишком жесток. И он остановится лишь на второй части. Осталось только подобрать нужный момент.
А пока что, нужно Ролану подыграть, немного потешить его самолюбие:
— Что я могу сделать для вас, Ваше Величество, чтобы пребывание в нашем скромном лагере стало чуть более выносимым?
— У меня есть благодарная аудитория, хорошее вино... Я бы сказал, что это место уже почти можно принять за цивилизованное. Почти. Если бы я мог расположиться на расшитых шелках... Как и от нудных разговоров, от холодной земли у меня начинается мигрень.
— Простите, милорд, шелка задерживаются в дороге. Кажется, кто-то ограбил караван. Кучер самостоятельно гоняется за ворами по лесу уже третий день.
— Что ж, раз вы не смогли мне принести хорошие новости, придётся искать их в другом месте. Прошу простить, но я удалюсь... ненадолго.
— Природа зовёт, да, Ролан? — насмешливо спросил Кел.
Волшебник лишь кинул на него злобный взгляд. Затем он повернулся к Таву и с широкой театральной улыбкой произнёс:
— Постарайтесь не заскучать без меня.
Бард понял, что волшебник отлично играет свою роль. И она ему чертовски нравится. Нравится им обоим.
Тав поклонился:
— Считаю секунды до вашего отвратительного... то есть неотвратимого возвращения. Одна, две, три…
Кел тихо усмехнулся.
— Вот же вредная морда, да? Не сразу понятно, когда он шутит, а когда нет, — улыбнулась Лия, — Но, тебя, кажется, это даже забавляет. Немногие могут похвастаться таким терпением.
— Ты видела, с кем я путешествую? По сравнению с ними — он просто невинный мальчик.
— Когда мы доберёмся до Врат Балдура, не теряйся, ладно? Приятно будет увидеть знакомое лицо. Ролану в том числе, хоть он в этом никогда не признается. Я тоже отойду, — Лия встала и нетвёрдой походкой удалилась в сторону леса.
Бард остался наедине с младшим братом. Они тоже подняли тост в честь победы.
— Я сплю, или Ролан с Лией перестали собачиться? Я понимаю: ты только что положил целую орду гоблинов, но это — просто невероятно, — признался Кел.
— Надеюсь, что они продержатся до Врат Балдура. А там уже вам всем не до ссор будет.
— Я тоже на это надеюсь. Слушай, ты нам помог, так что я хочу поделиться с тобой одним секретом. Ролан специально ждал, когда ты подойдёшь, чтобы показать свой магический трюк.
— Он ждал… меня?
— Ага. Но я тебе ничего не говорил, — Кел потряс ладонью у горла, показывая, что больше он ничего не сможет сказать — объект разговора только что появился на горизонте.
— Ну что же, сколько меня не было? До скольки успел досчитать? — Ролану обязательно нужно было оповестить о своём прибытии.
Он уже не вёл себя как «Ваше Величество». Это был или новый образ, или сам тифлинг в своём настоящем обличии.
— А ты разве отходил? А я-то и думаю, что так тихо и спокойно вокруг стало. Просто ты не брюзжал под ухом, — усмехнулся дроу.
— Мог бы просто честно сказать, что не умеешь считать после трёх. Ничего страшного в этом нет, не все способны к обучению.
— Может ты научишь меня парочке фокусов? А, так ты же сам ничего не умеешь, кроме фейерверков.
— А ты умеешь только языком трепать.
— Никто ещё не жаловался на мой язык и как я с ним управляюсь. Но гоблинов я не заболтал до смерти. Мне помогли вот эти ребята, — Тав напряг бицепсы. Тонкая ткань рубашки даже подчеркивала физическое великолепие дроу.
Провокация сработала идеально.
— Так ты просто обычный громила. Сила есть — ума не надо, — ядовито выплюнул Ролан.
— Что-то ты разгорячился, тифлинг. Остынь, — ехидно ответил Тав.
— Или что?
— Или я собственноручно тебя остужу.
— Ну, давай, попробуй, — оскалился Ролан.
Кел напрягся. Кажется, сейчас придётся разнимать драку.
Но у барда были другие планы. Он решил времени не терять — схватил волшебника за талию, закинул на плечо и потащил к реке. Ролан сначала попытался упереться, но понял, что это тщетно — враг превосходит его в силе. Хотя, нет, «враг» — слишком громкое слово. Скорее так, мелкая неприятность. Поэтому, тифлинг выбрал тактику выжидания — вдруг дроу устанет вести себя, как дурак, и опустит его обратно на землю.
Да и растерять остатки гордости, нелепо размахивая руками и ногами — что может быть хуже?
Река становилась всё ближе и ближе. Бард сдаваться не собирался. Пришло время переходить к запасному плану — переговорам. В стиле Ролана, конечно.
— Чертовски смешно. Я верю, что ты очень сильный. А теперь, поставь меня на землю, — процедил сквозь зубы тифлинг.
— Я тебя не слышу, все вокруг слишком громко смеются, — крикнул Тав.
— Ладно! Ты не громила. И у тебя есть ум. Ты просто им редко пользуешься. Отпусти меня. Сейчас же.
— Скажи «пожалуйста».
— Нет.
— Очень зря!
Дроу снял тифлинга с плеча и швырнул в воду. Он старался сделать это подальше, чтобы волшебник не расшибся о дно.
— Ах, ты!.. — раздражённо произнёс Ролан, отряхиваясь.
— Ах, я! — язвительно повторил бард.
Но Тав не успел как следует насладиться триумфом — кто-то толкнул его вслед за тифлингом. Когда бард вынырнул и посмотрел на берег, то увидел группу весёлых тифлингов и довольного, словно обожравшегося сливок кота, Астариона. Придётся потом разбираться ещё и с ним. Но — потом. Сейчас же с ним в одном водоёме находился Ролан.
Кто-то одобрительно похлопал, кто-то искренне посмеялся с этой картины. Но почти сразу же народ с берега начал расходиться. Не иначе, кто-то из друзей Тава постарался. И всё для того, чтобы парочка осталась наедине.
— Весело тебе? — волшебник плеснул водой собеседнику в лицо.
— Ещё как, — бард укрылся за ладонями. — Очень приятно видеть тебя… таким.
— Каким?
— Чуть менее занудным, чуть более расслабленным и очень, очень мокрым.
Ролан закатил глаза:
— Поджарить бы твой зад за эту выходку, но в воде это контрпродуктивно.
— Зато хорошо сработают молнии. И лёд.
— Даёшь мне идеи, как сделать тебе больно?
— Боль — мой ежедневный спутник. Так что я не боюсь. Тем более, когда всё слишком нежно — это скучно.
— Тогда я отменяю заклинание. Буду скучным, чтобы ты отстал.
— Скучно — не значит плохо. Так что так просто ты от меня не отделаешься.
Тав подошёл к Ролану ближе и почувствовал, как в районе бёдер что-то его щекочет. В растерянности он посмотрел в воду — но не увидел ни хвоста, ни чего-то, что ему рисовало воображение.
— Боишься водорослей, дроу? — язвительно спросил волшебник, увидев замешательство барда. — Они могут быть коварными. Мы же не хотим, чтобы кто-то увидел, как нашего героя утаскивает на дно пучок растений?
— Я понадеялся, что это ты так рад меня видеть, что… Хотя, нет, вода слишком холодная, — подмигнул дроу. — Зато ты наконец-то сможешь поиграть в спасителя. Или спасателя — как больше нравится. О, нет, помогите, кажется, я тону!
Тав нырнул под воду. Ролан продолжал стоять, как и стоял. Дроу понял, что нужно что-то посерьёзнее, чтобы заставить тифлинга шевелиться — и поплыл к середине реки, туда, где было глубоко.
— …думаешь, что я… ошибаешься! — слова волшебника растворялись в толще воды.
Прошло пару минут, а Ролан так и не приплыл на спасательную миссию. Кислород заканчивался и бард решил перейти к более решительным действиям — он выпустил немного воздуха из лёгких, чтобы на поверхности реки образовались пузырьки, и начал всплывать спиной вверх. Осталось только верить, что это сработает, и он не умрёт в нелепой попытке соблазнения.
— Прекращай ломать комедию. Я за тобой не поплыву. И вообще, я собираюсь идти на берег. Слышишь меня? — крикнул Ролан.
Тав продолжал не шевелиться, хотя уже становилось физически больно не дышать.
— Это не смешно! — кажется, голос волшебника звучал уже не столько раздражённо, сколько обеспокоенно.
Ещё немного…
— …Зурган!
Послышались всплески воды. Они становились всё ближе. Нужно продержаться ещё чуть-чуть.
Ролан перевернул Тава на спину и потащил за собой к берегу. Дроу продолжал притворяться утопленником и лишь украдкой делал короткие вдохи, чтобы не потерять сознание от нехватки воздуха. Когда его спина оказалась на деревянном мостике, он решил, что можно ещё немного поиграть и узнать, что же волшебник будет делать дальше.
Бард почувствовал на своей груди ладонь, потом что-то ещё — наверное, ухо.
— Чёртов идиот, — прошептал тифлинг. — Дышит?
Ладонь скользнула выше, на несколько секунд остановилась на шее в районе ярёмной вены, затем поднялась ещё выше, и остановилась в районе носа.
— Дышит, — выдохнул Ролан.
Тав решил больше не мучить ни себя, ни своего спутника. Он открыл глаза и невинно улыбнулся:
— Привет. Как вода? Мне вот не понравилось.
— Никогда. Больше. Так. Не. Делай, — тифлинг отстранился.
Его ладонь сжалась в кулак, но он тут же её расслабил.
— Всё… в порядке?
Гримаса боли исказила лицо волшебника:
— Однажды я так спасал… неважно, кого именно я спасал. Не самое приятное воспоминание.
— Прости, я не знал.
— Конечно, не знал. И лучше бы я не говорил.
— Почему?
— Потому что ты лезешь мне под кожу и мне это не нравится.
Тав не нашёлся, что ответить. Это было — в каком-то смысле — признание. Тёплое чувство разлилось в груди дроу. Ролан был такой живой, настоящий, без капли пафоса и театральности. Он выглядел совершенно очаровательно сейчас — при лунном свете и с растрёпанными мокрыми волосами.
Такой Ролан нравился ему ещё сильнее. Захотелось его обнять и сказать что-то приятное — лишь бы он оставался таким дольше.
Но подходящие слова, как назло, не шли на ум. Когда не нужно — бард может болтать без остановки и нести любую чушь, лишь бы не молчать. Но сейчас — ничего. Нужно хоть как-то заполнить тишину, нужно хоть что-то.
Тифлинг заговорил первым:
— А ещё, из-за тебя я потерял ленту для волос. И… прекрати на меня так смотреть.
— Я просто любуюсь. Стесняешься чего-то?
— Конечно, нет… Я просто… — Ролан замялся.
Тав раскрыл ладонь — на ней лежала синяя лента с серебряной обточкой:
— О, смотри-ка, что я абсолютно случайно нашёл.
— Конечно, она у тебя. Верни её обратно.
— Но она такая красивая! Что я получу за неё? — драматично хлопая ресницами, произнёс дроу.
— Скорее, что ты не получишь — это сноп искр в глаза.
— Угрозы на меня не действуют. Попробуй ещё.
— …«Спасибо»? — сморщил нос тифлинг.
— Мало. Что ещё?
— Ох, я не знаю! Что ты хочешь?
— Поцелуй.
— Тогда оставь её себе, — Ролан отвернулся.
Тав решительно спросил:
— Чего ты так боишься? Я не кусаюсь!
— С чего ты взял, что я боюсь?
— Тогда просто поцелуй меня. Ты пялишься на меня весь вечер!
— Я не пялился! Я просто пытался понять, почему все вокруг тебя вертятся. В тебе ничего особенного.
— А вот это… Это было неприятно, — нахмурился бард.
— Я не хотел сказать это… вот так. Я имел ввиду другое.
— Я слушаю.
— Ты как… Ну, посмотри на себя. У тебя серая кожа, серые глаза, серые волосы. Словно, когда тебя рисовали, забыли использовать краски. Но, тем не менее — ты цепляешь глаз. Куда бы ты ни пришёл — весь центр внимания смещается на тебя. Даже сейчас — ты не в одиночку же перебил этих гоблинов, так? Но праздник — в твою честь. И я… Я не очень-то люблю людей, как ты мог заметить. И мне обычно всё равно на всех, кроме своей семьи. Но ты… Ты… Почему-то на тебя мне не наплевать. И это раздражает.
— Ты ведь знаешь, что это значит?
— Нет. И это я знать не хочу, — серьёзно ответил Ролан.
Тав хрипло рассмеялся.
— И чего здесь смешного?
— Ты сам потом поймёшь, я уверен. Спасибо тебе. За откровенность, — кивнул бард и искренне улыбнулся.
— Перестань быть таким добрым. Это напрягает.
— Могу я ещё немного попытаться залезть тебе под кожу? Позволишь?
— Мои слова всё равно тебя не остановят, — пожал плечами Ролан.
— Кое-кто проболтался мне о том, что тот фейерверк был сделан специально, чтобы привлечь моё внимание. Ну и покрасоваться в процессе, конечно.
— Кел… Ну, само собой, он же не умеет держать язык за зубами.
— Откуда ты знаешь, что это была не Лия, например?
— Кел слишком мягкий и сентиментальный. Даже больше, чем Лия.
— А ты, значит, крепкий орешек в семье?
— Кому-то нужно быть, — серьёзно ответил тифлинг.
— Значит, мне нужно найти способ как-то расколоть эту скорлупу. Уж очень хочется посмотреть, что там внутри.
— Смотри, пальцы не переломай, пытаясь.
— Если не получится пальцами, у меня есть надёжный и твёрдый инструмент.
— Тот самый, на букву «ч», которым ты делаешь все дела? Ну, конечно, ты же бард. У вас на все проблемы — одно решение.
— Ааа… Я, кажется понял, почему мы с тобой никак не можем найти общий язык, — всплеснул руками Тав. — Ты считаешь, что будешь очередным трофеем в моей коллекции? Так вот, никакой «коллекции» нет. Я не показываю свой инструмент каждому встречному.
— Я должен быть польщён? Что ты пытаешься мне... — тифлинг разочарованно вздохнул. — Неважно.
— Ты мне ничего не должен.
— Ну, хоть в этом мы сходимся, — волшебник попытался встать со своего места.
— Да подожди ты, чёрт возьми. Уйти ты всегда успеешь. Скажи мне, что я делаю не так? — Тав прикоснулся к предплечью Ролана и легко сжал его.
— Дело не в тебе, эгоист ты такой. Ладно, может, и в тебе, но только немного. Просто сейчас я не могу позволить себе… отвлекаться, — тифлинг нехотя снял руку дроу с себя. — У меня есть ответственность. В том числе перед Келом и Лией. Я должен закончить обучение, я должен стать лучшим волшебником во всём чёртовом Фейруне. Иначе всё это бессмысленно.
— Так я тебя «отвлекаю»? Приятно знать.
— Ты услышал только то, что хотел услышать. Хотя, чему я удивляюсь…
— Я повторил только то, что хотел повторить, — бард подсел ближе и заглянул волшебнику в глаза. — Сегодняшняя ночь уже началась и ты не сможешь от неё никуда убежать. На пару часов представь, что тебе не нужно носить маску. Просто будь собой. Будь Роланом.
— Какую маску? Это и есть я, — волшебник отвернулся и помотал головой.
Дроу подполз к тифлингу ещё ближе, коленями прикоснувшись к ногам Ролана. Он аккуратно, указательным и большим пальцем взял его за подбородок и повернул к себе. Затем Тав сделал круговое движение вокруг лица волшебника, слегка задев разгорячённую щёку и сделал вид, что невидимый предмет оказался в его руке. Потом он метнул этот предмет в реку и прислонил руку ко лбу, высматривая «маску» в воде:
— Далеко полетела. Должно быть, тяжело таскать такой вес с собой каждый день.
— Так ты накачал такие мышцы? Таская свой образ каждый день? — Ролан улыбнулся, пытаясь за улыбкой спрятать что-то другое.
— Нет, просто проблемы других людей.
— Наверное это та-а-ак тяжело.
— Не тяжелее, чем кидать вредных тифлингов в воду.
— «Вредных»? Это я-то вредный? А сам ты тогда какой?
— Я хотя бы ничего не отрицаю. В отличие от некоторых.
— Я отрицаю что-то ещё, помимо того, что я «вредный»?
«То, что я тебе нравлюсь», — подумал Тав. Он не решился сказать этого вслух, потому что это бы точно заставило Ролана уйти. А ему хотелось побыть вот так, рядом, легко соприкасаясь плечами, хоть ещё немного. Поэтому бард просто натянул на лицо довольную ухмылку и несколько раз кивнул.
Волшебник тяжело выдохнул и снова отвернулся. Но не отстранился, а даже, наоборот, подвинулся ближе, опираясь на Тава.
— Я, наверное, сейчас до конца обнаглею, — шёпотом произнёс бард, — но могу я кое-что тебе предложить?
Дроу использовал все остатки своей храбрости, чтобы сделать этот выстрел. Оставалось надеяться, что он не промахнётся.
— Хм? — всё, что смог произнести тифлинг.
— Я хотел бы разрядить обстановку между нами. Не так, конечно, как можно подумать… Хотя так тоже можно, если ты… Ммм… Массаж. Я предлагаю массаж, — Тав чувствовал, как начинает краснеть. — У меня, знаешь ли, очень сильные руки.
— Да, у тебя очень сильные руки, — не поворачиваясь, хрипло прошептал Ролан.
Барду очень хотелось видеть выражение его лица. Ох, это была бы великолепная картина.
— Обещаю, душить не буду. Хоть и очень хочется, — шутит дроу, чтобы немного снять напряжение.
— Ты звучишь, как Лия, — тифлинг наконец-то поворачивается и улыбается; его глаза блестят. — Ладно, я подыграю. Как ты сказал, бежать мне некуда.
Ролан поворачивается к Таву спиной. Он весь как натянутая струна.
— Расслабься, вот так. Грудь вперёд, плечи назад. Хорошо. Не прогибайся так сильно в пояснице… по крайней мере, пока что, — бард ладонями проводит по спине волшебника, показывая, как правильно, а заодно прощупывая территорию.
Тав начинает свой массаж с шеи. Он чувствует жар чужой кожи кончиками пальцев и ему самому становится от этого жарко. Осторожно, разминая каждый сантиметр, он спускается ниже и переходит к плечам. Ролан заметно расслабляется, он отклоняется назад, ближе к барду. Дроу продолжает массировать предплечья тифлинга, а тот наклоняется всё ближе и ближе. Тав спускается всё ниже по рукам Ролана, пока их ладони наконец-то не соприкасаются. Волшебник спиной прижимается к барду, а его голова ложится к нему на плечо. Глаза тифлинга закрыты и кажется, что если бы он и вправду был котом, то сейчас бы он удовлетворённо урчал.
— Если тебе неудобно, можем как-то по другому, — беспокоился Тав.
— Нет. Так хорошо. Можешь перестать меня мять. Ты получил, что хотел. Я в твоих руках.
— О, прямо целиком?..
— Не жадничай, бард, — с улыбкой произнёс Ролан.
— Очень тяжело устоять перед соблазном…
Они сидят так, кажется, вечность. Тава так и подмывает сказать что-нибудь едкое… или даже пошлое. Как-то намекнуть, что ему хочется ещё. Ролан не дурак, он всё понимает, но по какой-то причине не хочет открываться сильнее. Но то, что он позволяет себя держать в объятиях, да ещё и в такой уязвимой позе — это уже большое достижение.
— Может, хочешь о чём-нибудь поговорить? — нарушает тишину дроу.
Ему хочется найти больше точек соприкосновения.
Но волшебник снова закрывается:
— Это обязательно?
— Я думал, мало ли, тебе неуютно…
— Если бы мне было неуютно, я бы здесь не был, так? Так что прекращай суетиться… И успокой уже свои руки.
Пальцы правой руки Ролана переплетаются с пальцами Тава. Вторая рука обхватывает левую ладонь барда и прикладывает чуть ниже груди.
Дроу чувствует биение тифлингского сердца. Оно ровное, спокойное — значит, волшебник не врёт, и ему правда уютно рядом с ним.
«И это хорошо, правда ведь? Тогда почему моё собственное сердце так беспокойно? Я нервничаю как наивный неопытный юноша… Возьми себя в руки, Тав. Да не так! Это придётся делать в палатке… в гордом одиночестве. Чёрт возьми, это не помогает. Надо подумать о чём-то другом… Небо. Да, небо сегодня красивое. Чистое. Хорошо видно звёзды. Надо спросить Ролана, знает ли он созвездия. Конечно, знает, ведь это даже я знаю… Но это будет отличная тема для разговора», — мысли Тава суетятся больше него самого. Слишком много алкоголя, слишком много стресса и этот горячий тифлинг — слишком близко. Кто угодно в таком состоянии станет суетливым.
— Ролан?.. — бард тихо зовёт волшебника по имени.
Но он не отвечает. Дроу чуть сильнее поворачивает голову, чтобы попытаться заглянуть тифлингу в глаза. Они всё ещё закрыты. Он очень размеренно дышит. И его пальцы уже не сжимают чужую ладонь. Из этих наблюдений Тав делает вывод — Ролан спит.
«Ну вот и всё, момент упущен», — разочарованно вздыхает бард.
Будить волшебника он точно не собирается. Выбор только один — отнести его в свою палатку, чтобы Ролан как следует отдохнул. У них с семьёй завтра долгая дорога. У Тава с соратниками, конечно, тоже, но ему не привыкать. Он всегда может поспать у костра. Тем более, если судить по тому, как в лагере стало тихо, основная часть пирующих уже разбрелась по своим местам.
Дроу выносит тифлинга на поляну — то ли с гордостью, как из храма выносят жену после обмена клятвами и кольцами, то ли с виной, как на войне приносят в лечебницу тело друга и сослуживца. Лия подозревает второе — и резко подбегает к Таву.
— Тсс, — шипит бард. — Он спит. Я его в свою палатку отнесу.
— А… Хорошо. Я уж подумала, — шёпотом отвечает девушка. — Подойди потом ко мне, разговор есть.
Тав заносит Ролана в палатку, кладёт на спальник, накрывает своим плащом — за неимением одеяла в походных условиях приходилось импровизировать. Он смотрит ещё буквально секунду на спящего волшебника, отодвигает прядь волос с его лица и улыбается. Когда тифлинг молчит и мирно сопит — выглядит просто идеально.
Бард возвращается к костру. Выживших после пиршества осталось всего четверо — Карлах и Астарион, и то, потому что они будут нести сегодня ночное дежурство, а также Кел и Лия, потому что, очевидно, они ждали своего брата, но так и не дождались.
Пара тифлингов устроились на ночлег у костра — кажется, Альфира и Лакрисса? Девушки так замотались в покрывало, что видно было только одни рога. Две пары голых ног торчали из кустов, но определить, чьи они, не представлялось возможным. Да и надо ли? Неловко будет всем вовлечённым. Остальные, кто ещё мог стоять на своих двоих, вернулись в Рощу. Именно оттуда завтра вся эта рогатая братия и двинется во Врата Балдура.
Лия увидела Тава и как-то натянуто улыбнулась. Она похлопала по бревну рядом с собой, призывая дроу присесть рядом. Он и не сопротивлялся.
— Спит, как младенец, — кивнул бард. — Если проснётся до того, как вы уйдёте — хорошо. Если нет, то оставляйте, мы ему найдём применение. Будет разжигать костёр искрами из глаз и пугать комаров своим брюзжанием.
Лия улыбнулась уже более искренне:
— К сожалению, он нам ещё нужен. Его брюзжание не только комаров разгоняет, а вообще всех вокруг. А часть тех, кого он отгоняет, могла бы быть бандитами. Так что нам он ещё пригодится. А вот тебя его брюзжание совершенно не пугает. Я бы сказала, что, кхм, очень даже наоборот.
Астарион и Карлах перестали перешёптываться. Таву достаточно было только взглянуть на них, чтобы соратники поняли, что подслушивать нехорошо. Тифлинг и эльф сразу же отвернулись, словно их вообще не интересует происходящее. Но уши у обоих длинные и острые, так что свою порцию сплетен они получат в любом случае.
Кел же всё это время сидел, уткнувшись лицом в ладони — он пребывал где-то в ином плане бытия — скорее всего, в Царстве перьевых подушек и пуховых одеял.
— Возможно… И к чему ты клонишь? — уточнил Тав.
— Я хочу узнать, к чему ты клонишь. Точнее, пытаешься склонить моего брата? — в лоб спросила Лия.
После этих слов Кел сразу же очнулся. Он посмотрел на свою сестру таким испуганным взглядом, словно она сейчас предложила убить ребёнка. Он кинул взгляд на Тава, затем снова на Лию. Бедный тифлинг не знал, куда деться.
Дроу решил спасти его:
— Кел, если хочешь спать, можешь пойти к Ролану. Там должно хватить места на вас троих. Так что, Лия, если ты устала…
— Я не устану и не отстану, пока ты не ответишь на мой вопрос.
— Я вот устал. Я пойду. Лия, ты со мной? — последний вопрос Кела звучал скорее как просьба.
— Иди, Кел. Я сейчас приду. Так что, Тав? Ты же такой разговорчивый всегда, так поговори со мной.
— Я… Даже не знаю, что тебе ответить, — замялся дроу.
— Я ушёл. Спокойной ночи, — попрощался младший брат.
— Ответь что-нибудь. Придумай, соври, сочини, это должно быть для тебя просто, как дышать, бард.
— Язвительность это у вас семейное, да? Ладно, — хмыкнул дроу, — отвечу как есть. Я… правда не знаю, как отношусь к Ролану и что я планирую делать дальше. Мы знакомы всего дней десять, а виделись, сколько, три раза? Он мне нравится, да. Но я пока не могу понять, с какой стороны к нему подойти, чтобы оказаться поближе. Он закрывается. Если бы было больше времени… Я бы, наверное, смог тебе ещё что-то сказать. А пока — вот — что есть, то есть.
— Я тебя услышала, — кивнула Лия. — Просто, понимаешь, Ролан давно не был таким, как в последнее время. Он наверняка сказал, что пришёл сюда ради нас с Келом, но это не так. Мы бы ушли ещё днём, если бы он не захотел остаться сам. Он весь вечер трепал нам мозги по поводу того, как же ты всё делаешь неправильно. То, что ты не попросил у нас помощи и небольшим отрядом зачистил лагерь гоблинов — ошибка. То, что ты пустил в свой лагерь кучу малознакомых людей — ошибка. То, что эти люди притащили с собой вино, которое может быть отравлено — ошибка. Ошибка. Ошибка. И ещё раз — ошибка. И ты вроде говорил, что у тебя там огромный ч… чемодан с деньгами? Не такой уж он и огромный. Ролан, оказывается, видал и больше.
Девушка прикрыла рот, пытаясь не засмеяться:
— И рубашка. Фу. Эта рубашка, наверное, самая большая ошибка. Чёрт возьми, как же она не подходит тебе. Цвет вообще не сочетается с твоей кожей. Лучше её снять и сжечь. Ударение на слово «снять». И фейерверк? Ролан, вообще-то, ещё и не такое может. Он бы мог лучше… но перед кем тут стараться? Действительно, перед кем. Сам ведь нас попросил подождать!..
Только божественные силы не позволяли челюсти Тава сейчас упасть на землю.
— Я это к чему. Мы точно ещё встретимся во Вратах Балдура. Найди нас. Найди Ролана и поговори с ним. Я думаю, к тому моменту он уже всё переварит… и осознает. Я не буду ничего говорить ему, потому что не хочу вмешиваться. Я уже вмешалась, но это всё вино виновато! Наверняка, оно отравлено. Кто-то точно туда подмешал зелье правды, потому что я теперь не могу заткнуться.
Тав широко улыбнулся. Лия ответила ему тем же.
— Ты хороший парень. Ты заслуживаешь хорошего. Ролан тоже, хоть иногда и хочется ему врезать за то, какая он заноза в заднице. Если у вас что-то получится, будет здорово. Нет — ну что ж, так, значит, надо. Кажется, мне пора спать, пока я ещё глупостей не наговорила. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, Лия. Спасибо за разговор.
Девушка-тифлинг похлопала его по плечу и удалилась в палатку. Дроу остался в компании своих друзей.
Астарион усмехнулся:
— Ну что, герой-любовник, как поплавал?
— Все вопросы утром. Мне ещё нужно будет отчитать тебя за то, что ты толкнул меня в воду.
— Это было ради твоего блага.
— Ты — вредный вампир.
— А что, ты встречал других? — хихикнул эльф. — И вообще, я не вредный, а очень даже полезный! Только в небольших количествах.
— Ладно, Астарион, дадим нашему другу отдохнуть. А пока, давай накидаем список вопросов, — широко улыбнулась Карлах. — Завтра тебе предстоит допрос, Тав. Так что готовься.
Бард устало вздохнул:
— Ладно. Я буду готов, но только утром. Постарайтесь сильно не смеяться, а то весь лагерь разбудите. Хорошей ночи.
— Спи крепко, солдат, — произнесла с теплотой Карлах.
Тав устроился поближе к костру, чтобы прогреть свои уставшие кости. Он нащупал в кармане рубашки ленту для волос, улыбнулся и повязал её на запястье левой руки. Так, чтобы никто не видел. Так, чтобы никто не знал. Это будет его маленький секрет. А если утром растрёпанный Ролан будет интересоваться, где же его лента, то он ответит, что потерял её. А потом, во Вратах, дроу вручит её тифлингу обратно. И даже не просто вручит — а замотает ей основной подарок.
Отличная идея, за которую бард будет держаться теперь всю дорогу до города. Что-то настоящее, что-то приземлённое, отвлекающее от паразита в голове. Что-то в будущем, не таком близком и не таком далёком, что действительно захочется пережить. В отличие от цереморфоза…
Ночь проходит беспокойно — личинка извивается, требуя внимания. Тав старается её игнорировать и пытается отвлечься, думая о чём-то более приятном. О Ролане, например. Если бы не Кел и Лия, он бы сейчас подлез к нему в палатку — но не с какой-то грязной целью, а просто чтобы обнять. Или хотя бы подержаться за руки.
Дроу очень сильно скучал по прикосновениям к другим людям. Обычно они ограничиваются рукопожатиями или похлопываниями по плечу. Поэтому этот момент, который они разделили сегодня с тифлингом, запомнится ему надолго.
Бард вышел из транса от того, что запахло чем-то очень вкусным. Он разлепил глаза и повернулся в сторону аромата. У котелка над костром стоял Гейл и активно помешивал готовящуюся еду.
— Доброе утро, — улыбаясь, произнёс он. — Как отдохнул?
Дроу действительно пролежал достаточно долго. Если судить по положению солнца, то было около десяти утра.
— Плохо, — честно ответил Тав.
— Сочувствую. Надеюсь, что завтрак тебя немного подбодрит. Помимо других… вещей, — волшебник одним взглядом показал на что-то, находящееся по правое плечо дроу.
Бард сел, потянулся, пытаясь вести себя как можно более непринуждённо. Он решил сначала оглядеть поляну, а потом уже повернуться туда, куда показал ему Гейл.
Первое, что увидел Тав — это пара жёлтых глаз, смотрящих прямо на него. Во взгляде Ролана читалась… жалость? Это было что-то новое.
Тифлинг натянул на своё лицо самую дружелюбную улыбку и кивнул, без слов говоря «Доброе утро». Бард ответил ему тем же. Затем он повернулся к Гейлу, с благодарностью кивнул ещё и ему и отправился к речке, чтобы умыться.
Прохладная вода освежала и бодрила. Пока Тав проводил свои банные процедуры, он услышал шуршание травы. Шуршание становилось ближе, а затем затихло — кто-то встал у барда за спиной и тяжело вздохнул.
— Если ты можешь не поворачиваться, то, пожалуйста, так и сделай. Мне нужно кое-что сказать, — голос был хриплый, уставший.
Тав ещё по шагам понял, кто это. Обладатель пары тоскливых жёлтых глаз. Бард попытался шуткой разрядить обстановку:
— Всё ещё стесняешься? После того, что мы пережили этой ночью? Ты спас меня от утопления. Если это нас не сблизило, то…
— Я очень надеялся на то, что хоть пару минут обойдусь без твоего сарказма. Но, видимо, я надеялся на слишком многое, — тяжело вздохнул Ролан.
— Если разрешишь мне повернуться, то я обещаю быть серьёзным.
— Я тебе ничего не запрещаю. Просто… мне так проще.
— Ладно. Говори со мной.
— Спасибо.
— За что?
— Спасибо тебе за вчерашний вечер. За разговор. За то, что… За то, что отнёс меня в свою палатку. Ты даже накрыл меня плащом, — тифлинг сделал небольшую паузу. — Это было приятно. Это, конечно, не расшитые шелка...
Дроу засмеялся бы сейчас, точно бы засмеялся, если бы это не было так... чересчур? Кажется, это уже не просто флирт. Нет. По крайней мере, для него, Тава, это было уже что-то другое.
Нервно сглотнув, он произнёс:
— Я могу повернуться? Пожалуйста?
– …Почему?
— Я хочу посмотреть в твои глаза.
— Не надо. Я лучше пойду, — дрожащим голосом произнёс волшебник.
— Стой, Ролан. Я не буду поворачиваться. Я просто задам вопрос. Когда я проснулся, и посмотрел на тебя, то увидел такую тоску… Что-то случилось?
— Нет. Да. Может быть? — выдохнул тифлинг. — Ты сказал, что плохо отдохнул. Мне стало за тебя обидно. Я понял, что это частично моя вина и…
— Это приятно.
— Что?
— Это приятно, что ты за меня переживаешь. А знаешь, действительно проще говорить это, стоя к тебе спиной. По крайней мере, если ты сейчас захочешь меня ударить, это будет не по лицу, — бард снова пытался пошутить, чтобы этот разговор не перешёл во что-то большее.
Если сейчас Ролан скажет что-то тёплое, Тав не сможет выдержать. Он обнимет его. Поцелует. А потом… Потом придётся его отпустить. И это будет больно.
Больнее, чем сейчас, пока они ещё на этой тонкой грани между враждой, дружбой и просто флиртом.
Время словно замедлилось. Дроу услышал за своей спиной шаг. Затем ещё один. И ещё один — последний — переходящий эту грань.
Тав почувствовал, как Ролан обнимает его, утыкается ему носом в шею. Бард держит его ладони в своих. От речной воды его руки до сих пор ледяные и тифлинг это прекрасно чувствует.
— Ты холодный, — шепчет волшебник.
— Просто ты чересчур горячий, — ухмыляется бард.
— В отличие от тебя, дитя Подземья, мои предки происходят из Девяти Преисподних. Поэтому ты просто остывший камешек, а я — обсидиан, ещё раскалённый после прикосновения к лаве.
— И мы снова вернулись к оскорблениям и непомерной гордыне. Я уж подумал ненароком, не заболел ли ты. Или может ночью настоящего Ролана украли и подменили этой мягкотелой копией. Ан-нет, вот он ты, настоящий — вредный и упёртый тифлинг.
— А ты — саркастичный, напористый и наглый дроу.
— Вот мы и обменялись любезностями. День начался как положено.
— Наверное, пора вернуться, пока никто ничего не заподозрил?
— А что, мы здесь чем-то нелегальным занимаемся? Насколько я помню, обниматься законом не запрещено. Хотя, законы меняются так быстро, что всё может быть. Но если что, я готов заплатить штраф. И даже отсидеть в тюрьме.
— И кто ещё тут мягкотелый. Я бы не стал так заморачиваться ради тебя, — цыкнул Ролан.
— Я бы устроил побег. Со взрывами… и фейерверками. Не думаю, что тут бы пригодились твои таланты. Тебе бы просто надо было сидеть в уголке, помалкивать и выглядеть красиво.
— А не лучше было бы использовать твой ч… чемодан с деньгами? Сам же говорил, что — это лучший способ решения всех проблем.
Тав усмехнулся:
— Спасибо, Ролан.
— За что?
— За это, — бард сжал ладонь волшебника.
— Дурак… — дроу чувствует, как тифлинг легко прижимается губами к его шее, а затем шепчет. — Пойдём есть. Я чертовски голоден.
— А точно ли это такой голод? Ну, знаешь…
— После завтрака будет понятнее.
— Ты только дразнишься, — Тав наконец-то поворачивается лицом к Ролану.— После завтрака ты уйдёшь. И…
— Ну, знаешь, завтраки происходят достаточно часто. Кто знает, какой именно я имел ввиду, — тифлинг отворачивается и делает вид, что высматривает что-то в кустах.
— Это может быть последний завтрак в нашей жизни. Просто говорю.
Шантаж. Шантаж заставляет Ролана повернуться и посмотреть на Тава с удивлением:
— Ты со мной торгуешься?
— Ага, — коротко отвечает бард.
— Хорошо, что ты хочешь?
— Ты знаешь, чего я хочу.
— Даже понятия не имею, о чём ты говоришь, — ухмыляется волшебник.
— Я всего лишь хочу обнять тебя, — снижает градус драмы дроу, — стоя к тебе лицом.
— Ну вот и как тебе отказать, когда ты делаешь такие глаза? — грустно усмехается Ролан. – …Чёртовы барды с вашей чёртовой харизмой.
— Никак. Я неотразим.
— Да. Да, так и есть, — на выдохе отвечает тифлинг и прижимается к груди дроу.
Ролан поднимает взгляд на Тава и смотрит на него горящими глазами. В этих глазах — всё и сразу. Печаль, тоска и боль, но при этом теплота, нежность и желание. Такие противоречивые чувства. Такие же, как сам тифлинг. Дроу любит, когда всё просто и понятно, но больше он любит загадки и лабиринты. И Ролан — загадка, которую хочется разгадать. Лабиринт, который хочется пройти, исследовав все его уголки.
Волшебник ещё несколько секунд смотрит на барда. Тав в голове прокручивает все возможные варианты событий и приходит к тому, что всё-таки ему стоит решиться. Он наклоняется всё ближе к лицу тифлинга, тянется к его губам, но в последний момент Ролан утыкается лицом в плечо дроу.
— Может достаточно? — тихо спрашивает он.
— Нет. Ты мне только что задолжал ещё минуту, — разочарованно выдыхает Тав.
— В смысле «задолжал»?
— Ты испугался. За трусость полагается наказание. Ещё минута в моих объятиях.
— Я не… Гх. Ладно. Засранец.
— Ты ещё более милый, когда злишься, — дроу легко прикасается к виску тифлинга губами.
— Прекращай, — смущается тот.
— А не то что?
Рука Ролана проскользнула под рубашку Тава. От неожиданности бард задержал дыхание. Он почувствовал, как с кончиков пальцев тифлинга маленькие молнии проникли к нему под кожу, пробежались по позвоночному столбу, вызывая дрожь во всём теле.
— Вот. Вот что с тобой будет… только сильнее, — на выдохе произносит волшебник.
— И ты думаешь, что мне это не понравится? Что меня это остановит?
— … с кем я связался?
— Я задаю этот вопрос себе каждый день.
— Ладно, извращенец, пойдём. Минута вышла.
— Извращенец? Заметь, это не мои руки сейчас оказались у меня под рубашкой!
Ролан не нашёлся, что ответить. Он только кинул сердитый взгляд на Тава. Но его раскрасневшиеся щёки сказали всё, что нужно, и без слов.
Когда смущённая парочка выползла обратно на поляну, внимание всех остальных обитателей лагеря устремилось на них. Как хорошо, что помимо спутников Тава остались только Кел и Лия. А то это было бы ещё более неловко.
После завтрака вся компания собралась и отправилась обратно в Изумрудную Рощу. Дроу и его команда планировали поговорить с Хальсином, а тифлинги собирались отправиться прямиком во Врата Балдура.
Тав подошёл к Ролану и протянул руку:
— Ну что ж… Кажется, пора прощаться.
Волшебник ответил на рукопожатие:
— Мы не прощаемся. Увидимся во Вратах Балдура.
— Я надеюсь, — слишком серьёзно произнёс бард.
— Ты справишься, — подбодрил его тифлинг, — а уж моему слову ты можешь верить. Я знаю, о чём говорю.
— Ты сама скромность, Ролан. Спасибо. За всё.
Тифлинг продолжал не отпускать ладонь дроу. Когтем большого пальца он выводил узоры на коже Тава. Потом он резко остановился и поднял руку к своему лицу. Его глаза округлились, когда он заметил, как из-под рукава стёганого доспеха выглядывает его лента для волос:
— Ты… зачем?
— На память? — неуверенно произнёс бард. — Она мне нравится.
— Ты такой странный, — дроу видит, как красные щёки тифлинга становятся ещё краснее. — На память... обо мне?
— Да. И... о, я придумал, — Тав снял со своего доспеха один из кожаных ремешков и завязал на запястье Ролана. — Вот и тебе на память. Или на удачу. Выбирай сам. Если не нравится, можешь выбросить. Только потом, когда я этого не буду видеть. А то, знаешь...
— Ты всегда начинаешь лепетать, как глупец, когда нервничаешь? — волшебник остановился, выдохнул и продолжил. — Я вот, например, становлюсь высокомерным ублюдком. Но... спасибо. Я сохраню его до следующей встречи и привяжу его туда же, откуда ты его взял.
— Эй, это был мой план, Ваше Высокомерное Ублюдочество, — улыбнулся бард.
— Тогда тебе придётся придумать что-то новое, чтобы поразить это каменное сердце, — такой же искренней улыбкой ответил волшебник. — За сим, я откланяюсь. Прощай, мой лепечущий глупец.
«Мой, — подумал Тав, — он назвал меня своим. Я должен буду его найти. Чего бы мне это не стоило. Только вылечусь сначала... А потом сразу во Врата Балдура. За своим Роланом».
Дроу ещё долго смотрел вслед группе тифлингов, удаляющихся прочь в поисках лучшей жизни, пока Карлах не прервала его раздумья.
Девушка легонько похлопала его по плечу:
— Пора, солдат.
— Почему я дал ему уйти? — тяжело выдохнул Тав.
— Чтобы встретиться ещё раз. А теперь, я тебя отвлеку от грустных мыслей. Помнишь, что тебе был обещан допрос?
— О нет. Это ещё хуже. Можно я просто погрущу в одиночестве? — закатил глаза бард.
— Ни в коем случае. Астарион, давай сюда! Он готов, — крикнула тифлинг.
— Ты такая громкая, — сморщил нос вампир. — Теперь все друиды в Роще на нас косятся.
— Пусть косятся, — хмыкнула Карлах. — Итак, Тав. Вопрос первый: почему? Почему Ролан?
— С самого сложного решили начать? — помотал головой дроу. — На этот вопрос я даже отвечать не буду — потому что любой ответ не будет достаточно хорош.
— Ну назови хоть одну стоящую причину, — промурлыкал Астарион.
— Ну… он горячий тифлинг?
— Я тоже горячая тифлинг, — Карлах улыбнулась, обнажая острые зубы. — Во всех смыслах.
— Ну… у него хотя бы два рога? — развёл руками бард.
— А вот сейчас обидно было, — обиженно надула губы девушка.
— У Уилла теперь два рога. И великолепные шрамы, — предложил эльф.
— Он волшебник? — продолжал перебирать варианты дроу.
— Гейл тоже волшебник. Да ещё и более опытный и способный… тоже во всех смыслах, я уверен, — мечтательно произнёс Астарион.
— У него хорошая причёска?
— Ты называешь это гнездо на голове «хорошей причёской»? Какой же у тебя непритязательный вкус. Дорогой мой, я вот это, — вампир показал на свою голову, — научился делать без зеркала. И я знаю, что мои волосы выглядят безупречно. Потому что получал постоянные комплименты. И ещё они гладкие, как шёлк. Потрогай… Хотя, нет, лучше не трогай, а то ещё испортишь причёску.
Ещё никогда так сильно Тав не хотел потрепать Астариона по волосам.
— Ну, он любит словесные противостояния, также, как я.
— Лаэзель тоже любит противостояния. А также столкновения, битвы, борьбу, сражения и так далее по списку. Это же гораздо интереснее, чем мериться, у кого больше... словарный запас.
— Хорошо, давайте от обратного… Он угрюмый и саркастичный!
— Шэдоухарт угрюмая и саркастичная.
— Вот, отлично — вы сами подали мне идею, — раздражённо ответил Тав. — Он похож и не похож одновременно на всех вас. Он такой один. Уникальный. Неповторимый. Точка. Это моя окончательная причина.
— Ладно тебе, солдат. Мы же просто тебя подначиваем. Вопрос номер два. Ты же успел его потрогать? Ты почувствовал, какой он у него большой? У основания он гораздо крепче… но кончик тоже достаточно твёрдый. Хотя, у кого как — они ведь бывают такие разные. У кого мягче, а у кого упруже, — задумчиво произносит тифлинг.
— Астарион, это ведь твой вопрос, да?.. — дроу повернулся к эльфу.
Вампир поднял обе руки вверх в пораженческом жесте.
— Это мой вопрос, — ответила за него Карлах.— Ну а что такого! Ты ведь любишь на него пялиться. Я тоже люблю смотреть у других. У себя неудобно. У себя я только потрогать могу.
— … это вопрос про хвост? — потёр переносицу Тав.
— Это вопрос про хвост. А ты что подумал, извращенец?
— Ты так формулируешь свои мысли иногда… Мне кажется, это специально.
— Ты не ответил. Трогал его? — настаивала девушка.
— Нет!.. И хвост тоже. Ролан немного погладил меня им по ноге, когда мы обнимались, и всё.
— Как же это мило! — широко улыбнулась тифлинг. — Последний вопрос от меня — тебе с ним хорошо?
— Я пока не знаю… — честно ответил дроу. — Кажется, да.
— Это самое главное. Я закончила. Астарион?
— А я ещё нет. Итак, Тав…