Когда умирает солнце

Когда Хонджу выходит из школы, на улице начинается мелкая морось. Отсутствие зонта в этот момент почти не представляется проблемой, однако проходит минут десять и недавно только начинавшийся дождь перерастает в самый настоящий ливень, часто барабанящий по крышам домов, по сырости асфальта, заставляющий вымокнуть до последней нитки за считаные секунды. Когда вдали раздаются первые раскаты грома, с уст госпожи Рю слетает усмешка. Гроза. Одно слово, но сколько смыслов в одном лишь этом созвучии букв! Ничем не примечательное природное явление на самом деле намного значительнее, нежели можно себе вообразить. Ведь это… Однажды в незапамятные времена трое демонов-оборотней стали соучениками под покровительством Стражницы Загробного Мира. Сова, тигр и лис. Трое неопытных юнцов, даже не подозревавших о том, какое блистательное будущее будет ждать… по крайней мере одного из них. Тигр обладал чудесными целительскими талантами, у совы были замечательные техники, которые можно было применять в пылу сражения, а лис… У лиса была самая странная особенность (это если исключить все прочие его способности). А именно, он единственственный среди них троих умел управлять погодой, будучи в состоянии устроить дождь с грозой в самый погожий денёк… Стоя под этим всё усиливающимся ливнем, Рю Хонджу не могла не улыбнуться, вспомнив дела дней, давно минувших. Задрав высоко голову, она смотрела на мрачное грозовое небо, наслаждаясь этой атмосферой ненастья. Она даже не сразу услышала, что её зовут. — Хонджу-я! — снова позвал ее знакомый голос, окончательно вырывая из сладких грёз воспоминаний. — Хонджу-я, скорее пойдём под зонт! Простудишься ведь!.. И в следующий миг зонт чёрного цвета раскрылся над ее головой, не оставляя никаких сомнений в личности своего обладателя. — Здравствуй, Муён, — кивнула Рю. — А разве у тебя сегодня не укорочённый день? — уточнила она. — Какое там? — рассмеялся Чон. — У меня сегодня третий класс средней школы седьмым уроком был, только освободился вот. — А, ясно, — кивнула Хонджу. — А я уж было подумала, что ты задержался специально ради меня здесь… — Так я ради тебя и… — сбивчиво согласился Муён, тут же оборвав себя на полуслове. — То есть, я хотел сказать, что было две причины, и даже будь у меня сегодня лишь один урок, я всё равно остался бы тебя подождать… — Я… — тут уже Рю Хонджу неловко замялась. — Спасибо, но ты же знаешь, что мне не нужно особое отношение? — Конечно, — кивает мужчина в ответ, и эти слова звучат особенно сокровенно под аккомпанемент дождевых капель, все чаще стучащих по поверхности раскрытого над их головами зонта. — Я отношусь к тебе всего лишь так, как ты этого достойна. И этот ответ… его более, чем достаточно, чтобы удовлетворить их обоих. *** Вспышки молний способны ослепить кого угодно. Но, конечно, не того, кто этим стихийным бедствием нынче управляет. Туман исчез, но небо так почернело, что стало темно, словно ночь среди бела дня наступила. Больше не распространяется по всей территории парка ядовитый дым благовоний. Зато грохочет гром и сверкают молнии опасно, предвещая что-то недоброе. Когда Ён подходит к Имуги, лис улыбается. Глаза его светятся в потёмках зловещим жёлтым светом, а на кончиках рыжих волос периодически пробегают электрические заряды, делая опасным одно лишь нахождение рядом с этим потенциальным очагом возгорания. — Пожалуйста, — произносит он, и это не просьба, а приказ. — Повтори, что ты только что сказал. — Кха… — Терри поднимает на кумихо все ещё красные от недавних кровавых слез глаза. — Ублюдочный Ён, я сказал твоему никчемному братцу, что неплохо было бы ему заиметь совесть и наконец сдох… Ён не жалеет сил, вкладываемых в этот удар, бьёт кулаком прямо в смазливое личико этой рептилоидной твари. — Ха-ха, — даже смеётся Имуги как-то рвано, словно человек, которому уже нечего терять и нечего бояться. — Ты что, думаешь, это спасёт твоего мелкого от смерти?.. Ха-ха-ха, как… как глупо… Имуги харкает кровью, словно готов в любое из этих мгновений выплюнуть все свои внутренности и умереть прямо здесь и прямо сейчас. Ён же пока что не понимает, что конкретно сделал этот змей, однако… В следующий миг его взгляд обращается к младшему брату. С Раном… с ним что-то не так. Желтоватый оттенок лица младшего лиса говорит об отравлении, но… чем и когда мог успеть отправиться его лисёнок? Имуги усмехается, и осознание приходит к Ёну в тот же миг. — Ты! Своим ядом!.. То есть вместо того, чтобы послушно скушать ликорис, Имуги решил Ли Рана с собой в могилу забрать? Как… бессмысленно и жестоко. Улыбка с оттенком горечи трогает уста младшего лиса. Кажется, Ран пытается сказать хёну, что всё в порядке. Вот же дурачок! В каком таком порядке? Как его брат может утверждать, что все просто отлично, будучи отравленным змеиным ядом? Но на самом деле… Ёну известен один способ выведения токсинов из организма. — Поручаю этих двоих твоим заботам, — коротко кидает старший из всех здесь присутствующих лисов Синджу. Подхватывает с этими словами Рана под руки и стремительно покидает полянку, где некогда цвела манджусака, оставляя Ку Синджу в обществе Ли Терри и Нам Джиа, рассчитывая на то, что подчиненный найдёт применение своим лекарским талантам. *** От ярко-алого узора капилляров на ладони Ли Рана веет дыханием смерти, а тоненькие ниточки сосудов так похожи на соцветия ликориса, что поневоле задумаешься, откуда этот странный узор взялся… — Ран-а, ты… — растерянно бормочет Ён, совершенно не представляя себе, что же делать дальше. — Ты не можешь уйти вот так! — наконец выкрикивает Горный Бог Пэкдугана, больше всего на свете ненавидя сейчас собственное бессилие. — Всё… всё не должно было закончиться вот так, не после всех этих веков! Это было бы слишком ужасно!.. Разве… разве это и правда конец?.. Ён плачет, хотя и пытается скрыть эти дурацкие слёзы. Насколько же он ничтожен и бесполезен в эти мгновения! Ведь он… он даже не может спасти любимого человека! Что же это за божественное возмездие такое? Неужели они были обречены с самого начала и не было даже лучика надежды на иной исход. — Хён… — голос Рана тих, как дыхание ветра: вот-вот исчезнет, растворится в небытии. — Хён, пожалуйста, посмотри на меня… И их взгляды встречаются. — Я не собираюсь никуда уходить, — правдиво произносит младший. — И вообще, я похож на человека, который ни во что не ставит собственную жизнь и готов на любые бессмысленные самопожертвования? Если быть честным до самого конца, то именно таким человеком Ран и является, по-сути, не раз подтвердив эту теорию своими опрометчивыми поступками. Однако в эти минуты Ён не возражает и не соглашается, ожидая, что же ещё скажет теперь младший лис. Ран же меж тем вытягивает ладонь с ядом, её наполняющим. И только теперь Ли Ён замечает, что эта часть тела младшего брата изолирована от всего организма, отчего яд и не может дальше распространяться. Конечно, подобный трюк требует немалое количество духовной энергии задействовать, однако его младшего брата трудно назвать неодарённым слабаком. Теперь ясно, как день, что все силы Рана уходят на поддержание этого изолирующего барьера… А в следующий миг Ён припадает губами к чужой всё ещё раскрытой ладони. *** Первое время Рю Хонджу было довольно непросто свыкнуться со своим новым статусом ученицы Талуипы. Всё было не так как прежде. Где её родители? Где младшие братья с их незамутненными взорами, которые ходили за своей «нуной», как утята за мамой-уткой. Казалось, все эти счастливые деньки остались навсегда в прошлом, в которое нет возврата. Оставался лишь дождь, ливший не переставая последнюю неделю. По правде говоря, Хонджу ненавидела этот новый дом и свою наставницу, разлучившую ее с семьей. Как же… горько было у девочки на душе. В тот день остатки выдержки юной совы дали сбой. Слёзы лились из её красивых глаз непрестанно, пока она сидела, глядя на собственное отражение в водах небольшого озерца неподалёку от дома наставницы, понемногу приближаясь к пониманию тех девушек, которые не выдержав жизненных невзгод обрывали свои жизни, навек превращаясь в речных гулей. Наверно, она сама была близка к подобной бесславной кончине в этот день. И в этот миг к ней подошёл рыжеволосый мальчик, её соученик, которого она даже видеть не хотела всё это время. Ей хотелось сохранить остатки гордости, показать этому беззаботному мальчишке, что она сильная, что нету у неё этого камня на сердце, однако… слёзы уже текли из её глаз, готовые переполнить озеро, позволив тому выйти из берегов, затопив всю округу. — Почему ты плачешь? — вот о чём спросил у неё в тот день юный Ли Ён, и её сердце смягчилось тогда достаточно, чтобы она не скрываясь сумела поведать лису о своей горькой и несчастной доле. Ей казалось, что единственным ответом на её ничтожные жалобы и причитания может быть лишь насмешка, полная презрения к такой никчемности, однако в этом плане мальчишка ожиданий её не оправдал, произнеся вдруг: — Вот же старая ведьма! Да как она могла!.. Естественно, никто из этих двоих детей не мог уже изменить ничего в своей жизни, но эта фраза, полная искреннего негодования, положила начало самой удивительной дружбе в жизни Рю Хонджу. А потом Ён куда-то убежал ненадолго, чтоб вернуться, неся что-то в своём платке: — Это змеевик. Помогает прогнать печаль даже в самый дождливый и ненастный день, даже если солнце ни разу не выглянуло из-за туч, — немного неловко улыбаясь, пояснил мальчик, разворачивая платок, в котором и правда оказалась горсть алых ягодок. — Съешь и не плачь больше, хорошо? И в этот миг на сердце у Хонджу стало так тепло, и улыбка Ёна невольно передалась и ей, словно и правда солнце из-за туманной завесы сизых туч показалось. Кажется, даже дождь немного успокоился, предвещая восхитительную в своей недосягаемой нежности радугу… Так у Рю Хонджу появился первый друг в этом изначально безрадостном и унылом месте, где ей предстояло провести свои детские и девичьи годы. А потом к их дуэту присоединился и третий — Чон Муён, — хотя между первыми двумя отношения продолжали оставаться более доверительными. По правде говоря, в те времена юный тигр казался Хонджу лишь довеском. Нелепый мальчишка, заботившийся обо всем живом на этом свете и отчаянно скучавший по своему хёну, отставшемуся за пределами резиденции Дацуэ-ба. Они трое ещё тогда даже не предполагали, что ждёт их в не таком уж и далеком будущем. В тот день опять шёл дождь, и Хонджу уже начинала подозревать, что настроение её друга-лиса и погода за окном — вещи взаимосвязанные. Ён грустил, хотя на первый взгляд это трудно было заметить. — Ён-а, ты опять об отце задумался? — протянула Хонджу тоном надоедливой малявки, каким она могла обращаться лишь к одному человеку. — Что? — лис встрепенулся, словно лишь сейчас обнаружив ее присутствие. — Об отце? Чего мне о нём думать? С ним всё и так совершенно ясно — и думать тут нечего. — А чего тогда? — и не думала отставать от него юная сова. — Тебя опять старая ведьма наругала за безделье?.. — Аищ! — не выдержал и рассмеялся лис. — Умеешь же ты разговор в такое русло повернуть. Из крайности в крайность! Чего мне из-за таких пустяков тревожиться? Наругала и наругала, не прогонит ведь она меня теперь? Ён улыбался, однако на дне его глаз Хонджу всё ещё видела скрытую горечь. — Не хочешь — не говори, — обиженно заявила девочка. — Ну, Хонджу-я, что ж мне тебя теперь своими проблемами грузить? Зачем тебе это?.. — неловко возразил лис. — Мы — друзья, — категорично отрезала совушка. — А друзья, они друзьями и остаются — и в горе, и в радости! — Айя, — Ён показательно тряханул головой. — Сестричка, чего это вдруг ты брачные клятвы здесь цитируешь, а? — Бра… брачное что? — непонимающе протянула Хонджу, вызвав очередную улыбку старшего соученика. — Вот видишь, — поучительно произнёс Ён, — сама не знаешь, что несёшь, а продолжаешь чепуху молоть! Глаза совы слегка увлажнились — было видно, что девочка в шаге от того, чтобы разреветься: — Не хочешь серьезно говорить, — шмыгнув носом, произнесла она, — не говори. Только не смейся… Ён-а. — Вот же ж… — после этих слов, близких к рыданиям, лис утянул сову в крепкие объятия. — Ты чего, пабо-я? Я просто правда не хотел, чтобы ты тоже обо всех этих сложных и грустных вещах думала, а ты… Вцепившись дрожащими ладонями в ворот его ханбока, Хонджу прошептала: — А о каких… сложных и грустных вещах ты думаешь… Ён-а?.. — Да нева… — хотел было опять отмахнуться лис, но передумал в последний момент, решив всё же частично раскрыть свою душу перед лучшей подругой. — Просто… я просто задумался, понимаешь, Хонджу-я… что случается, когда умирает солнце?.. Девочка замерла, прижавшись крепче к названному брату, ожидая пока лисёнок закончит начатую фразу. Но видя, что продолжать тот не планирует, осмелилась спросить: — Ён… и что же случается, когда умирает солнце?.. Лис словно отмер, вырванный из собственных мыслей: — Что… что… не знаю… наверное… — Но ты ведь точно до чего-то додумался, оппа, — воспользовалась своим запрещённым приёмчиком девочка. — Ты ведь такой умный!.. Ён рассмеялся, растрепав мягкие волосы девочки, убранные в уже немного растрепавшийся хвост: — Вот ведь хитрюга! Не отстанешь ведь, да? Хонджу решительно замотала головой, вцепившись ещё крепче в ткань чужих верхних одежд. — В общем, — вздохнув, произнёс Ён, — уж не знаю, зачем тебе этим сейчас голову забивать, но отчего-то мне подумалось, что… что, когда умирает солнце, вместе с ним, наверно, и всё живое умирает… И вообще, разве возможна в этом мире жизнь без солнца?..