Лучше бы он вообще не шёл через тот парк поздним вечером после той вечеринки с друзьями.
— Напомни, как тебя зовут? — наконец-то она останавливается. Но не оборачивается: она не хочет смотреть на Чую. — Накахара Чуя. — А, — задумчиво она протягивает это и пробует имя на язык, повторяя, — Накахара Чуя, значит… Они оба слышат где-то вдалеке, отнюдь не здесь, музыку. Это церемония венчания началась. Их венчания. Парень захотел уже поравняться со своей спутницей, взглянуть ей наконец-то в лицо, но она тут же двинулась дальше, стоило ей понять, что он подошёл почти вплотную к ней. Накахара недовольно цыкнул и последовал за ней.Лучше бы он не подбирал тот конверт, валявшийся на дороге.
— Ты во мне дырку просверлишь, Накахара Чуя, — продолжая вприпрыжку идти по одной ей ведомой траектории, девушка делает замечание. Не нравится ей явно, что на неё пялятся так. Как и сам спутник, конечно же. Чуе она тоже не нравится. Но он действительно пялится ей в спину: всё-таки им теперь друг от друга никуда не деться. У неё распущенные, растрёпанные волосы, вьющиеся. Каштановые.Лучше бы он не вскрывал этот чёртов конверт, обнаружив внутри деньги и прядь волос.
Почти догнав её, парень понял, что она ещё и действительно высокая: сначала он думал, что так только кажется из-за её худобы. Как же её звали, чёрт подери?Надо было ещё и втащить тому докторишке, который его догнал.
Она идёт достаточно быстро, не заботясь о том, что её жених отстанет и, может, потеряется. Да даже если она сама потеряется и будет бродить в одиночестве, девушку это явно не волнует. Церемония была в самом разгаре. И если бы Чуя мог, он бы послал к чёрту каждое пожелание молодожёнам и каждого, кто бы их поздравлял. — Эй! Притормози уже. — Ножки коротковаты и догнать не можешь? — Я был спортсменом, чтоб ты знала. — Тогда иди быстрее. Чуе красный цвет к лицу. И раньше он бы с удовольствием надел что-то алое. Теперь же он ненавидит этот цвет. Думается ему, что спутница тоже. — И чтобы ты знал, — она решила всё-таки продолжить с ним говорить, — я тебя не выбирала. Кажется, её зовут Осаму. Да, точно, Дазай Осаму.Так её назвали, когда сообщали Чуе, что он станет её мужем.
— Да ты что, — он фыркнул. — А мне сказали, что если откажусь, то ты от меня не отвяжешься. Она резко остановилась. Чуя тоже, продолжая сверлить взглядом её макушку. — Я не за тебя хотела выйти замуж. — А за кого? — За друга… Чтобы быть с ним рядом всегда. Чуя вспомнил, что ему сказали, когда начали подробно рассказывать, что именно от него хотят и кто именно его невеста. «Идиотка,» — захотел сказать он, но осёкся: он не лучше.Лучше бы он не пил ни капли в ту ночь.
— Значит, твои родственнички решили, что лучше проигнорировать твоё пожелание? — Да… Я и не думала, что они действительно решат выдать меня замуж за незнакомца, притворяясь, что я его выбрала. Хотя я писала, к кому хочу, честно. — И ты… — Нет, не поэтому. А ты? Почему согласился, дурак-Чуя? — она явно злилась, что теперь они в браке. И парень понял, почему она всё ещё не желала увидеть его даже краем глаза. — Я не соглашался.Да, лучше бы он тогда не садился на свой любимый мотоцикл.
Услышав это, Осаму наконец-то повернулась к нему. Заглянула прямо в глаза: с явной надеждой увидеть, что слова парня — правда, что он не хотел этот брак и не соглашался ни за какие деньги. И он видел, что её ожидания оправданы. Он ведь действительно отпирался всячески, как только мог. Красивая она всё-таки, подумал Чуя. Единственный плюс их положения. — Значит, это не ты меня наказала за отказ, — он усмехнулся, отметив явное удивление девушки: видимо, она думала, что он значительно старше. А он, вон, почти её ровесник.Да, лучше бы он не был столь беспечен в ту ночь.
— Больно ты мне нужен! — она улыбается в ответ, изогнув брови домиком: на её бледном лице разом читаются и радость от того, что парень не соглашался на уговоры её семьи, и сожаление, что их судьбы переплелись воедино таким образом. — Это ты дурак! — она засмеялась. Больше — от неловкости, чем чтобы действительно высмеять Чую. — Да, — его взгляд смягчился. — Ты тоже дура. — Я знаю. Церемония была успешно завершена. — Ты теперь Накахара, — он продолжает усмехаться, глядя на лицо своей новоиспечённой супруги. Уже — по-доброму. — Я не хочу носить твою фамилию, — она берёт его за руку. Всё-таки им лучше держаться вместе в пути. — Я тоже этого не хочу, — он смеётся. — Буду звать просто Дазай. — Пойдёт. Они никогда не были знакомы, но теперь — они муж и жена, у них целая вечность, чтобы познакомиться. Ведь они оба похоронены в одной могиле.