Kinktober 2023

— Мог бы и поосторожнее, гоблин. Кровать пружинит под двумя упавшими на нее телами. Кажется, такими темпами она однажды сломается, но пока этого не произошло, так что какая к черту разница. — Закрой рот и умолкни, пока я к черту не опустил тебя на колени. Я слишком долго ждал, пока ты разберешься с ним наконец. Хорошо, Эвар давно привык к тому, что его муж – лекарь, и он просто не может не принять пришедшего к нему пациента, мало ли в каком он состоянии. Самого Эвара пару лет назад Раф на своем пороге нашел буквально при смерти, и не факт, что не может появиться кто-то в таком же состоянии. Однако когда их прерывали в самый, черт возьми, неподходящий момент, хотелось переубивать всех этих пациентов и не отпускать Рафа никуда. — Я откушу тебе член, если посмеешь. Их поцелуи яростные, обжигающие, со множеством болезненных укусов и постоянной борьбой в попытках контролировать. Правда Рафу такой возможности почти никогда не представлялось – Эвар умел надежно подмять под себя и буквально вынудить подчиниться. Эвар тихо рычит, когда Раф пытается его оттолкнуть, чтобы опрокинуть на спину и сесть сверху. Учитывая из разницу в росте в тридцать чертовых сантиметров и тот факт, что Эвар куда накачанней, это сделать было почти невозможно. Рафа прижимают к постели за горло, надежно перекрывая дыхание и возможность рыпаться, и снова целуют яростно, глубоко и совершенно грязно. Сознание ведет от недостатка кислорода и от этого поцелуя, здраво мыслить, кажется, возможности уже не остается. Раф вцепляется в запястье Эвара, царапает ногтями, оставляет болезненные следы, но его не отпускают буквально до самого последнего момента, когда он едва не теряет сознание. Судорожный вздох слишком громко отражается эхом от стен, и в качестве маленькой мести Раф впивается ноготками в чужую спину, оставляя там такие же болезненные царапины. — Ты натуральнейшая сука, — выдыхает озлобленно, фыркая, когда получает в ответ насмешку. — Если бы я был натуральным, меня бы не было в твоей постели. Хотя, лучше бы оно было так, надоело твою рожу наблюдать, — фыркает в ответ, закатывая глаза, но вопреки всем своим словам снова впивается в губы. Его ладони пробираются под одежду, с ощутимым нажимом проходится по телу, сжимая Рафа в своих руках. Они, вообще-то, друг друга любили. Просто оба не могли жить без язвительностей и насмешек, и ну идеально в этом сошлись, не обижаясь на очередную неприятную фразу и лишь отвечая тем же. Так даже было комфортнее, ей богу. Раф запрокидывает голову, когда Эвар отстраняется от его губ с влажным звуком и спускается к шее. С губ срывается вскрик, когда он впивается зубами в плечо, оставляя глубокий след, и Раф его лягает коленом в бок, чтобы неповадно было, но не препятствует действиям, лишь открывая немного больше доступного пространства. Эвар ласкает тело, но в своей манере – он избавляет Рафа от одежды, обнажая грудь, спускается к ней, кусая больно и оставляя раз за разом метки. Раф вплетается в его волосы пальцами, тянет за них до боли ответом, несдержанно стонет, когда горячий язык проходится по одному из сосков с нажимом. Он лишь ищет подходящий момент. Выжидает, пока Эвар потеряет бдительность, отвлекшись на ласки. Даже не тянет его к себе, пусть и хочется поцеловать, но тот сам поднимается выше и впивается в губы. Раф стонет приглушенно, когда его член накрывает чужая ладонь, кусает губы и подается бедрами ближе невольно, желая чувствовать ощутимее. — Сука... какая же ты принципиальная мразь, — выдыхает, когда Эвар не дает ему желаемого – касания все такие же слабые, когда нестерпимо хочется большего. Просто он предпочитает наблюдать, как Раф кончает от его члена, а не от пальцев, поэтому редко когда ласкал слишком ощутимо. Он чувствует прохладу, когда Эвар отстраняется, и помутненным взглядом смотрит на то, как тот избавляется от одежды. И это видится явным шансом – призванные Рафом лозы резко дергают за запястья и толкают в спину, вынуждая упасть на постель из-за неустойчивого положения. Правда касаются всего на долю секунды – Эвар со своей огненной магией мог их с легкостью сжечь, но сейчас банально не успел. Раф же моментально седлает его бедра, скидывает волосы назад и прогибается в спине с подлой улыбкой. Их договоренность гласила, что если Раф ухитряется Эвара опрокинуть, то сопротивляться больше тот не имеет права. Просто потому что оба больше любили контролировать, а не быть контролируемыми, но из-за физического превосходства на лопатках чаще всего оказывался именно Раф. Сейчас же именна эта договоренность вступила в силу. — Кикимора сучья, — Эвар шипит сквозь зубы, приподнимаясь на локтях и чувствуя, как его член упирается в ягодицы сидящего на нем Рафа. — Внимательнее нужно было быть, еблан, — напевает, нарочно еще и потираясь ягодицами о чужой стояк, что выбивает у Эвара приглушенное мычанием. — Теперь лежи и не рыпайся. Их поцелуй возобновляется уже с подачки Рафа, Эвар укладывает ладони на его бедра, вжимаясь, кажется, до синяков, и отвечает столь же яростно. Стоит признать, даже несмотря на смену положения он прекрасно знает, что свое удовлетворение получит. Поэтому сейчас они оба отпускают себя и с головой уходят в общую страсть, то и дело переругиваясь. Все же, такие отношения для обоих были идеалом.