What Fools These Mortals Be

— Почему ты всегда ведешь себя, как последняя мразь? Гейл, спрятавшись в тени неподалеку наполовину от полуденной жары, наполовину — от необходимости наблюдать лишний раз профессионализм Доан, даже обернулся, услышав надлом в голосе Уилла. Покрытая кровью чародейка протягивала ему голову убитой ими тифлингши, держа ее за единственный рог. В другой руке она сжимала окровавленный кинжал. Все тот же. Им же она угрожала, им же убивала, если не магией, им же… отрезала головы. — Ты забываешься, Клинок Фронтира, — прошипела Доан, с презрением выплюнув его имя и пихнув голову колдуну в руки — тот механически схватил ее и дернулся, когда все еще текущая кровь начала пропитывать его одежду. — Я и так сделала за тебя всю грязную работу. Лицо Уилла перекосило от ненависти и ярости, и Гейл даже подумал, не начать ли ему читать обездвиживающее заклинание. — Тебе в аду было бы самое место, — сказал колдун, чем вызвал у чародейки ядовитую и кривую усмешку. — Задумаешь выяснять свои проблемы с Доан сейчас, посреди задания, — ровным голосом произнесла из другой тени Лаэзель, не отрываясь от полировки меча, медленно подняла голову, и, встретившись с Уиллом взглядом, выдала одну из своих очаровательных острых улыбок, — узнаешь, хорошо ли я заточила меч. В первую очередь. Уилл бросил злой взгляд и на Лаэзель, но промолчал и просто отправился прочь от спутников. Чародейка шумно выдохнула и положила руки на бедра — словно после тяжелой работы. Впрочем, как подумалось Гейлу, так оно и было. — Какой же он ноющий мальчишка, — заметила она. — А по первому впечатлению и не скажешь. Столько пафоса, а внутри один пшик. — Не подначивай его, — устало произнесла гитиянка, убирая меч в ножны. — Он все еще может быть нам полезен. Доан закатила глаза. — Сам же хотел убить эту несчастную, в чем я теперь виновата? Гейл хмыкнул. Даже их кровожадная спутница признала, что бой был неравным — четыре на одну. Уилл же нанес последний удар и только потом начал сомневаться, не сделал ли он что-то неправильное. «Как-то поздновато для сожалений, о героический Клинок Фронтира», — издевательским тоном произнесла чародейка. «Давай скорее руби голову и пойдем. У меня сапоги промокли, надо бы сменить». «Она права, покончим с этим, Уилл», — кивнула Лаэзель. «Как вы можете… так? Разве вы не чувствуете, что мы допустили ошибку? Гейл, я знаю, что ты не такой, как они, скажи что-нибудь!» «Что сделано, то сделано, — волшебник попытался улыбнуться Уиллу как можно более сочувственно. — Не могу не признать, что у меня были некоторые сомнения относительно абсолютной необходимости этого убийства. Но ты не спрашивал моего мнения, и спросил только сейчас. Поэтому сложно не согласиться с довольно верным выводом Доан… в данной ситуации». «Чертов флюгер. Все время только и крутишь, куда тебе выгодно». Гейл дернул уголком губ — тогда и сейчас. Да что он вообще мог знать о нем? Ему было немного жаль колдуна из-за всей его истории с контрактом, в которую тот влип, но попытка скинуть ответственность его даже слегка разозлила. Как будто своих проблем, неверных решений и бесконечно пожирающей его совести ему было недостаточно. Уилл о них, конечно же, не знал, но злило это Гейла не меньше. — Возможно, единственное, что останавливает меня от того, чтобы воткнуть нашему «Клинку» кинжал под ребра, это та его горячая дьяволица. — Держи себя в руках, Доан, — с нажимом произнесла Лаэзель. И тут же вздохнула. — Но ты можешь быть права. Мизора вызывает у меня лишь раздражение. Презрение даже. Но она может пригодиться. Волшебник взглянул на покрытую чужой кровью чародейку — от него не укрылось, как она просияла от одобрения гитиянки. Что ж, нельзя не отметить, что ставку на покровительницу она сделала верную. Гейл пригляделся к девушке более внимательно. Ей как будто… стало лучше? За слоем крови на лице ее нездоровая бледность была почти не видна. Она непрерывно улыбалась: криво, но почти счастливо. Зеленые глаза словно светились изнутри, зрачки были расширены. Доан встретилась с ним взглядом, и улыбка ненадолго пропала с ее лица. Приоткрыв губы и чуть выдохнув, она откинула с лица мокрую прядь волос… …словно после недавнего секса, оргазм от которого был достаточно ярким. Хорошо знакомые ему выражение лица и взгляд. Не у нее, разумеется, но женщины в чувственных эмоциях не сильно отличались друг от друга, даже если одна из этих женщин была богиней. Видеть Доан сейчас такой было неестественно, странно, даже слегка жутко. Но в месте с тем… возбуждающе. Фантазия сама предложила ему вид обнаженного тела девушки: ее бледную кожу, по которой он водит пальцами — от шеи, вниз, до внутренней части бедер. Без крови, конечно же. Единственный красный — только длинные пряди волос совершенно прекрасного оттенка этого цвета. Возможно, придется связать ее запястья и вообще привязать к чему-нибудь, зная, на что она способна, но… — Что думаешь, Гейл? — Ворвался в его разум голос Лаэзель, разрушая образ перед глазами. Не смутившись, волшебник обернулся к гитиянке и начал рассуждать вслух. — Пытался вспомнить все то, что знаю о дьяволицах, подобных Мизоре. Осторожность с ней не помешает, это я могу сказать точно. Но, поскольку контракт с ней заключил Уилл, последствия так или иначе негативно скажутся только на нем — не на нашем отряде, не на нас. Что же до преимуществ… что ж, подобные инфернальные связи никогда не будут лишними. У нас есть Рафаил, целей которого мы абсолютно не знаем, цели Мизоры же очевидны. Лучше тот дьявол, которого ты знаешь, как говорится. Лаэезель коротко, но одобрительно кивнула. Доан же выдала очередную белозубую и жуткую улыбку. — Ты невероятно умный. Я думала о том же самом, но ни за что бы не разложила все так красиво. Видишь, Лаэзель, я же говорила, что мы — отличная команда. Мы втроем и еще Астарион, конечно. Может, лучше в следующий раз его возьмем с собой, м? Гитиянка закатила глаза и вздохнула, поднимаясь. — Сначала закончим это проклятое дело. Но ты права, Доан. Не думала, что это скажу, но даже Астарион кажется мне надежнее.