Немедленно подойди сюда и встань здесь!
В любом случае, кто сказал, что одновременно в эту игру не могут играть сразу двое?***
Хосок расслабляется окончательно и делает именно то, о чём его просят, не произнося ни слова. Они идут в сторону лестницы, огибая редких встречных работников, с кем-то здороваются, кому-то просто кивают. Спускаются на два этажа, заходят в одну из уборных и Хосок блокирует дверь. Ему хочется сразу же повернуться лицом к Юнги и наконец поцеловать, но на мгновение он закрывает глаза, делает глубокий вдох и только потом разворачивается. Юнги слишком прекрасен, и Хосок снова любуется им: в этих узких джинсах, безразмерной толстовке и с выражением лёгкого снисхождения на лице. Но Хосок слишком хорошо успел выучить хёна, чтобы заметить, как в нетерпении, совсем слегка, подрагивают его пальцы, как непроизвольно дёргается кадык, как Юнги выдыхает, стоит Хосоку оторваться от сканирования. Мин нервничает. Мин в предвкушении. И кто такой Хосок, чтобы заставлять своего хёна ждать. Он преодолевает разделяющее их расстояние всего за пару шагов - кабинка не такая уж большая, и останавливается в нескольких сантиметрах от его губ. Ему приходится немного наклониться, чтобы прижаться к ним - Юнги и так ниже Хосока, а сейчас он опирается о столешницу, ещё больше уступая . Поцелуй выходит очень мягкий, буквально воздушный, но он выбивает дух из обоих. Так давно они не прикасались к друг другу так. Юнги вернулся к ним неделю назад, но у обоих были такие плотные графики, что они не могли вырваться на банальный кофе, не говоря уже о чём-то большем. И сейчас Хосок хочет всего и сразу, хочет этого мальчика себе - снова - как когда-то давно. Поцелуй уже давно перестал быть нежным - их языки живут какой-то своей жизнью, Юнги запутывает собственные руки в его волосах, и они стонут в унисон. Черт возьми! Хосок понимает, что не может больше сопротивляться, у него больше нет сил строить из себя джентльмена, поэтому резко опускается на колени и упирается носом прямо в пах. У хёна стоит так крепко, что кажется, если подождать ещё немного, ширинка разойдется сама собой. Хосок ведёт носом вдоль члена, лишь очерчивая его контуры, и чувствует, как хватка в волосах становится сильнее. Он должен чувствовать боль - от случайно сбитых коленей после резкого падения на кафель, из-за рук, которые так нестерпимо тянут его волосы, но Хосоку плевать - он наконец-то поднимает эту чертову толстовку вместе с футболкой и целует низ живота, именно так, как и мечтал недавно - сначала невесомо, потом слегка прикусывая и зализывая свой укус. Нежная кожа его хёна тут же слегка краснеет, но он не оставляет следов - это вбито уже где-то на подкорке. Крошечными поцелуями он медленно спускается к кромке брюк и поднимает голову, чтобы посмотреть на Юнги - их взгляды встречаются, зрачки Юнги полностью затопили оболочку. Хосок расстёгивает пряжку ремня, опускает молнию и с наслаждением замечает, как Юнги облегченно выдыхает. Определённо, такие узкие джинсы придуманы для кого угодно, но только не для его хёна, которому для возбуждения досточно одного взгляда. Хосок улыбается. Он так чертовски счастлив сейчас, что даже не пытается скрыть свою улыбку. Он даёт себе еще несколько мгновений, чтобы полюбоваться этим мальчиком перед собой - хрупким, уязвимым, таким родным, что пальцы на ногах сводит... Белое нижнее бельё - не лучший хранитель постыдных секретов. На брифах расползается влажное пятно от вытекающей смазки, и у Хосока срывает последние тормоза. Он резко опускает брюки вместе со штанами ровно до середины бедра и заглатывает член Юнги сразу и полностью. Головка упирается, и Хосок готов кончить уже от этого. Член Юнги немного толще его собственного, чуть более короткий, но он такой идеальный, что Хосок не может и мечтать о другом. Он втягивает щёки, даёт пару секунд им обоим на то, чтобы привыкнуть, выпускает и снова насаживается до самого конца. Юнги стонет уже в голос, и это самые прекрасные звуки в жизни Хосока. Сейчас и навсегда. Юнги надо так мало времени, чтобы кончить Хосоку в рот, и Хосок в таком экстазе от солоноватой спермы, которая теперь наполняет его рот. Он пережимает собственный член у самого основания, потому что боится спустить прямо в штаны, так толком и не притронувшись к себе. И с удовольствием глотает всё до последней капли - Хосок чертовски сильно соскучился по этому за прошедшие пару лет. Он очищает член Юнги собственным языком и не может сдержаться, чтобы не лизнуть поджавшиеся, идеально гладкие яички. Юнги протестующе мычит - его член слишком чувствителен сейчас, но не делает попыток отстраниться. - У тебя до сих пор стоит - Хочу тебя - Я чист - Готовился к сексу? - Помнишь, где лежит смазка? Стоит ли упоминать о том, что Хосок совсем не удивлён?