Semper Me Tene

Время от времени, когда солнце падало за горизонт, Гето видел странные сны — в них он был собой, но одновременно совсем другим. Странные слова эхом отзывались в его ушах, и жуткие, уродливые существа окружали его со всех сторон. Гето видел себя, глотающего угли, и просыпался с кислотой на кончике языка. Образы незнакомцев мелькали тут и там, но стоило ему протянуть руку, они просачивались сквозь его пальцы, словно туман. Эти сны всегда оставляли его недоумённым, возможно, даже расстроенным. Казалось, он должен был знать что-то — должен был, но никак не мог. Гето не был глуп, никогда не был, и эта недосказанность постоянно тяготила его, будто горсть камней на плечах. Всякий раз, видя эти сны, он не мог не вспомнить, с чего всё началось — а началось всё гораздо раньше, чем он встретил «того парня» и начал просыпаться с отголосками ностальгии в глубинах своего разума. Всё началось с эмоции. Гето обнаружил себя лежащим на койке, с чёрной кровью на руках и ясным, как безоблачное небо, чувством — безысходностью. Он не понимал природы горечи в своём сердце, не понимал, почему его глаза пекло. Его голова была пустой, словно воздушный шар, и Гето чувствовал себя новорождённым — без мыслей, без воспоминаний. Он чувствовал себя никем. — Вы уже очнулись? — Гето обернулся, чтобы увидеть девушку в медицинском халате. У неё были короткие волосы и расслабленное лицо. — Кивните, если понимаете. Он послушался, и она хмыкнула себе под нос. Помещение было, вероятно, её кабинетом, поскольку он заметил шкафы и медицинские инструменты. Что с ним случилось? — Пожалуйста, не волнуйтесь, — она достала из кармана пачку сигарет. Гето изумлённо приподнял брови, но она сделала вид, что ничего не заметила, и прикурила. — Скажите, пожалуйста, что вы помните? Гето не мог сказать, каким должен быть взгляд врача, однако она смотрела на него совсем без участливости — из-под ресниц, с холодным интересом. Наверное, так учёные могли бы смотреть на морскую свинку. Он тяжело выдохнул и обратился внутрь себя в надежде обнаружить хоть что-то. Ничего. — Нет, — пробормотал он. Горло почему-то саднило. — Что со мной произошло? Почему я ничего не помню? — Ага, — она задумчиво постучала пальцем по сигарете и облизала губы. — Ясно. Пожалуйста, реагируйте спокойно. Ладно? — он кивнул. — Хорошо. Вы оказались жертвой дорожного происшествия. Водитель не остановился на пешеходном переходе, так что вам не повезло. Телесных повреждений почти нет, однако вы сильно ударились головой. Пострадала височная доля, и было ожидаемо, что это вызовет амнезию. — Вы сказали, что я ударился головой, — недоверчиво повторил Гето, — но я не чувствую боли. — Полагаю, вы должны были слышать о существовании обезболивающих препаратов, — она закатила глаза и усмехнулась. Гето с сомнением провёл ладонью по лицу, только чтобы обнаружить, что его левая щека была горячей и опухшей. И пусть он ничего не почувствовал, похоже, это было правдой. — Впрочем, нельзя сказать, вернётся ли к вам память. Будет лучше, если вы как можно быстрее отправитесь домой. Говорят, это помогает. Гето не смог сдержать смеха. Как он ни разглаживал пергамент её слов, тот всё время сгибался и выворачивался. Абсурд. Какой же это был абсурд. — Я даже не знаю своего имени, — произнёс он, глядя ей в глаза. Руки дрожали. — О каком доме вообще может идти речь? Она невозмутимо вдавила сигарету в треснутую пепельницу, которую Гето только заметил, и сложила руки на груди. — Вас зовут Гето Сугуру, — её взгляд стал пустым, как сама бездна. Как будто она сама не верила тому, что говорит. — Вам восемнадцать. Вы закончили школу и устроились работать в кофейню «Serenity» вместе с Уэдой Ёси. Никогда не поступали в колледж. К сожалению, при вас не было телефона, но мы связались с Уэдой Ёси по контактам кофейни на сайте. Она вас заберёт. — А моя семья? — Вы сирота. Биологические родители мертвы. Возможно, Уэда Ёси знает больше. Он не знал, что ещё спросить у неё. Друзья? Она не могла знать. Возможно, эта Уэда Ёси была его девушкой? Но об этом не знал и он. Всё казалось таким глупым, что Гето захотелось провалиться сквозь землю. Но ему не оставалось ничего, кроме как верить, что всё наладится. Он зло потёр глаза, пытаясь собрать мысли в подобие порядка, но неожиданно имя, стремительное, как синица, промелькнуло в его сознании. Сатору. Гето замер, повторяя слово. Са-то-ру. Оно не ассоциировалось ни с чем конкретным, но он быстро понял, что оно появилось из-за стены, огромной и монолитной стены, отделяющей его от прошлого. Если это имя смогло пробиться с той стороны, скорее всего, оно было очень важно для него. — Извините, — он поднял взгляд на скучающую девушку. Она кивнула. — Вы не знаете никого с именем Сатору? Она была не плохой актрисой, но и не слишком хорошей. Гето заметил, что этот вопрос застал её врасплох — её рука вздрогнула, и губы сжались. Она точно знала этого Сатору. — Нет, — она ответила. Гето не был удивлён. — Впервые слышу о таком человеке. Возможно, Сатору был кем-то ужасным. Возможно, это имя водителя, из-за которого Гето здесь оказался. Убийцы? Другого пациента? Кем бы ни был Сатору, должна быть причина, почему она отказалась говорить ему правду. Он почти открыл рот, чтобы задать ещё вопрос, но в дверь постучали, и внутрь просунулась голова с белыми косичками. — Сёко? — незнакомка посмотрела на доктора и улыбнулась. — Всё готово. — Спасибо, Ёси, — тихо ответила доктор, и теперь он знал, что её звали Сёко. — Как договорились. Судя по всему, Ёси — та его мифическая коллега. Не то, чтобы у Гето было время подумать о том, как она могла выглядеть, но он не ожидал, что она будет такой — невысокой, как подросток, и с короткими белыми косичками. Впрочем, это было наименьшей из его проблем. Гето более озадачила последняя фраза Сёко, «как договорились». Что она имела ввиду? — Отлично, — Уэда обернулась к нему и улыбнулась так широко, что, казалось, вот-вот, и её лицо треснет. — Гето! Вот, где ты. Пожалуй, ты заслужил выходной. Он попытался улыбнуться ей в ответ, но упрямая досада тянула уголки его губ вниз. Ехать куда-то с человеком, которого увидел впервые, пусть все вокруг утверждают, что вы давно знакомы. Если память не вернётся, узнавать себя заново, деталь за деталью. Узнавать заново весь мир. Возможно, он был проклят. Проклят? — Сможешь идти? — Уэда остановилась перед ним, яркая, как солнечный луч. Её белые косички пробуждали в Гето странные образы, непонятные и далёкие. Он списал это на игры разума, но так и не смог убедить себя окончательно. Сатору, белые волосы, проклятия. Он обезумел, верно? Он, должно быть, совсем обезумел. — Гето? — Ах, — он качнул головой, прогоняя шипящие тени из своей головы. — Да. Думаю, что смогу. Гето поднялся на ноги, возвышаясь над Сёко и Уэдой, чувствуя себя новым человеком. Единственной проблемой осталась метафорическая стена, этакий ров с крокодилами. Сатору. Пожалуй, он попробует забыть ненадолго и об этом.

***

— Нет, сливовых пирожных нет, — Гето был готов вырвать из розетки провода кофемашины и задушить этого человека без единого сожаления. Единственным препятствием было то, что клиент находился по ту сторону трубки. — Нет. Только малина. Да. До свидания. Он практически отшвырнул телефон от себя, делая такой глубокий вздох, что где-то мог бы случиться штиль. Уэда захихикала за его спиной. — Ты такой нервный, — аккуратно заметила она. В выходной день в кофейне было людно, поэтому они были вынуждены постоянно крутиться за стойкой. Она отдала кому-то заказ и сразу приняла новый. — Сам на себя не похож. — Ты бы тоже разозлилась, — он пожал плечами и развернулся к стойке. Пусть очередь была небольшой, он совсем не хотел, чтобы она разрослась до самого входа. — Иногда люди просто невыносимы. Она могла бы понять, о чём он говорил, но Гето не был совсем искренним — время от времени он замечал в себе нечто тёмное, липкое и горькое, как копоть. Она оседала в его зрачках, на бронхах внутри, под ногтями на руках и на корнях волос. Словно пыталась окутать его, завернуть в себя. И чем больше её становилось, тем хуже Гето себя чувствовал. Он становился по-настоящему злым, и сильнее всего его раздражали люди. Люди, глупые, как моллюски, бесполезные, как пыль. Смехотворные и безобразные, сильнее всего они напоминали Гето обезьян. Он не мог понять причины своего презрения, и также не мог от него освободиться. Эта парадигма словно существовала в нём с самого начала, ещё с тех времён, которые размытыми образами преследовали его во снах. Впрочем, Гето не мог отрицать своего согласия с ней. Люди — лишь цирковые мартышки, и каждый день он всё сильнее в этом убеждался. — Вы уже определились? — заученным тоном произнёс он. Но в ответ раздалась тишина, и, преодолевая мигом вспыхнувшее раздражение, Гето поднял глаза. И вновь, и вновь он столкнулся с небом, морем, самым горячим пламенем и самым холодным океаном. Всё было едино, всё отражалось в глазах его проклятого клиента. Возможно, самой глупой обезьяны, которую он только знал. — Ах, это снова вы. — Я тебе говорил! — воскликнул «тот парень» и потряс за плечи человека, который стоял рядом с ним. У него были светлые волосы, зачёсанные на одну сторону, и выражение лица, которое можно было описать как «сдержанное изумление». Он был значительно моложе «того парня», и всё же, почему-то, терпел его присутствие. — Нанамин, я не сошёл с ума, это он. Это точно он. Некто, к кому «тот парень» обращался Нанамин, совсем его не слушал. Он смотрел на Гето так, будто тот на его глазах восстал из могилы и сел пить чай. Гето начал думать, что это была какая-то глобальная шутка, о которой ему не сообщили. — Уэда, — позвал он, не отворачиваясь от парочки перед собой. — Это он. — Он? — она выглянула из-за его плеча и нахмурилась. Беззаботное веселье исчезло из неё, словно его там никогда не было. — Эй, ты. — Она бесцеремонно тыкнула пальцем «тому парню» в грудь. — Прекращай вести себя, как дурак, ясно? Если ты приходишь сюда не ради напитков, проваливай сейчас же, иначе я вызову копов. — Пожалуйста, не делайте этого, — заговорил «Нанамин». Он выглядел по-настоящему взволнованным, пытаясь смотреть на Уэду, но невольно поглядывая на Гето. — Вы не понимаете. Гето-сан, это же я. Нанами. Ваш кохай, неужели вы забыли? А ведь он действительно мог забыть. Нанами выглядел как человек, которому была чужда эмоциональность, но казалось, будто ещё немного, и он просто расплачется. «Тот парень» растерянно гладил его по плечам, но ничего не говорил. Вероятно, он предположил, что Гето посчитает Нанами более достойным веры, чем его самого. Люди за ними начали раздражаться, кто-то устал ждать и ушёл. Гето на миг закрыл глаза, посчитал до трёх, и жестом попросил всех замолчать. — Уэда, — он повернулся к растерянной Ёси. Пожалуй, Гето был благодарен тому, что она пыталась его защитить, но так продолжаться не могло. Он вымученно улыбнулся ей. — Ты не против, если я отойду? — Только расскажи мне всё, — она подмигнула ему и толкнула бедром в сторону выхода. — А теперь пошли прочь, вы задерживаете людей. Извините! Вы уже определились? Гето снял фартук и вышел из-за стойки, кивая Нанами и «тому парню», чтобы они следовали за ним. Можно было вывести их на улицу, однако он решил, что шумное и людное место не подошло бы для такого разговора. Поэтому он пропустил их за дверь для персонала, где пригласил подняться в маленькую гостиную. У него и Уэды были разные комнаты, но Гето не был достаточно уверен в этих гостях, чтобы вести их в свою. Они присели на диван, и в мрачном ожидании он посмотрел на Нанами. «Тот парень», который постоянно вёл себя как псих, был ему не так интересен. — Итак, — Гето сложил ладони вместе. — Кто вы, чёрт возьми? Нанами прикусил губу, неуверенно покосился на «того парня». Несмотря на то, что он был моложе их обоих, Нанами казался невероятно уставшим. Его лицо было худым, а под глазами залегли тени. Гето не мог представить, откуда бы они были знакомы, и в особенности то, почему он приходился кому-то семпаем. Всё было куда более запутанным, чем ему изначально казалось. — Гето-сан, — Нанами сжал руки коленями, — вы правда не знаете меня? — Не знаю. Кто ты? — Это безумие, — пробормотал «тот парень», но Гето его проигнорировал. — Скажите, а как долго вы здесь работаете? И что делали до этого? — похоже, Нанами решил исследовать, и Гето не мог найти причину, чтобы ему помешать. Он и сам хотел разобраться в происходящем. — Я не уверен, — он дёрнул плечом, чувствуя нервозность. — Последний год работаю тут. Вероятно, раньше тоже. Насколько могу судить, закончил старшую школу и сразу устроился сюда. Нанами недоумённо приподнял брови. — То есть, вы не уверены? «Тот парень» смотрел на него, почти не моргая, и Гето казалось, что рано или поздно тот прожжёт в нём дыры. По крайней мере, он не был настойчивым и диким, как в прошлый раз. Выходит, Гето когда-то знал и его тоже. — Не уверен, — он покачал головой. — Год назад я попал в аварию и потерял память. Так что всё это — слова врача и не более. Но я не жалуюсь. Это не такая уж и плохая жизнь. — Чёрт возьми, — рассмеялся «тот парень». Он снял очки и кинул их куда-то в сторону, спрятал лицо в ладонях и покачал головой. Не было понятно, он ликовал или сражался с отчаянием. — Ты это слышал? Он не помнит нас. Он вообще ничего не помнит. Боже. — Годжо-сан, — Нанами взволнованно взглянул на него, но больше ничего не сказал. Гето ясно понимал, что ничего из этого не было его виной, однако всё равно ощутил досаду — очевидно, эти люди не были равнодушны к нему, а он даже не знал их имён. — Может, вы мне расскажете? — спросил он. «Тот парень», нет, Годжо посмотрел на него между пальцев. Настоящий дурак. — Я не помню, но всё равно хочу понять. Нанами и Годжо растерянно переглянулись. Разве здесь было место сомнению? И тем не менее, они сомневались. — Знаете, Гето-сан, — медленно произнёс Нанами. — Вы можете не поверить тому, что мы скажем. — Это уже моё дело, верить или нет, — раздражённо ответил Гето. — Рассказывайте. Если вы приходите и распытываете меня, я хочу знать причины. Кто вы? Как мы познакомились? Правду. Они замолчали, и напряжение, которое породила его тирада, застыло в воздухе. Нанами не решался продолжать, поэтому Годжо, который казался куда более разбитым его амнезией, улыбнулся и наклонился к Гето так, что белая чёлка упала ему на лоб. Было в нём что-то бесконечно ужасное. — Хорошо, — он кивнул. Это случилось так быстро, что Гето почти и не заметил — его жесты стали более взвешенными, взгляд — властным. Тот нахальный дурак, которым Гето считал его всё это время, превратился в пепел, и из пепла тут же восстало нечто новое. Облачённое в человеческую фигуру, но всеобъемлющее, как сама вселенная. — Если ты всё тот же Сугуру, которого я знаю, ты всё поймёшь. — Ты называешь меня по имени, — холодно заметил Гето. — Но как зовут тебя? Губы Годжо растянула довольная ухмылка. — Сатору, — он произнёс это так легко, что Гето подумал, будто ослышался. — Годжо Сатору. «Возможно, Сатору был кем-то ужасным», — вспомнил он свои слова. Что же. Оказалось, всё было гораздо хуже. Но, по какой-то причине, это его не расстроило. Одна из многих тайн его прошлого рассеялась, и оказалось, что за завесой скрывались лазурные кольца. Гето слегка улыбнулся, и на метафорической стене, которая разделяла его прошлое и настоящее, появилась трещина.