Проигрыш без победителя

      «И что это было?», – уши Блейка горели. Он с тяжелым вздохом прижал ладони к лицу. От слишком сильной, как ему казалось, радости так быстро влетел в комнату, что теперь лежал в кровати в уличной одежде и даже обувь не снял. О, черт, обувь не снял… Блейк стянул с себя кроссовки, небрежно откидывая их в середину комнаты, и мучительно застонал: ноги гудели от непривычного для них длительного забега. Он неожиданно встретил Терренса по пути домой, вряд ли последний специально искал и караулил Блейка, по крайней мере не было на это похоже, но это не помешало Терренсу броситься вслед за Блейком с полным гнева лицом. Хорошо, что Карл его, считай, спрятал. Ну и Худси там был, да.       Мысли в голове путались. Взгляд уперся в пятно неизвестного происхождения на потолке (сам для себя Блейк решил, что это скорее всего пятно от «лизуна»), оно чем-то напоминало сердце. «Я подумал, что он меня поцелует. И я уверен — он хотел». Ладно, на самом деле нихрена он не уверен. Самообман как конфета в знак утешения. Вот, возьми, Блейки, жуй ее и не ной из-за парня. Ты же не педрила. Да пошел ты нахуй, господь, или кто бы там ни был. Конфету Блейк берет, но в рот не кладет. «Он пригласил меня… А я думал, что стал слишком скучным для него». Вообще вечеринка будет у Худси, правильно ли все равно думать только о Карле? Ты просто фанатик, Блейк. Мурашки по спине, а шея все еще чувствует тепло скользнувшего по ней запястья.       Кроссовки были подобраны и аккуратно поставлены около кровати. Хоть где-то порядок. – Это было НАШЕ решение! – громкий голос Клэр словно стрела проделал дырку во сне Блейка. – Наше?! Это ты захотела, чтобы Кортни училась в престижном университете. И что в итоге? Я дал свое согласие не для того, чтобы она плевала на учебу. ПЛЕВАЛА НА НАС! Ты понимаешь? Ее мать батрачит на хреновой работе и зарабатывает гребанные гроши, оплачивая ее учебу! А ей плевать. На отца ей тоже плевать, – громкий стук. Ударил кулаком по столу? – Ей не плевать. Не говори так о нашей малышке. Она учится и старается, – голос дрожит: сейчас будет рыдать. – Поэтому ее успеваемость такая ужасная?       «Это потому что ты настоял на экономическом. Ей там не нравится», – Блейк устало разлепил глаза и уставился на все то же пятно на потолке. Где-то под ним могла бы быть надпись: «Сделано с любовью».       Блейк с усилием заставил себя сесть. Он только проснулся, но чувство такое, будто всю ночь мешки таскал. Слишком бурно радовался вчера или устал от одних только ссорящихся голосов внизу? Он быстро переодевается и натягивает кроссовки. Родители часто ссорятся, особенно в последнее время. Их ссоры всегда начинаются из-за отца, который или в очередной раз недоволен работой мамы (она устроилась кассиром в крупный универсам в соседнем районе где-то года 3 назад), или упрекает Кортни в чем-либо. Блейк взял на себя роль умного и любимого ребенка, который молчит, когда нужно, и говорит, только когда спросят. Удобный, в общем. А если Блейк не попадался никому из родственников на глаза, то про него обычно забывали, и когда он возвращался вечером, то они уже остывали или же не разговаривали друг с другом: в любом случае ему удавалось не быть втянутым в большинство споров. Именно поэтому сейчас он, как можно быстрее, пытался вырваться из дома.       Он перекинул ноги через окно и спускался по ограде. Пригибаясь, чтобы незаметно пройти за машиной, Блейк посмотрел в окно кухни через стекла автомобиля отца. Прескотт активно взмахивал руками и что-то говорил жене, но ее не было видно. Скорее всего сидит за столом и прячет слезы в ладони. Всегда один сценарий. Он скучал по тем временам, когда все было по-другому. Когда родители не ссорились, когда Кортни училась в городе, а сам он был младшеклассником при деньгах. Да, тогда все было легче. Маленький Блейк даже не думал, что его мама, такая нежная и жизнерадостная раньше, будет такой несчастной, что его строгий, но любящий отец будет вечно всем недоволен и постоянно срываться на всех. Как будто вместе с деньгами не стало и любви. Только деньги их держали вместе?       Блейк достал из кармана свою старую раскладушку Sony Ericsson, которая «перешла ему в наследство» от сестры. Все деньги в основном уходили на оплату обучения Кортни и на вложения в начало какого-нибудь бизнеса отца, который все пытался снова разбогатеть, но пока безуспешно. Блейку хотелось, конечно, иметь новый телефон или вернуть былое богатство, но можно сказать, что он уже смирился и даже свыкся. Да и особо не с кем ему говорить по телефону или переписываться. Если Кортни после банкротства сначала стремительно теряла былую популярность, а потом обрела новые знакомства, больше сблизилась с сестрами Карла и Худси и в целом чувствовала себя вполне хорошо, то Блейк метался между отстраненностью ото всех и «прилипанию» к Карлу. С возрастом он предпочитал молчать и учиться. Ему нужна стипендия. Папа хочет, чтобы он тоже поступил на экономику и управление бизнесом.       Он совсем забыл, зачем достал телефон. А. Время, он хотел узнать сколько время. Еще ведь в школу. Ого, шесть утра! Рано. Сильно рано. Обычно родители не начинали спорить так рано. Значит ли это, что с их браком все совсем плохо? Ну по крайней мере никто никого не бил и ни один из не спился, как это часто бывает, судя по сериалам и фильмам. До первого урока еще долго. И что…что ему делать? Обычно он, наоборот, уходил в комнату, а не из нее.       Его комната… Раньше это была комната Карла. У них с сестрой не было споров о том, кто в какую комнату поселится: она сразу забрала себе комнату Джинджер, а Блейк не был против, ему же лучше. Интересно, спит ли Карл сейчас?       Почти два месяца лета перед выпускным годом из средней школы, по удачному для Блейка стечению обстоятельств, Карл остался один без Худси, и, видимо, поэтому он, не сопротивляясь, терпел компанию Блейка. Обидно даже за Худси, что его отсутствие было радостью для Блейка, но что уж тут сделать, как ни ужасно было признавать, но, кажется, Блейку нравился Карл еще с младшей школы. Не просто как человек или друг, а по-пидорски нравился. Будь мужчиной, Блейк — так тебе всегда говорил отец, когда ты начинал излишне капризничать. Не ной и никому не говори. Будь мужчиной. – С моими способностями и мозгами ничего не стоит с легкостью поступить в колледж, а потом получать стипендию, компенсирующую затраты на учебу, – гордый тон и задранный нос. – Да, господин Блейк, – поддерживающий тон Уинстона, шедшего рядом, заставлял только больше гордиться еще не имеющимся заслугам.       Грипплинги больше не могли позволить себе оплачивать работу Уинстона, но он продолжал приходить и помогать с домашними делами Клэр, чему все были безмерно благодарны. Можно сказать, член семьи. Начинаешь его больше воспринимать как любимого родственника, нежели бывшим дворецким. По крайней мере Блейк чувствовал его поддержку что тогда, что сейчас. Может, сказать ему, чтобы он обращался к нему только по имени? – Упражняетесь в трюках, господин Карл? – Уинстон кивком головы поприветствовал Карла.       Боже, Блейк его даже не заметил. Футли же стоял чуть впереди и отряхивал задницу от пыли — скорее всего Блейк пропустил вид упавшего на пятую точку Карла, — его скейт коснулся ноги Блейка. Уинстон положил руку на плечо блондина и попрощался. – Что? Куда! Стой, – Блейк растеряно заморгал и вцепился в руку Уинстона. – Это Ваш шанс больше сдружиться, господин Блейк, – с улыбкой освободил руку и как ни в чем не бывало Уинстон ушел прочь.       Нет! Ты просто ничего не понимаешь, Уинстон! Блейк и сам не понял, когда стал стараться избегать Карла, особенно оставаться с ним наедине, а все потому, что его влюбленность начала выходить из-под контроля. Он слишком юн и не опытен, чтобы справиться с этим сам! А если реже видеть объект воздыхания, то и чувства могут исчезнуть. Ну в теории…       Блейк в панике смотрел то на удаляющую фигуру Уинстона, то на Карла, который в непонимании поднял бровь и теперь начал подходить к Блейку, все еще потирая ушибленное место: видимо, сильно ударился. Блейк выхватил скейтборд из ладони Карла, который наклонился, чтобы его поднять, а потом передал его ему в руки, вроде бы еще сказал: «Не теряй больше», но Блейк до сих пор надеялся, что позорился хотя бы молча. Лицо Карла выражало лишь полное отсутствие идей, что это было. «Ну конечно же, ты ничего не понимаешь, Карл! Отстань! Я пытаюсь справиться с…с…с тобой! Да!», – от смущения Блейк даже начал потеть. – А где Худси? – нужно хоть что-то сказать, а то он так сразу уйдет. – Он уехал к родственникам на два месяца.       Черт, Блейк, ты же хотел избегать его, а не задерживать.       Блейк опустил взгляд и принялся рассматривать их обувь, будто это самая интересная вещь в мире. Кстати, они оба в кедах. В черных. Какое совпадение… Если упустить тот факт, что это самая популярная модель обуви среди подростков их возраста, то можно подумать, что у них схожий вкус. Или что это (О БОЖЕ МОЙ) специальный выбор одинакового, как обычно делают парочки. – Я думал, что дворецкий больше не работает на вас. – Уинстон помогает нам исключительно из доброты, – Блейк посмотрел на лицо Карла. – Ммм, ясно. И куда он? Домой? – Нет, он устроился работать в офис. Его обеденный перерыв закончился.       И зачем вообще спрашивает? Он не выглядит и правда заинтересованным в жизни Уинстона. Пытается продлить разговор? Или это лишь воображение в влюбленной голове Блейка?       Блейк или Уинстон: кто тебя интересует, Карл? – Понятно.       Ну вот и все. Разговор окончен. Или это и правда шанс? Может, не избегать, а просто тихо любить? А почему нет? Хороший вариант. Просто никому-никому не говорить о своих постыдных чувствах. А там уже Блейк со временем и остынет. – Тебе, должно быть, скучно, – попытка звучать как можно надменнее. – Я сейчас свободен. И, так уж и быть, согласен составить тебе компанию, закрывая глаза на нашу вражду. – Да кому ты нужен! – смех и кивок, будто это правильный ответ, которого он ждал. – Мне и одному хорошо. Не смей ходить за мной, Грипплинг.       Но Блейк пошел. Сопротивления ему не оказали.       Да уж, надежный план, прямо как швейцарский часы.       Блейк остановился у дверей маленького круглосуточного магазина. Он не завтракал и ничего с собой не взял, так что купить что-то здесь — вполне сносный вариант. Его заработанных на выполнении чужого домашнего задания денег хватало на все его карманные расходы (то, что давали родители, он откладывал отдельно на крайний случай). Только бы он их не забыл. Блейк запустил руку в карман своего удлиненного кардигана: с утра уже довольно прохладно, в соседнем кармане от того, где лежал телефон, нашелся кошелек. Да! Голодать он не будет!       Магазин внутри был по размеру даже меньше, чем показался снаружи. Такой магазин, в котором обычно никого кроме живущих поблизости не бывает. Блейк с подозрением осмотрел весь ассортимент и выбрал наиболее приличного вида упаковку печенья и бутылку обычной воды. За кассой сидела женщина средних лет с самым недовольным видом из возможных. Ее тяжелые веки с синими тенями и прищуром осмотрели Блейка сверху вниз и обратно, потом она громко чмокнула, перелистнула страницу журнала, на обложке которого было большими буквами написано «Рики Мартин гей! Трудности признания и…». Мда, еще одна порция соли на рану. Везде геи. Всюду Блейка преследуют геи. – Вот, пробейте, пожалуйста, – Блейк аккуратно положил пачку печенья и бутылку перед кассиршей, но бутылка все равно упала и чуть откатилась вправо, будто сбегая. – Что-то еще? – она проследила взглядом за бутылкой, а потом с таким же громким чмоком прикрыла журнал, но из рук не выпустила.       За ее спиной находился прилавок с сигаретами. Вообще-то Блейк никогда не курил, да и пробовать особо не хотел. Взгляд сам как-то зацепился за них. Поддаваясь внезапно проснувшемуся бунтарству, Блейк кивком показал на сигареты. – И сигареты, – немного додумав: – Какие-нибудь недорогие, но не самые дешевые.       Женщина, ни на секунду не задумавшись, положила перед Блейком сигареты неизвестной ему марки. Видимо, они тут частенько продают школьникам сигареты и, скорее всего, выпивку. Блейк как можно быстрее достал деньги из кошелька, чтобы решимость не закончилась раньше, чем он все же оплатит и заберет сигареты.       Он никогда не делал ничего из того, что настрого запрещали родители. Блейка разом охватили чувства стыда и свободы. Странно это: купил сигареты, а будто войну выиграл, не меньше. – Помни, Блейк, Грипплинги никогда никому не уступают! И мужчины в нашей семье всегда были способны сами за себя постоять, – нравоучительный тон отца совсем не утешал пятилетнего мальчика, у которого отобрали новую игрушку. – Но он старше меня, – задыхался от слез. – Ну-ну, сыночек, Джонни просто одолжил поиграть на время, – Клэр мягко обняла сына, а то все не мог успокоиться, – Он скоро тебе обязательно отдаст, не переживай.       Почему-то именно этот случай вспомнился теперь, когда Блейк стоял на самодельном трамплине. Вот-вот он должен скатиться с него на «скоростной» машине из картона и прочего мусора. Также они с Карлом приделали к ней ускоритель в виде бутылок колы, к внутренней стороне крышек которых была прикреплена проволока с ментосом так, чтобы при выдергивании проволоки конфета падала в жидкость. Ну, а там дальше фонтан — вот тебе и ускорение. – Думаю, что сначала нужно испытать конструкцию без ускорителей. Вдруг она по пути развалится, – Блейк недоверчиво рассматривал то, что, возможно, могло стать причиной его смерти. – Не трусь, Блейки бой, – Карл поднял и стал подносить одну бутылку, чтобы прикрепить из сзади. – Да и на тебе шлем. Все безопасно, не ссы. – Ну-ну. Мы, кстати, не подумали о том, что бутылки же полные, т.е. когда ты их перевернешь… – Бля!       Как только Карл наклонил бутылку — кола мощной струей ударила ему в грудь. Бутылка выскочила из его рук и стала бешено раскручиваться, обрызгивая содержимым все вокруг. Карл, в попытке увернуться от сладкого фонтана, задел вторую бутылку ногой, и та отскочила, уперевшись дном в стену дома. Теперь кола попадала и на Блейка. Парни разбежались в разные стороны, прикрывая свои лица руками. – Мда, пиздец нашим ускорителям, – со смехом произнес Карл, когда все содержимое бутылок оказалось на газоне. – Вот это тебя обдало! – громкий радостный голос. – С ног до головы в этой коле, ахахах!       Карл внезапно схватил Блейка за рубашку и резко опрокинул на землю: прямо в кольную лужу. Блейк от неожиданности не успел даже руки подставить. Он поднял голову (весь его рот был в коле и траве) и недовольно посмотрел на рыжего болвана. Тот лишь пожал плечами, а потом подал руку. – Теперь ты тоже весь в ней, Блейки-бой. Пошли в дом, я даже одолжу тебе полотенце и майку, – Карл махнул головой в сторону двери дома. – Даже? Не делай мне одолжения, Футли. Ты ОБЯЗАН это сделать! – Блейк, не оборачиваясь, направился в дом быстрее его хозяина.       Вообще-то до этого Блейку не доводилось бывать внутри: первый этаж встречал большим холлом, который также выступал в роли гостиной, на самой широкой стене висели фотографии в рамках, а под ними вдоль все той же стены стояло несколько горшков с комнатными растениями, наверное, какие-нибудь папоротники — Блейк совсем не разбирался в этом. Он уже было хотел двинуться к фотографиям, как сзади хлопнула входная дверь. И совсем близко у уха: – Пошли на второй этаж, щас дам тебе вещи.       «Даже оборачиваться не буду. Лучше не знать, насколько он близко… для моего же спокойствия», – Блейк быстро зажмурил глаза, стараясь взять себя в руки. Облегчения, приходящего с каждым днем, он как-то не чувствовал. Когда же это пройдет?       Карл обошел Блейка, слегка задевая его плечо своим. Он вообще замечает это за собой? Или Блейк придает этому слишком большое значение? Карл поднимался по лестнице, а Блейк послушно следовал за ним и пытался не сверлить взглядом спину. «Вся жизнь — пытка», – решил для себя       Блейк. Карл пальцем указал на дверь, а сам пошел дальше. Блейк сначала непонимающе остановился, но потом решил зайти в указанную ему комнату. Он нажал на выключатель, и в глаза ударил неожиданно яркий свет, который отражался от белой плитки ванной. Подойдя к раковине, Блейк посмотрел на себя в зеркало: мда, он весь был в зеленых разводах травы, а волосы слиплись от колы. Липким и неприятным, в общем-то, было все. Блейк стянул с себя влажную футболку и растерянно сжал ее в руках. Куда ее деть теперь? – На, – Карл что-то метнул в его сторону.       От неожиданности Блейк выпустил из рук свои вещи, чтобы поймать…одежду Карла? Блейк развернул «тканевый комок» в руках и стал рассматривать: обычные футболка и спортивные шорты, хотя надпись «I’m a virgin (this is a very old t-shirt)» на футболке не вызывала в блондине восторг. Откуда она у него вообще? – Ладно, мойся тут, – зевая, сказал Карл, – пойду пока мусор во дворе выброшу.       Дверь с легким стуком захлопнулась. Блейк минуту растерянно смотрел на свою грязную майку на полу, и только теперь до него дошло — он будет ходить в одежде Карла. О боже! Еще и мыться будет в его доме. В голове пусто. Только одна мысль настойчиво бегает где-то на затылке. Нет, до такого он не опустится. Вдруг это вообще даже не его вещи…Хотя футболку с такой надписью в семье Футли-Дейв никто больше не наденет…Блейк, НЕ делай этого!       Сглотнув, Блейк быстро оглянулся и сжал одежду в руках сильнее, будто она могла убежать от него. Его щеки уже начали гореть, предвещая последующий за действием стыд. Он прикрыл глаза. Что ж, иногда стоит поддаться бегающей идее. Блейк поднес одежду Карла к носу и вдохнул запах. Пахло стиральным порошком и… это не назвать сладким или еще каким, как пишут в книгах, просто знакомый запах. Да, это запах порошка и Карла. – А…эммм, – в дверном проеме стоял Карл с полотенцем в руках (забыл принести?).       Когда их взгляды встретились, то Карл быстро отвел взгляд, а потом и вовсе зачем-то максимально отвернул голову затылком к Блейку. О! Это делает ситуацию еще хуже. «Почему ты так реагируешь??? Это я должен смущаться! А Я И СМУЩАЮСЬ». Боже, Блейк, думай. Что же делать… – Чистая, – ляпнул первое, что пришло в его дурную, совершенно без мозговую, голову. – Конечно, ты за кого меня принимаешь?       Какой позор.       Блейк присел на скамейку в сквере недалеко от школы, место абсолютно немноголюдное, да и выбранная скамейка была скрыта от любопытных глаз в тени деревьев и огорожена кустами. Блейк часто стал приходить сюда, когда хотел отдохнуть подальше от…от всего. Но главное: здесь можно незаметно покурить.       Первая пачка сигарет в жизни. Первая и последняя? Этого он пока не решил. Блейк достал одну сигарету из пачки и понюхал «на пробу». Воняет. Запах не назвать приятным, но желание курить не пропало. Внутренний протест? Как по-детски. Ты же пай-мальчик, Блейки. К черту. Просто нахуй это все.       Зажигалки нет. Как-то он об этом даже не подумал. Надо было купить, хотя…Блейк присел и заглянул под скамью. Ну где же? Недавно ведь сам пнул туда. А, нашел. В тени одной из ножек лежала зажигалка, кто-то бросил ее перед скамейкой пару дней назад. Блейк сжал чужую зажигалку в одной руке и отряхивал от грязи другой. Вот бы работала. Всего лишь-то и нужно на один затяг. – Ну давай же, – Блейк слегка остервенело жал кнопку зажигалки, но та осталась равнодушной к его действиям.       Блондин со вздохом обхватил сигарету губами. Может просто фильтр пожевать? Так сказать, визуализировать курение. «Жизнь — срань». Стоя на коленях перед скамьей, Блейк положил локти на сиденье и продолжал щелкать кнопкой зажигалки: теперь от безделья, а не желания добыть огонь.       Корпус зажигалки был оранжевого цвета. Цвет Футли. Даже смешно. Блейк упер щеку на кулак. Как там Кортни? Ей весело в колледже? Он никогда не звонил ей сам, только присоединялся к семейным звонкам. Их не назвать близкими. Жалеет ли Блейк об этом? Отчасти и лишь временами. Она старше него, да к тому же девчонка. Ничего общего. Толком не общаются. Интересно, близок ли Карл с сестрой?       После очередного давления на кнопку показался язычок пламени. «Срань-то Господня, получается!». Блейк подносит руку с зажигалкой к сигарете, кнопку на всякий случай пальцем не отпускает. Надо бы купить свою. Тоже оранжевую. Первый затяг в жизни все же случается. Блейк слегка втягивает воздух: вроде желания кашлять нет. Он швыряет зажигалку под скамейку. Двумя пальцами отнимает сигарету ото рта и выдыхает маленький, совсем прозрачный, клубок дыма. Вообще ничего не понял: ни вкуса, ни эффекта, ничего. Блейк затягивается сильнее и заходится кашлем. Дым будто осел в легких жесткими опилками — никак не выплюнуть. С трудом он восстанавливает дыхание и, словно назло, пускает дым в легкие снова.       Вот так, стоит на коленях перед скамьей, будто молится, но при этом все дальше от Бога. Курит в 14 и влюблен в рыжего придурка. Какая ирония.       С каждым новым вздохом курить все легче. На языке неприятный вкус. «Горько».       Улыбка до ушей и красные щеки, идет, почти танцуя — слишком сложно удержать в себе столько счастья. Сегодня выдался замечательный день! Они с Карлом нашли какую-то заброшку и облазали там все. Было страшно, но так увлекательно! Восторг! Блейк идет, чуть ли не танцуя — наружу рвется крик радости. Влюбленный дурак. Ну и что? Сейчас ему наплевать на все свои планы «забыть и отпустить». Просто хочется испытывать то, что он испытывает, в полной мере. Карл часто брал его за руку сегодня: боялся, что Блейк упадет, а еще постоянно помогал ему куда-то взобраться («Руки у тебя, как макароны. Совершенно не держат!.. Да и ноги тоже, Блейки-бой»). Блейк прижал к груди левую руку, будто удерживая иллюзию чужой руки. Ему всего 12, разве он не может позволить себе немного насладиться первой любовью? Пусть и в парня, какая разница, если об этом будет знать только Блейк? А, может, Карл тоже влюблен в него! Вон как за руку держал… Что если Блейк признается ему?       К дому Блейк подходит с красными щеками. Какие глупые мысли лезут ему в голову. Давай-давай, мелкий, еще представь, как вы живете вместе, у вас есть кольца на безымянных пальцах левой руки, и собака (какой-нибудь лабрадор, как из всяких мелодрам). Нет, глупость какая! Блейк хоть и влюблен, но меру знает. Не будет он об этом думать. Разве что мысль о признании перекати-полем перемещается вокруг мозга. А что если? Порог дома Блейк переступает уже с чувством надежды и неким воодушевлением.       В доме тишина и машины нет, наверное, родители снова уехали на встречу с одними из бывших партнеров отца. Вряд ли из этого что-то выйдет. Мало кто хочет работать с Грипплингами. Институт репутации плохо работал с Прескоттом, ну, или хорошо: это смотря с какой стороны посмотреть. В любом случае Блейк считает, что пока можно довольствоваться и тем, что отца не посадили, и его новый бизнес хоть и не идет в гору, но приносит доход. Человек стремится вернуть свое богатство. Можно ли его винить в этом?       А где Кортни? Блейк заглянул на кухню, там никого не оказалось, но гора посуды в раковине говорила о недавном использовании. Неужели никто с самого утра не удосужился помыть ее? Бедность по крайней мере должна научить семью Грипплингов мыть посуду, да вот только не спешит она что-то учить их. К черту, не будет Блейк мыть за всеми посуду. Пусть Кортни с этим разбирается. Он сейчас слишком занят своим счастьем, своей влюбленностью, своим Карлом… Блейк легко коснулся губ кончиками пальцев: а что, если бы они смогли когда-нибудь поцеловаться? На сколько это возможно? Размечтался! Но ведь ему только и остается, что мечтать. Не только девчонки о любви мечтают!       Блейк быстро поднялся по ступеням, будто мог убежать от собственного воображения. Краснота с щек не спадала. Блейк остановился и прижал ладони к щекам в попытке как-то угомонить…ну себя, в общем. Краем глаза он замечает свет в комнате Кортни. А! Так она дома. Он обязан напомнить ей о том, что ее очередь мыть посуду. Почему все вечно на него спирают. Родители придут и будут ругаться. Оооо, сегодня он получать нагоняй не намерен. Блейк собирается удержать свой душевный восторг до самого утра. Чем ближе Блейк подходил к двери комнаты сестры, тем отчетливее были голоса за ней. Гости? – Это так тяжело, Миранда, – голос звучал непривычно приглушенно, – кажется, что я в ловушке. Совсем скоро мы разъедемся в разные колледжи: будем совсем далеко друг от друга. – Это к лучшему, Кортни. Да и разницы, если так посмотреть, особо нет. Что так не вместе, что так… Глаза только мозолить больше не будет, – вроде бы попытка поддержать, но неудачная, судя по тяжелому вздоху в ответ.       Нет, Блейк совсем не планировал подслушивать или что-то в этом роде. Просто так вышло. Не вламываться же ему сейчас с требованием помыть посуду, в самом деле. Он же не дурак. Кортни явно чем-то расстроена, но она расстроенной бывает минимум раз в неделю! Как понять, насколько это серьезно? А вдруг информацию, которую он сейчас услышит, можно будет использовать в качестве козыря в случае необходимости? Кто владеет информацией, тот владеет миром!       Блейк слегка подтолкнул дверь костяшкой указательного пальца — закрыта, значит без визуального сопровождения. Ну и ладно. Хотя, может если поддеть немного ручку двери… – У них вроде бы сложности с Орайаном, это ненормально, но я надеюсь, что они расстанутся. Я… – Кортни шмыгнула носом и после паузы продолжила: – я и правда влюблена в Джинджер, Миранда. Что мне делать?       С каждым словом ее голос становился все тише, а под конец и вовсе перешел на шепот. Блейк зажал рот рукой, казалось, что он готов крикнуть от удивления. Его сестра влюблена в сестру Карла? Почему? Как? Это такая шутка? У Джинджер же есть парень. О боже! – Что мне делать, Миранда? Она ведь совсем не любит меня, – шепот, но сколько в нем слышно боли. – Все будет хорошо, Кортни. Все пройдет и станет легче, – Миранда тоже перешла на шепот. – Это временно. Все обязательно пройдет…       Дальше Блейк уже не стал слушать. Нет, он все-таки дурак! Тихо, чтобы его точно не услышали, он стал пятиться назад. А потом резко развернулся на пятках и рванул вниз. Блейк налил себе стакан воды и полностью в один глоток осушил его. Стакан был поставлен на вершину кучи грязной посуды в раковине, которая осуждающе смотрела на Блейка. Символ бессилия Грипплингов — грязная посуда и Футли.       Дыхание учащено. Взгляд не знает за что хвататься. Блейк чувствовал себя загнанным в угол. Все разом стало душным и тесным. Ему нужно на улицу. Подальше от всего. Подальше от разбитого сердца сестры. Блейк не понимал, что именно он сейчас чувствует. Замешательство и какая-то обида комом стоит в горле. «Она ведь совсем не любит меня». Так нечестно! Это все нечестно. Рот Блейка скривился, а потом сжался в тонкую полоску. А что может быть нечестного? Сестра Карла имеет право на отношения пусть и не с Кортни (правда ли он думает именно о Кортни? Блейк, не обманывай себя.).       Где-то на фоне был слышен детский смех, который растворялся в воздухе, чтобы затем смешаться со звуками проезжающих машин и колышущихся на ветру листьев. Блейк внимательно вслушивался в вечерний шум, будто это помогло бы избавиться от мыслей, что вихрем проносились в голове, а потом останавливались, чтобы опуститься к сердцу и разбить его. Для больше драматичности только дождя не хватает. У сестры разбито сердце, а не у тебя, Блейк. Нужно иметь совесть. Чувство жалости в себе не проходит, сколько бы парень не пытался отогнать его. Он жалок. Он слаб. Он влюблен. – Эй, малой! – незнакомый голос откуда-то справа.       К Блейку быстро подошел и теперь возвышался над ним какой-то парень: на вид старшеклассник. Этот прыщавый и тощий, как жердь, парень вроде бы смутно напоминал кого-то, но Грипплинг все никак не мог понять кого. Крупный нос на худосочном лице — почти гора в поле: слишком выбивается из общего фона. – А Вы.. – Выворачивай кармашки, – он засучил рукава своей мятой кофты.       Этого еще ему не хватало. Когда тут в округе появилось столько задир и откровенных воришек (малолетние преступники и будущие зеки, как знать). Блейк стоял, вытянувшись струной, и смотрел прямо на обидчика. Отдавать деньги и выворачивать карманы, в которых были телефон и сигареты, не хотелось. Как бы так улизнуть и остаться целым. Между лопаток пробежала капля пота, а в висках стучало. Помни слова отца, будь мужиком, Блейк! Легко сказать, и трудно сделать. Ноги приросли к земле. – Нет, я… – Блейк сглотнул.       Парень сделал шаг в сторону Блейка, и последний резко в прыжке развернулся и рванул от него как можно быстрее. Позади крикнули и побежали следом. Черт, за ним и правда побежали. Ноги несли Блейка, не снижая скорость, но этого не хватало для серьезного отрыва от преследователя. Да что ж это за день такой!       Грипплинг, петляя, побежал вниз по дороге. Он проскочил перед проезжающей машины и надеялся, что это даст ему хотя бы минутную фору. Чувство будто сзади дышали прямо в затылок. Что ж эта пробежка, и правда, помогает освободить голову, но ведь не может Блейк вечно убегать…не только от преследователя, но и от, этих, мыслей.       Впереди Блейком были замечены две знакомые фигуры: Карл (ну конечно же!) и Терренс (а вот это уже неожиданно). Они явно о чем-то разговаривали. Блейк мог бы остановиться и поинтересоваться, о чем, но сейчас ему было немного не до этого. Его взгляд встретился со взглядом Карла, тот хотел было окликнуть Блейка, но он пробежал мимо. – Ты мне должен! – крик Карла позади.       Кому он это крикнул? Терренсу? – Сюда! – запястье Блейка крепко обхватили и потянули в сторону.       Конечно же, Карл быстро сориентировался и понял, что к чему. И теперь помогает Блейку скрыться. Конечно же. Опять Блейк выступает в роли «дамы в беде». В голове снова голос Кортни: «Она меня совсем не любит». Будто убегал не от хулигана, а от этих слов, ей богу. И они его догнали сразу же, стоило Карлу появиться в поле зрения. Опять и снова. Будь мужиком, Блейк. – Все, здесь можно расслабиться, – Карл остановился и повернулся к Блейку лицом, – Почему он гнался за тобой? – Я не стал давать ему денег, – Блейк пытался выровнять дыхание, но получалось из рук вон плохо. – Ахах, да, я слышал, что он в последнее время часто малышню обкрадывает, – Карл в смешке прищурил глаза, – Тебе повезло, что мы с Терренсем стояли там. Он как раз мне должен, так что тормознет брата своего.       Так это был брат Терренса, поэтому он показался Блейку знакомым. Карл все еще держался за чужое запястье. Блейк отдернул руку.       «Она меня совсем не любит». – Спасибо, но я бы и сам справился. – Ну конечно, – Карл фыркнул, – Бежал бы до самого Китая. – Не нужно постоянно спасать меня, Карл. Я в состоянии сам постоять за себя.       «Он меня совсем не любит тоже».       Блейк затушил бычок о ножку скамьи. Какой же он обманщик. Сам говорил, что его не нужно спасать, а в итоге сам вчера прыгнул в кусты перед ним. Ирония в том, что Блейк убегал от Терренса по той же дороге, по которой бежал тогда. Только тогда за ним гнался не Терренс, а его старший брат. Что ж, яблоко от яблони. Хах, в случае Кортни и его, это тоже подходит. Яблоко и яблоня — даже смешно. Мама была права лишь частично: бич семьи Грипплинг не только ракообразные, но еще и Футли.       А ведь, если подумать, то они с того момента нормально больше не разговаривали. Блейк щелчком отправил бычок в полет, и тот спрятался где-то в траве. Хотя ему должно быть все равно на это. Сам же собирался отпустить эти чувства или тихо любить. Что-то из этого. Блейк совсем запутался: не получалось у него не отпустить, не любить тихо. Вон вчера как от счастья прыгал и ждал поцелуя. Его «остыть со временем» никак не происходило. А что ты чувствуешь, Карл?       Блейк встает — ему пора в школу. Нужно еще постараться как-то выветрить из себя запах сигарет. Умудриться бы. Будь мужчиной, Блейк. А курить это весьма по-мужски, не так ли?       Уроки тянулись. Минутная стрелка превратилась в часовую. Блейк зашел в таулет на перемене и посмотрел на себя в зеркало. Вроде бы выглядел как обычно: не хуже, не лучше. Все нормально. Он открыл кран и смотрел, как в ладони набирается вода. Холодная вода быстро наполнила их до больших пальцев и полилась через край. Сможет ли Блейк удержать все в себе или не выдержит, и все так же неконтролируемо окажется в сливе раковины? Грипплинги и Футли. Кажется, что у Блейка проблемы с двух сторон сразу, хотя это все касается его: ни Футли, ни сам Карл не приносили ему бед, это Блейк их сам привлек. Все-таки у них с Кортни много общего. Можно и позвонить ей как-нибудь самому.       В туалет вошли и через зеркальное отражение Блейк увидел Терренса, который смотрел прямо на него. О нет! От первого взмаха руки Терренса удалось увернуться рывком в сторону. Блейк со всей возможной силой наступил ему на ногу, и это заставило Терренса со стоном наклониться к ноге. Вот и возможность сбежать! Но когда руки Блейка уже были готовы толкнуть дверь наружу, то за кофту потянули. Блейк потерял равновесие и больно шлепнулся задницей на плитку. Терренс потащил Блейка за шкирку в направлении туалетных кабинок. Грипплинг упирался и старался встать, но безуспешно. Руками он схватился за стенки кабинки, пытаясь себя из не вытолкнуть, в ответ его лишь сильнее тянули. Что же жрет этот кабан, что его руки стали ТАКИМИ?! Почему он такой сильный?! – Ты просто НЕ представляешь, как мне нужны были эти работы! – Терренс закинул одну руку поперек груди Блейка, а другой продолжал тянуть воротник. – Так заплатил бы, как все!       Казалось, что эти слова зажгли в Терренсе еще больше гнева, чем было. Он рывком затащил Блейка в кабинку. Рука на груди будто бы отдавила все легкие. Больно. Терренс своими коленями ударил Блейка по сгибу, заставляя опуститься на колени. Он кулаком хватает блондинистые волосы и давит на спину коленом. Черт! На голову Блейка оказывается сильное давление – вода в унитазном сливе все ближе. Блейк упирается руками в ободок. Нет-нет-НЕТ!!! Челка касается воды. НЕТ! ГОСПОДИ, НЕТ! – Что-то давно я Блейка не видел, да и Терренса рядом не видно. Как бы не случилось чего, – задумчиво и немного растеряно говорит Худси. – Грипплингу уже пора научиться стоять за себя, – отвечает Карл, выходя из столовой. – Ты так говоришь, но все ли будет в порядке? – спешит следом, – Не можем мы его так оставить, Карл. Терренс — здоровый бугай. Ничего Блейк ему один сделать не сможет.       Карл издал звук: что-то среднее между вздохом и цыком. Ускоренным шагом он направился на задний двор школы. Они с Худси огляделись, но ни Терренса, ни Блейка там не было. Было всего два варианта возможного события, и только что самый безобидный из них не оправдал ожиданий. – Они, наверное, в туалете. Терренс постоянно там кого-нибудь подлавливает, – боязливо шепчет Худси.       Самый худший вариант из двух. Ну конечно же. Не могло быть иначе. Только не с Грипплингом.       Блейк с новой, небывалой до этого, силой энергично отпихивал от себя унитаз. Он брыкался в руках Терренса. Капли с мокрой челки неприятно стекали по лицу. Локтями он пытался ударить хоть куда-нибудь. Терренс поддается внезапному бурному ответу и отшатывается. Но Блейку не удается выйти из кабинки: Терренс загораживает проход. Адреналина не хватает — Блейк начинает уставать.       Вдруг Терренс начинает будто падать назад. Его за плечи оттащил Карл, брови которого были в гневе сведены к переносице. Терренс развернулся, чтобы было вмазать Карлу, но тут ему по щеке попадает кулаком Худси. Капюшон сполз с головы Бишопа, а лицо его было красным, скорее всего тоже от злости. Терренс повалился в сторону и уперся на стенку туалетной кабинки. Карл резко оторвал его от стенки, сжимая до белых костяшек майку Терренса. – Какого черта, Терренс? – почти прорычал Карл. – Что, стали защитниками всех ботанов? Или личными охранниками Грипплинга заделались? – Терренс ударом отцепил от себя руки Карла. – Заткнись, Терренс, это уже слишком! – Худси встал плечом к плечу к Карлу. – Вы трупы. Все трое, – Терренс обвел их указательным пальцем и выходит из туалета.       Он ничего не мог им сделать, пока они вместе. Но вот в одиночку им с ним не справиться. Нужно быть осторожнее и пытаться больше не идти с ним на конфликт. Хотя возможно ли это, учитывая, что один конфликт уже есть?       Блейк все это время растерянно сидел у унитаза и смотрел на них, не моргая, но будто бы сквозь них. Карл и Худси переглядываются и опускают взгляд на Блейка. Тот смаргивает пустой взгляд и начинает истерично дергать челку в попытке ее выжать, а потом закусывает нижнюю губу. Глаза на мокром месте. – Не смотрите, – не выдерживает и все же начинает рыдать.       Карл снимает с себя футболку, и, продолжая держать ее в руке, сжимает челку Блейка, выжимая влагу из нее в ткань. Остальная часть футболки прикрывает лицо Блейка. Слезы скрыты, слышны лишь всхлипы. – Пойду заберу вещи, – тихо говорит Худси.       Карл ему не отвечает. Он пальцами трет влажные волосы Блейка через ткань. Вторую руку не знает куда деть и просто оставляет ее безвольно висеть. – Я так жалок, так ужасно, – слезы льются, не переставая. – Все нормально, – рука теперь лежит на плече Блейка. Да, тут ее место, – Блейк?       Блейк посмотрел на Карла через ткань футболки. Хорошо, что его лица не видно. Он, верно, выглядит сейчас совсем ужасно. – Да? – сглатывает и пытается унять слезы. – Ты не жалок.       Это заставляет Блейка разрыдаться уже в голос.       Когда Худси возвращается, то Блейк уже перестает плакать, но все так же сидит у унитаза. Карл забирает у него с лица футболку и тупо надевает ее на себя, что вызывает на лице у Блейка выражение брезгливости, а у Худси одобрительный кивок головой. «Два придурка, я с ними отупею». – Ну, Терренса, значит, на вечеринку не зовем, – Худси закинул руку на плечо Блейка.       Они смеются и выходят из школы. С последних уроков они решают свалить. К черту все. На сегодня достаточно.       И снова Блейка спасают. Будь мужчиной, Блейк. Но иногда так хочется уступить и быть просто «дамой в беде».       А план нихрена не надежный: развалился еще на этапе создания. Конфета положена в рот и проглочена.