Фатум Адептов: Красная Нить Судьбы

      Побоище.       Страшное побоище обрушилось на усыпанную цветами землю, окрашивая её в алый цвет пролившейся крови тысячи существ, сражавшихся друг с другом на протяжении долгих мучительных дней до тех пор, пока не пал последний враг и на поле боя не остался лишь один – выживший, в котором из-за ран и покрывающей его тело с головы до ног, крови, с трудом можно было узнать Священного зверя, принявшего воинственный облик полуцилиня.       Заслышав приближающиеся шаги в оглушающей тишине, лис вскидывает оружие и, оборачиваясь, предупреждающе направляет, затупившееся от бесконечных схваток, лезвие, на прогуливающегося по бывшему поле боя дракона, принявшего, как и он, образ полузверя.       – Стой где стоишь! – кричит лис, обращая на себя внимание чужака.       – М? – горящие янтарём глаза вспыхивают в свете рассветного солнца и устремляются на едва держащуюся на ногах фигуру, выставившего на него оружие, – Это ты мне?       – Кого-то ещё здесь видишь? Убирайся!       – Убираться? – искренне удивившись, спрашивает дракон, – Мне? Ты должно быть шутишь.       – Похоже, что я шучу? – оскалившись, отвечает Священный зверь.       – Это мои земли, лис, – спокойно произносит полуцилинь, внимательно рассматривая вторженца, – Я никуда отсюда не уйду.       – Ох ты ж…, – прижав к голове рыжие уши, выживший зверь опускает оружие и делает несколько шагов назад, – Не знал, что у этих гор есть правитель. Не трогайте меня. Я уже ухожу.       – Даже не извинишься перед уходом?       – А должен?       – Ну как же. Направил на меня оружие, устроил побоище, уничтожил все мои цветочные поля... Всё ещё не считаешь нужным?       – …       – Обращаю твоё внимание на то, что сейчас твоя жизнь находится в моих руках. Учти, мне не составит никакого труда в любой момент оборвать её.       – Это была не моя битва. Оказался не в то время, не в том месте, – сжав кулаки, произносит лис, – Я всего лишь защищался! Спасать свою жизнь – преступление?       – Всего лишь защищался…, – повторяет дракон, окидывая янтарным взглядом свои владения, что до самого горизонта были устланы трупами погибших существ, – Понятно. И куда ты пойдёшь?       – Не твоё дело!       – Ещё одна дерзость в мою сторону, и это будет последним, что ты скажешь в своей жизни, – угрожающе рыкнув, произносит Священный зверь, – Отвечай на вопрос.       – … Не знаю. Куда-нибудь.       – У тебя нет дома?       – … Нет. Меня прогнали.       – Прогнали?       – Жители деревни в Снежной, где я жил раньше, сказали, что боятся жить рядом с таким чудовищем как я, и староста выгнал меня.       – А за что боялись?       На это лис лишь хмыкает и многозначительно кивает в сторону, предлагая существу с янтарём в глазах посмотреть на картину вокруг себя.       – Вот как, – задумчиво произносит дракон, приложив к подбородку тонкие пальцы, – Что ж… В таком случае, я предлагаю тебе сделку, лис. Контракт, если желаешь.       – Контракт?       – Да. Условия таковы: я дарую тебе в своих землях дом. Место, где тебя всегда будут ждать, любить и оберегать. А ты этот дом обязуешься защищать, даже если ради этого придётся расстаться с жизнью. Согласен?       Подняв внимательные синий взгляд на расслабленное лицо дракона, лис долгое время рассматривает его облик, пытаясь выследить в его поведении обман.       Ничего в них не найдя, он устало прикрывает глаза и, решив, что терять ему особо нечего, ослабевшим голосом произносит:       – Согласен.       …       – М-м-ф…       Погрузится в царство снов оказалось на удивление слишком просто и легко, а вот возвращаться обратно в реальный мир кажется настоящей пыткой.       Веки казались сейчас невыносимо тяжёлыми. Сколько попыток Тарталья не предпринимал открыть их, всё равно проснуться никак не получалось. Слишком тягучим был последний сон про кровавое побоище, что никак не желал покидать сознание едва пробудившего свои дремлющие способности, лиса.       Решив не насиловать свой организм, Тарталья даёт себе вольную и, прячась от наполнивших помещение солнечных лучей, от которых не особо-то и спасал даже зашторенный балдахин, утыкается носом в подушку и приправляет всё сверху накинутым на голову летним тёмным покрывалом.       «Какой приятный запах. Что тут?», – замечает Аякс, глубже зарываясь в постель, и делает пару медленных вдохов и выдохов, наслаждаясь, – «Камфора, кедр, мускус… гвоздика?»       Где-то с полчаса Аякс, просыпаясь, вылёживается на просторной мягкой кровати и впитывает в себя сладостный, доселе ему незнакомый, запах.       Слишком много событий за последние двое суток он пережил, а тут ещё этот пожар на голову свалился! Ему определённо требуется отдых!       Сильнее поджав к груди согнутую в колене ногу, Тарталья замечает лёгкий дискомфорт в своих запястьях, стопах и некоторых частях голеней, но решает разобраться с этим позже. Всё же не так сильно-то и болит.       Скрипнула дверь.       Послышались тяжёлые, но очень уверенные шаги, медленно приближающегося к кровати Аякса, человека. И, в противоположность ему, помещение покидали шаги тихие, практически невесомые.       «Всё это время тут были служанки? – мелькает в голове у Священного зверя, – А это… лекарь, наверное.»       Нет-нет-нет-НЕТ! С постели он не встанет, даже не просите! Сейчас заставить лиса подняться с кровати заставит разве что рухнувшая с небес Селестия со всеми проживающими там Богами! Не меньше!       – Мг-х-х… Бай Чжу, имейте совесть, дайте поспать! – скулит бывший Предвестник, когда занавеска балдахина была отодвинута в сторону и сквозь образовавшуюся щель, в относительно тёмное пространство кровати, пополз яркий солнечный свет.       – Хватит спать, Тарталья. Уже почти полдень. Ты проспал больше суток, думаю, за это время ты успел достаточно хорошо отдохнуть… Так нравится моя кровать? – заметив буквально впечатавшегося в его постель супруга, усмехаясь, произносит Моракс.       «Это не Бай Чжу…» – распахнув глаза, узнаёт голос дракона Тарталья, – «И это покои Моракса.»       – Ага…, – повернув голову, игриво произносит Аякс, принимаясь рассматривать из-под полуоткрытых рыжих ресниц купающегося в лучах солнца Императора, – А Вы чего в такую рань подорвались? Неужели в такое прекрасное утро у Вас не возникло желания понежиться в кровати?       – Я безмерно рад, что ты в хорошем настроении, однако твоего энтузиазма я, прости, не разделяю, – холодно заявляет Властелин Камня. И пока Тарталья не разобрался, направлен ли этот холод конкретно на него, или же Моракс просто встал не с той ноги и поэтому пребывает в дурном настроении.       – Я… Чем-то Вас расстроил? – не захотев теряться в догадках, аккуратно интересуется Аякс, чуть приподнимаясь на локтях над подушкой.       – …Нет, – после небольшой паузы глухо отвечает Архонт, смягчаясь, – Извини, я не хотел тебе грубить.       И только сейчас Тарталье удаётся рассмотреть нахмуренные брови Императора, плотно сомкнутые губы, небольшие круги под глазами, усталый взгляд. И почувствовать витающую в воздухе дымку раздражения.       – Император, с Вами всё хорошо? – неосознанно перенимая настроение дракона, спрашивает Аякс.       – Мх, – вздыхает Моракс, снова медля с ответом, – Да. Всё в порядке.       «Лжёт…»       – Благодарю за беспокойство. Просто… устал немного, – признаётся Властелин, присаживаясь на кровать рядом с, переворачивающимся с живота на спину, Тартальей, – Отсутствие в груди Сердца Бога всё же сильно сказалось на моём самочувствии… Однако это ни в коем разе не причина оставлять свои обязанности и пускать все дела на самотёк. Но это мелочи в сравнении с тем, что случилось позапрошлым утром, последствиями которого я занимаюсь до сих пор, – поднимая глаза на бывшего Предвестника серьёзно произносит дракон.       ««Я занимаюсь до сих пор.»? Он что, лично взялся расследовать это дело?..»       – Вот как, – приняв полусидячее положение, отвечает бывший Предвестник, не зная, в какую сторону увести разговор, чтобы образовавшаяся неловкая тишина куда-нибудь пропала.       – Я должен попросить у тебя прощения, Тарталья, – первым нарушает тишину Император, – Если бы в то утро я был во дворце, ничего этого бы не произошло. Прости.       – «Если бы был во дворце»? Что Вы имеете в виду?       – Я… ох, пожалуй, мне стоит начать с самого начала, – устало потирая переносицу, Моракс собирается с, разбегающимися в разные стороны, мыслями, – Знаешь, бывают времена затишья, когда ничего особенного не происходит. Жизнь размеренна и спокойна, нет даже и намёка на то, что может что-то пойти не так. Да, конечно, в такой большой стране как Ли Юэ, постоянно что-то происходит, но большинство проблем несут в себе не настолько серьёзную угрозу, чтобы я прибегал к своему непосредственно Божественному вмешательству. И тем не менее, я обязан быть в курсе всех дел. Быть всевидящим оком, чтобы грамотно управлять Империей и суметь защитить её в случае опасности... А потом в один прекрасный момент всё сваливается на твои плечи в одночасье. И не потому, что ты не предугадал, не усмотрел, не сумел их предотвратить. А просто потому, что пришло их время. Эрозия – яркий тому пример… Кхм, но я хочу рассказать не это. Дело в том, что примерно в то же время, как ты прибыл в Ли Юэ, произошёл некоторый инцидент, привлекший моё внимание. Он был связан с исчезновением шахтёров. Под именем «Чжун Ли» я присоединился к расследованию и волею судьбы познакомился с Кунь Цзюнем – превосходным специалистом в области геологии. Мы вместе изучали это дело и достигли очень хороших результатов. Но подошло время Церемонии Сошествия, и мне пришлось на некоторое время оставить своего напарника, чтобы смочь выполнить свои обязанности Архонта. Убедившись, что работа не застопорится, я предупредил, что со мной в любое время можно будет связаться через Ритуальное бюро «Ваншэн», и со спокойной душой отправился на Церемонию. А затем на меня свалился вопрос, связанный с Фатуи и Контрактом, который был заключён между мной и Царицей двадцатого июля двадцать три года назад. А Кунь Цзюнь в это время продолжал расследование. И оно привело его к Древу подавления в Южных небесных вратах, после чего он тут же явился ко мне с мольбой о помощи. Признаться, я был несколько удивлён, когда он опознал в Чжун Ли Моракса, но, как чуть позже выяснилось, именно Моракса он и искал. Это случилось спустя несколько часов после нашего ужина. Узнав в геологе своего давнего друга и товарища, я тут же отправился в Южные небесные врата, поручив заботу о тебе Сяо.       «– Это Властелин…, – смотря перепуганными глазами на Аякса, произносит Охотник на Демонов, – Он здесь… И он в ярости…»       «Так вот почему генерал тогда так испугался Моракса! Я был под его опекой во время пожара!»       – Как я уже говорил, моё самочувствие после утраты Сердца Бога резко ухудшилось и мне понадобилось гораздо больше времени, чтобы суметь провести повторное запечатывание Аждахи и не допустить нападения на Ли Юэ… Впрочем, это очень долгая история. Как-нибудь я посвящу тебя в неё. В общем, пока я прощался со светлым сознанием своего друга, ко мне примчался Владыка Лун и рассказал о творящемся во дворце ужасе и я тут же помчался к тебе. Не передать словами, что я чувствовал, не найдя твоего лица в толпе эвакуировавшихся людей…       «Да мы всем Ли Юэ ощутили Ваши чувства, господин Император», – проносится в голове у Тартальи вспыхнувшее воспоминание о дрожи земли в то утро.       – Я сразу направился на твои поиски, но тут же увидел, как мне выносят тебя на руках. У меня словно гора с плеч свалилась, стоило мне прижать тебя к своей груди и услышать твоё дыхание, ощутить твоё сердцебиение… Раны на твоём теле были не опасными для жизни, но требовали оказания медицинской помощи, поэтому я тут же направился к Бай Чжу, оставив разбираться с последствиями пожара компетентным людям. После посещения лекаря, я принёс тебя в свои покои, посчитав их самым безопасным местом во дворце, и, выставив охрану, отправился разбираться с произошедшим… Не покинь я дворец, ничего этого могло и не быть.       – Ой, да ладно Вам корить себя! – пытается приободрить Императора Тарталья, ловя на себе янтарные глаза, – Насколько я понял, Вы же Ли Юэ, своё детище спасали. А со мной всё в порядке! Видите? Почти ни царапины!       Губы Моракса тронула лёгкая улыбка, а глаза приобрели поистине счастливый вид, не оставив места, окутавшей душу Архонта, печали.       – Только меня волнует один вопрос, – задумавшись, Аякс восстанавливает в памяти картинку пожара в своей голове.       – Слушаю.       – …Неужели никто не заметил пожар сразу? У меня вся жизнь перед глазами пронеслась!       – У меня уже состоялся разговор на эту тему с Сяо. По его словам, он приставил к тебе охрану из своих доверенных людей и лично охранял твой сон. Однако в таком случае он бы сразу заподозрил неладное, стоило тебе проснуться. Но этого не произошло. Странно, правда? Как сказал мне Сяо, после того, как твой сон прервался, он будто «выпал из мира». Что-то вроде сонного паралича. Притом сильно затянувшегося. А после того, как он смог побороть это состояние, сразу же помчался к тебе. Подозрительно, ведь раньше с ним такого никогда не случалось. Да и не должно с ним такого случаться на самом деле. Я впервые сталкиваюсь с чем-то подобным.       – Я проснулся, ну мягко скажем, в ужасе. Могло ли это как-то повлиять на него?       – …       – Император?..       – Сдаётся мне, кто-то вмешался в это дело извне. И этот «кто-то» очень искусен, раз ему удалось нейтрализовать Сяо таким изощрённым способом.       «То чудовище…»       – А как же огонь? Дым? Неужели его никто не заметил? Та же охрана?       – А с этим дела обстоят ещё более запутанно, чем с Сяо.       – В смысле?       – Давай по порядку: первое – огонь был не совсем обычным. Мы его еле потушили. И, как ни странно, он не выходил за пределы, скажем, внутренней части гостевого крыла. То есть, если бы ты смотрел на здание с улицы, вряд ли бы ты увидел его. Разве что в окнах. Да и то сомнительно, ведь, как ты помнишь, они были заблокированы. Второе – огонь возник именно в твоих покоях и очень быстро их поглотил, чему поспособствовал разлитый по всем видимым поверхностям, включая пол, стены и потолок, алкоголь из моей столетней коллекции, хранившейся в погребе недалеко от места пожара. Алкогольные дорожки тянулись вдоль коридоров всего гостевого крыла, что объясняет быстроту распространения огня. Третье – дым. Он так же, как и огонь, не покидал пределы внутренней части здания, что значительно снизило шанс обнаружения пожара вне пределов гостевого крыла. Что касается охраны… им всем как будто память отшибло. И это не массовый сговор, у них действительно антероградная амнезия. К тому же, я не склонен предполагать предательство, потому что все люди были в составе личного отряда Сяо. А воины, которые служат под его началом, всегда отличались особенной преданностью короне столько поколений, сколько она существует.       – Я вообще не понимаю, что происходит… – нахмурившись, произносит доселе не перебивавший Императора, Тарталья, – У меня сейчас голова взорвётся от всей этой информации.       – Я посчитал, ты имеешь право знать. Но к расследованию я тебя, прости, допустить не могу.       – Это почему?       – Некоторые негативно настроенные к тебе личности, могут посчитать, что ты пытаешься помешать следствию. К тому же в глазах многих ты всё ещё чужестранец, некоторое время входящий в состав Высшего военного эшелона другой страны.       – А, это типа «Бывших разведчиков не бывает»?       – Что-то вроде того…, – задумчиво отвечает Император, – Но как бы там ни было, рано или поздно я докопаюсь до истины. Знать бы, кому может быть выгодна твоя смерть…       – Да мало ли кому я насолил, пока был Предвестником?..       – Нет. Здесь дело в другом. Но я пока не могу понять, в чём именно, – медленно отвечает Властелин, бесцельно тараня взглядом стену, – Эх-х, ладно. На самом деле, прямо сейчас куда больше меня волнует твоё состояние, – опираясь ладонью на кровать и переведя на неё часть своего веса, произносит Архонт, – Хотя, судя по всему, мне волноваться не о чем.       – А-а, так Вы просто проведать меня решили? – от одной только мысли, что за него реально беспокоятся, заставляет ранее хмурое лицо просиять, подобно выбившемуся сквозь тучи солнцу.       Пускай эти переживания и исходили от совершенно незнакомому ему… существа, к которому, по идее, он должен питать неприязнь. Но почему же Аякс радуется тому, что вечно занятой Император нашёл в своём графике минутку, чтобы заскочить к нему и уделить своё внимание? Какие-то драконьи чары?       – А на что ещё похож мой визит? – недоумённо спрашивает Архонт.       – Я думал, Вы меня допросить хотите, – делится мыслями Аякс, – Я ведь чужак, да ещё и бывший Предвестник Фатуи. В первый же день пребывания здесь нарушил дюжину дворцовых правил, а потом случился нехилый такой пожар. Много вопросов ко мне возникает, не так ли? Всё ещё не хотите меня поспрашивать? – лукаво произносит лис.       – А тебе есть что сказать? – в тон ему отвечает Император, склонив голову набок.       «Прямо сейчас глубинный синий взгляд смотрел прямо во всепоглощающую пропасть, разверзнувшуюся в глазах смотрящего на него существа. Они у него были как ночь чёрные и будто бы в них мерцали маленькие точки звёзд вокруг красной, словно кровь, тоненькой линии роговицы, с золотой окаймой, светящейся в темноте.        …существо окидывает взглядом горящую комнату, задерживая взгляд на прямоугольной раме над кроватью, разворачивается и молча растворяется в воздухе, не оставляя за собой и следа.»       – Эм… ну…       – Я тебя слушаю.       – Император…       – М?       – Я могу прозвучать очень странно, но…       – Говори.       – Мне кажется, что в то утро я был не один, – встречаясь с внимательными янтарными глазами, признаётся Тарталья.       – Вот как? В таком случае я жажду подробностей.       Глубоко вздохнув, Аякс рассказывает о том, что видел во время пожара некое существо, наблюдавшего за ним в то время, когда горели его покои. И по мере своего рассказа, вспоминает и странный разговор, услышанный им то ли во сне, то ли наяву.       Моракс внимал каждому произносимому супругом слову, не перебивая и не задавая никаких вопросов, так как Тарталья описывал всё довольно красочно и подробно. Лишь хмурил брови и изредка кивал, безмолвно прося продолжать.       – Я… приму эту информацию к сведению. Благодарю… Что-то ещё?       – Да.       – …?       – Я не виноват! – поднимая руки кверху и лучезарно улыбаясь, весело произносит бывший Предвестник, чтобы хоть как-то разбавить холодную атмосферу, нависшую над покоями.       – Я знаю.       Уставшая, но такая уютная улыбка украсила лицо Моракса, любующегося румяными щеками Аякса.       В ответ разглядывая расслабленного Императора, Тарталья легко усмехается, после опуская взгляд на свои, сжавшие в кулаках покрывало, шрамированные руки.       Так они сидят какое-то время, каждый находясь в своих мыслях. Тишину разбавляли лишь звуки дыхания Священных зверей да шум играющегося с листвой ветра за открытым окном и пением птиц.       – Я могу взглянуть? – нарушает молчание Моракс.       Аякс вскидывает на него недоумённый синий взгляд, не поняв сначала о чём идёт речь. А потом, увидев тянущиеся к ногам руки Императора, едва заметно кивает. Ему и самому интересно, насколько там всё хорошо. Ну или плохо.       Получив разрешение на ничего не значащий осмотр, Архонт осторожно откидывает в сторону своё же покрывало, подвигается ближе и, аккуратно переместив ноги Тартальи себе на бёдра, принимается разматывать пропитанные целебными мазями, бинты.       Сложив руки на животе, Аякс наблюдает за ловкими движениями рук Моракса, едва касающегося его ног. В какой-то момент лис даже ловит себя на мысли, что, несмотря на свою нелюбовь к тактильности, он совсем не против прикосновений этого дракона к себе. Даже странно как-то.       А тем временем Властелин Камня заканчивает разбинтовывать правую ногу бывшего Предвестника и, держа её через стерильные бинты, слегка приподнимает, пытаясь рассмотреть её получше.       Лису тоже интересно собственное состояние. Он полностью скидывает с себя мешающееся покрывало, оставаясь лишь в одном тоненьком, уже знакомом ему белом ханьфу, подползает чуть ближе к Архонту и с не меньшей внимательностью, чем дракон, принимается осматривать свою, избавленную от бинтов, ногу.       – М-да, – единственное, что смог из себя выдавить Аякс.       Как оказалось, кипяток поразил не только подошвенную, но и тыльную сторону его стопы, захватывая значительную часть щиколотки, переходя на голень. И если раньше всё это дело было усыпано большими, и не очень, ожоговыми пузырями, то сейчас они были аккуратно срезаны и тщательно обработаны. Даже шрамов, скорее всего не останется, хотя этот факт волновал Тарталью меньше всего.       Внимание лиса захватила разве что какая-то красная то ли нить, то ли лента на его щиколотке. Что это такое, откуда взялась и где её второй конец бывший Предвестник не имел и малейшего понятия. Внутреннее чутьё подсказывало, что никакой опасности она за собой не несёт, на том Аякс успокоился. Мало ли, может Бай Чжу что-то сделал, чтобы раны быстрее зажили? Откуда он знает?       Нынешний вид своей ноги удовлетворил любопытство и беспокойство Тартальи, ведь, как оказалось, ничего страшного там нет. Раны обработали практически сразу, никакой заразы по дороге в лазарет он подцепить не успел, потому что его несли… нёс на руках Император.       Аякс вообще мало что помнит с того утра. Было ли увиденное им существо реальным или нет? Мало ли он спал, и оно ему приснилось?       А выросшие у него хвост с ушами? Потемневшие руки и ноги? Сейчас его конечности выглядят вполне себе нормальными, да и хвост на кровати, вроде как, рядом с ним не лежит. Так что же это было?       Он потерял от угара сознание и всё это бред охваченного огнём сознания? Может быть.       Ведь и спросить не у кого. Как это будет выглядеть? «Хэй, никто случайно не видел, меня позапрошлым утром с хвостом и, короче, лисьими ушами?». Ерунда полнейшая!       – Вижу, тебя что-то беспокоит, – оторвавшись от осмотра ран, Моракс устремляет свой взгляд на задумчивого Тарталью, – Могу я узнать, что именно?       – Да так! Пустяки! Ах-ха-х, – рассмеявшись, отвечает Аякс. Правда смех этот выдался чуточку нервным и это не смогло укрыться от проницательности Императора.       – Раз пустяки – не поделишься? – улыбается Властелин, закидывая ногу на ногу. Одну руку Император упирает в кровать для сохранения баланса, а вторую кладёт на забинтованную ногу Тартальи, невесомо касаясь её пальцами.       Настроение у него явно пошло в гору, однако, бывшего Предвестника почему-то одолевало ощущение, что Моракс как будто заставляет себя улыбаться. Что сейчас он выйдет из комнаты и его умиротворённая усмешка сгинет с его лица, уступив место холодному взгляду и грозному голосу.       – Да сон странный приснился, – лукавит Аякс, – Как будто я стоял посреди, уже закончившейся, кровавой бойни и ко мне подошёл правитель тех земель… кстати, на Вас очень был похож, с предложением обрести дом, в котором меня будут всегда любить и ждать, но который я должен буду защищать даже ценой своей жизни.       Если Моракс и напрягся, то очень старался этого не показывать. Однако Тарталье все же удалось каким-то образом уловить витающее в воздухе ощущение, очень схожее на волнение с примесью радости и почему-то испуга.       – И что же тебе показалось в нём странным? – задумчиво интересуется Император, перестав играться с ногой лиса.       – Чувство дежавю, – немного подумав, отвечает Тарталья, – Мне кажется это слово лучше всего подходит под описание того, что я чувствую.       – Ясно… Что-то ещё? – всё больше погружаясь в себя, спрашивает Моракс.       – Да нет вроде… Я не помню. Какая вообще разница? Это ведь просто сон. Не берите дурного в голову, ха-ха.       – Тарталья, это…       Но что «Это…» Аякс не услышал, потому как речь Архонта была грубо прервана раздавшимся стуком в двери.       – Войдите, – чуть повысив голос, произносит дракон.       Двери распахиваются и в покои Императора входит генерал Сяо. Но в глубь комнаты он проходить не стал. Остановился у входа, стараясь не смотреть в сторону кровати, скрытой тёмной тканью балдахина.       – Властелин, заседание вот-вот начнётся, нам нужно идти. Но если Вам необходимо ещё немного времени, то…       – Нет, Сяо, всё в порядке. Я уже закончил, – принявшись очень аккуратно и без суеты, бинтовать оголённую ногу Тартальи спешит заверить своего Адепта Моракс.       – Заседание? – непонимающе спрашивает лис, наблюдая, как из концов бинта ловко вяжется маленький узелок.       – Да. Судебное, – коротко отвечает Император, перекладывая ноги Аякса обратно на кровать так, будто те сделаны из хрусталя.       – О как, – хмыкает бывший Предвестник, – А кого судим?       – Твоих поджигателей. Возможных, – встав с кровати, преспокойно произносит Властелин Камня. Хотя, судя по вмиг изменившемуся взгляду, спокойствием тут и не пахнет.       – Думаете это всё-таки…       – Я не знаю, но на месте пожара были найдены следы, оставленные явно человеческими руками. К тому же некоторые члены нашего общества уже выдвинули обвинения против твоей охраны на тот вечер – я обязан провести судебное заседание. Не беспокойся, я не осужу невиновных. Отдыхай, Тарталья. Постараюсь ещё вечером к тебе заглянуть. Если ты не против конечно.       «Что значит «Если не против?..»       – Да как-то…, – растерялся Аякс, поднимая глаза на Императора, – Это вообще-то Ваши покои…       Улыбнувшись милому замешательству на лице своего супруга, Моракс едва сдерживается от того, чтобы приблизиться, в привычном жесте откинуть в сторону рыжую чёлку и мягко поцеловать своего лиса в лоб, обещая, что скоро вернётся. Ведь если он так сделает, Аякс не поймёт его.       Пока не поймёт.       Поэтому он просто приближается к его лицу, и тихо шепчет на ухо так, чтобы даже стены его слов не услышали:       – Послушай: первое – не говори о том существе. Я сам разберусь. Второе – если посмотришь на свою шею со стороны спины, увидишь на ней Гео знак. Не пугайся. Это моих рук дело. Если тебе будет грозить опасность – она сумеет тебя защитить до моего прихода. Третье – если что-то понадобится – просто назови моё имя. Я с тобой свяжусь.       И, распрямившись, бросает напоследок:       – До встречи.       Попрощавшись, Император не спеша разворачивается и покидает собственные покои, оставляя Тарталью один на один с самим собой и с его драконьим запахом, заполонившим всю комнату.       Теперь Тарталья ощущает его особенно ярко.       …       Мысли – словно патока, текли по сознанию бывшего Предвестника, очерчивая как грубые грани неприятных воспоминаний в самых тёмных его уголках, так и плавных краёв радостных моментов в жизни, что таились в памяти рыжего молодого человека.       – Странно, что нападение произошло именно тогда, когда рядом не оказалось Моракса. Могло ли то чудовище специально выкурить дракона из его логова? Или же оно… следило за мной, выжидая удобного момента? – тихо спрашивает Тарталья у Бездны внутри себя.       Ожидаемо не получив никакого отклика, Аякс раздражённо фыркает и переворачивается на другой бок, сминая под себя все лежащие на кровати подушки.       – Да и каким образом ему удалось обвести Сяо вокруг пальца? Ладно охрану нейтрализовать, но его-то… И про какую ошибку в системе оно говорило? Что вообще значат те слова?..       Как бы там ни было – прямо сейчас он ни на что повлиять не может. Поэтому Аякс на время оставляет свой интерес к расследованию собственного покушения, и просто позволяет нескончаемому потоку мыслей неторопливо течь через его голову.       А взгляд в это время мигрировал с одного угла Императорских покоев, к другому, рассматривая дорогое убранство одного из важнейших помещений во дворце.       Широкая тёмная кровать с балдахином стояла по середине длинной стены с двумя окнами на периферии, изножьем направляясь к центру просторной комнаты. Также, слева от Аякса, находилось ещё одно большое круглое окно, сейчас чуть приоткрытое. По бокам от него расположились два золотых дракона и два каких-то высоких лиюэвских растения. Напротив него расположился небольшой стол, заполненный свитками, бумагами, чернилами с перьями и стул с небольшой подушкой, чтобы сидеть на нём было не так мучительно. Справа от стола находились книжные шкафы, а слева небольшая композиция из маленького квадратного стола, курильницы, цветов, антикварного сервиза, состоящего из чайника с четырьмя чашами, и ширмы. Красиво.       «О, мой аксельбант», – замечает на столике свою пропажу лис. Украшение лежало на аккуратно сложенном красном шарфе, который Тарталья скинул с себя во время небольшого недопонимания.       Мигом зардевшись, вспоминая, Аякс отворачивает голову в другую сторону, мазнув взглядом по массивной двери и чёрному, до блеска начищенным мраморным плитам на полу. И натыкается на стоящие у стены шкафы, всё так же заставленные книгами и свитками, комод, пару растений, круглый стол, за которым он совсем недавно ужинал в компании Императора. В противоположном углу расположился проход с двумя ответвлениями. Один из них вёл в ванную комнату, не менее роскошную, чем сами покои, а второй в огромный, на удивление светлый, гардероб с предусмотренным местом для переодевания и громадным зеркалом во весь рост.       Заслышав тяжёлые шаги, раздавшиеся в коридоре, Тарталья делает для себя мысленную пометку, что с момента ухода Моракса прошло ровно полчаса. Именно с таким интервалом происходила смена караула.       Как успел заметить Аякс, миллелитов за пределами покоев Императора организовалась тьма тьмущая. И не просто солдат, а воинов из личного состава генерала Сяо.       Как Священный зверь это понял? Всё просто. У тех, кто по его зову зашёл в покои, на груди был значок, точь-в-точь повторяющий очертания зубастой маски Охотника на Демонов, что обычно болталась у того на бедре.       Спустя с десяток минут пребывания в гордом одиночестве, после того как сам же вежливо попросил служанок на некоторое время удалиться, Тарталья решил поинтересоваться у постовых, не забыли ли про него часом дворцовые. А то сам себя он, к сожалению, обслужить может разве что с большим-большим трудом. Колени до сих пор нещадно болят после поползновений в ванную комнату по каменному полу. Хорошо, что этого крадущегося зверя никто не застал врасплох, иначе один умер бы от смеха, а второй со стыда.       Хотя на самом деле, стыдиться тут было абсолютно нечего – раны есть раны, и нужно было как-то адаптироваться под изменившиеся возможности организма и начать выдумывать, как бы утолить банальные физиологические потребности. Однако Аякс, привыкший себя видеть всегда сильным и здоровым, считал так: пока никто не видит его позорной слабости – всё в порядке. Если с туалетом он как-нибудь сам разберётся, то вот, например, сходить в кухню, которая, кстати говоря, находится незнамо где, и натырить себе на завтрак еды, составляет куда более проблематичную ситуацию.       Поэтому как можно скорее вернувшись на кровать, Тарталья накидывает на себя покрывало и делает вид, что это не он только что тут ползал на четвереньках по Императорским покоям.       И как раз вовремя, потому что стоило ему удобно расположиться на мягких подушках, как в дверь тут же постучали.       – Да!       Мощные створки распахнулись и в покои вошли двое: Гань Юй и та пожилая Адепт, которую Аякс видел в то злополучное утро, когда его мир перевернулся с ног на голову.       – Добрый день, Аяксик, – задорно шепчет незнакомка, пропуская голубоволосую девушку с подносом в руках вперёд себя.       – Аяксик? – давно уши бывшего Предвестника не слышали такой формы его родного имени.       – Ой! То есть Тарталья! – тут же исправляется Адепт, подходя ближе к кровати.       – Здравствуйте, – приветствует лиса Гань Юй и ставит поперёк его бедёр большой поднос на котором красовалась чашечка ароматного чёрного чая, лепёшка «Мора», «Рыба-белка» и яичный суп из лотоса, – Простите, что так долго. Сильно проголодались?       «Опять эти дурацкие палочки… Похоже, сегодня без рыбы.»       – Не переживайте, всё в порядке. Благодарю, – принимая угощения, произносит Аякс, – Кстати, можете обращаться ко мне на «ты».       – Но как же…, – кидая неуверенный взгляд на женщину позади себя, тянет Гань Юй. Ведь она в курсе, кто такой Аякс на самом деле и кем он является для Властелина Камня. Как можно ему «тыкать», пускай и по его же собственной просьбе?       – Ну раз уж сам супруг Императора так желает, хо-хо, – многозначительно взглянув на свою коллегу, смеётся Адепт, – Тогда, будь добра исполнить его маленькую просьбу, дорогая.       – Хэй! Супруг? Я, знаете ли, пока ещё не в таком статусе!       Адепты вновь перекидываются друг с другом выразительными взглядами, но ничего друг другу не сказали. Пожав плечами, они вновь устремляют своё внимание на нахмурившегося лиса.       – Ну ладно. Пока оставим это… Да ты ешь, ешь, – присаживаясь на кровать рядом с Тартальей, произносит незнакомка, – Тебе нужно набираться сил!       – Да ем я, ем, – отправляя очередную порцию яичного супа в рот и слегка морщась от болей в запястьях, бурчит Аякс, – Хм-м… Очень вкусно, спасибо.       – Рада, что тебе нравится, – мило улыбается Гань Юй, – Мы очень старались!       – А? Так вы сами это приготовили? – неожиданный поворот. Лис вскидывает на Адептов изумлённый взгляд и не может поверить своим ушам. Да кто он такой, чтобы есть с рук самых приближённых к Императору Ли Юэ лю… существ?       Да, в Контракте было прописано, что Властелин Камня обязуется связать себя со своей любовью узами брака, однако сейчас-то Тарталья, по сути, никто? Так почему…       – Да, – кивает женщина, – Мы очень хотели чем-нибудь тебя порадовать и наш выбор пал на угощения. Правда, мы не знали, когда ты проснёшься, поэтому приступили к готовке сразу же, как только узнали, что ты пришёл в себя. И чуть-чуть опоздали. Прости.       – Я ценю вашу заботу. Спасибо, Гань Юй и… э-эм, простите, не знаю Вашего имени?       – Владыка Песен и Скитаний, – улыбаясь, отвечает женщина, – Но ты можешь обращаться ко мне «Мадам Пин».       – Благодарю, Мадам Пин, – отправляя последнюю ложку супа себе в рот, Тарталья довольно щурится, ощущая на языке плод стараний Адептов Императора.       Теперь настала очередь аппетитно пахнущей лепёшки «Мора».       Стараясь не запачкать белоснежное ханьфу, Аякс аккуратно берёт в руки угощение и впивается зубами в тесто, зараз захотев откусить нехилый такой кусочек. Только не тут-то было.       – Мф-ф!..       Стоило клыкам вонзиться в ароматную лепёшку, как дёсна всех четырёх зубов прошило внезапной болью, заставив их обладателя сильно нахмурить брови и резко выдохнуть, прикрыв глаза.       – Что случилось? Тебе больно? – взволнованно спрашивает Мадам Пин, глядя на приложившего ко рту ладонь, лиса.       – В-всё нормально, – через силу отвечает Аякс, чувствуя, как боль постепенно утихает, – Наверное просто куснул как-то не так. Ничего, сейчас пройдёт.       – Ну ты уж поосторожнее, – поправляя покрывало у ног лиса, мило произносит женщина, – С зубами лучше не шутить.       – Я случайно, – усмехнувшись, Тарталья пробует ещё раз откусить угощение, но уже куда менее жадно.       В этот раз получилось не так больно, как в первый, однако эхо первой попытки всё ещё отдавалось тягучим зудом во рту.       – Ощень вкуфно, – с набитым ртом говорит бывший Предвестник, – Фпафибо.       – Да не за что, милый. Ешь на здоровье.       Мадам Пин – само очарование.       И пока Тарталья расправлялся с завтраком, нехотя отставив в сторону Рыбу-белку, Адепты делились с ним своими переживаниями о случившемся пожаре, о ситуации во дворце, да и в принципе всеми возможными новостями, которые хоть как-то заглушали неловкую тишину между ними и бывшим Предвестником.       Он старался быть благодарным слушателем и приятным собеседником. Ведь несмотря на то, что произошло, таить злобу на весь Ли Юэ Тарталья не мог. С такими разъедающими изнутри душу чувствами долго не проживёшь, да и не привык Аякс подолгу обижаться и обвинять всех вокруг в причинении ему боли.       К тому же как можно точить зуб на тех, кто изо всех сил старается поднять тебе настроение, приободрить после всего случившегося? Насколько мог судить Аякс, о нём действительно во дворце переживают, пускай и причина такого поведения остаётся покрытой недоговорённостями и странными переглядками, тайной. Но Архонты с ней. Возможно Император приказал им вести себя мило и дружелюбно, откуда Тарталья знает?       Император… Вот кто действительно был настоящей загадкой для бывшего Предвестника.       Хотя ещё большей загадкой для себя был сам Аякс. Ведь он имеет полное право злиться на Властелина Камня, так почему же после того ужина, он не чувствует в себе ни обиды, ни ярости по отношению к этому дракону, которая сжирала его совсем недавно? Архонты! Он даже позволил прикоснуться к себе!       «Сдурел ты что ли, Аякс? Он же…»       – Тарталья! – прикрикивает Гань Юй, обращая на себя внимание лиса.       – М? – моргнув пару раз, Аякс поднимает синие глаза на смотрящую на него девушку.       – Там стучатся, – указывая на выход, произносит Адепт.       – А… Я задумался. Кхм. Войдите!       Двери распахиваются и взору бывшего Предвестника предстают уже знакомые ему лица: придворная дама Мей и старший портной Шэн Ли в сопровождении нескольких миллелитов. Тех самых, что состояли в числе элитного отряда генерала Сяо.       – Доброго дня, господин Тарталья, многоуважаемые Адепты, – приветствует Священных зверей старший портной, – Ну что, господин, готовы покорять мир своей красотой?       – Привет, Шэн Ли, – откладывая в сторону остаток своего позднего завтрака, Аякс как может натягивает на лицо миловидную улыбку, – Красотой? Брось. После беготни от пожара и суточного валяния на кровати я наверняка сейчас похож на чучело. Доброго дня, госпожа Мей.       – Здравствуйте, Тарталья, – слегка улыбаясь, кивает женщина, – Госпожа Мадам Пин, госпожа Гань Юй, и Вам доброго дня.       – Доброго, – отвечает девушка.       Мадам Пин лишь скромно склонила в приветствии голову.       – Судя по вашему озабоченному виду, пришли вы сюда не просто так, – догадывается Аякс, складывая руки на груди.       – О, Вы бесконечно правы! – оптимизма и энергии у старшего портного, кажется, безграничный запас.       – Слушаю.       – Вы ведь знаете, что сейчас вершится суд над Вашими возможными поджигателями?       – Да, а что?       – Император, конечно, не хотел Вас тревожить, – продолжает за Шэн Ли Мей, – Но дело приняло такой оборот, что без Вашего присутствия не обойтись.       – Ближе к делу, пожалуйста.       – Вас призывают к ответу перед судом, – спокойно произносит женщина и бровью не поведя.       «Так и знал.»       – Ну раз призывают – пойдёмте, – принявшись слезать с кровати, так же спокойно отвечает Тарталья.       – А Вы, я вижу, ни капельки не взволнованы, – ухмыляясь, произносит портной, – Ожидали такого поворота?       – Конечно.       – Нет-нет! Вы что! – едва ли Аякс коснулся ранеными ногами пола, как к нему тут же подлетела придворная дама, прогоняя его обратно на кровать, – Господин Бай Чжу запретил Вам ходить!       – Да ладно? А как же я пойду на суд? – скептически выгнув бровь, интересуется бывший Предвестник, – Летать я пока ещё не научился.       – Вам помогут, не переживайте, – отпихнув в сторону свою коллегу и опускаясь для удобства на одно колено, говорит Шэн Ли, – А теперь, прошу, послушайте меня. Тарталья, Вас подозревают в том, что Вы самолично устроили поджог в попытке: первое – попытаться сбежать, устроив переполох, второе… – свести счёты с жизнью из-за сложившейся, как Вам могло показаться, безвыходной ситуации. Понимаете, да?       – Понимаю, – пожав плечами отвечает Аякс, – И?       – Пока мы будем приводить Вас в надлежащий вид, у Вас будет время подготовиться к своей защите. Прошу, постарайтесь подобрать убедительные слова в доказательство своей непричастности к этому делу. Некоторые из присяжных весьма враждебно настроены по отношению к Вам, в силу произошедшего инцидента на Церемонии Сошествия. Будьте осторожны.       – Учту, – принимая слова к сведению, кивает Тарталья, – А Вы откуда всё это знаете?       – Мы только что давали показания относительно Вас, – вступила в разговор придворная дама, – То есть рассказывали о своём впечатлении, которое Вы произвели на нас. Суду важно было понять, склонны ли Вы были к поджогу или нет.       – И что вы? – вспоминая все свои прегрешения, которые он вытворял перед ужином, интересуется лис.       – Ха-ха! Не волнуйтесь, – смеётся портной, – Мы целиком и полностью на Вашей стороне.       – Впрочем, как и Император, – добавляет женщина, – И генерал Сяо, кстати, тоже.       – Сяо?       – Он самый. Генерал выступает в роли Вашей защиты на суде, – складывая руки на груди, произносит Мей.       «Нифига себе… Он-то?!»       – Да… Кстати об Императоре. Он ведь ждёт Вас! – подскакивая с места, начинает суетиться Шэн Ли, – Уважаемые дамы, вынужден просить Вас удалиться!       Развернувшись в сторону Адептов, портной ловит взгляды Священных зверей и вежливо склоняет голову в сторону выхода.       – Да, конечно, – произносит Гань Юй, поворачиваясь к Аяксу, – До свидания, Тарталья. Надеюсь, всё пройдёт хорошо.       – Благодарю.       – Ой, чуть не забыла! – Мадам Пин практически у самого выхода разворачивается и быстро семенит к лису, вручая ему старинную книгу, неизвестным образом возникшую у неё в руках, – Вот, возьми. Думаю, тебе будет интересно её прочесть. Тут, правда, некоторые слова на древнем языке Ли Юэ, но я думаю, ты по контексту поймёшь их значение.       Священный зверь опускает глаза на древнюю обложку и читает, выведенное красивым почерком, название:       «История Ли Юэ. Боги, Яксы, Адепты».       – Это лишь краткое содержание. Но для первого ознакомления – то что надо.       – Спасибо, – кидая взгляд на толстенный корешок «краткого содержания» книги, произносит лис, – Я прочту.       – Вот и славненько. Ну что же, удачи, дорогой, – весело произносит Владыка Песен и Скитаний, – Уверена, всё будет хорошо. Да хранит тебя Гео Архонт.       И с этими словами Мадам Пин, с сияющей на лице улыбкой, поспешила удалиться из покоев вслед за, ожидающей её у выхода, Гань Юй.       Проводив Адептов взглядом, Аякс тяжело вздыхает и откладывает небольшой подарок в сторону делая себе мысленную пометку почитать её сегодня вечером.       …       Оказавшись на руках одного из весьма крупных воинов генерала, Аякс приближался по огромному коридору с богатейшим убранством к тронному залу. И совершенно случайно поймал себя на мысли, что абсолютно не знает, как будет оправдываться.       Если так разобраться, мотивов у него может быть до потолка, а вот алиби – никакого. Так и как прикажете выкручиваться? Надеяться на то, что ему поверят на слово?       Ему.       Бывшему Предвестнику Фатуи.       Усмехнувшись собственным мыслям, Аякс замечает, что он и сопровождающая его делегация уже практически возле входа в тронный зал, где прямо сейчас проходит судебное заседание.       Вовремя сообразив, Тарталья начинает пихать несущего его на руках воина в грудь, пытаясь выбраться из его железной хватки.       – Что Вы делаете, господин? – интересуется Шэн Ли.       – Опустите меня на ноги, – вырываясь, просит Аякс, – Я хочу пойти сам!       – Да как же Вы пойдёте со своими ожогами?       – Легко! Отпусти я сказал! – обращаясь к миллелиту, уже гораздо жёстче говорит лис.       Повинуясь приказному тону бывшего Предвестника, воин выпускает его из своих рук, аккуратно ставя на холодный пол перед дверьми тронного зала.       – Ну смотрите, перед Бай Чжу и Императором сами будете объясняться! – игриво надувшись, произносит портной.       – Ага, – пытаясь привыкнуть к боли в ногах, отстранённо отвечает лис.       – Ждём, – предупредив охранников о прибытии, придворная дама быстрым шагом вернулась к делегации и, окинув Тарталью взглядом а-ля «Он безнадёжен», встаёт по левую руку Аякса, напротив Шэн Ли.       Тарталья опускает взгляд в пол и, то ли от скуки, то ли от нервов, начинает рассматривать в отполированных до блеска плитах, своё отражение.       Ни на какие причёски, естественно, времени не было, поэтому вид своих немного растрепанных и вьющихся волос никак не трогал Аякса. В отличие от белых, чуть мешковатых, штанов и чёрного облегающего ханьфу, на воротнике и подоле которого золотыми нитями были вышиты лепестки песчаного дерева, что очень гармонично подчёркивали яркий цвет волос Священного зверя. Лишь на ногах были ничем непримечательные белоснежные тканевые тапочки, так как другой обуви Тарталья просто бы не вынес. Любое давление на ноги извне доставляло бывшему Предвестнику ужасный дискомфорт и поэтому от привычных сапог пришлось, увы, отказаться.       Щёлкнул замок и перед Аяксом распахнулись высокие тяжёлые створки массивных дверей.       Расправив плечи и высоко подняв голову, Священный зверь ступает в богатейший тронный зал дворца Властелина Камня. Многочисленные взгляды людей и нелюдей тут же устремились в его сторону. Были среди них и нейтральные, и поддерживающие, и презрительные. Последних было большинство, но как будто бывшего Предвестника это волновало.       Уверенно вышагивая по ковровой дорожке, Тарталья медленно приближается к широкой лестнице, на вершине которой расположился величественный трон, украшенный многочисленными драгоценными камнями, сверкающими в свете огромной люстры под потолком.       «Ну почему что здесь, что в Заполярном, залы такие здоровые…» – сетует Аякс, всё медленнее и медленнее переставляя ноги, и раздражённо ведёт плечом, отказываясь от помощи сопровождающих его воинов.       Еле как, но зато самостоятельно, добравшись до трибуны ответчика, Тарталья осторожно ступает на небольшую платформу и ставит руки на деревянную столешницу, переводя на них свой центр тяжести.       И только после этого, тяжело вздохнув, Аякс поднимает взгляд морской пучины на неотрывно глядящего на него сверху вниз Императора.       Моракс – само воплощение величественности, могущества, власти и силы. Шести тысячелетней мудрости и божественного великолепия. Сегодня Тарталья убедился в этом ещё раз.       Гео Архонт восседал на красивейшем, принадлежащим только ему, внушительном троне, в бело-золотых одеждах и со своей неизменной короной из драконьих рогов, украшенных, уже знакомыми Тарталье, цепочками. Властелин Камня сдержано закинул правую ногу на левую и, положив локти на мягкие подлокотники и упершись виском о собственный золотой кулак, неотрывно следил за каждым движением супруга своими янтарными глазами, в которых читалась смесь напускного равнодушия, скрывающее за собой переживания Архонта об Аяксе от чужого внимания, и уважения за то, что Тарталья, превозмогая боль от ожогов, самостоятельно преодолел путь от начала зала до трибуны.       «А хвоста-то нет», – замечает лис, нервно сглатывая. Пауза несколько затянулась и по залу побежали тихие шепотки, явно обращённые на долгие переглядывания Императора и бывшего Предвестника Фатуи.       – Благодарю, что пришли, Тарталья, – спокойный, но в то же время бесконечно властный, громкий стальной голос Моракса заполнил всё пространство тронного зала, – Беря во внимание состояние Вашего здоровья, могу заверить – надолго мы Вас не задержим. Скажите, Вы в состоянии сейчас отвечать на вопросы?       – Да, – заверяет Императора Аякс, не отводя от него прямого взгляда.       Прикрыв янтарные глаза, Моракс глубоко вдыхает и медленно выдыхает, собираясь с мыслями. На секунду Император возвращается на тот самый утёс, где больше двух тысяч лет назад уже однажды признал своего Аякса виновным в измене… Сжав губы в тонкую линию, Властелин Камня насильно прогоняет прочь ту страшную ночь из своей головы, заставляет себя открыть глаза и вновь любяще посмотреть на своего супруга, вернувшегося в его объятия спустя столько времени бессилия и одиночества.       «Ч-чего он так смотрит на меня?..» – чувствуя, как кровь прилила к его бледным щекам, лис недоумённо хмурит брови, но взгляда, как и прежде, не отводит.       – Тарталья, Вы знаете, зачем Вас сюда пригласили? – вернув себе серьёзный вид, задаёт вопрос Император.       – Догадываюсь, – усмехнувшись, отвечает бывший Предвестник.       – Расскажите Вашу версию о том, что произошло той ночью, – не поведя и бровью, произносит Моракс, – И прошу Вас, без утаек. Если Вы мне солжёте или чего-то недоговорите, имейте в виду – я сразу пойму это. Можете начинать.       И Аякс начал.       Рассказал всё как на духу, опустив правда, два щекотливых нюанса – момент с неизвестным чудищем, прокравшегося в его покои – но про это Император уже знает, и со своим превращением в загадочного лиса. Он сам-то себе не верит, что ему всё это не причудилось, а уж все присутствующие на суде и подавно не воспримут его слова всерьёз. Сочтут либо легкомысленным придурком, который не понимает, где находится и что вообще происходит, либо сошедшим с ума от травмирующих событий жалким Предвестником, от которого отказалась его же собственная страна.       «Ну насчёт последнего они не будут так уж неправы…» – мелькает в голове Аякса, прежде чем он вновь встречается с божественным взором Императора.       – Это, конечно, всё очень занимательно, – доносится неторопливый голос одного из присяжных, – Но, объясните мне, прошу, один момент. Каким образом Вам удалось сбежать из горящих покоев, когда все входы и выходы из них, по данным, предоставленным следственным комитетом, были заблокированы? Да и к тому же, по Вашим же словам, Вы были скованны кандалами, м? Или не были?       – Вы на что намекаете? – грозно спрашивает доселе молчавший Сяо, находящийся по правую руку Аякса.       – А я и не намекаю даже. Я прямо говорю. Сбежать из заблокированной комнаты можно было лишь подготовив побег заранее, – нагло ухмыляясь, произносит пожилой мужчина, – Так и что у нас получается по итогу? Поджог?       – Я применил Форму Духа и прошёл через стену, – спокойно объясняет Тарталья не состыковку, – Оказался в соседней комнате и оттуда уже вышел в коридор.       – Ни мне, ни остальным присутствующим, Ваша «Форма Духа» ни о чём не говорит.       – О! Вы хотите на неё посмотреть? – злобно оскалившись, произносит Аякс с явно читаемым в сине-фиолетовых глазах безумием и нетерпением, – Я могу это устроить! Только потом не орите от ужаса на весь дворец и не тычьте в меня пальцем с обвинением, что я – чудовище. Зрелище, надо сказать, на любителя.       Вокруг бывшего Предвестника стал клубиться дым, окрашивая пространство вокруг него в ярко-сиреневый цвет. Послышался треск – мелкие молнии стали обвивать тело Тартальи, в упор глядящего на высказывающегося против него присяжного, что старался сохранять внешнее спокойствие, но глаза его были полны страха и отвращения.       – Не смей.       Как гром среди ясного неба обрушился на Аякса властный голос Императора.       Повернув голову в его сторону, лис встречается с поистине стальным взглядом Моракса, требующего немедленного подчинения. Тарталье даже показалось, что обычно круглый зрачок сузился до тонкой линии, обнажая истинную сущность Властелина Камня.       Стало предельно ясно – дракон не шутит.       Равнодушно пожав плечами, Аякс прекращает попытки перевоплотиться и с засевшим в душе небольшим страхом, понимает, что Форма Духа могла ему и не подчиниться.       Как не подчинилась и той ночью, когда Тарталья в ней остро нуждался. Развеяв фиолетовый дым вокруг себя, бывший Предвестник расслабленно вздыхает и прикрывает вновь ставшие синими, глаза.       – То, что Вы приняли, так называемую «Форму Духа», не исключает того, что пожар могли устроить Вы сами. Есть доказательства того, что Вы являетесь жертвой, а не преступником?       – Доказательства?! Доказательства… – встревает Сяо, раздражённо ведя бровью. Генерал обходит трибуну, вставая аккурат напротив Аякса, задирает рукава чёрного ханьфу и двумя резкими движениями разрывает белоснежные бинты на руках Священного зверя, – Интересная картина, не правда ли?       На запястьях Тартальи не было живого места. На разодранной в кровь коже красовались огромные кровоподтёки, всё припухло от повреждений. Но самое главное – руки бывшего Предвестника украшали ожоговые браслеты от раскалённой стали сковавших его той ночью кандалов.       На мгновение болезненно поджав губы, Аякс тут же смягчается в лице, стараясь никому не показывать свой дискомфорт, который усугублялся жгучими болями в ступнях.       – Как по мне, это – явный признак борьбы за собственную жизнь, – отпуская руки лиса, произносит генерал, – Я собственными глазами видел, как Тарталья разорвал цепи и сбежал в соседнюю комнату, а затем на то место, где он был секунду назад обрушился потолок.       «БАХ!       Сумев пробудить в себе, до сих пор дремлющую силу, Тарталья практически в беспамятстве разрывает голыми руками сковывающие его руки цепи и, доверившись какой-то эфемерной памяти о навыках цилиня, отскакивает к стене и… проходит её насквозь, спасаясь от, наконец, догнавшего его хвост огня.       – АЯКС!       А в следующий миг, на то место, где только что стоял полуцилинь, с характерным грохотом падают объятые пламенем балки.»       «Так вот чей это был голос! – осеняет Аякса, – А я думал мне показалось, что кто-то окно выбил!»       – Да и к тому же, – как ни в чём не бывало, продолжает Охотник на демонов, – Если бы Тарталья захотел отомстить, то вряд ли бы он стал поджигать именно свои покои. Это глупо, согласитесь. Сами подумайте, какой в этом смысл? Даже если рассматривать попытку самоубийства – Тарталья явно пытался спасти свою жизнь, что подтверждают травмы на его теле – это во-первых. Во-вторых – алкогольные дорожки помните? Как, а главное зачем, он мог сделать их, если даже не знает, где находится погреб с коллекцией вина? Да и к тому же в обход охраны?       – Да, не мог. Но ему могли помочь. Насколько нам всем известно, в дело были втянуты Ваши люди. Да-да, я знаю, что Вы хотите сказать, у них у всех амнезия. Но мы же не знаем, на что бывший Предвестник на самом деле способен! – крикнул кто-то из присяжных.       – Обладать гипнозом было бы очень славно, но нет. Такого, к сожалению, в моём арсенале не имеется, – пожав плечами, спокойно отвечает Аякс, – Да и зачем мне бы это делать? Шоу во имя мести устроить? О, поверьте, если бы пожар был моих рук делом, полыхал бы весь дворец! Да и не кажется ли вам всем странным тот факт, что огонь был не совсем нормальным? Как я, обладатель Гидро глаза Бога, по-вашему его устроил?       – В-третьих, – раздражённый тем, что его дважды прервали, продолжает Сяо, – Исходя из показаний госпожи Кэ Цин, госпожи Гань Юй, госпожи Мей, господина Шэн Ли и их помощников, поведение Тартальи описывалось как «подавленное», но никаких предпосылок к прерыванию собственной жизни никто не отметил. А к вечеру он пришёл в более-менее стабильное эмоциональное состояние и даже смог явиться на ужин к Императору.       – Ранее Вы упомянули травмы на теле. Но они – не показатель! – оспаривает утверждение генерала одна из присяжных, – Оказавшись в очень непростой ситуации, под влиянием эмоций, он мог страшиться собственной смерти, а потому, чтобы не сбежать в последний момент, сковал себя наручниками. А потом всё же испугался и принялся вырываться, пожалев о своём решении!       По залу вновь побежали сомневающиеся шёпотки и, довольная произведённым эффектом женщина, присаживается обратно на своё место, нахально поглядывая на лиса.       – Вы только что меня трусом обозвали, милая леди? – ухмыльнулся Аякс. И ухмылка эта не предвещала ничего хорошего, – Меня? Бывшего Предвестника Фатуи, авангарда Снежной?       – Тарталья, успокойся, – шепчет Сяо.       – Позвольте прояснить одну вещь, – в общем-то и не собираясь срываться на крик, спокойно произносит Священный зверь, – Я – Воин. Воин до мозга костей, буквально ещё два дня назад входивший в число высшего военного эшелона Снежной Империи. И погибнуть я могу лишь на поле боя. Или же по приказу того, кому верен. Подозреваете меня в попытке свести счёты с жизнью? Ох, уверяю Вас – зря. Отмщение за причинённый мне ущерб? Повторяю ещё раз: я – Воин. Для меня характерно выполнять приказы вне зависимости от собственных чувств. Пускай я больше не Предвестник, однако являюсь частью соглашения между двумя странами, а потому не имею права опираться на собственные эмоции и самовольничать. Моя жизнь не в моих руках. Поэтому сердечно прошу Вас – не сравнивайте меня с собой. Поймите одну простую вещь: я – другой. С четырнадцати лет я хожу по тонкому льду, бок о бок со смертью. Не мне её бояться, уж поверьте. Я всегда готов к тому, что могу умереть в любой момент… Чего нельзя сказать о Вас. Так что, будьте добры – замолчите. И в дальнейшем, прежде чем что-то сказать, пропускайте свои слова через мозг, а не только через рот. Благодарю.       Демонстративно отвернув от заалевшей от стыда и злости женщины лицо, Аякс даёт понять, что разговор закончен.       – Ваше Величество, я могу идти? – чувствуя, как всё сложнее и сложнее становится стоять на израненных ногах, опираться на больные руки и одновременно сохранять достойный вид, так же спокойно произносит лис.       – Можете, – кивает Император, задумчиво рассматривающий своего супруга, – Дальнейшее разбирательство и вынесение вердикта, в виду состояния здоровья подсудимого, пройдёт без его непосредственного участия. Благодарю за сотрудничество, Тарталья.       – Не за что, – буркает Аякс, спускаясь с платформы.       И, всё так же не принимая никакой поддержки со стороны, Священный лис покидает тронный зал, зацепившись в самый последний момент взглядом за наблюдающего за ним миллелита, чьи глаза показались бывшему Предвестнику весьма странными…       Стоило мощным ставням за его спиной захлопнуться, как он тут же падает на колени, чуть ли не рыдая от жгучей боли в ногах. И позволяет унести себя в покои Императора, где его уже поджидает придворный лекарь с, уже ставшей Аяксу родной, аптечкой и с двухчасовой лекцией о том, что здоровье, всё-таки, нужно беречь, а не шляться что с ещё незажившими старыми, что с болезненными новыми, ранами, по всему дворцу.       …       Сколько прошло времени с того момента, как его привели из тронного зала обратно в покои Императора, Тарталья не знал.       Сияющее на небосводе солнце давно спрятали за собой тёмные тучи, из которых ручьём лились прогоняющие зной слёзы, барабанящие по листьям многочисленных на территории дворца деревьев и стёклам окон, за которыми то и дело мелькали яркие вспышки молний, после которых на Ли Юэ обрушивался оглушающий гром.       Попросив приставленных ему слуг зажечь парочку светильников над изголовьем кровати, чтобы не сидеть в потёмках, Аякс уже который час не мог оторвать своего внимания от книги, которую вручила ему Мадам Пин.       Лёжа на кровати Императора, Священный зверь без задней мысли поглощал знания о прошлом Региона, в котором ему теперь в добровольно-принудительной форме предстоит жить, и уплетал принесённые ему маленькие зефирки в виде каких-то лиюэвских цветов. От печенья и других «твёрдых» сладостей, Тарталье пришлось отказаться из-за внезапно возникших проблем с зубами. Точнее, четырьмя зубами. А именно клыками.       Заметив несвойственную для них шаткость, бывший Предвестник решает не усугублять ситуацию и дождаться лечения у Бай Чжу, которого от Аякса, наверное, уже мутит, ведь он тусуется у него с самого своего прибытия во дворец. Более проблемного товарища, чем Тарталья, у него ещё, скорее всего, не было. Каждый день что-то новенькое. То раны после битвы, то ожоги, теперь зубы. А дальше крутите барабан.       Перемещаясь в своём воображении из одной эпохи в другую, лис изучал историю Ли Юэ с нескрываемым интересом в глазах. Чем эта книга привлекла внимание Священного зверя, так это тем, что она была выполнена не в предоставлении читателю сухих фактов а-ля «было и было», а на самом деле была мемуаром, участник событий которых определённо являлся, на радость Тарталье, воином.       Политические интриги и нюансы здесь, конечно, тоже освещались, что говорило о высоком положении автора в обществе, однако гигантская доля написанного была отведена именно под описание битв, особенно во времена Войны Архонтов. Рассказывалось о их ведении, тактиках, целях, стратегии крупномасштабных операций. Было место и рассуждениям, сомнениям воина в некоторых моментах. Это заставляло Тарталью думать о том, как бы поступил в той или иной ситуации он сам. Где-то Аякс с автором был согласен, где-то нет, но это ещё больше распаляло в груди бывшего Предвестника интерес к прочтению. Всегда хорошо подчерпнуть для себя новую информацию, взглянуть на что-то с другой точки зрения.       В какой-то момент к Священному зверю закралась мысль, что эта книга была написана не человеком. Что в реалиях Ли Юэ вполне себе имеет место быть. Слишком уж большой промежуток времени был охвачен в мемуаре для представителя простых людей, чья жизнь ограничивалась в лишь очень редких случаях чуть выше сотни лет.       Однако, вот что странно.       Изучая содержание книги, Тарталья заметил, что писание оказалось незавершённым.       Перелистнув страницы до самого конца, Аякс понимает, что здесь нет раздела, посвящённому окончанию Войны Архонтов. Повествование обрывается, судя по датам, ближе к её концу, но никаких упоминаний о выигравших, проигравших и событий о том, что было после неё, здесь не было.       В связи с этим, лис пришёл к выводу, что воин, писавший мемуар, скорее всего погиб в одной из битв, так и не увидев собственными глазами как его Бог – Моракс, его учитель и Властелин, получает своё Сердце Бога и вместе с другими победителями возносится на Божественный Трон.       Понимание этого очень расстроило Аякса. Ведь он тоже Воин, сражавшийся за свою Родину, что должен был участвовать в войне против Селестии, а потому мог поставить себя на место погибшего и ощутить всю его печаль от того, что он так и не смог прочувствовать на себе радость от долгожданной, тяжелейшей победы.       Также, во время прочтения, Тарталья заметил, с каким уважением и трепетом автор относится к нынешнему Императору Ли Юэ, Гео Архонту. Это навело его на мысль, что погибший воин мог являться либо одним из Адептов Властелина Камня, либо одним из Якс.       Зацепившись за эту мысль, Аякс решает узнать личность неизвестного ему существа и для начала решает изучить раздел с Яксами.       Не найдя среди них никого, кто походил бы на роль автора мемуара, лис перемещается в обширную главу с исчерпывающим названием «Адепты Властелина Камня».       Исписанные аккуратным почерком листы мелькали перед глазами Тартальи довольно долгое время. Самая большая часть была посвящена, конечно же, Богу Скал – Прародителю Адептов, на долю которого пришлось не много не мало свыше ста страниц.       Листая дальше, Аякс узнаёт в подробных описаниях уже знакомых ему существ. Имён, которые были написаны на древнем языке Ли Юэ, он, естественно, разобрать не смог, однако, как и сказала Мадам Пин, по контексту было понятно кто есть кто.       Был здесь и Творец Гор, и Владыка Лун, и Хранитель Облаков, Владыка Песен и Скитаний, Сяо, Гань Юй. Стоя на летней веранде Императорского дворца, Тарталья видел их всех.       Всех, кроме одного.       Просматривая информацию о Священных зверях, Аякс наткнулся лишь на одну, практически пустую, страницу, с полустёршимся от пролитых на бумагу, судя по округлым очертаниям, слёз, именем.       Информации об этом неизвестном Адепте практически не было. Всё ограничивалось лишь расплывчатым именем на незнакомом бывшему Предвестнику языке.       – Странно…       Было ещё кое-что.       На практически пустой странице, уже совершенно другим почерком, была написана одна длинная фраза, которая звучала так:       «Моя жизнь, моя судьба, моя душа, моя единственная и всепоглощающая любовь, мой Лаогун. Мой Адепт, лучший друг, Великий Воин, Рыжий Хаос, бывший ученик и надёжный товарищ. Пускай по какой-то причине ты не написал о себе, знай – память о тебе будет жить во мне до самого моего последнего вздоха».       – …       – ……       – ……..       – ТАК ЭТУ КНИГУ СУПРУГ ИМПЕРАТОРА НАПИСАЛ?!       Уставившись на мемуар в своих руках, Тарталья не может поверить собственным глазам.       – Обалдеть… А он тот ещё скромняга, оказывается, раз ничего о себе не рассказал. Хм… Значит его звали «Лаогун» … Какое необычное имя.       Дождь с удвоенной силой стал изливаться с плачущего неба, поливая соскучившийся по прохладе Регион Контрактов.       Сверкнула молния. За ней сразу же последовал оглушающий гром прямо над стенами дворца. Грохот был настолько сильным, что на первый взгляд могло показаться, будто бы сами небеса раскололись, знаменуя конец света.       Но нет.       То было лишь обычное явление природы.       – На войне погиб значит…       Какая именно причина за этим бы ни стояла, но именно этот Адепт заинтересовал Аякса больше всего. Тот факт, что муж Императора являлся воином, приятно удивил Тарталью и невольно заставил проникнуться уважением к своему, так сказать, коллеге. Во всех смыслах этого слова.       – Будущий супруг ищет информацию о бывшем. М-да. Никогда бы не подумал, что буду заниматься чем-то подобным. Жизнь полна сюрпризов.       И раз уж «Лаогун» Властелина Камня не удосужился написать о себе чуть больше своего имени, Аякс отправился искать хотя бы упоминания о нём в биографии других Адептов.       В первую очередь он пошёл читать раздел, конечно же, про Моракса. Но даже спустя нескольких часов изучения прошлого своего будущего супруга, Аякс не нашёл ничего, что могло бы хоть как-то сформировать собственное мнение насчёт бывшего мужа Императора.       Всё приходилось додумывать самому. К примеру, судя по тому, насколько подробными были описания деяний Властелина Камня, некоторых его встреч, битв, цитирования отдельных фраз, разговоров, а ещё прибавив ко всему этому слова Бай Чжу о том, что никто за прошедшие года так и не занял места подле Бога Скал, Тарталья мог сделать вывод, что неизвестный Адепт был очень близок с Мораксом, и проводил рядом с ним если не всё, то очень большое количество своего времени.       В разделах о других Адептах упоминаний о нём так же практически не было. Единственное, что удалось выцепить из километрового текста, это одну короткую фразу «Никогда меня не слушает!» в биографии Сяо.       – Пф-ф-ф, генерал, а ты со всеми такой вредный или только с нами? – не скрывая улыбки, произносит Аякс, – Чем же мы, скромные мужья самого Моракса, так тебе не угодили?       Продолжив читать, Аякс стал понимать многие вещи буквально из контекста, доходя до нужной информации окольными путями. Проанализировав всё написанное, Тарталья пришёл к выводу, что супруг Императора был не просто воином, а очень искусным воином. Настолько грамотно всё было расписано: и про тактики ведения боя, и про щекотливые нюансы, про хитрости, которые могут помочь выкарабкаться из любой, даже самой, казалось бы, безнадёжной, ситуации.       Погрузившись в чтение с головой, Аякс и не заметил, как потихоньку стал проваливаться в сон.       .       .       .       Быстрый топот сапог одного из стражников покоев Императора отражается от стен и эхом уносится в самые дальние уголки дворца.       Едва ли не срываясь на бег, воин из отряда генерала Сяо летит по пустому коридору уже давно спящего дворца и, достигнув, наконец пункта назначения, стучится в двери, попутно стараясь унять сбившееся дыхание.       – Да!       – Ваше Величество, генерал! – войдя в небольшую, но очень уютную комнату, где пили чай Император Ли Юэ, его друг, представляющийся всем как «Венти», Охотник на Демонов и Владыка Песен и Скитаний, постовой с порога начинает докладывать: – Господин Тарталья! Он…       – Что? – тут же напрягся Моракс, опуская небольшую чашу на стол, – Ну же! Говори.       – Он не в себе. Лучше Вам самим взглянуть…       Боле не слушая ни единого слова, Властелин срывается с места и мчится в собственные покои, слыша позади себя следующих за ним друзей.       Распахнув мощные створки дракон не глядя влетает в свою опочивальню, тут же замирая от увиденного на месте.       Тяжело вздохнув, Моракс медленно приближается к кровати, откидывает в сторону балдахин и впивается янтарным взглядом в мечущуюся по постели фигуру своего супруга.       Тот был охвачен золотым свечением, тяжело дышал, на лбу проступила испарина, а кончики вечно непослушных рыжих волос слиплись между собой, делая их чем-то похожими на сосульки, которыми знаменита Снежная.       Но не это привлекло внимание Императора.       А метающийся из стороны в сторону пушистый хвост, прижатые к голове лисьи уши и потемневшие конечности.       Тарталья мёртвой хваткой вцепился в окружающие его простыни и подушки, неосознанно пытаясь найти в них опору. Он то рычал, то всхлипывал, то что-то неразборчиво шептал, с кем-то, видимо, разговаривая во сне, то болезненно стонал, скручиваясь в маленький рыжий клубок, и тихо плакал.       – Похоже, началось, – заглядывая за балдахин, счастливо произносит Мадам Пин.       – Властелин, он…, – неуверенно начал Сяо, становясь рядом с Императором.       – Пробуждается, – заканчивает за него Бог Скал.       – Хе-х… – хмыкает бард, шутливо толкая Моракса в плечо, – Поздравляю, дружище. В общем вы как хотите, а я открываю вино…