Фатум Адептов: Красная Нить Судьбы

      Видя, как взгляд бывшего Предвестника ползёт вверх, Властелин Камня дарует Аяксу снисходительную улыбку и, в ответ на свои же действия, позволяет Тарталье разглядеть себя в полный рост.       Но единственным, что привлекало внимание уже вдоволь насмотревшегося на него Аякса, оказались его украшенные всё теми же золотыми цепочками драконьи рога, прекрасной короной возвышающейся над головой Императора, да развалившийся на полу большой чешуйчатый хвост. Конкретно его мечущаяся в разные стороны кисточка.       С трудом оторвав глаза от звериных черт Властелина Камня, Тарталья возвращает взгляд на лицо довольно ухмыляющегося Архонта.       «И что, ни капельки не раздражён? – оскалившись, думает Аякс, – А если так?»       Прикладывая правую ладонь к сердцу, а левую заведя за спину, Тарталья низко кланяется, не разрывая при этом зрительного контакта с Императором.       – В-вы что творите?! – не унималась притворная дама, шипя на Аякса.       – Приветствую, Властелин! – не обращая внимания на взволнованные взгляды дворцовых служащих, с ноткой наплевательского равнодушия и насмешки ко всему происходящему, к своей речи в том числе, уверенно произносит бывший Предвестник.       – О, нет! Не сейчас!       – Мой Бог, моя надежда, моё небо, солнце и звёзды! Моя единственная и всепоглощающая любовь! – специально выделив последнее слово, усмехается Аякс, – Мой Император! Позвольте мне выразить своё глубочайшее уважение к Вам и засвидетельствовать своё безграничное почтение! Я сердечно благодарю Вас за оказанную мне честь быть приближённым к Вам и ощущать на себе Вашу милость.       «Даже несмотря на то, что Вы утром со мной сделали!» – хотел было добавить Тарталья, но вовремя прикусил себе язык, вспоминая слова придворного лекаря:       «Будьте аккуратны. Не говорите и не делайте того, о чём будете потом жалеть.»       Выпрямив спину, Аякс уверенным шагом подходит к, не сводящему с него янтарных глаз, Архонту, опускается на одно колено и поднимает перед собой руки, даже не надеясь после своих выходок почувствовать в них ладонь Императора.       «Ну и что теперь? Отвергните меня?» – не снимая нахальной улыбки со своих уст, Тарталья смотрит прямо перед собой, упираясь взглядом в позолоченный подол ханьфу Властелина и до блеска начищенных сапог с ромбовидным украшением на тыльной стороне стопы.       Что-то тёплое касается вмиг оледеневших, несмотря на лето за окном, рук бывшего Предвестника. Аякс тут же вскидывает вверх изумлённый взгляд и видит вложенную в свои ладони золотую руку Императора.       Боле не скованную тёмной тканью перчатки.       – Ещё раз здравствуй, Тарталья, – голос Властелина Камня мягок, словно пушистое облако в небе. Доносится из самого нутра. Вот-вот – да и замурчит, подобно коту.       «Интересно, а он умеет мурлыкать? Хотелось бы услышать, как это делают драконы.»       – Прекрасно выглядишь.       Задрав голову, бывший Предвестник заглядывает Мораксу в глаза, силясь в них найти хотя бы каплю неудовольствия или раздражения.       И, к своему удивлению, не находит.       – Не отстаю от Вас, Властелин, – смотреть на Императора снизу-верх, особенно когда смотрят в ответ, кажется Аяксу слишком странным и смущающим. В какой-то степени даже интимным, поэтому Тарталья резко опускает голову, разрывая зрительный контакт, быстро прикладывает тыльную поверхность ладони Моракса к своему лбу и, не дожидаясь разрешения, поднимается с колен, становясь с драконом практически одного роста.       То ли обувь как-то влияла, то ли рога на голове Императора, то ли Властелин на самом деле был выше Аякса, потому что даже выпрямившись в полный рост, бывший Предвестник продолжал смотреть на Архонта снизу верх.       – Ха-ха. Зря ты воспринимаешь это как соревнование, – убирая руки за спину, утробно смеётся Моракс.       – Да ну? А что так?       – Потому что у меня нет и шанса на победу, – завершая неформальное приветствие, произносит Император и ведёт золотой ладонью в сторону накрытого угощениями, стола, – Прошу, располагайся. Мне доложили, что ты с момента попадания во дворец ни крошки в рот не взял, отказавшись от предлагаемых нашим поваром яств. Смею предположить, это из-за разницы культур, поэтому все блюда, которые ты видишь сейчас на столе, выбирал я сам, стараясь ориентироваться на твои предпочтения в еде.       – Интересно, откуда бы Вам знать мои предпочтения в еде, – буркает Тарталья, проходя за круглый стол и как можно удобнее усаживаясь на мягкий стул.       Сделав вид, что не услышал ворчание своего супруга, Властелин Камня следует за Аяксом и располагается аккурат напротив него.       Вслед за ними к круглому столику подходит придворная дама, останавливаясь в трёх шагах от Императора и низко склонив перед ним голову.       – А я думал мы наедине посидим, – саркастично хмыкнув произносит Тарталья, ставя правую руку на стол и укладывая на ладонь подбородок, а левую положив на своё бедро.       – Я попросил госпожу Мей провести небольшую дегустацию, прежде чем мы приступим к трапезе. Прошу Вас, можете приступать, – последние слова были обращены к придворной даме.       И пока Мей давала заключение каждому блюду, Тарталья маялся со скуки, кидая взгляды то на Моракса, то на стол, то в окно, наблюдая за стремительно темнеющим небом и постепенно зажигающимися на улице фонарями.       – Всё в порядке, Ваше Величество, – отступя на шаг от стола, заключает женщина, – Еда не отравлена.       – Хорошо. Благодарю, можешь идти, – преспокойно произносит Император, возвращая внимание своему скучающему супругу, – Приятного аппетита, Тарталья.       И, сжав между тонкими пальцами палочки, Император окунает их концы в превосходный бамбуковый суп и достаёт из тарелки самый лакомый кусочек ветчины.       И только когда их оставили наедине, всё так же продолжая наблюдать за появлением мерцающих на небе звёзд, Аякс глухо произносит:       – Не думал я, что от Архонта можно избавиться таким трусливым способом, как подмешивание в еду яда.       – М? – Властелин поднимает глаза на своего супруга, даже не притронувшегося к предложенной им пище, – Ах, ты про это. Кхм, позволь пояснить… – возвратив мясо обратно в бульон, Моракс неловко кашляет в кулак, и позволяет своему голосу растечься по комнате, – Во-первых, ты совершенно прав – отравить Архонта, в привычном понимании этого слова, невозможно. Продегустировать еду на наличие в ней ядов, я попросил исключительно ради твоего спокойствия. Чтобы ты убедился, что твоей жизни ничего не угрожает…       – Спасибо, конечно, но это излишне, – медленно переводя синие глаза с вечернего неба на Императора, сухо произносит Аякс, – Вряд ли Вы отдали свой Гнозис для того, чтобы травануть меня в первый же день. Вы же не сумасшедший.       – Боюсь, ты плохо разбираешься в жизни при дворе… Но не суть. Кстати, ничего, что я на «ты»? – возвращаясь к ужину, интересуется Моракс.       – Мне всё равно, – пожимает плечами Тарталья, безразлично окидывая взглядом стол, – …Вы сказали «во-первых». А что во-вторых?       – А во-вторых, Боги в пище не нуждаются, – наслаждаясь вкусом бамбукового супа, отвечает Император.       – Тогда к чему этот ужин?       – Хочу провести с тобой время, – честно признаётся Моракс, – А так как я живу среди людей уже достаточно долгое время, я заметил, что люди часто проводят встречи именно за употреблением пищи. Не знаю, с чем это связано: то ли с тем, что вкусная еда способствует выработке дофамина, а значит, и к хорошему, располагающему к разговору настроению; то ли с тем, что еда в приятной компании становится в десятки раз вкуснее… Скорее всего и то и другое. По крайней мере, на счёт последнего у меня сомнений нет. Сегодня ужин поистине великолепен, – отправляя очередной кусочек мяса в рот, подмечает Властелин Камня.       То ли Тарталья решился проигнорировать озвученный Императором комплимент, то ли просто не понял его смысл.       «Или не пожелал понять», – думает про себя Моракс, наконец-то замечая, что Аякс так и не прикоснулся ни к одному из предложенных блюд.       – Тарталья, тебе нездоровится? – участливо интересуется Властелин, откладывая деревянные приборы в сторону.       – С чего Вы взяли?       – Тогда, быть может, тебе не понравились угощения?       – Нет. Всё прекрасно.       – Тогда почему не ешь? – задаёт прямой вопрос Моракс, поняв, что более развёрнутого ответа на свои наводящие вопросы он сегодня не получит.       Впервые за всё время ужина Тарталья поднимает взгляд и смотрит в янтарные глаза Императору.       – Нет аппетита, – коротко произносит бывший Предвестник.       – Вот как…, – грустно стуча кончиками пальцев по столешнице, Моракс замечает, что совершенно теряется в разговоре с собственным же супругом.       Виновато ли в этом проведённое порознь время, или же потеря Аяксом собственной памяти из-за… событий прошлых лет? А может быть тот факт, что буквально сегодня утром вся его жизнь перевернулась с ног на голову – изгнание из рядов Предвестников, смена страны, исполнение Контракта, попадание в гарем Императора Ли Юэ, скорое замужество? Столько всего свалилось на его плечи, как тут быть разговорчивым?       Но сдаваться Властелин не собирается. Аккуратно, чтобы не спугнуть, не позволить Тарталье закрыться в себе, и тем самым нанести себе непоправимый вред, Моракс медленно будет стараться достучаться до холодного сердца Аякса.       Ведь вот он – рядом! Совсем рядом! После стольких лет разлуки!       И вне зависимости от того, удастся ли Архонту вернуть своему супругу память, или же нет, Император уверен – он сделает всё, что в его силах для того, чтобы Тарталья чувствовал себя счастливым.       Ведь это под силу только ему. Красная Нить Судьбы не ошибается.       «Похоже, теперь настала моя очередь завоёвывать твоё сердце, Аякс…» – усмехаясь, думает Моракс, привлекая к себе внимание бывшего Предвестника.       – Угу… Бойкот? Голодовка? Как бы там ни было, поесть тебе всё равно надо, – воодушевившись, произносит Архонт, – Тебе ли, Великому воину, не знать, насколько ценным является правильное, а главное, регулярное питание?       Безразлично зыркнув сначала на Императора, потом на еду, Тарталья прикрывает глаза и устало произносит:       – «Великому воину»… Издеваетесь надо мной?       – Нет, – честно отвечает Моракс, – Выбывание из числа Предвестников ни в коем разе не лишает тебя ни твоих заслуг, ни твоих навыков, ни твоего опыта. И ещё, – складывая руки на груди, продолжает Властелин, – Верить мне или нет – это твоё дело, но мне действительно небезразлично твоё здоровье. Так что прошу тебя, ешь. Как тебе вон тот кусочек рыбы? Уверен, тебе понравится.       – Можно я пойду?..       – Или ты сейчас же съедаешь хотя бы одну порцию супа с морепродуктами, или я беру в свои руки палочки и начинаю кормить тебя как маленького ребёнка, – грозно произносит Император, глядя на своего, удивлённого напором, супруга.       «Он же шутит сейчас, да?.. – мельком бросая взгляд на предложенное блюдо, потом на долбаные палочки, лежащие у его руки, Тарталья тысячу раз жалеет, что он так и не научился есть ими за то время, что пробыл в городе до Церемонии Сошествия, – Моракс, давайте Вы не серьёзно, ладно? Я так голоден, что готов сожрать всё, что на столе находится, включая Вас! И кисточки на хвосте не останется! Но я не хочу позориться! Бля-ять! Я же не умею пользоваться ими, что делать-то…»       Император расценил заминку бывшего Предвестника иначе.       Промокнув салфеткой уголки своего рта, Моракс поднимается с насиженного места и медленно приближается к бывшему Предвестнику. Усаживается рядом с ним и заводит в сторону драконий хвост, на всякий случай отрезая пути к бегству.       – Э-эй, В-вы же не серьёзно? – замешкавшись, Тарталья пытается отстраниться от чересчур близко севшего к нему Императора, однако тут же спиной упирается в ту самую золотую кисточку, которую совсем недавно грозился съесть.       Но Властелин игнорирует бессмысленный вопрос, пододвигая ближе к себе тарелку с супом и беря в правую руку палочки. И, захватив ими кусочек крабового мяса, подносит к чуть приоткрытому, от удивления, рту бывшего Предвестника.       – Открой, будь так добр, нормально рот, пока я не выронил из рук еду и не перепачкал твой шикарный белоснежный костюм.       Великолепный запах сунутой прямо под нос еды всё же сделал своё дело.       Бесконечная усталость и бесконтрольный голод, скручивающий в рогалик и без того плоский живот бывшего Предвестника, всё же берёт верх над чувством стыда.       Ощущая, как вспыхивают щёки, да алеют уши, Тарталья смущённо отводит взгляд в сторону и открывает чуть шире рот, позволяя Мораксу вложить в него ароматное мясо краба.       – Умница, – хвалит Аякса Император, вылавливая из тарелки лилию Калла и разглядывая милое от смущения лицо до ужаса взбешённого супруга, жующего угощения из его рук.       «Видел бы ты себя сейчас, – улыбаясь, думает Архонт, – Как же я скучал по тебе, ты бы знал…»       – Вкусно?       – Угу, – глотая пищу, мычит Тарталья.       – Славно. Давай ещё раз. Быстро, а то капает.       Беря очередную порцию еды в рот, Аякс опускает чуть ниже глаза и видит слегка испачканную в бульоне, капающего с ингредиентов блюда, салфетку в золотой руке Императора. Которую он ловко складывает чистой стороной кверху и тянется ею к его губам.       Шарахнувшись в сторону, Тарталья вновь упирается в хвост дракона и выхватывает из рук Властелина Камня салфетку, принимаясь сам себе вытирать от капелек бульона, рот.       – Я наелся, спасибо, – пытаясь то ли встать, то ли сбежать, произносит бывший Предвестник.       – Сидеть, – припечатав одним лишь своим голосом Аякса обратно на стул, приказывает Моракс, – Ты не доел.       Чувствуя давление толстенного хвоста на своих бёдрах, Тарталья нехотя открывает рот и позволяет себя, в кои то веки, нормально накормить.       И когда тарелка супа окончательно опустела, взгляд Аякса бессознательно стал бегать по накрытому столу в поисках ещё чего-нибудь вкусненького. Желательно десерта.       Это не укрылось от всевидящего ока Бога и в ход пошли самые разные лакомства, начиная от миндального тофу, заканчивая излюбленным Аяксом медовиком, рецепт которого явно был в своё время позаимствован у Снежной. К слову, последние блюда, разрешалось есть десертной ложечкой, из-за чего Тарталья смог, наконец, облегчённо выдохнуть.       – Архонты, как же вкусно! – забыв на время все свои проблемы, бывший Предвестник с наслаждением отправляет ещё один кусочек торта себе в рот, прикрыв от удовольствия глаза. Как же давно он не пробовал торты!       – Я безмерно счастлив, что тебе нравится. Однако, если сначала я переживал, что ты опухнешь с голоду, то сейчас волнуюсь, что лопнешь от переедания. Живот от сладкого разболится. Не боишься?       – То Вам не нравится, что я не ем, теперь не нравится, что ем. Определитесь уже, что мне делать-то.       – Мои желания скромны, как твоё сегодняшнее поведение, Тарталья, – даруя бывшему Предвестнику клыкастую улыбку, произносит Император, – Я лишь хочу, чтобы у тебя всё было хорошо.       – Да что Вы говорите…, – недовольно бурчит себе под нос Аякс, пряча мигом погрустневшие глаза от всевидящих очей Архонта.       – Тарталья…       – Ладно, проехали, – вытерев чистой салфеткой, немного испачканный в креме, рот, бывший Предвестник поднимается со стула, – Предлагаю на этой ноте завершить наш прекрасный ужин и, наконец, приступить к тому, ради чего Вы меня, собственно говоря, сюда позвали.       На ходу сбрасывая с себя шарф с прикреплённым к мундиру аксельбантом, Тарталья ловко расстёгивает свой белоснежный мундир с багровой рубашкой, подходит к наблюдающему за ним Императору, перекидывает через него ногу и садится Мораксу на бёдра, пытаясь с первого раза устроиться на них как можно удобнее.       Заключив красивое лицо Властелина Камня в свои, спрятанные за тканью перчаток, ладони, Аякс медленно приближается к его, чуть влажным из-за чая, губам, внимательно следя за ответной реакцией Императора.       – Что ты делаешь?..       Не донеся своих губ нескольких миллиметров до рта Архонта, Тарталья резко останавливается и распахивает синие глаза, поднимая непонимающий взгляд в расплавленный янтарь дракона, с хищно суженным в тонкую линию зрачком.       – Что я делаю? Выполняю свои, как бы так сказать… обязанности.       – Какие обязанности?       – Ну... Я Ваш наложник, – стараясь держаться как можно непринуждённее, произносит Аякс, чуть отстраняясь от лица Моракса, – Вы позвали меня на ужин. По-моему, всё ясно, разве нет?       – Удивительная логическая цепочка. Но вывод, к сожалению, неверный.       – Неверный? Но Вы сказали, что хотите провести со мной время?       – За ужином, Тарталья. За ужином. Ни о какой любовной близости речи не было.       – Эм-м…, – настолько растерянное и озадаченное лицо Аякса несколько позабавило Властелина Камня, но он тут же поспешил скрыть лёгкую улыбку, появившуюся на устах, чтобы не смущать Тарталью ещё сильнее.       – Вспоминай, – не прикасаясь, удерживая, но и не делая никаких попыток прогнать с себя супруга, произносит Моракс, – Разве накануне тебе объясняли правила поведения в постели с правителем страны? Или быть может в моих действиях или словах читалось что-то, что могло бы предполагать нашу с тобой романтическую связь?       – Ну-у… Вы рассматривали меня?       – А мне нельзя смотреть на тебя?       – …       Осознав, что натворил, Аякс со скоростью света подскакивает с бёдер Императора, чувствуя, как вспыхивает от стыда лицо, и лишь чудом умудрился не перевернуть стоящий за его спиной стол.       «Облажался! Архонты! Как же я облажался!»       – Простите. Я не так понял, – наугад застёгивая неподдающиеся его пальцам пуговицы, торопливо произносит бывший Предвестник.       – Всё в порядке. В конце концов ты не виноват, что пока ещё не знаешь некоторых особенностей моей частной жизни.       «Чего? В смысле особенностей частной жизни? Хотя какая уже нахер разница! Сматывайся, пока ты ещё во что-нибудь не вляпался!»       – Уже поздно, – Тарталья поднимает с пола свой мундир, быстро просовывает руки в рукава, краем глаза замечая, как вслед за ним встаёт из-за стола Моракс, – Я очень устал за сегодня и хочу спать. Я пойду?       – Да, конечно, – кивает Император, складывая руки за спиной, – Благодарю за ужин. Приятных снов, Тарталья.       – Угу… И я Вас. И Вам. Короче! Я пошёл!       Даже не взглянув на провожающего его до двери Властелина Камня, Аякс пулей вылетает из покоев Императора и мчится в свои временные покои, усердно делая вид, что не слышит громких ударов о пол длиннющего хвоста Моракса…       Сил хватило лишь на то, чтобы снять обувь и мундир. Переодеваться в предоставленную ему спальную одежду у бывшего Предвестника не возникло никакого желания, а потому он рухнул в мягкую кровать прямо в парадных брюках и в, так и оставшейся ели как застёгнутой, багровой рубашке.       К счастью, несмотря на пережитый только что стыд, сон пришёл быстро, унося сознание бывшего Предвестника в бездонную пучину затишья, где нет ни переживаний, ни эмоций, ни мыслей.       Туда, где вечно царит тишина.       .       .       .       … Я нашёл тебя…       – Мгх…       … Неужели ты и вправду думал укрыться от…?       – Ха-х…       … Глупо. Глупо и наивно.       – Гр-р-р…       … Ты должен исчезнуть. Твоё время вышло много лет назад. Тебя не должно существовать.       – Мф-ф…       … Ошибка в системе. А ошибка должна быть устранена, пока она не принесла беду и не повлекла за собой массовый сбой.       – Ха-х-х…       …Не держи на меня зла. Я – всего лишь исполнитель.       …       Распахнув от ужаса глаза, Тарталья ещё несколько секунд неподвижно лежит на своей кровати, боясь пошевелиться. И запоздало понимает, что весь дрожит. Тело покрылось холодным потом и совершенно отказывается слушаться, сердце колотит по грудной клетке с такой силой, что, кажется ещё чуть-чуть, и проломит её.       А затем нос ударяет запах гари, заполнивший комнату с пола до потолка, словно огромный слайм.       – Кха-кха-кха, – вдруг резко закашлявшись, Аякс рефлекторно пытается прикрыть ладонью рот, но тут же чувствует, что не может дотянуться до своего лица из-за вновь сковавших его запястья кандалов.       Моментально проснувшись, бывший Предвестник поднимает голову и видит, что, соединяющая два стальных браслета, цепь, несколько раз прокручена вокруг мощной деревянной опоры у изголовья кровати, на которой держится рама со свисающим с неё балдахином.       – Чего? – предприняв попытку вырваться, Тарталья добился лишь адской боли в запястьях, – Ай! Какого хе…?!       Аякс резко оборачивается, почувствовав движение за своей спиной и тут же замирает от сковавшего его тело животного ужаса и осознания того, что всё это время он был не один.       Прямо сейчас глубинный синий взгляд смотрел прямо во всепоглощающую пропасть, разверзнувшуюся в глазах смотрящего на него существа. Они у него были как ночь чёрные и будто бы в них мерцали маленькие точки звёзд вокруг красной, словно кровь, тоненькой линии роговицы, с золотой окаймой, светящейся в темноте.       Тихо хмыкнув себе под нос, Тарталья заставляет себя шевелиться. Заставляет не бояться этого неизвестного существа, принявшего смутные человеческие очертания. Заставляет остановившуюся в жилах кровь, вновь течь по сосудам.       Заставляет без страха смотреть в глаза чудовищу, расположившегося у изножья полыхающей в огне кровати.       – Ты кто такой? – оскалившись, зло спрашивает бывший Предвестник.       Но существо не отвечает. Окидывает взглядом горящую комнату, задерживая взгляд на прямоугольной раме над кроватью, разворачивается и молча растворяется в воздухе, не оставляя за собой и следа.       Перестав чувствовать чужое присутствие, Тарталья понимает, что существо действительно ушло. А куда именно, в данный конкретный момент его мало интересует.       Куда сильнее его волнует невзначай брошенный чудовищем взгляд на конструкцию над своей головой.       Подняв взгляд вверх, Аякс тут же шарахается в сторону, так как именно в этот самый момент горящая вместе с тканью рама падает прямо на то место, где секунду назад лежал бывший Предвестник.       – Блять!..       Но далеко уйти ему всё равно не удалось – помешали звенящие на его руках цепи.       Лицо обдало жаром полыхающей кровати, и Тарталья тут же поспешил выставить вперёд руки, пытаясь защитить глаза и дыхательные пути от ожогов.       Воздуха с каждой секундой катастрофически становилось всё меньше и меньше, а пожирающий комнату в своём пламени, огонь, всё быстрее заполнял собою всё видимое пространство, начиная с заблокированной, свалившимися с потолка прогоревшими балками, двери, заканчивая наглухо запертыми окнами и проходом в сад, в котором совсем недавно Тарталью распирало от злости и обиды.       Каждый вдох давался Аяксу с невероятным трудом, а о крике о помощи вообще можно было и не думать. Не выкрикнет. Не сможет.       «Пока есть силы, надо выбираться отсюда!»       Пригнувшись к полу, Тарталья медленно набирает в лёгкие хоть какую-то порцию кислорода и, задержав дыхание, подскакивает, принимаясь с особой яростью пытаться вывернуться из сковавшей его ловушки.       «Опора слишком прочная! Не ломается! Сука! Почему всё дерево горит, а эта херовина нет?!!!»       Звенья цепей тоже отказывались поддаваться силе человека, пытающегося сохранить себе жизнь, крепко держась друг за друга.       «Форма Духа! Конечно!»       Ели как успокоившись, Тарталья концентрируется на своём перевоплощении, стараясь не замечать, подбирающееся к нему смертоносное пламя.       Но ни устрашающая маска, ни пожирающие жизнь доспехи не являются на спасение жизни своего хозяина. Мерцают, принимают очертания и тут же испаряются в лёгкой дымке, не в силах сковать мечущегося между смертью и жизнью бывшего Предвестника в свои спасительные объятия.       «Ах-ха-ха-ха-ха! – истерический смех пронзает голову рухнувшего на пол Аякса, – Ну всё! Пиздец! А с тобой-то теперь, что, блять, не так?!»       – …       «А что если…»       Сжав руки в кулаки, Аякс подносит стальную змею к полыхающему у его лица огню и молится всем семи Архонтам, чтобы та расплавилась, в отличие от той треклятой палки, которая и не думала гореть как вся остальная мебель в комнате.       – Сцк-гр-р-р! – цедит сквозь зубы Тарталья, ощущая, как начинают полыхать болью запястья от раскалённой в объятиях пламени, стали.       Но и тут, кроме ожогов, Аякс ничего не добился. Цепь как была цела и невредима, так и осталась.       «Блять…» – чувствуя, как начинает потихоньку угасать сознание, бывший Предвестник бьётся за свою жизнь из последних сил, на последнем издыхании дёргая на себя до ужаса горячую цепь.       «Я не хочу умирать!..»       Но она не поддаётся.       «Да неужели никто пожара не видит?!... Помогите! Помогите, пожалуйста! Я не могу выбраться отсюда!»       Откуда-то сверху послышался оглушающий треск. Тарталья медленно поднимает голову в сторону звука, вжимает голову в плечи от вида грозно нависающих над ним горящих балок и с большой тоской и горечью в глазах принимается ждать добивающего удара прогоревшего насквозь потолка. Ведь уйти от него Тарталья никак не может. Как бы ни пытался.       «Нет! Нет! Нет! НЕТ! Только не так, нет! Не сейчас! Ещё слишком рано!»       – Кха-кха-ха!..       Воздуха стало критически мало.       «Мне ещё есть ради чего жить! И ради кого! Не забирай меня! Молю, тебя! Не забирай!»       И, словно отвечая неистовому желанию бывшего Предвестника жить, неведомая сила взрывается в груди Аякса. Золотыми лентами вырывается из его сердца наружу и высвобождает истинную природу человека, который с самого рождения являлся никем иным, как Священным зверем.       БАХ!       Сумев пробудить в себе, до сих пор дремлющую силу, Тарталья практически в беспамятстве голыми руками разрывает, сковывающие его руки, цепи и, доверившись какой-то эфемерной памяти о навыках цилиня, отскакивает к стене … и проходит её насквозь, спасаясь от, наконец, догнавшего его хвост огня.       – АЯКС!       А в следующий миг, на то место, где только что стоял полуцилинь, с характерным грохотом падают объятые пламенем балки.       –…Ха-…-ха-х…-ха! – привалившись к стене какой-то неизвестной комнаты, Аякс едва удерживается от того, чтобы не рухнуть на пол от нехватки воздуха.       Хотя возможно так и стоило бы поступить, чтобы набрать ещё немного воздуха в свои лёгкие, потому что эта комната, пусть и не так сильно, но тоже горела.       «Надо валить отсюда. Срочно.»       Внезапный прилив сил Тарталья сбросил на внезапно открывшееся второе дыхание, потому как думать о том, что произошло, у него не было ни времени, ни сил, ни желания.       Всё, что его сейчас волнует – это спасение собственной жизни. А каким способом – плевать.       Еле как дойдя до единственного в комнате выхода, одним размашистым движением бывший Предвестник выламывает оказавшуюся запертой дверь, из-за чего та с грохотом отлетает к противоположной стене коридора и разбивается об неё в щепки.       Выйдя наружу, Тарталья тут же прячет нос и рот в рукаве изрядно потрёпанной багровой рубашки. И только сейчас обращает внимание на свои, потемневшие до самых локтей, руки со следами ожогов.       – Ч-что это?!       – Аякс! – слышится издалека знакомый голос.       Обернувшись, Тарталья впивается ошарашенным взглядом в лезущего к нему сквозь эвакуирующуюся толпу, Сяо.       – Генерал?..       – Ты… – Адепт не менее ошеломлёнными золотыми глазами рассматривает бывшего Предвестника с ног до головы. Те же лисьи уши с коричневыми кисточками, тот же в меру пушистый хвост с темнеющим кончиком и такими же тёмными руками, и ногами.       Теперь у Охотника на Демонов не осталось ни единого сомнения о том, что перед ним тот самый Аякс. Адепт Властелина Камня и любимый супруг Моракса, который просто потерял память.       Придя в себя, Сяо достаёт из кармана до боли в сердце и радости в глазах знакомый предмет, в котором лис сразу же узнаёт свой Глаз Бога.       – Возвращаю. Бери.       Выхватив из рук Адепта артефакт, Тарталья быстро прячет его в карман брюк, так как нужного крепления для Глаза на них, сожалению, не было.       – Пошли отсюда. Быстро!       Больно схватив Аякса под локоть, Охотник на Демонов рванул по переплетениям горящих коридоров к выходу из гостевого крыла, попутно успевая командовать эвакуацией.       – Генерал! – послышалось совсем рядом, – Генерал, помогите!       Вернувшись на несколько шагов назад, Священные звери заглядывают в небольшой проход и видят трёх мужчин, пытающихся затушить мизерными запасами воды горящую дверь, ведущую, судя по знаку над ней, в кухню.       – Дверь заклинило! Там наши жёны и дочери! Просим, помогите!       «Что в такое время они там забыли?!», – раздражённо думает Аякс, но стоило ему кинуть взгляд в окно, как вопрос отпал.       «Уже, оказывается, рассвет…»       – Аякс, потуши огонь, – то ли просит, то ли приказывает Адепт, – А вы отойдите!       – Я – Тарталья! – призывая Гидро клинки, рычит бывший Предвестник.       – Да мне без разницы, как ты себя называешь.       Сделав несколько выпадов, Аяксу удаётся потушить огонь, а заодно разрезать пополам заевшую дверь, которая никак не хотела открываться обычным способом.       Влетев вместе с Сяо в кухню, Тарталье хватает трёх секунд, чтобы осознать свой план действий.       Участь рухнувшего потолка не обошла и эту комнату и получилось так, что матери оказались отрезаны от своих маленьких детей, которые тянули руки к плите, силясь добраться до кастрюль с водой, чтобы хотя бы немного суметь потушить огонь и пробраться к родительницам.       Добраться до кастрюль с кипящей водой.       Едва ли Аякс услышал взволнованный крик матери ребёнка, как он тут же бросился к девочке, что уже тянула посуду за ручки. И в самый последний момент Тарталья успевает перехватить чью-то дочку поперёк живота и резко поднять её вверх, уберегая от, чуть не пролившегося прямо на неё, кипятка.       Но кастрюля даже так переворачивается, только в противоположную от дитя сторону, проливая из своего нутра до безумия горячую воду на пол.       Прямо на босые ноги Аякса.       – А-А-АЙ! Мгх-х! – зажмурившись от накатившей волны боли, Тарталья отступает на пару шагов назад, вручает дитё её отцу, вбежавшему вслед за ним в комнату, и падает на четвереньки, ощущая, как начинают печь от ожогов стопы.       – Папа! Папа, там мама! – закричала девочка.       – Я здесь, доченька! Здесь!       Подняв голову, Аякс замечает, выводящего женщин из ловушки огня Сяо, что уже приковал своё внимание к распластавшейся на полу фигуре бывшего Одиннадцатого и, покрывающим его ноги, новым ожогам.       Тихо цыкнув себе под нос, Адепт приближается к Аяксу, склоняясь над ним, и замирает, распахнув в страхе глаза.       Тарталья и сам это почувствовал. Он тоже замер.       «Земля дрожит…» – замечает Священный зверь, ощущая, как ходуном пошло всё здание, да задребезжала в шкафах и ящиках посуда.       – Это Властелин…, – смотря перепуганными глазами на Аякса, произносит Охотник на Демонов, – Он здесь… И он в ярости…       – Ещё бы он не был в ярости, ха-х… Его любимый дворец ведь горит, – выдавив из себя улыбку, пытается шутить лис, отвлекаясь от боли.       – Да не дворец его любимый горит! – кричит генерал, рывком поднимая бывшего Предвестника за плечо, – Быстро ему на глаза показаться! Быстро я сказал!       – Ага! Встал и побежал! – оглядываясь на свои ноги в ответ психует Тарталья.       – Я помогу! – послышался незнакомый голос.       Взгляды Адептов устремляются на широкоплечего высокого мужчину, что вместе со своими друзьями чуть ранее пытался выломать двери.       Приблизившись, он ловко закидывает Аякса себе на плечо, едва случайно не получив рыжим хвостом по лицу, и под генеральское «Бегом все на улицу!» выносит уже порядком потрёпанного, уставшего, надышавшегося гарью и испачканного в саже Священного зверя к толпе успевших эвакуироваться людей. Среди которых был и Моракс, не нашедший среди знакомых лиц лишь одно, родное.       – Обошлось, Властелин, – докладывает Сяо, но Тарталья слышит его голос слишком размыто, будто бы из-под воды, – Он в порядке.       Потом его как будто перекладывают в чьи-то сильные, мощные руки и крепко-крепко, можно даже сказать отчаянно, обнимают, словно бы боялись потерять.       Последнее, что помнит Аякс перед тем, как потерять сознание от истощения, вызванного использованием древней силы – два горящих янтарём глаза и прерывистое дыхание их обладателя, успокаивающегося с каждой секундой все сильнее и сильнее.       А раз обнимающему его дракону спокойно, то лису волноваться нечего. И он со спокойной душой позволяет себе совсем ненадолго, по его мнению, выпасть из мира и погрузиться в сладостный мир сновидений.