Фатум Адептов: Красная Нить Судьбы

      – Чайльд…, – Моракс медленно тянется к аккуратному лицу Предвестника, касается бледной щеки и наблюдает как быстро впитывается в ткань тёмных перчаток, пролитая его супругом, одинокая слеза.       Едва почувствовав тепло на своём лице, Тарталья уводит голову в сторону, избегая любого прикосновения к себе.       – Я больше не «Чайльд», – печально произносит Аякс надтреснутым голосом, – Больше не называйте меня так.       «Будущий супруг Императора Ли Юэ не может являться членом Высшего военного эшелона чужой страны, пускай и дружественной, – шепчет Синьора, забирая из рук Тартальи Сердце Бога, – В связи с этим, Царица лишает тебя звания Предвестника. С этого момента ты больше не «Чайльд». Твоя семья в безопасности, о ней не беспокойся. Чуть позже придёт письмо, ты должен дать письменное распоряжение о том, что Панталоне делать с твоими деньгами. Глаз Порчи уже изъят и отправлен в Снежную. На этом всё. Желаю счастливой супружеской жизни. Прощай.»             Опомнившись, Властелин Камня убирает протянутую к бывшему Предвестнику руку, ругая себя за давнюю привычку. Ведь Аякс его ещё не вспомнил. Император Ли Юэ для него – сродни незнакомцу. Естественно, Тарталья не будет ластиться о его ладонь как раньше… Должно пройти время. Много времени, чтобы всё вернулось на круги своя.       – Тогда как же мне тебя называть? – мягко интересуется Архонт, не отводя взгляда от красивого профиля супруга.       «Прошу, скажи: «Аякс»! Скажи мне своё настоящее имя!», – внутренне молит Моракс, с трудом сохраняя внешнюю непоколебимость и спокойствие.       …Но супруг его не услышал.       – Называйте меня Тартальей, – вглядываясь в бескрайнее море, со вздохом произносит бывший Предвестник.       А ведь если бы он смотрел сейчас на Императора вместо водной глади, то увидел бы возникшую на идеальном лице лёгкую улыбку и опечаленные ответом, янтарные глаза.       – Хорошо.       – И что мне делать дальше? – безразлично интересуется бывший Предвестник, сжимая губы в тонкую линию, – Только сразу скажу: я никогда не был дворцовой собачкой. Я не знаю ни как себя в нём правильно вести, ни каких-то общепринятых устоев, негласных правил и тому подобное. Так что не удивляйтесь, если увидите меня бродящим где-то в запретной зоне или держащим вилку не в той руке.       – Не волнуйся, Тарталья. Тебя всему обучат, – отвечает Властелин, про себя отмечая, что уж «держащим вилку не в той руке» он его точно не увидит, – А насчёт твоего вопроса – пока ничего. Отдыхай. Тебе, конечно, потребуется время, чтобы свыкнуться, однако, я искренне надеюсь, что тебе у нас понравится. Если что-то понадобится – обращайся либо к приставленным к тебе слугам, либо Адептам, либо ко мне напрямую.       – Угу, – буркает Тарталья, не впечатлённый пламенной речью дракона, в чьё логово имел неосторожность угодить.       – Я могу для тебя что-нибудь сделать? Есть ли что-то, чего бы ты хотел прямо сейчас?       Бывший Предвестник поднимает на Моракса свои бездонные матовые глаза и, недолго думая, глухо произносит:       – Побыть одному.       …       Прошедшие за последние сутки события, сейчас кажутся Тарталье очень далёкими и нереальными. Похищение Сердца Гео Архонта, побег, схватка с Адептами, заключение в янтаре. Больничная палата, сборы на аудиенцию, Встреча с Императором, Контракт… лишение звания Предвестника и обидное до глубины души чувство использованности, с которым он борется вот уже на протяжении нескольких часов.       Такое ощущение, будто с тех пор прошло не чуть меньше суток, а по крайней мере лет триста.       Хотя большую роль в этом сыграла вселенская усталость, свалившаяся на плечи бывшего Предвестника сразу же, как только все наконец-то оставили его в покое.       Тарталья спрятался от сотен, преследующих его на каждом шагу, взглядов, в небольшом саду возле своих временных покоев, которые ему выделили до тех пор, пока не подготовят его собственные, и с полным безразличием в глазах наблюдает за неторопливым плаваньем в пруду золотых карпов, бесцельно бродящих среди чашечек лотоса от одного какого-то неизвестного молодому человеку фиолетового камыша, к другому.       – Да уж… и как всё так завернулось?.. От Предвестника к возлюбленному Императора чужой страны. Превосходно. Только ты мог так влипнуть, Аякс.       Проследив взглядом за плавным полётом Кристальной Гео бабочки, Тарталья позволяет ей приземлиться на свою согнутую в колене ногу, с коротким смешком отмечая, что она не слишком-то отличается от своей Крио сестрицы. Разве что стихией и узорами на крылышках, а форма и природа оставалась одинаковой.       – Все славные бои твои, смертельно опасные миссии, цели, мечты – всё Императорской короной накрылось. Спасибо тебе, Царица, за заботу. И это после всего того, что я сделал для страны… М-да.       Привалившись к тёплому стволу небольшого дерева, в тени которого сидит, Тарталья много размышлял о своей Богине. О том, что она сделала и как с ним обошлась. Но так и не смог её возненавидеть. Аякс прекрасно понимает, что для великой цели нужны великие жертвы, однако на душе всё же остался неприятный осадок от осознания того, что его… обменяли.       Ещё со времён вступления в ряды Фатуи, среди членов организации гуляли сплетни о том, что Тарталья – любимчик Пятого Предвестника – Пульчинеллы. А после его возвышения до высокого звания Предвестника и получения титула «Чайльд», эти сплетни вообще раздулись до размеров Снежной Империи, по сюжету которых, новоизбранный Предвестник являлся любимчиком и Её Величества Царицы.       Ну и кто теперь посмеет сказать, что это правда? После всего, что произошло?       – Странно всё это…, – тяжело вздохнув, Тарталья принимается крутить в пальцах поднятый с земли жёлтый лист песчаного дерева.       Почему Моракс принял его? За что так искренне извинялся? Да и то, как он смотрел на Аякса, заставляло последнего каждый раз забывать, как дышать и начинать теряться в догадках о первопричине такого взгляда.       А Адепты ничем не лучше. Смотрят на него так, будто он не из Снежной приехал, а с самой Селестии к ним свалился. Ну серьёзно!       Бульк!       Сидевшая всё это время на небольшом камне рядом с бывшим Предвестником, лягушка, бомбочкой сигает в нагретую солнцем воду, распугав своей, приземлившейся с характерным плеском, тушей, проплывающих мимо декоративных рыбок.       – Эх-х… может утопиться? Как думаешь? – невесело вздыхает Тарталья, обращаясь к своей крылатой подруге.       Естественно, она не ответила.       – Шутка, – усмехнувшись собственным словам, легко произносит бывший Предвестник, – Мне, если что, нельзя умирать. На моих плечах так-то лежит союз между Ли Юэ и Снежной. А ещё семья…       Разом погрустнев ещё больше, с уст Аякса сбегает хоть какое-то подобие улыбки.       «Семья… Интересно, они уже в курсе?.. Как отреагировали? Я надеюсь они не слишком шокированы… Ну не идиот?! Конечно они шокированы! Ты сам-то ещё не совсем в себя пришёл, чего уже говорить о них!»       Бывший Предвестник просидел около десяти минут в своих гнетущих и дух, и тело мыслях о родных, начиная с представления о вариантах их возможной реакции на такие классные новости из Заполярного, заканчивая размышлениями о том, что он напишет им в весточке…       Если ему позволят её написать, конечно.       «Ха-х. Верно. Теперь я – птица подневольная. На всё нужно спрашивать разрешение. Твою налево...»       – Может пока не будем его тревожить?       – Не будет же он так вечно сидеть! Нам в любом случае надо… Ой. Он смотрит.       Заслышав тихое перешёптывание у себя за спиной, Аякс оборачивается и видит вдалеке двух стоящих девушек, которые под прямым взглядом бывшего Предвестника сначала неуверенно переглянулись друг с другом, а потом с Тартальей.       Одну из них он уже видел раньше – Адепт с голубыми волосами и рогами, что сопровождала днём делегацию из Снежной. Вторая девушка оказалась бывшему Одиннадцатому не знакома. На последовательницу Моракса она не слишком была похожа – два длинных хвоста фиолетовых волос, невысокий рост, короткое платье, и, в отличие от Священных зверей, полное отсутствие чего-либо животного. Однако, судя по важному виду и кучи документов в руках, она занимает здесь весьма высокий пост, несмотря на молодой возраст.       Хотя Тарталье ли говорить о возрасте. Сам-то ещё утром был самым молодым Предвестником в истории Фатуи. А ведь ему всего лишь каких-то там двадцать три года.       – Дамы, вы что-то хотели? – чуть повысив голос для того, чтобы его услышали, интересуется бывший Предвестник.       – Мы ну…, – видимо в синих глазах промелькнуло что-то угрожающее, раз голубоволосая девушка только при взгляде на него разом растеряла все слова.       – Если нет, – со вздохом произносит Аякс, смягчая тон, – То я вынужден просить вас удалиться. Простите, но у меня совершенно нет настроения. Ни на что.       Бывший Предвестник прикрывает глаза и отворачивается обратно к озеру, показывая, что разговор окончен.       – Вообще-то мы по делу, – слышится уверенный голос второй девушки и приближающийся стук о каменную дорожку, женских каблуков, – Доброго дня, господин Тарталья, меня зовут Кэ Цин. Я правая рука госпожи Нин Гуан – главы Цисин, группировки, подчиняющейся и помогающей нашему Императору в пределах внутренней политики Ли Юэ.       «Нашему…»       – Очень приятно, – сухо отвечает Аякс, кидая беглый взгляд на девушку.       – А я Гань Юй, Адепт Властелина Камня и главный секретарь Цисин, – приветственно помахав, Священный зверь становится рядом со своей коллегой.       – Чем обязан?..       – У нас для Вас хорошая новость, – улыбнувшись, берёт на себя инициативу Кэ Цин.       – Я весь внимание, – безэмоционально произносит Тарталья, прислоняясь головой к шершавому стволу дерева.       – Его Величество Император приглашает Вас сегодня на ужин! – с восторгом включается в разговор Гань Юй.       – Здорово.       – Вы придёте?       «Можно подумать, у меня выбор есть.»       – Угу... Что-то ещё?       – Да…, – отведя глаза, тянет Кэ Цин, – Вас ищет наш лекарь Бай Чжу. Также чуть позже к Вам заглянут портные. Ханьфу нужно под Вашу фигуру подогнать.       – Скажите, а что, во дворце больше некому передавать такие сообщения? Почему этим занимаются такие высокопоставленные люди, как правая рука главы Цисин и Адепт Гео Архонта?       – Это лишь повод. Мы просто хотели проведать Вас, – смелеет Гань Юй, – Уж столько часов сидите в одиночестве, как…       – Как кто? – вопросительно выгибает бровь Тарталья, заметивший выпавший из реальности и унесённый куда-то в далёкие воспоминания, взгляд девушки.       – Как наш Император… Неважно. В общем, если Вам что-то понадобится – дайте знать, ладно? Мы прекрасно понимаем, Вам сейчас нелегко, однако…       – Спасибо, конечно, за поддержку, – прерывает пламенную речь Адепта Аякс, который со времён Бездны не терпит жалости по отношению к себе, – Но я сам разберусь. Не трогайте меня… пожалуйста.       Переглянувшись со своей коллегой, Гань Юй прикрывает глаза и едва заметно мотает головой, понимая, что настаивать на общении не стоит.       – Просто подскажите где находится больничное крыло, и я пойду, ладно? – вставая с насиженного местечка, Тарталья отряхивает штаны от прилипших к ним мелких соринок и, сделав из собственной руки козырёк от палящего солнца, приближается к девушкам.       – Вас проводят…       Приставив к Аяксу пару сопровождающих, девушки удаляются каждая по своим делам. Но прежде чем уйти, Гань Юнь ещё раз решила напомнить Аяксу, что он всегда может обратиться к ней по любому вопросу.       «И с чего вдруг такое дружелюбие? Не я ли меньше суток назад вырвал из груди Сердце её Бога?..»       Идти оказалось совсем недалеко.       Оказавшись перед высокими дверьми кабинета придворного лекаря, Аякс трёхкратно стучит по ней костяшками пальцев и, дождавшись приглушённого «Войдите!», проходит в просторное, пахнущее различными травами и элексирами, помещение.       Комната, в которой доктор принимал пациентов, была выполнена в традиционном стиле Ли Юэ: тёмные буазери на светлых стенах, деревянные пол и потолок с красивой люстрой. Справа от входа, на большой стол, за которым сидел Бай Чжу, падали летние солнечные лучи, пробивающиеся через большие окна напротив. Позади лекаря расположился длинный шкаф, сверху донизу заполненный книгами и свитками о медицине, а в его небольших шкафчиках хранились те самые травы, запах которых заполонил всю комнату. Прямо по курсу от Тартальи стояла большая, сейчас задвинутая, ширма, за которой, судя по всему, проходили осмотры. Там же стояла одинокая кушетка и небольшая тумба с уже знакомой миской на ней. Уюта кабинету придавали расставленные по нему немногочисленные, но красивые растения и замысловатые гобелены, на которых были изображены древнелиюэвские иероглифы, из которых бывший Предвестник понял ровным счётом ничего.       – О, господин Тарталья! Вы как раз вовремя!       Бай Чжу – один из немногих людей во дворце, кто смотрит на него с, присущей врачам, добродушностью и какой-то комфортной безразличностью к тому, кто Аякс такой и откуда приехал. А не с непонятной природы жалостью, удивлением, желанием с чем-нибудь обязательно помочь или, с уже более привычными бывшему Предвестнику эмоциями – злостью и ненавистью, а потом и страхом, что появлялся в глазах у каждого, стоило им узнать утренние новости.       – Вы искали меня? – захлопнув за собой двери, бывший Одиннадцатый проходит вглубь комнаты и приземляется на стул напротив лекаря.       – Верно. Пойдёмте, я сделаю Вам перевязку, – поднявшись со своего места, лекарь указывает Тарталье на кушетку, а сам двигается по направлению к миске с горячей водой, чтобы омыть перед процедурой руки.       – Не рано ли? – несмотря на собственный вопрос, Аякс всё же проходит на указанное место, принимаясь раздеваться прежде, чем прозвучит просьба.       – Рановато, но лучше так, чем никак, – склоняясь над Тартальей и принявшись ловко разматывать окровавленные бинты, произносит мужчина, – Через полчаса Вас забирает наш портной, а потом Его Величество Император. Я счёл, что вечером будет не до перевязок, поэтому пригласил Вас сейчас.       «Понятно. Уже весь дворец в курсе. Интересно, как быстро новость выползет за его пределы?»       – Говорят, тебя выгнали из Предвестников. Это правда? – вдруг раздался странный голос. Ни женский, ни мужской.       Тарталья сначала подумал, что он сошёл с ума и ему померещилось, однако практически сразу же увидел пару вертикальных зрачков, глядящих прямо на него с плеча доктора.       – Чан Шэн, это бестактный вопрос, – неловко поглядывая то на Аякса, то на своего питомца, делает замечание лекарь, – Я прошу прощения, господин Тарталья. Она не то имела в виду.       – А что в этом такого? Лучше узнать информацию от первоисточника, чем перебиваться недостоверными слухами.       – Впервые вижу говорящую змею, – безинициативно произносит Аякс, даже не поморщившись от неприятного щипания лекарств, пролившихся на швы его рассечённого бедра.       – Это Чан Шэн, моя напарница, – представляет своего товарища лекарь, беря из корзины заранее заготовленный чистый бинт и аккуратно наматывая его на обработанную рану, – Она помогла мне с изгнанием из Вашей крови посторонней энергии, сведя все побочные эффекты от неё на нет.       – Спасибо, – кивает Тарталья, – Приятно познакомиться.       – Не подскажете, что это за энергия была такая? – перебираясь к правому плечу бывшего Предвестника, интересуется Бай Чжу, – Видите ли, мне бы хотелось иметь хотя бы малейшее представление о том, с чем придётся работать.       – Последствия Формы Духа, которую я освоил в Бездне.       – Ага… а если чуть подробнее?       Пожатие плечами. Делиться своими тайнами Аякс определённо намерен не был. Пускай даже с врачом.       – Ясно, – завязывая бинт за узел, лекарь перебрасывает своё внимание на израненную грудь бывшего Предвестника.       – Я дождусь ответа на свой вопрос или нет? – напоминает о себе сидящая на шее лекаря, Чан Шэн, – Считай это благодарностью за мою услугу!       Тарталья поднимает на напарницу мужчины тяжёлый взгляд и решает быть хоть немного признательным за заботу о нём.       – «Будущий супруг Императора Ли Юэ не может являться членом Высшего военного эшелона чужой страны, пускай и дружественной» – цитирует свою бывшую напарницу Аякс, – Так мне сказали.       – Мда-м-м, дела… Стоп. В смысле супруг? СУПРУГ?! Я не ослышалась?!       – Ну да. А вы не знали?       – Нет…       Завидев поражённые взгляды лекаря и его змеи, Тарталья устало вздыхает, запуская пятёрню в свои непослушные волосы, зачёсывая рыжую чёлку назад.       – Не понимаю, что Вас так удивило. Можно подумать, у Императора до меня ни разу не было ни жён, ни мужей.       – Ну вообще-то…, – переглядки, что возникли между парочкой медиков, Аяксу очень не понравились, – Нет?       – Что? Погодите…       – Ну, не совсем так, – вмешивается Бай Чжу, заканчивая с обработкой ран.       – Статус Императрицы или супруга Императора пустует со времён объявления Ли Юэ Империей. Никто никогда не занимал места в сердце Властелина Камня, – поясняет Чан Шэн, – Хотя завоевать его пытались многие…       «Вот те на…»       Теперь глаза Аякса стали похожи на две монетки моры. В смысле никто никогда не занимал места подле Императора?!       Из сокрушающего потока мыслей, Тарталью вырывает задумчивый голос врача:       – Говорят, очень-очень давно у нашего Архонта был один-единственный супруг. Любимый супруг… Но он погиб во время Войны Архонтов. Никто не знает ни как он выглядел, ни кем был. О событиях тех дней, к сожалению, практически не сохранилось никакой информации…       – А Вы откуда это знаете, господин Бай Чжу? – тупя глаза в пол, спрашивает Тарталья.       – Адепты рассказали. Они и Император – единственные, в ком жива память о нём. Но все почему-то умалчивают о супруге Властелина. Даже сам Властелин.       – Пытались его расспросить? – догадывается бывший Предвестник.       – Да. Но он сразу грустнел и заканчивал встречу. Потом шёл в какое-нибудь безлюдное место и подолгу смотрел в одиночку за горизонт. Или вообще уходил в горы… Тоже один.       – У меня появилась уйма вопросов нашему Императору, – невесело хмыкнув, Тарталья поднимает взгляд на лекаря.       – И Вы можете их задать ему. Только я прошу Вас, будьте аккуратны. Не говорите и не делайте того, о чём будете потом жалеть.       – Хорошо, – поднимаясь с насиженного места, Аякс разминает туго перевязанные конечности, – Я свободен?       – На сегодня – да. Жду Вас утром на перевязку. И ещё, нам с Вами завтра необходимо будет пройти полное медицинское обследование. Как мы поступим? Сделаем всё одним махом утром, или перенесём на какое-то более удобное для нас обоих время?       – Какое полное обследование? Зачем?       – Ну Вы ведь теперь наложник Императора. И находитесь при дворе. Ради Вашего же благополучия, мне нужно будет осмотреть Вас на наличие или отсутствие заболеваний.       – Я здоров.       – Значит надолго я Вас не задержу, – с улыбкой произносит врач, складывая руки на груди, – Не беспокойтесь. Всё будет быстро, комфортно и конфиденциально.       Стиснув зубы, Аякс ещё раз вынужденно напоминает себе, что собственной волей более не обладает и должен выполнять всё то, что ему прикажут. Просто пока это говорится в контексте, ставящей в известность, просьбы, а не грубого указания на то, что он обязан послушно исполнять всё, что скажут.       – Утром, – отвечает Тарталья, смиряясь со своим новым положением, – Быстрее начнём – быстрее закончим.       – Хорошо, – мужчина подходит к своему столу и делает какие-то краткие заметки в неизвестных Аяксу таблицах, – Тогда жду Вас.       – До завтра, – одевшись, как положено, Тарталья толкает на себя мощную дверь и покидает территорию придворного врача.       Сбежав от своих сопровождающих, Аякс неторопливо расхаживает по пустым коридорам дворца. Убранство здесь было не таким роскошным, как в Заполярном, однако бывший Предвестник уверен, что он просто забрёл в какую-то дальнюю часть дворца или же эти проходы являлись служебными и не были предназначены для того, чтобы расхаживать по ним без дела.       Украдкой поглядывая в окно, Тарталья думает о словах Чан Шэн и Бай Чжу. О том, что Моракс лишь единожды связал себя узами брака незнамо сколько лет назад и только сейчас почему-то решился стать чьим-то супругом.       «С чего это ради, интересно? Он ведь мог не отдавать своё Сердце и Контракт бы аннулировался, – заметив через окно большой внутренний двор, который был отведён под тренировочную площадку, Аякс сворачивает в сторону какой-то очередной лестницы и поднимается по ней на уровень выше, – Ему определённо от меня что-то надо, другого объяснения я не вижу… Не влюбился же он в меня! Он за столько лет ни на кого своего внимания не обратил! Так почему же…»       «Не думал, что Вам удастся заинтересовать меня, Чайльд Тарталья.»       – Ох, нет…       «Аякс…»       – Да блять, ну нет же…       «Я, Крио Архонт, Богиня Любви, Богиня Льда, Царица Снежной, правительница Ледяных Земель, обязуюсь предоставить Гео Архонту, Богу Контрактов, Богу Скал, Императору Ли Юэ, Прародителю Адептов, Властелину Камня его истинную любовь…»       – Н-не может быть!..       «Оно твоё. Прости, что всё так вышло.»       Прислонившись спиной к холодной стене, Тарталья сползает по ней на пол, не веря ни собственной памяти, ни мыслям, ни фактам.       – Ха-ха-хах… Кхм… Бред какой-то, – спрятав лицо в ладонях, а потом и в коленях, Аякс не может поверить в то, что он действительно может оказаться чьей-то любовью. Так ещё и кого! Любовью Гео Архонта! Правителя совершенно другой страны!       Ведь единственное, на что он, по своему мнению, годен – это быть опаснейшим живым оружием в руках Её Величества Царицы.       …Когда-то давно, глядя на своих влюблённых сверстников, женатых старших товарищей, своих родителей, пожилых пар, гуляющих вместе по заснеженному парку за ручку, Тарталья думал, что ласка, забота, поддержка и всё то, что у нормальных людей ассоциируется с любовью, ему недоступны.       Ведь… Кто захочет видеть рядом с собой выходца из Бездны? Ненормального монстра, который помешан на смертельных схватках, тренировках, служению Царице и чувстве мрачного удовлетворения от того, что он в одиночку расправился с целой оравой чудищ?       Никто.       Ведь чудовищами на поле битвы были совсем не хиличурлы, не маги или Вестники Бездны.       Монстром был Тарталья. Это читалось и в его безумном взгляде, и в его безрассудных действиях, и в его навязчивых желаниях.       И все те, кто хотел хоть как-то сблизиться со своим чудаковатым товарищем, вскоре в ужасе бежали от него, едва начавшего делать ответные шаги. Так происходило несколько раз до тех пор, пока после очередного «Ты – чудовище!» Аякс с грохотом не захлопнул свои двери от внешнего мира и не запер своё сердце на замок, превратив его в бесчувственный кусок льда, который до сих пор не убил своего хозяина лишь из-за взаимной любви к своей семье.       – Неправильный, больной, чудовищный, ненормальный, бесполезный! Зачем я тебе, Моракс?! Зачем?! – эхом по коридорам проносится крик бывшего Предвестника, – Как можно отдать своё Сердце за кого-то настолько изуродованного…       Тяжело вздохнув, Аякс выпускает своё лицо из плена ладоней и с удивлением в глазах замечает, что руки пробирает неконтролируемой дрожью. Он что… боится?       – Эх, Аякс, Аякс, что же ты трясёшься как осиновый лист-то, а? – невесело шепчет бывший Предвестник, впервые поймавший себя на том, что он до холодного пота на спине боится неизвестного.       Боится, что однажды ему обнажат душу. И что в ответ он захочет обнажить свою.       – Позорище…       С трудом отогнав непрошенные назойливые мысли, Тарталья поднимается, наконец, с пола, и бесцельно бредёт по коридору, сбившись в количествах пройденных лестниц, залов и поворотов.       – И вот за это ты отдал свой Гнозис, Гео Архонт, – глядя на себя в отражение окна, насмешливо произносит бывший Предвестник, – Ха! Так тебе и надо. Нечего было своего «любимого супруга» предавать! Вот и мучайся теперь со… мной.       Вглядевшись в начищенное до блеска окно, Тарталья смотрит сквозь себя, устремляя внимание на происходящие на улице проводы.       В компании дипломатической делегации, Синьора прощалась с представителями его Величества Императора, его Адептами. Окинув взглядом величайшее творение лучших архитекторов Ли Юэ, что в один момент обратилось для её, уже бывшего коллеги, тюрьмой, Лоефальтер поднимает руку и, прощаясь, вслепую машет остающемуся на чужбине Аяксу, даже не подозревая, что он её прекрасно видит.       А затем разворачивается и с видом победителя покидает территорию Императорского дворца, скрываясь за мощными главными вратами с Сердцем Гео Архонта в руках, которое для своей страны, для Её Величества Царицы, упорным трудом добыл Чайльд. Не она.       Зло ударив по деревянному подоконнику кулаками, от силы которых задребезжало оконное стекло, взбешённый Тарталья несётся по знакомым коридорам обратно, держа путь туда, где совсем недавно видел, усыпанную песком, арену.       С грохотом влетев на тренировочную площадку, Аякс срывает с себя прекрасное летнее ханьфу вместе с тем, что было под ним, оставаясь лишь в белых штанах с золотыми узорами на бёдрах и высоких сапогах на плоском каблуке.       Вырвав из стойки для оружия деревянный меч, бывший Предвестник в пух и прах разносит стоящие вокруг многочисленные манекены. Яростно размахивая импровизированным клинком, делая опасные выпады и уклоняясь от воображаемых смертельных атак, которые могли бы нанести ему опытные бойцы, Аякс вымещает на набитых песком мешках скопившуюся в душе злость и обиду.       – Сука! Сука! Сука!! СУКА!!!!       Мощный удар поразил оказавшегося рядом врага и тренировочный меч с оглушающим треском разламывается надвое, оставляя в руках бывшего Предвестника рукоять с огрызком сломанного «лезвия».       Выкинув ставшее бесполезным оружие, Тарталья голыми руками разрывает подвернувшийся ему несчастный манекен, вырывает из песка следующий, и одной рукой опрокидывает его через себя, впечатывая в пол. Оседлав его, Аякс с отчаянным рычанием ожесточённо избивает своего «врага», который принял на себя образы всех тех, кто посмел его таким жестоким способом, подло предать.       – ДА ПОШЛИ! ВЫ ВСЕ! НАХУЙ!!!       Удар – и манекен под ним рассыпается, оставляя после себя лишь разорванную жёсткую ткань и «пролившуюся из раны» песчаную кровь.       Поднявшись с колен, бывший Предвестник берёт мешок за сохранившую свой первоначальный вид «голову» и выбрасывает его на периферию арены, поднимая в воздух облако песка и пыли.       – Блять…       Тяжело дыша, Тарталья поднимает взгляд чуть выше и видит собравшихся у окон казарм около сотни, наблюдающих за ним, миллелитов.       Грозно окинув всех взглядом, Аякс поднимает с земли своё сломанное оружие и широким шагом направляется к выброшенному им ранее ханьфу.       На ходу накинув на себя одежду, под внимательными взглядами людей, Тарталья покидает разгромленную тренировочную площадку и скрывается за стенами ненавистного ему Императорского дворца.       Распугав по пути нескольких служанок своим устрашающим видом, Аякс по памяти находит больничное крыло и второй раз за день оказывается перед кабинетом придворного врача.       Ловя лёгкое чувство дежавю, бывший Предвестник стучится в деревянную дверь и, дождавшись короткого «Да!» переступает порог знакомой ему комнаты.       – Это опять я, – видя, как вытягивается лицо лекаря из-за вида открывшихся ран, Аякс плюхается на кушетку, бесцельно прожигая глазами пол.       Бай Чжу обменивается быстрым взглядом со своей напарницей и, недовольно вздохнув, принимается снимать бинты с бывшего Предвестника Фатуи.       – Вы весь в песке. Марш в ванную. Я пришлю слуг, Вам помогут. Отговорки не принимаются.       И только после того, как Аякс смыл с себя прилипшие к нему пыль и песок, врач обрабатывает его раны.       В третий раз за день.       …       – Я сам могу раздеться. Не трогайте меня!       Едва Тарталья покинул кабинет недовольного от выходок бывшего Предвестника, врача, и оказался в своих временных покоях, Аякса тут же смели под свою опеку дожидающиеся его прихода многочисленные слуги.       – Если Вы не будете нам мешать, мы закончим со всем гораздо быстрее. Мы и так уже из графика выбиваемся, – грозно произносит старший портной Шэн Ли, ответственный за сборы Аякса к первой в его жизни трапезе в стенах Императорского дворца Ли Юэ. В компании самого Императора.       – Да всё я! – рывком сняв с себя сменную нижнюю одежду, которую любезно одолжил ему Бай Чжу взамен на перепачканное в песке и крови ханьфу, Аякс остаётся в одних лишь своих чёрных трусах и поднимается на невысокую платформу в центре комнаты, расставляя руки в стороны.       – Отлично. За работу, шелкопрядики мои любимые! – подгоняет своих помощниц и помощников высокий молодой парень, с таким же высоким, блондинистым длинным хвостом, – Двое снимают мерки, одна записывает, а третий быстрым шагом идёт в кухню к Сян Лин и тащит мне мой любимый чай. Давай, давай! Бегом!       Засмотревшийся на разложенные на кровати дорогие ткани, евнух, наконец, ловит на себе карие глаза своего наставника, показывающие ему на выход.       – А, ой! Да! Бегу! – опомнившись, парнишка срывается со своего места и бегом покидает временные покои Тартальи.       А сам старший портной принимается, подобно коршуну, кружить вокруг бывшего Предвестника, рассматривая его со всех сторон.       – У Вас отличная фигура, господин Тарталья, – довольно щурясь произносит молодой человек, – Природные данные или военная подготовка, м?       – Всё сразу, – буркает Аякс.       – Ясненько. Хочу Вас обрадовать! – хлопнув в ладоши, говорит портной, – Я уже на глаз вижу, что с Вами будет быстро и легко работать. У Вас идеальное тело, если не брать в счёт Ваши шрамы, конечно… Но мы их мастерски скроем под одеждой, не переживайте!       – Я не переживаю. Долго ещё?       – Тяжело стоять? Ну потерпите ещё немного, мы ведь только начали!       – Просто не люблю, когда меня трогают, – злобно зыркнув на снующего туда-сюда портного, Аякс устремляет взгляд в потолок, принимаясь мысленно считать до десяти.       – А когда на Вас смотрят? – интересуется парень, не обращая внимания на недобрые гляделки Тартальи, – Любите?       – Как… бывший Предвестник, – выдавив из глотки ненавистное слово, цедит Тарталья, – Скажу, что я попросту привык к этому. На Предвестников не могут не смотреть.       – О! Прекрасно! – счастью старшего портного, казалось, не было предела, – Вы развязали мне руки, господин Тарталья! В таком случае Вы, очевидно, не будете против, если я поэксперементирую с Вашими нарядами? Уверяю, никто не сможет от Вас глаз оторвать! Даже наш славный Император! Ох! Хотел бы я увидеть реакцию Его Величества, когда Вы войдёте к нему словно…       – Что хотите делайте. Мне всё равно.       – Всё равно? Ну нет! Скажите, Тарталья, есть ли что-то, чего бы Вам хотелось на себе видеть? Прошу, не говорите, что Вам наплевать! Как же я пойму во что Вас облачать, если не буду понимать Ваши предпочтения? Ведь они отражают характер и позволяют выражать себя! Если мы найдём с Вами взаимопонимание, то, Его Величеством Властелином клянусь, от Вас будет глаз не оторвать!       Раздражённо сжав кулаки, Аякс делает два глубоких вдоха и выдоха, успокаиваясь от приступа словоблудия старшего портного.       – Отражают характер, говоришь…       – О-о-о, по лицу вижу, у Вас появилось что-то на примете, – воодушевлённо заглядывая в глаза бывшему Предвестнику, произносит парень.       Многозначительный взгляд и хитрая ухмылка стали ему ответом.       …       – Моракс всемилостивый! Где вы ходите?!! Мы опаздываем! – послышался взволнованный рёв придворной дамы, что вместе со своими подчинёнными была приставлена Тарталье сопровождающей и уже сорок минут дожидалась окончания сборов Аякса в коридоре возле двери его временных покоев, – Ужин через двенадцать минут! А нам ещё добраться до покоев надо!!!       – Да тут мы тут, не ори, – отвечает запыхавшийся Шэн Ли, поправляя выбившуюся из причёски чёлку, – В мастерской у меня были, костюмчик-то навороченным оказался! Пришлось на ходу доделывать, пока господину Тарталье делали укладку и посвящали в тонкости этикета нашей славной Империи. Уф!.. Ща помру…       – Какой костюмчик?.. – настороженно спрашивает женщина, чьей самой яркой чертой характера оказалась педантичность. К её же несчастью, ведь с появлением бывшего Одиннадцатого Предвестника в стенах Императорского дворца, о спокойных днях и традиционных укладах можно было забыть навсегда.       – Хе-х…, – превосходная улыбка осветила запыханное лицо старшего портного.       Театрально уходя в сторону, он широко разрезает воздух рукой и торжественно представляет всеобщему вниманию своё великолепное творение, в виде сногсшибательного образа бывшего Предвестника Фатуи.       Натянув на лицо нахальную улыбку и делано поправляя перчатку на левой ладони, Аякс делает уверенный шаг вперёд, выходя из тени окружающих его помощников Шэн Ли.       – Мать моя женщина…       – Какая прекрасная оценка моей работы, ах-ха-х…, – едва восстановивший дыхание портной, туже затягивает ленту на своих волосах, перебрасывая длинный хвост за спину, и с довольной ухмылочкой складывает руки на груди.       – Это что такое?..       – Нравится? Я старался.       – Перестарался со стараниями, ты издеваешься надо мной, Шэн Ли?! Господин Тарталья, Вы не можете пойти так к Его Величеству!       – Почему же? – безмерно радостный от того, что ему удалось нарушить устоявшиеся устои, интересуется Аякс, – По-моему всё в рамках приличия!       – Ага! Если не считать того, что Вы своим костюмом эти рамки слегка раздвинули!       – Меня всё устраивает, – уперев руки в бока насмешливо отвечает бывший Предвестник, – А Вас, многоуважаемый Шэн Ли?       – Вы выглядите просто превосходно, господин Тарталья! – в такт Аяксу отвечает портной.       – Вот это, – яростно указывая на облачение Аякса и едва сдерживая негодование, произносит придворная дама, – Не соответствует канонам наших традиций! Господин! С этого дня Вы являетесь частью Ли Юэ, частью Императорского двора! Вы обязаны почитать устои и обычаи, которые складывались веками! Бегом переодеваться! Не нужно смущать Императора своим совершенно нетрадиционным для Ли Юэ внешним видом!       – Успокойтесь, – вмиг меняясь в лице, стальным голосом произносит бывший Предвестник, насквозь пронзая женщину холодом в своих глазах, – Вы так разволновались, можно подумать я к нему голым иду. Всё нормально, никто в обморок не свалится…       «… но, надеюсь, лопнет от возмущения»,       – … Так что прекратите истерить и ведите меня уже к Императору. Кто-то две минуты назад говорил, что мы, вроде как, опаздываем, разве нет?       Смирившись с тем, что времени на переодевания и разбор полётов у них нет, придворная дама с тяжёлым вздохом соглашается и, больше ни слова не говоря, ведёт Тарталью с его свитой по просторным, дорого-украшенным коридорам дворца Императора Ли Юэ.       Вот теперь Аякс верил, что он попал именно в тот архитектурный шедевр, о котором так много слышал и читал во время своей подготовки к Охоте на Сердце Гео Архонта.       В тёмном, отполированном до блеска, полу отражалось всё богатое убранство дворцовых коридоров, начиная с массивных красных колонн в цвет стен, украшенных древними свитками, шикарными бумажными люстрами, прекрасными растениями в позолоченных горшках и огромными, во всю стену, окнами, лишённых стекла, заканчивая прекрасными статуями самых разнообразных существ, самым популярным из которых являлся, конечно же дракон. И чем ближе люди подбирались к покоям Императора, тем больше их, соответственно, становилось.       «Интересно, почему они использовали лишь общие черты драконьего образа Моракса? – вглядываясь по пути к покоям Его Величества в многочисленных драконов, думает Тарталья, – Здесь запрещено создавать с натуры или что? Морды-то совсем не похожи…»       – Мы пришли.       Едва не врезавшись в спину впереди идущей придворной дамы, Аякс резко тормозит и отрывает, наконец, синие глаза от созерцания местных шедевров декорирования.       Оказавшись перед мощными двустворчатыми дверьми Императорских покоев, на которых были изображены золотые драконы с вьющимися телами, короткими лапами, пышными гривами и необычными кисточками на хвостах, тянущими свои красивые морды с длинными усами к двум золотым кольцам, что служили ручками для открытия этих самых дверей, Тарталья невольно сглатывает, ставшую вдруг вязкой, слюну.       – Правила помните? – оглядываясь через плечо интересуется придворная дама.       Закатив глаза, Аякс вспоминает бесконечную лекцию о правилах этикета в Императорских покоях, которую ему читали в перерывах между примерками, укладкой волос и заучиванием приветственной речи.       – Ступать медленно, голову вниз, в глаза не смотреть до тех пор, пока не разрешат. На входе – поклон. Не спеша приблизиться к Властелину, опуститься на одно колено, вытянуть вперёд руки. Когда Император вложит в них ладонь, приложить её к своему лбу. А потом делать то, что скажут.       – Речь?       – Эм…, – с памятью у Тартальи никогда проблем не было, однако выучить приветственную речь на древнем языке Ли Юэ со всеми тонкостями произношения за такое короткое время, которое ему выделили – выше его сил.       – Ну?..       – Приветствую, Властелин, – на всеобщем произносит Аякс, вызывая очередную порцию безнадёжных вздохов со стороны впередистоящей женщины, – Позвольте мне выразить своё глубочайшее уважение к Вам и засвидетельствовать своё безграничное почтение. Я сердечно благодарю Вас за оказанную мне честь быть приближённым к Вам и ощущать на себе Вашу милость.       – После «Приветствую, Властелин» Вы кое-что забыли, – недовольно прищурившись, делает замечание придворная дама.       «Да блять…» – складывая руки на груди, Тарталья отводит глаза в сторону, как будто настраиваясь на те слова, которые должен произнести.       – Быстрее.       – Приветствую Властелин, – раздражённо начинает бывший Предвестник, через силу выдавливая из глотки слова, – М-мой…       – Громче. И увереннее. Вы ведь теперь являетесь полноценным членом гарема Его Величества Императора, такие речи не должны Вас смущать!       «Да иди в Бездну! Знаю я!»       – Приветствую, Властелин! – почти кричит Аякс, надеясь выговорить всё быстро и чётко, чтобы не нужно было повторять по триста раз одно и то же, – Мой Бог, моя надежда, моё небо, солнце и звёзды! Моя единственная и всепоглощающая любовь! Мой Император! Позвольте мне выразить своё глубочайшее уважение к Вам и засвидетельствовать своё безграничное почтение! Я сердечно благодарю Вас за оказанную мне честь быть приближённым к Вам и ощущать на себе Вашу милость!.. Так нормально? – вмиг понизив голос, спрашивает Тарталья.       – Нормально, – не обратив на эмоции бывшего Предвестника никакого внимания, спокойно произносит женщина, – Теперь поклон.       – Чего? – непонимающе выгибает бровь Аякс.       – Продемонстрируйте мне поклон, – настойчиво просит придворная дама, – Быстрее, пожалуйста. Времени нет.       Сцепив зубы, Тарталья опускает руки, кладя свою правую ладонь поверх левой.       – Так. Дальше.       Расправив плечи, Аякс выпрямляет спину и медленно наклоняется вперёд, стараясь при этом не сильно отводить таз назад.       – Глаза в пол. Голову ниже.       Выполнив указания придворной дамы, Тарталья кланяется и медленно выходит из него, всё так же держа внизу сцепленные руки и не поднимая с пола синих глаз.       – Пойдёт, – удовлетворительно кивнув, женщина подходит к Аяксу чуть ближе и поправляет выбившийся из причёски непослушный локон, – Пора.       – Не переживайте, господин Тарталья, – поддерживающе подмигивает Шэн Ли, глядя на бывшего Предвестника, – Наш Император бывает чересчур строг, но всегда справедлив. Кто знает, возможно Вам удастся рассмотреть его другую, мягкую, сторону. Уверен, всё будет хорошо. Удачи.       – Благодарю.       – Я тоже надеюсь, что всё будет хорошо, – подхватывает придворная дама, – Прошу, Вас, не нарушайте, пожалуйста, сегодня ВСЕ наши правила, хорошо? Вот ну… Сдержитесь.       – Ладно, – впервые за целый день искренне улыбнувшись, произносит Аякс.       Окружавшие бывшего Предвестника слуги расступаются, несущие пост миллелиты дёргают за позолоченные кольца, и перед Тартальей впервые распахиваются двери, ведущие в покои Императора Ли Юэ.       Властелин Камня стоял в центре просторной комнаты, словно самый настоящий дракон в человеческом обличье, дожидающийся добычу в своём логове. Сменив прежнее шикарное облачение на не менее шикарное ханьфу, выполненное в коричневых, бежевых и чёрных тонах с вышитыми на нём, конечно же, драконами. Волосы Императора в этот раз были собраны в высокий хвост, оголяя светлую кожу шеи Моракса, от которой Тарталья тут же поспешил отвести взгляд, вспомнив, что голову поднимать нельзя.       И пока придворная дама представляла его, Аякс безразлично мазал глазами по полу, рассматривая в его отражении убранство покоев Властелина Камня. Так продолжалось до тех пор, пока взгляд бывшего Одиннадцатого не натыкается на нечто массивное, с плотно прилегающими друг к другу чешуйками и знакомой золотой кисточкой на конце.       «Х-хвост?!»       – Господин Тарталья! – послышалось тихое шипение откуда-то сзади.       «Нахера он себе хвост отрастил? Утром вроде без него был.»       – Господин! – зазвучал ещё один взволнованный голос.       «Пх, интересно, а он только хвостом ограничился или…»       – Да не стойте же Вы столбом! Господин Тарталья! – раздавшийся практически над ухом голос Шэн Ли, моментально приводит Аякса в чувство. Однако, зря все решили, что он из свирепого зверя превратится в послушную собачонку, дотошную до чужих традиций. Не в этот раз.       Одолеваемый любопытством до реакций на его выходки людей и внутренним чувством пожирающей его обиды, Тарталья резко поднимает голову и сразу же оказывается захвачен в плен янтарных глаз Бога.       Оказывается, и Моракс зря времени не терял.       Вполуха слушая спокойный голос придворной дамы, Император внимательно рассматривал бывшего Предвестника Фатуи с головы до ног даже не пытаясь скрыть восхищения и чувства мрачного удовлетворения в своих глазах от внешнего вида своего супруга.       Вечно непослушные вьющиеся рыжие волосы Аякса были красиво зачёсаны назад, а длинная чёлка аккуратно уложена на левую сторону, открывая взору Императора его прекрасное лицо.       На котором, к слову, не было ни грамма косметики.       Загадочно хмыкнув на эту деталь, Архонт спускает взгляд чуть ниже, на стройную и подтянутую фигуру супруга.       Наряд, в котором явился к нему Аякс, превзошёл все ожидания Моракса.       Вместо традиционного платья ханьфу, Тарталья был облачён в белоснежный, с серебряными вставками, мундир, на манер его Родины. Тонкая шея была спрятана за стоячим воротником, на котором были в единый ряд изображены восьмиугольные звёзды, точь-в-точь повторяющие ту, что красуется на верхушке Заполярного Дворца. На умеренно развитой грудной клетке в два ряда располагались тёмные пуговицы, узкую талию стягивал чёрный ремень с вычурной бляшкой, а на правом плече, с свисающим с него алым, как серьга в левом ухе бывшего Предвестника, продолговатым камнем, красовался серебряный аксельбант, к которому крепился красный длинный шарф, что был специально-небрежно перекинут через левое плечо за спину.       Руки Тартальи были спрятаны за белыми перчатками, а аналогичного цвета брюки были заправлены в кожаные ботфорты на плоском каблуке, с всё теми же серебряными цепочками на внутренней поверхности голени.       И стоило синему взору столкнуться с янтарным, как сердце дракона тут же предательски пропускает удар.       Такие родные, пускай и чуть изменившиеся, матовые глаза, любимое лицо, этот взрывной, до боли знакомый, характер и неслыханная дерзость, позволившая ему явиться в покои Императора в непозволительном для члена двора, наряде, и не побояться взглянуть в глаза дракону без получения на то разрешения, доводили охраняющего Ли Юэ Архонта, до бегающих по спине мурашек.       «До такого мог додуматься только мой Аякс…»